Warm Shadows

5. Пуля быстрее стрелы, в этом Фрэнки не приходилось сомневаться. Может быть, громче, что здорово снижает эффективность огнестрельного оружия при охоте на зомби, зато быстрее. Перезаряжать проще и целиться легче. Правда, она никогда не стреляла из арбалета, а Дэрил, судя по всему, его предпочитал, но она не боялась. Вот совсем. А то, что возле кровати на тумбочке лежал заряженный пистолет – так это уже давным-давно обычная предосторожность. Нож в ящике и коробка с патронами, а еще – ружье на стене. На всякий случай. Так спокойней. Она думала, не заснет рядом с незнакомцем: плевать, что их две стены разделяют, а дверь закрыта на замок, все равно настораживает, но закрыла глаза и почти сразу же отрубилась. А может, помогла обстановка: любимая комната, подушка и одеяло, а еще Чувак устроился в ногах – охранял ее. – Разбудишь меня, если этот идиот попытается что-то предпринять, ладно? – велела ему Фрэнки. А когда открыла глаза, то обнаружила, что за окном светло, а значит, солнце встало благополучно, и никто не пришел убивать ее ночью. Может, и правда никакой банды у Дэрила не было – ну, кроме тех идиотов, о которых он неохотно, но все же рассказывал. Она умылась, почистила зубы, спустилась вниз и обнаружила, что ее гость – или все-таки заложник? – уже проснулся и даже налил в чайник воды. Дэрил повернулся к ней, застигнутый врасплох неожиданным появлением, и, кажется, слегка растерялся. – Доброе утро! – поприветствовала его Фрэнки, и он буркнул что-то неопределенное в ответ. Ждал, что она будет ругать за то, что трогал ее посуду? Ее еду? Так он уже потрогал все, что можно было! — Я по завтракам не эксперт, — сообщил Дэрил. — Поэтому… вот, что мог… — И на том спасибо! А то я все, знаешь ли, сама, да сама. Открытые банки с бобами, горячий чай. Прекрасно! Самое лучшее начало для тяжелого дня. Правда, легкая светская беседа к завтраку не прилагалась, потому пришлось есть молча. Франсин только спросила, как у Дэрила голова, он ответил, что все в совершенном порядке, а потом началась рутина. Они загрузили фургон найденными кирпичами и остатками цемента, который она отыскала в одном из домов. А потом, уже на месте, весь день копали, рыли и пытались строить. Опору поставили только одну. Фрэнки казалось, что все это будет бесполезно, и, если честно, в какой-то момент она даже хотела сказать, что нафиг этот мост не нужен, но Дэрил молчал и копал дальше. И вроде как, не сомневался, что делать надо именно так. Она пожала плечами и продолжила помогать. Они оба периодически замирали, прислушиваясь к звукам в лесу. Но ничего необычного не слышали – только треск веток, шум ветра в листве, эхо птичьего гомона. — Тебе, что, и правда в тишине нормально? — все-таки не выдержала Фрэнки. Дэрил, повернувшись к ней спиной, работал над одной из опор. И Фрэнки могла без зазрения совести любоваться на его плечи (кстати, выдающейся ширины), на мышцы, играющие под футболкой. Об одном она жалела – задница у него была весьма условная, как на схеме обозначенная. — Ты глухой? — Женщина, нормально же все было! Зачем надо постоянно трындеть? Не сотрясай воздух – копай! — Ты, давай, мне сейчас не указывай! Понятно? А то… сяду и уеду! А ты — как хочешь! Он зыркнул на нее, исподлобья, сдул засаленную челку с глаза. Очень угрожающе. Пиздец, как страшно. А потом отвернулся и продолжил заниматься своим делом. — Ты прямо само очарование, – заметила Франсин. — Могу поспорить, от женщин отбоя не было… — Я отстреливался. Но ты арбалет отобрала. Она аж воздухом поперхнулась: — А ты хамло! — Да, да, — нараспев протянул Дэрил. — Хамло, деревенщина и быдло. Отрепье, рвань, шушера… — Ну, хватит… — А чего? — он вскочил на ноги и вдруг возник у нее перед носом. — Не так, что ли? Думаешь, я удивлен или обижен? Знаешь что? Мне похуй! Всегда было похуй и сейчас тоже! Принцесса мне тут выискалась! Фрэнки прижала черенок лопаты к груди, сжав ее до боли в кулаках, и рассматривала его: ноздри раздуваются, глаза, хоть и еще больше сузились от ярости, но при этом каким-то огнем холодным поблескивают Она могла разглядеть и бороденку его клочковатую, и ресницы, которые прямо вперед торчали, как будто стрелы, и даже веснушки. Она почему-то подумала: не староват ли он уже для веснушек? — Я не… – Чего не? Чего ты не? Не подумала опять? Вокруг тебя мир не вращается, понятно? Фрэнки кивнула, бросила взгляд на его губы – тонкие, обветренные и злые, а потом взяла и поцеловала его. Быстренько, просто чтобы заткнулся и не орал на нее, потому что она совершенно не собиралась обижать, а просто – как он не понимал? – нужно было с кем-то говорить, чтобы помнить, что она еще живая. И он ей не привиделся… Дэрил отреагировал совершенно неожиданно. То есть, она не то чтобы ожидала какой-то реакции, потому что сама не собиралась его целовать ровно до той секунды, когда это сделала. Но… чтобы вот так… Он заткнулся. Отшатнулся от нее и уставился совершенно растерянными глазами. А потом густо покраснел, тронул грязными пальцами губы и в недоумении глянул на руку. — Чокнутая, – выдохнул и тут же решительно утопал в сторону фургона. – Эй… прости? Франсин замерла: хрен его знает, зачем он туда пошел? Сейчас возьмет топор и зарубит, или еще чего придумает. Блядь! Ну ебаный рот! Ну что ж такое-то! Единственного живого человека, относительно нормального, она умудрилась заебать за двое суток? Рекорд? Да успех просто! — Дэрил! – позвала она и бросилась вслед. Он не ушел к фургону, просто отошел подальше и на краю асфальтовой дорожки сел на обочине. Курил, опустив голову вниз, закрываясь шторкой нечесаных волос. — Дэрил? Я не хотела тебя обидеть, честно… – Да неважно, – буркнул он, не глядя на нее. – Докурю и продолжим, пока не стемнело. Дни становились все короче и короче, это Фрэнки заметила. Еще несколько недель – и можно будет забыть о долгих прогулках. Ночевать где-то еще кроме своего дома она была не согласна, а близкая зима вносила свои коррективы в маршруты передвижения. Если пойдет снег, она вообще вылезать перестанет – не хватало еще, чтобы кто-то сумел проследить, где она живет! – Ну не могу я молчать, – призналась она и плечами пожала. – Даже с Чуваком разговариваю, вот веришь? Разумеется, он мог бы сказать что-то в духе – хотела бы разговаривать, так нашла бы кого-то! Прибилась к группе таких же как она выживших, позвала их жить в этих хоромах вдалеке от цивилизации. Но Дэрил ничего не сказал, поэтому пришлось самой изворачиваться. – Прости, что назвала тебя хамлом. А про деревенщину и отрепье сам придумал. – Не придумал, а все так и есть, – буркнул он. – Починю твой гребаный мост и уеду. – Ладно, – смирилась Фрэнки. – Клянусь, целовать больше не буду! Тебе все равно не понравилось! Он адресовал ей мрачный взгляд, который она не то, что разглядела, а скорее почувствовала. – Слишком долго прожила одна, вот и забыла, как обращаться с мужчинами! – Беги, – посоветовал Дэрил, затушил окурок и щелчком пальца отшвырнул его в кучу прелых листьев. – Ну а если не можешь – стреляй. Или разводным ключом по башке бей. У тебя отлично получилось. Фрэнки раздумывала над этим предложением весь следующий час, пока таскала оставшиеся кирпичи из фургона, а Дэрил укладывал их на раствор. Молчала старательно, зато пялилась – этого ей никто не запрещал! Спрашивала себя – а что, и правда рассматривает этого мрачного типа, который был старше ее лет на пятнадцать, а может и побольше? И тут же отвечала – а что такого? Кто ей запретить может? И потом, красиво же! Как он двигается, как замирает, будто задумывается, что делать дальше, перебирает пальцами в воздухе – ненужные совсем движения, неэкономные, но отчего-то взгляд так и притягивают. Смотрела, смотрела… и в результате прокололась, выдала себя. – Чего? – Дэрил положил последний кирпич, стащил перчатки, засунул их в карман джинсов и повернулся – вполоборота, будто боялся, что она опять слишком близко окажется, не успеет вовремя отскочить. – Да говори уже, ладно! А то скоро лопнешь, а я снова виноват окажусь! – Чем ты занимался до апокалипсиса? – брякнула Фрэнки. А что? Разрешили же! Дэрил нахмурился. Пожевал нижнюю губу, потом, видимо, что-то решил и повернулся к Фрэнки, будто в ледяную воду с разбега прыгнул. – А сама? – Я первая спросила! – А нахера мне отвечать? Это ты без болтовни помираешь, мне и так нормально! Вот это да. Он поставил ее на место одной-единственной фразой, и Фрэнки осталось только стоять с открытым ртом и хлопать глазами, пока Дэрил закидывал в фургон инструменты. А потом она сказала ему правду: – Последний год до того, как все дерьмо началось, я в домах прибиралась. В таких, как эти, – она мотнула головой, указывая на шикарные особняки. – Поэтому примерно представляю, что у них и как устроено. Такая вот принцесса швабры и пылесоса! – хихикнула Фрэнки, забираясь на водительское место. Обратно они ехали в гробовом молчании. *** Охереть, надо было так ошибиться! Он решил, будто она маменькина дочка, богатенькая прожигательница жизни, дорогущие шмотки, драгоценности и женишок из Лиги Плюща. А то, что материлась как сапожник, – с кем не бывало, в последнее время он достаточно примеров наблюдал. А то, что пила – кто угодно станет наедине с собой в пустом доме. Но она была – настоящая, и теперь уже Дэрил поглядывал на Франсин исподтишка, пытаясь понять, с чего так обманулся. С того, что волосы ухоженные и чистая кожа? И ногти чистые, хоть и обломанные, все руки в мозолях? Поэтому и тащила все это хозяйство – не из-за прихоти какой-то, а потому что умела… – Слушай, – позвал ее Дэрил, когда они подъехали к гаражу. – Я, это… извини. Не подумал. – Оно и заметно, – фыркнула девица и окатила его взглядом – да таким, от которого вдруг мурашки по спине пробежали. Поцелуйчики эти еще придумала… Губы у нее были мягкие, всего миг к его обветренным и обкусанным прижимались, но Дэрил запомнил. И теперь изо всех сил сдерживался, чтобы пальцами не тянуться, не пытаться смахнуть ее прикосновение. Совсем чужое, неожиданное. Нежеланное. — Интересно, а за завтра успеем доделать? — спросила она, совершенно не замечая, как у него от мыслей в голове уже смешалось все. — Ага. — Если болтать не будем? — улыбается еще, сучка. Дэрил теперь еще и ямочки на щеках у нее заметил. — Трепаться без дела. – Ты всегда такой был угрюмый? — Опять начинаешь? — Мне правда интересно! Я сто лет людей не видела, думала, что… А, неважно! И она затихла, несмотря на его попытки проблеять что-то в ответ: она может делать, что хочет, а он скоро перестанет ее смущать и раздражать. В смысле… А, к черту! Дэрил долго отмывал руки от грязи и цемента, долго смотрел на свою помятую харю и снова тронул кончиками пальцев губы. Совсем с ума сошла! Хотя… Эти мысли, которые нет-нет, да проскакивали в голове полузабытым голосом Мэрла, он гнал. Нечего тут! Время сейчас такое, что даже на раз разок с кем-то связываться – себе дороже. Никого эти связи до добра не доводили. Он пытался вспоминать, но ничего кроме боли и страданий на ум не приходило. Зачем это все? Чтобы тосковать потом о том, что было? Типа и так поводов мало! Очень это злило. Хотелось тут же собрать свои вещички и как есть свалить! Он и пешком дойдет, пусть она байк как сувенир оставит. Дэрил даже начал было засовывать в рюкзак свои пожитки, но потом со всей дури швырнул его на кровать. Обещал же починить мост. Значит, нужно починить. Завтра уйдет. *** — Напряжение достигло апогея, — протянула Франсин, громко прихлебывая чай из кружки. Она приготовила ужин, накрыла на стол. Оба ели молча и сосредоточенно, ни крошки не оставили на тарелках. Дэрил опять завесился своими патлами, глаз не разглядеть. Молчал и зыркал, но только в моменты, когда, как ему казалось, Фрэнки на него не смотрит. Да уж, ситуация оказалась еще сложнее, чем в тот момент, когда она поймала его на горячем со всем награбленным добром в фургоне. — Завтра в шесть продолжим. Она помыла кружку и поднялась наверх. А что еще делать? От напряжения вся кожа зудела, как будто пчелы покусали! Но что теперь сделать? Фрэнки уже извинилась за болтовню, извинилась за поцелуй, осталось извиниться за еду и уют. Но хренушки! Она приняла душ и расчесала волосы, собрала их в легкую косу и собралась уже ложиться, как вдруг обнаружила, что Чувак исчез. Он обычно ждал, пока она уберет покрывало, чтобы завалиться спать у нее в ногах или под боком. Но не сегодня. Франсин тихонько позвала его, но безрезультатно. Вышла в коридор, спустилась вниз – нет кота! Потом вернулась к себе – нет! И только тогда заметила, что дверь у Дэрила приоткрыта. Она не запирала его вчера, и сегодня тоже, но дверь он сам закрывал. А теперь, вот, практически нараспашку. Франсин приоткрыла дверь пошире, впуская немного света, и обнаружила предателя! Чувак муркнул, поднял голову. Спал, скотина, почти у Дэрила на голове, свернулся и носом во всклокоченное гнездо, которое тот волосами называл, уткнулся. — А ну быстро иди спать! — прошипела она. Котяра лениво моргнул и устроился обратно. Дэрил даже не дернулся, спал, завернутый в одеяло, как в кокон, только пятка одна торчала. – Сука ты, – шепотом обвинила Фрэнки, – предатель! Я его кормлю, а он с вором спит! Или, точнее, на воре. Фрэнки осторожно просочилась внутрь, бесшумно подошла к кровати и протянула руку, чтобы забрать Чувака и водворить на привычное место – в ногах ее собственной кровати. Ну или пусть рядом лежит на подушке, если ему вздумается, запрещать бессмысленно! – Кис-кис-кис… – Чего?! – вдруг подскочил Дэрил. Дернулся, врезался в ее руку лбом и тут же взвыл. – Ты, блядь, совсем ненормальная, что ли? Чего тебе надо?! – Прости! – пискнула Фрэнки, отдернула руку и повинилась. – Чувак пришел! – Какой чувак? – Дэрил смотрел на нее с ужасом, тер лицо ладонью и тянулся правой рукой к арбалету, поставленному возле кровати. – Кот мой, Чувак! К тебе пришел! И уходить не хочет! Виновник всего шума и беспорядка медленно и грациозно встал, потянулся, спрыгнул с кровати и как ни в чем не бывало потрусил в коридор. По дороге еще обернулся, мол, ты идешь, хозяйка? – А, – сказал Дэрил, – этот Чувак. Волосы у него во все стороны торчали, а глаза вообще в щелочки превратились. Фрэнки смотрела на него пару секунд, а потом взяла и уселась на кровать. – Я тут подумала кое о чем! – Мне уже страшно, – буркнул он и натянул на себя одеяло. Но не прогонял, сидел терпеливо, слушал. – Страшно не страшно, но мы оба – взрослые люди. Со взрослыми потребностями. И если в привычном мире мы могли без особого труда эти потребности удовлетворять, то сейчас возникла проблема! Дэрил таращился на нее в темноте и молчал. Только сопеть начал, раньше она такого за ним не замечала. А может, и правда спал слишком крепко, сообразить не успел, что происходит. – Потребности, – с нажимом повторила Фрэнки, мечтая, что до него дойдет. – Угу. Судя по всему, думала она про Дэрила слишком хорошо. – Ну такие, понимаешь, которые решаешь, когда знакомишься с кем-то в фэйсбуке. – Это шняга из интернета? Она вздохнула. – Да, проехали. Можно и иначе сказать – когда идешь в бар и цепляешь там кого-нибудь, чтобы развлечься. – И? – казалось бы, он должен был успокоиться, но вместо этого насторожился еще сильнее. – Чо тебе надо от меня посреди ночи, а?! Секса! – чуть не заорала Фрэнки, но вовремя удержалась. Тебя! Вариант тоже был так себе. – Ты мне фургон погнул, – сказала вместо этого, – бампер аж треснул после твоих приключений! И мост разломал! Я его сама строила!.. – Почти год, – запомнил Дэрил. – Так чего надо? – Компенсации, – заявила Фрэнки и наклонилась к нему, чтобы поцеловать. На этот раз Дэрил шарахнулся так, что самым натуральным образом свалился с кровати. – Бля!.. И, кажется, еще многострадальной головой в процессе приложился обо что-то. – Чокнутая! – Не хочешь меня, так и скажи, – прикусила она губу. Нечего было и пробовать, дура, чего поперлась, вроде и не пила сегодня ни капельки, так почему же решила… – Подожди, – он кое-как на полу уселся, уложил локти на матрас, шмыгнул носом. – Ты, в смысле, вот это вот все – про секс? Со мной? – Ну не с Чуваком же! Он, конечно, парень хоть куда, лучший мужчина в моей жизни, но увы – у нас с ним виды разные, ничего не выйдет! – сообщила Фрэнки и начала подниматься. – Ладно, проехали. Извини, что разбудила. До самой двери дошла, когда Дэрил снова заговорил: – Не, ты чего, стой! – Передумал? – с надеждой обернулась она. Обнаружила, что он так и решил засесть на полу и одеяло за собой стащил, чтобы, наверное, яйца не отморозить. Снова начал ноготь грызть, в ее сторону не смотрел. – Охереть, ты какие серьезные вопросы посреди ночи задаешь. – Ну извините! – хотя, ни фига, стыдно ей точно не было. – А когда надо? Утром? После завтрака или после обеда? Я никаких пособий не читала по таким разговорам, как правильно – не знаю! — Я еще меньше твоего знаю, – пробормотал Дэрил и, натянув на себя одеяло, пытался кое-как подняться. — Но ты, это… не уходи. Ну, если не хочешь… Она посмотрела на него, чувствуя, что щеки полыхают. От стыда что ли? — Я бы… мне не надо одолжений и всякое такое… А теперь, получается, я тебя застыдила и сама напросилась. Прости, по-дурацки все так… Слова натыкались друг на друга, спотыкались, и она знала, что должна была остановиться, но уже не могла. — Иди сюда, — еле слышно шепнул он, и Фрэнки тут же закрыла дверь за котярой и вернулась к Дэрилу. Он сидел на одной стороне кровати, она на другой, и они пялились друг на друга в темноте, как два барана. Но потом он все же первый потянулся к ней, и она – тоже. Поцеловал ее, едва касаясь губами, очень осторожно. И Фрэнки держалась – в прямом смысле, за простыню – чтобы не кинуться на него. Правда, долго не смогла, первая сунула язык ему в рот, и он так внезапно и чертовски мило мурлыкнул, подхватывая ладонью ее затылок. Бля, до чего же было приятно целоваться! Давно забытое ощущение, даже несмотря на то, что они были совершенными незнакомцами, без пяти минут врагами даже. Она еще два дня назад его убить хотела и даже пыталась! А теперь совсем не хотела убивать. Франсин тоже запустила руку ему в волосы, нащупала там ссадину от ключа и выдохнула в рот: – Извини. Он ответил: – Мгхм. Или что-то в этом духе, уже было все равно, потому что его другая рука оказалась на ее талии и потянула вперед. И целоваться Дэрил тоже стал жаднее и горячее, толкался языком внутрь, шумно выдыхал через нос. Фрэнки обняла его, погладила шею, плечо, скользнула по груди и ниже. Но Дэрил перехватил ее руку за запястье. — Слушай, я… в общем, не знаю, что ты напридумала, но… Не жди многого и все такое, ладно? Фрэнки не дала ему договорить – какой же дурак! – и опять поцеловала. У него все лицо горело, даже смотреть не нужно было. Может, тоже, как и она, давно уже забыл, что это за дело? Ну и пусть! Почему-то теперь его хотелось просто до одури. Дэрил перевернул ее на спину, придавил сверху и ткнулся носом в шею, сжал аккуратно грудь и выдохнул, замирая. И Франсин просто обняла его, прижалась щекой к его щеке и тихо прошептала: — Ты мне ничего не должен, и если… Дэрил, ты можешь думать о ком хочешь, я… В этот раз он ее заткнул. Целовал и шарил руками по телу, запустил их под ночнушку, стащил трусы, и она помогла, выпутываясь из одежды. Первый раз, конечно, не из романтических фильмов, но она жаловаться не собиралась. Ладонями провела по его плечам и попыталась не выдать, что заметила: целая куча чертовски огромных, мать их, шрамов на спине. Просто погладила его, нежно-нежно, и он застонал, потерся лбом о ее плечо и снова вернулся к губам. Фрэнки раздвинула ноги и стянула с его задницы трусы. Резинка на них была такой слабой, что особо и тянуть не пришлось. Она сжала его ягодицу, впилась пальцами одной руки, а другой направила член в себя. Оценить, что там да как, уже не успела, да и не собиралась. Но когда он толкнулся внутрь, замерла, захлебнулась резким вдохом, принимая сразу всю длину и ширину. А он сдавленно застонал ей в шею и начал толкаться внутрь, как-то беспорядочно и бестолково. Плевать, решила Фрэнки. Целовала его торчащее ухо, обнимала и сжимала коленками. Ни о каком оргазме тут не могло быть и речи, но ощущение настоящей близости – это было то, чего она хотела от него здесь и сейчас. Он был в ней, и она была с ним. И движения его хаотичные – просто признак того, что и он забыл. Мы забыли, как быть людьми! Он кончил гораздо быстрее, чем в худших ожиданиях Франсин, дернулся вдруг, стон, конечно, проглотил, спрятал, но успел вытащить член и весь живот залил ей горячей спермой. Просипел: – Прости! – и рухнул рядом. Потом собирался отвернуться от нее, но Фрэнки не дала, вцепилась крепко и снова поцеловала. — Спасибо, – улыбнулась, ища пальцами в темноте его ответ. Он не улыбался, но поцеловал кончики пальцев и потерся щекой об руку, потом о плечо. Как бродячий кот, которого пригласили погреться.