Warm Shadows

2. Сраный мудила должен был умереть. Фрэнки долбанула его по башке разводным ключом, и он свалился как подкошенный. Не заметил даже, как она подобралась, а ведь до этого полчаса озирался по сторонам, прислушивался и едва ли не принюхивался, пусть даже она на подветренную сторону прокралась. – Ну ты и долбоеб, – пробормотала она, достала пистолет и направила идиоту в голову. Пристрелить его и не мучаться – вот лучший вариант. Урод не только пытался спиздить ее фургон, но еще и мост разнес! Скотина тупая! Пуля в башке, без сомнений, излечит его от потенциально хуевых решений в будущем, но Фрэнки почему-то медлила. Смотрела на мужика и гадала: один приперся или целую команду привел? А если их много – живой заложник лучше дохлого? В конце концов медленно опустила пистолет, достала из рюкзака пластиковую стяжку и связала вору руки. Обыскала его: четыре ножика да пистолет, нехилый такой арсенал. – Что ж, спасибо, что принес, в хозяйстве пригодится, – один ножик был вообще отличный, Фрэнки о таком давно мечтала. Кровищи из мужика натекло порядочно, но рана на затылке уже подсыхала. – А на тебе как на собаке заживает, да? – хмыкнула Фрэнки и отправилась проверять фургон. Только залезла внутрь и тут же разразилась бранью – бабуля Кэтрин, старая матерщинница с прокуренным голосом, точно гордилась бы такой ученицей! – Ах ты ж ублюдок!.. Мою еду хотел спереть!.. Мои простыни!.. Вот сука, что ж ты за урод такой!.. Я тебе яйца отрежу, если тронул Чувака хоть пальцем!.. Скотина!.. Ощущение было такое, будто бы придурок попытался вынести все ее запасы, а сверху впихал еще и собственный мотоцикл: нагруженный Транзит аж просел под тяжестью, цеплял брюхом землю. А вдобавок ко всему, чертов воришка пристроил грязный арбалет на приборную доску, рядом с… да ебаный же нахуй! С обкусанным куском хамона! – Урод ты немытый, – обратилась Фрэнки к мужику, который по-прежнему валялся в отрубе, – ты хоть знаешь, сколько эта хуета стоила до того, как мертвяки начали ходить по супермаркетам, а не дамочки из высшего света? Я вот не знаю и теперь никогда не узнаю! К счастью – и для нее, и для вора, – Транзит хотя бы завелся. Мужик проделал изрядную работу, вытаскивая фургон из канавы, но благодарить его Фрэнки не спешила. Наоборот, подумала еще немного, стоит ли тащить с собой этот еще немертвый, но уже довольно вонючий груз обратно. Пока думала, выкурила сигарету: у вора оказались рассованы по карманам аж три пачки. – Ну ты нормальный вообще, а? – она попинала его ботинком, тяжело вздохнула и все-таки затащила в фургон. Тяжелый оказался гад, хоть и здоровенным не выглядел. – Откуда… ты такой взялся… сука! На мою голову! К особнякам она ехала потихоньку, выключив фары, практически на цыпочках: по-хорошему, конечно, надо бы сначала пешком сходить, разведать, что к чему, проверить, не хозяйничают ли в домах еще какие незваные гости, вот только Фрэнки до ужаса устала и перестраховываться не собиралась. А если какие уебки все-таки обнаружатся, перестреляет всех без разбору! Однако на улице оказалось тихо. И, что еще более странно – дверь в дом, который она гордо именовала своим, тоже уцелел. Чувак бросился навстречу, громко мурлыкнув в качестве приветствия, и она наклонилась, почесала его за ухом, ощущая, как невидимый груз падает с плеч. – Живой, – пробормотала она, пока Чувак терся об ноги, требуя еды и ласки. Можно одновременно, но лучше сначала еды. Фрэнки взяла его на руки и вернулась к фургону, который припарковала возле склада. Подняла дверь – удивительно, придурку хватило совести за собой закрыть! – и опять начала материться. Потому что на складе будто ураган пронесся: повсюду валялись вещи и продукты, простыни и размокающее мясо. – Да что ж ты за мудила хуев! Сам не сожрал, а столько добра перепортил!.. Без всякого почтения она притащила тупого мудака в гараж и связала покрепче: на этот раз веревкой, которой было в избытке. Накладывала витки один за другим, проклинала ублюдка и прогоняла острое желание взять тот же самый ключ или какую-нибудь железяку потяжелее и отмудохать гребаное ворье по почкам. – Что б знал, как чужое трогать! Фрэнки обрезала обгрызенный кусок хамона, срезала потолще и поделилась обрезками с Чуваком, который приглядывал за непрошенным гостем. Сама принялась раскладывать разбросанное по полочкам, хотя больше всего хотелось помыться, поесть и лечь спать. Но хуй там плавал! Теперь придется полночи убираться! Мясо, как оказалось, еще можно спасти: придется кое-что использовать раньше, чем планировала. Она по привычке болтала с Чуваком, и тот ей периодически отвечал на своем, кошачьем языке. – Ты представляешь, сколько теперь надо потратить сил, чтобы мост восстановить? Я же его еще не доделала! Да, да, ты прав! Надо было сразу думать, что он не выдержит тачки, а тем более груженой! Конечно, урод этот мог быть один и бродил по лесу голодный, может, потерялся совсем, да, да, да, я все понимаю, но какого хуя надо было мост мой ломать? Чувак муркнул, и Фрэнки заметила, что мужик шевельнулся, что-то прошипел и снова отрубился. Кот тут же прошествовал к нему и пристроился на животе. – Чуви! Ну он грязный же! Уйди! Однако ее единственный товарищ решил полностью игнорировать предупреждение и принялся сосредоточенно обнюхивать клочковатую бородку вора. Фрэнки вытащила из фургона все скоропортящееся и рассовала по холодильникам. Восстановила хоть какую-то видимость былого порядка. Оставалось подмести и вернуть на место консервы и крупы. Но это она заставит сделать мужика. Если он не сдохнет, конечно. И тут она призадумалась: а куда же его девать? Она его вроде и не сильно шибанула, но мало ли? От любой травмы головы может случиться все, что угодно. Вдруг ласты склеит, а потом вернется. Еще хлеще тут все разнесет, а потом бегай за ним вокруг, чтобы башку проломить – на сей раз уже окончательно. Гоняться за мертвяками ей не нравилось. Когда она нашла это место, тут бродили некоторые – оборванные, серые, склизкие и вонючие. Судя по их виду, точно не местные: видимо, остатки какой-то стаи, отбившиеся от своих и попавшие в неподдающийся их гнилым мозгам лабиринт. Вход был только один, а трупаки натыкались на заборы, стены домов и так болтались из стороны в сторону, стирая подошвы о газоны и гравий подъездных дорожек. Фрэнки перестреляла всех. Потом оттащила на садовой тележке в дальний угол поселка и, сильно рискуя быть замеченной с окружающих дорог, которых хоть и было здесь немного, но все же были, сожгла на огромном костре. А потом обошла дома, отыскала там еще шесть трупов и одного мертвяка, нарезавшего круги по гостиной. Их она сожгла и похоронила отдельно. На двух могилах даже пристроила по кресту. Вроде бы, так было по-человечески. А потом она закрыла ворота на цепь и огромный болт, и выбрала дом, куда выпустила маленького еще Чувака. Это было примерно года три назад. А может, и все пятнадцать. Теперь трудно было следить за временем: постоянно как будто один день длился, только погода менялась и дела, которые она сама себе придумывала. Фрэнки никто не беспокоил. Она даже стала забывать, что в окружающем мире есть кто-то кроме нее и Чувака. Хотя иногда натыкалась на следы жизнедеятельности других выживающих и иногда отстреливала мертвяков. Как они забирались в такие дебри – непонятно. И еще она все думала – когда же они закончатся уже? Не может в старой доброй Америке быть столько людей! Незадачливый грабитель снова пошевелился, только на этот раз молча. Зато глаза открыл, голову приподнял и долго пялился сначала на Чувака, потом перевел взгляд на Фрэнки. – Твой гребаный кот сидит на мне и лижет яйца, – пожаловался хриплым голосом. – Скажи спасибо, что твои яйца все еще при тебе! Ты вообще нахрен кто? – А ты кто? Какое-то время они пялились друг на друга, мужик сдался первым. Закрыл глаза – они у него, кстати, были светло-голубые, прищуренные до щелочек, – и снова улегся на пол. – Эй, мудила, мы тут не закончили, если не заметил! – возмутилась Фрэнки. – Какого хера ты приперся в мой город? – Твой? – он снова приоткрыл глаза и злобно уставился на нее. – Тебя мертвяки мэром назначили? Или кто-то помер и оставил тебя принцессой этого гребаного замка? – Ха-ха, блядь, очень смешно! – отрезала Фрэнки. – Кто назначил – тебе не похер? Главный вопрос – какого хуя ты пытался меня обокрасть? Жить надоело? Или ты из тех гандонов, которые если видят чужую еду, тачку или бабло, сразу к себе тащат? И мост мой поломал, одни щепки остались! Я его почти год строила, а появляется какой-то мудак и за пять минут все рушит! Или ты здесь не один? Вас таких долбоебов тут еще много, а? Мне к чему готовиться, але? Вы меня сначала изнасилуете, а потом убьете, или наоборот? Она протянула ногу и потыкала его в плечо. – Я один, – буркнул мужик. Выглядел он печально: весь в грязи и кровище, со спутанными волосами, чучело какое-то, а не человек. Морщился от каждого ее слова и на Чувака косился. – Слушай, убери гребаного кота, а? – Кот – животное свободное, когда захочет, тогда сам и уберется. А ты, гад, хамон мой сожрал, – напомнила Фрэнки, снова распаляясь, – и сервиз разбил! Сервиз-то тебе что сделал?! Чем он тебе помешал? Или наоборот – зачем понадобился? Судя по твоему виду, живешь ты в лесу, а питаешься червяками и шишками: и нахуя, спрашивается, такие изысканные продукты на фарфоре подавать? Или бабе своей приволочь хотел? Он зыркнул на нее, голубые глаза на какой-то миг окатили ледяным презрением. – Значит, бабе, – подытожила Фрэнки. Она отвернулась от него, поправила на полке банки. Прикусила губу, размышляя. – И как ее зовут? Мужик аж почти сел от удивления. – Чего? – Ну, бабу твою как зовут? Небось, еще не забыла, как по-людски жить, раз сервиз бы ей понравился… Немытыш скривился, закатил глаза и снова улегся. Чувак на нем тоже переменил позу, вытянулся на боку и замурчал. – Ой, бля, – простонал мужик. – Убери блохастого! Этот хер ходячими, что ли, питается, хули он такой тяжелый? – Блох он испугался, скажите пожалуйста! Это мне еще кота после тебя мыть придется! Мужик хмыкнул: – Тяжелый выдался день, что я еще могу сказать, – а потом хрюкнул. – Ты ржешь там что ли? – Если бы мне с утра сказали, что меня удостоит аудиенцией сама принцесса ебучего замка, я бы уж приоделся, накрутился там, напомадился. Жалко только, что принцесса-то сама – оборванка! – Я тебя сейчас уебу и закопаю. Будешь на том свете шутки шутить, понятно? – Ты, по ходу, так со всеми своими друзьями и поступила? – Знаешь… Пошел на хуй! Фрэнки подхватила кота, который пытался остаться, вцепившись в штаны мужика, вырубила свет и закрыла ворота гаража. *** Дэрил поморгал, пытаясь привыкнуть к темноте. И скоро понял, что она не абсолютная – крошечные лампочки горели на морозильных камерах, а те вполне успокаивающе гудели. Не то, что его голова, которая, казалось, развалилась на тысячи частей, каждая из которых болела по отдельности. Болели кости и все мышцы, потому что он уже неизвестно сколько часов провел в одном и том же положении. А еще адски замерзла жопа, поясница и почки налились тяжестью. Сдохнуть в гараже, полном первоклассной жрачки, пережив несколько лет сраного зомби-апокалипсиса? Ну пиздец. Дэрил попытался перекатиться, и у него получилось. Так он докатился до камеры, где прижался к теплоте работающего мотора. И даже задремал. А очнулся от того, что кто-то его тормошил. Девка эта сумасшедшая! – Мужик, ты выглядишь очень херово! Я сейчас развяжу ноги и устрою тебя на ночлег. Если честно, сил у него не осталось, чтобы ответить. Пусть делает, что хочет, лишь бы только не на бетоне. – Я, кстати, друзей не убиваю, – сказала она. Зацепило, значит, обиделась. – У меня их просто нет. Дэрил втянул воздух: она точно помылась и, кажется, надраться успела, пока он прикорнул, разомлев под холодильником, потому что от нее несло легким, свеженьким перегаром. Как скажете, мэм, хотел отозваться он, но только простонал в ответ. – Бля! – выругалась она. – Я шутканула про закопаю. Тебе завтра еще ящики обратно таскать. Так что давай, поднимай задницу! Ноги у него предсказуемо занемели, так что пришлось потратить еще некоторое время, ожидая, пока к ним вернется чувствительность. Дэрил пока исподтишка рассматривал девицу: лежа это было не так уж легко сделать. Совсем нестарая еще, но и не ребенок, где-то посередине между Бет и Кэрол. Точнее он определить не мог – двадцать пять ей? Тридцать? С этими женщинами всегда непонятно. Волосы светлые, собраны в какой-то неряшливый пучок. Одежда добротная – вот куда подевались все шмотки из домов, точно же! Брюки карго, какая-то светлая майка, рубашка. Ботинки кожаные. Было у Дэрила подозрение, что его ребра уже познакомились с этими толстыми подошвами поближе. А может, напрасно обвинял: ребра после аварии заныли, когда он об руль приложился. – Как тебя зовут? – снова спросил он девицу. Она зыркнула – а глазищи-то зеленые, злобные, так и сверкают! – Франсин. А ты скажешь свое имя или мне так и назвать тебя тупым уебком? – Дэрил, – он закряхтел, поднимаясь на ноги. Со связанными руками проделать это было не так уж просто, но она по крайней мере не торопила его, не подталкивала и не пихала, а вроде как даже осторожно поддерживала. – Что это за имя такое – Дэрил?! – изумилась девица. – Где ты его выкопал?! – А что за имя – Франсин? – буркнул он в ответ. Она не растерялась, пожала плечами и сообщила: – Мама любила все французское! А сама Франсин, судя по всему, любила бурбон. Ну или что там у нее было из бухла. Дэрил облизал пересохшие губы и попросил: – Слушай, дай воды попить. Франсин покосилась на него, скривилась и выпалила: – Вот херня! А чего ты раньше не попросил? Дэрил промолчал, позволил девице отвести его по коридору в какую-то комнату – гостиная, что ли? – и плюхнулся на диван. Франсин тут же достала откуда-то стакан с водой и поднесла к его рту, держала так все время, пока Дэрил все не выпил. – Еще? – Не-а, – он мотнул головой и тут же пожалел об этом. Зажмурился, крепко сжал челюсти и дышал носом, изо всех сил пытаясь не блевануть. – Чем ты меня ударила? – Разводным ключом, – похвасталась девица. И тут же спросила с тревогой. – Сильно болит? Дэрил фыркнул в ответ. Сама бы попробовала, а потом бы задавала тупые вопросы! Он сглотнул противную тягучую слюну, медленно разлепил глаза. Сосредоточился только на том, чтобы сидеть и моргать – и одно это уже было больно. – Сейчас, – пообещала Франсин, куда-то исчезла, а когда снова появилась, принесла мокрое полотенце. Уселась рядом и потянулась к Дэрилу – он инстинктивно отшатнулся, и тогда она объяснила. – Ты весь в кровище. – Запачкаю твою изысканную мебель? – прохрипел он и снова зажмурился, когда прохладная ткань прикоснулась к коже. – Ну извините! – Все лучше, чем истечешь кровью в моем гараже, сдохнешь, а потом превратишься в голодного мертвяка, – она вытерла кровь, потом нахмурилась. – Хотя, ты уже пожрал тут прилично, быстро не проголодаешься. Может, рискнуть? – Да пошла ты на хер, – вяло огрызнулся Дэрил, попытался отодвинуться, но диван резко закончился, и он едва не повалился на пол. Если бы Франсин не схватила, точно бы свалился! Спина, поясница и ребра в унисон воспротивились такому обращению, и Дэрил прикусил губу, чтобы не застонать. Девица вроде бы не заметила, а может, просто вида не подала. – Завтра утром вынешь все консервы из фургона и положишь обратно, понял? Все равно не поверю, что тебя в лесу десять голодных детей ждут! Правильно, что не верила. Никто его особенно не дожидался. – Если не сдохну, – ответил Дэрил, загораживаясь грязной челкой. – Не драматизируй, – выдохнула Франсин. – Сейчас! Она снова потянула его, поднимая на ноги, и заставила пройти в другую комнату. В спальню, кажется, какая-то кровать там была. – Я включу горячую воду, можешь искупаться и поспать. Дэрил посмотрел на нее как на чокнутую и продемонстрировал связанные руки. – Я тебе не Гарри Гудини. Одеяло дай, мне хватит. – То есть ты так избалован возможностью помыться, что тебе плевать на мои попытки быть гостеприимной хозяйкой? Серьезно? Еще и после того, как обворовал? Дэрил бы и со здоровой головой не стал с ней спорить, потому что с чего вдруг? А сейчас башка у него так раскалывалась, что хотелось лечь и умереть. В тишине и покое. – Как хочешь! Она всплеснула руками и вышла за дверь. В замочной скважине повернулся ключ. Дэрил дохромал до окна – сука, решетки! Ну что за день! Он дошел до небольшой ванной комнаты и сунул голову под кран с холодной водой, чтобы хоть чуть-чуть унять горячую пульсирующую боль, отдающуюся от затылка в глаза и даже в плечо. Вода бежала чистая, он прямо ртом ловил и пил. От соленого мяса сушняк напал страшный. Он слышал, как дверь снова закрылась, а ключ провернулся в замочной скважине. Но когда вернулся, в комнате Франсин не оказалось, а на тумбочке стояла большая бутылка с водой, зубная щетка, тюбик пасты, изрядно помятый, и пузырек с таблетками. – Слава небесам! – простонал Дэрил. На кровати еще лежало большое полотенце, и он посмотрел на него, размышляя. А какого, собственно, хуя отказываться? Не то чтобы он был страстным поклонником водных процедур, но после сегодняшнего дня? Не отмоется, так хоть жопа согреется после ебучего бетона! Возможно, нельзя было расслабляться. Возможно, девка была не одна. И целая группа поджидала, чтобы напасть на него. Но какая разница? Он и так уже не в состоянии сопротивляться. Да и зачем он кому-то мог понадобиться? Если бы она хотела его убить, уже бы убила. И если бы у нее были подельники, они бы уже сделали это за нее. Франсин жила одна. По своим законам, по своему распорядку, да и в холодильниках он человеческого мяса не видел. Только плоды охотничьих трудов. Дэрил вытряхнул из пузырька таблетку и закинул в рот: на этикетке было написано Адвил – то, что надо. Со связанными руками было сложно даже воды попить, а как ему раздеваться? Великолепно придумала хозяюшка! Он подошел к двери и лупанул по ней пару раз ногой. Дверь открылась. Франсин стояла на пороге, держа в руках стопку одежды. – Что? – Я тут заметил, со связанными руками не очень-то и помоешься! – Черт! Она задумалась, а потом выдернула из-за спины… Дэрилов нож. – Кто еще тут вор? – пробурчал он. – Это компенсация. Она швырнула шмотки на кровать, а потом резко перерезала веревки и захлопнула перед носом Дэрила дверь. Боялась. И правильно. Ей же откуда знать, что руки у него так занемели, что он их даже толком поднять не мог выше уровня груди. Первая таблетка немного уняла пульсацию в голове. Горячая вода согрела. Дэрил ощупал шишку на затылке, смыл запекшуюся кровь и грязь из волос. Мыло было приятное, и пахло хорошо. Самому от себя было противно, но Дэрилу тут нравилось. Он с самого начала, когда перепрыгнул через забор, подумал, как же здесь хорошо. Тихо и чертовски классно. С собственной рекой, со своими замками. Хорошее место. Для хороших людей. После душа он переоделся в то, что она принесла – спортивки и футболка. Пахли лежалыми вещами, шкафом и старьем, но были приятными к телу и теплыми. Еще две таблетки, он надеялся, его не убьют, но вот забыться – точно помогут. Поэтому Дэрил закинулся еще двумя таблетками, напился воды, пока в животе не забулькало. И забрался под одеяло. Он не спал на ортопедическом матрасе, на простыне с несчетным количеством нитей и под нежнейшим одеялом, пожалуй, с… да никогда! Всегда зашкварно было даже желать таких вещей. Но сейчас у него очень болела голова, ребра, поясница, задница и вообще все, так что плевать Дэрил хотел на эту роскошь.