Жажда мести

      Джек сел в машину Кевина и закрыл глаза. Сильно болела и кружилась голова, сознание было какое-то спутанное, и до него дошло осознание того, что все закончилось. Теперь можно отдохнуть. Кевин посмотрел на коллегу и завёл мотор. Машина плавно поехала прочь от дома. Кевин направил свой транспорт в больницу. Туда везли всех членов семейства Вонки.       Джеку поставили среднюю степень сотрясения мозга и небольшое смещение двух шейных позвонков. Еще немного, и он мог бы остаться инвалидом. Джек сглотнул и остался в больнице. В эту ночь он первый раз поспал. Он не помнил, когда спал последний раз. Кажется, все эти дни он куда-то ехал, что-то делал и прочее. Но сон, что пришёл к нему, оказался кошмарным и страшным. Его преследовали трупы, головы и чёрная кошка.       Проснувшись на следующий день после кровавой расправы, позволившейся совершиться из-за своей трусости, Джек решил сделать всё возможное, чтобы добиться для этого ублюдка заключения. Он выписался из больницы и стал писать рапорт. Ему приходилось объяснять, почему он сначала подозревал Вонку а потом отпустил его, почему мисс Хейз пострадала целых два раза. В этой ситуации он стал крайним, хотя таковым должен являться начальник. А еще надо написать, каким образом пистолет Джека Квина оказался у Мортиса Вонки. Хорошо, что тот им не воспользовался.       Сильно болела голова, шейный воротник мешал наклонить голову, и он, психанув, снял его и отшвырнул в сторону. Наклонил голову и стал дальше печатать рапорт. Голова никак не проходила, была пульсирующая боль в области раны на лбу, виски ломило, и из-за травмы шеи создавалось ощущение, будто голова тяжёлая. Была какая-то усыпляющая боль, тяжёлая, с почему-то сладковатым вкусом. Джек мотнул головой и поморщился от боли где-то в районе лопатки. Какая-то мышца отреагировала на это простое действие, в области лопатки стало горячо и очень больно, как будто кто-то только что проехался асфальтоукладчиком по его спине. Даже было больно дышать. Джек помассировал плечо и протёр руками лицо. Вернулся к составлению рапорта, распечатал его и направился в кабинет начальника.       — Мы вынуждены отстранить вас от работы на время расследования, — сказал начальник, просмотрев рапорт и передав господину Туми из департамента. — Сдайте свой значок. Оружие мы уже изъяли. И освободите свое рабочее место.       Джек кивнул и, положив значок на стол, вышел из кабинета. Собирая в коробку свои личные вещи, он посмотрел на стол Джинни и поставил туда собачку и качающейся головой, девушке очень понравилась эта игрушка. Упаковав все в коробку, Джек с грустью в глазах посмотрел на свой стол и, взяв коробку, вышел из кабинета.       — Чем займешься? — Спросил Кевин, когда Джек поставил коробку на мокрую лавочку и закурил.       — Не знаю. Может, подамся на запад. Или на юг. Хочу в Техас наведаться. У моего дяди там ранчо, он давно просил меня помочь.       — А жена?       — Я не нужен ей. Она мне даже не позвонила, — с грустью вздохнул он. — Почему он сказал, что я все нарушил? Ведь я… действовал по уставу. Или… это я виноват в том, что ее чуть не убили? Я ведь не нарушил ничего. Кевин, пожалуйста, добейся для этого ублюдка проведения психолого-психиатрической экспертизы. Его нужно посадить на электрический стул или упрятать за решетку. Он не должен оказаться в психиатрической клинике.       — Я попробую что-нибудь сделать. Но сначала я посоветовал бы тебе остаться в больнице. Давай я отвезу тебя.       Джек кивнул и, убрав коробку с личными вещами в багажник машины, сел на пассажирское сиденье. Через час он уже спал в палате.

***

      — Подсудимый Вилли Вонка, вы приговариваетесь к казни через электрический стул. Приговор окончательный и обжалованию не подлежит. Привести приговор в исполнение. Немедленно!       — Нет… Я не убивал… — всхлипнул мужчина и покрепче зажмурился.       На руках защёлкнулись наручники. Вилли встал и за конвоирами направился по коридору, выложенному зеленым ламинатом По обе стороны были камеры с решётками для заключённых, которые дожидались своей очереди. В конце длинного темного коридора была дверь в помещение, в котором стоял электрический стул, освещенный яркими лампами. Вилли усадили на стул. Руки привязали ремнями к подлокотникам, ноги привязали ремнями к ножкам стула. Лицо намокло, и на голову надели мешок. Вилли зажмурился. Сердце пропустило несколько ударов, а потом хаотично забилось. Он сглотнул. Было страшно. Скоро все закончится. Это… больно?       — Вилли… — откуда-то издалека донёсся голос.       Сколько еще ждать? Лицо мокрое, тело в поту, все липкое и мокрое. Страшно. Страх сжимает своей ледяной ладошкой его душу, выворачивает ее наизнанку. Началась тошнота. Его сильно рвет. Неважно…       Тело пронзает сильная боль. И…       Он просыпается. Тело сводит от боли, режущей, сильной, от нее хочется кричать, но он просто стонет. Во рту противный кисло-горький вкус, в нос ударяет кислый запах, отчётливый и отвратительный. Перед глазами все еще стоит этот ужасный стул.       — Вилли… Посмотрите на меня… — Раздался голос, и Вилли вздрогнул и повернул голову. Около него сидела Джинни Хейз. Вилли испуганно посмотрел на нее, а потом вздрогнул и попытался сесть на кровати, но застонал из-за сильной боли, резкой и даже режущей. Из глаз полились слёзы.       — Я не убивал… я не убивал их… меня посадят на электрический стул. Я боюсь…       — Успокойтесь, Вилли. Все закончилось. Я сейчас позову врача, вам вколят успокоительное.       — Мне страшно. Мне никто не верит. Я хотел просто обнять свою маму. Она упала, я толкнул ее. Я убил ее? Меня посадят на стул за убийство мамы? — Вилли закрыл лицо руками.       — Уже все закончилось. Успокойтесь, пожалуйста, — девушка осторожно погладила его по руке. — Вам надо переодеться и поменять постель. Вы встать сможете?       Вилли всхлипнул и пошевелился. Тело отдавалось болью, голова кружилась, чувствовалась тошнота. Противная, склизкая, кислая. И какой-то приторно-сладкий запах был в сознании. Что-то непонятное и странное. Он не смог встать на ноги и смущённо и как-то сконфуженно посмотрел на девушку. Джинни позвала медсестру и помогла Вилли Вонке встать с кровати. Пока полная женщина с неприятными чертами лица меняла постельное бельё на его кровати и протирала прорезиненный матрац тряпкой, Джинни удерживала Вилли, которому было очень плохо. Сильная слабость, горячее, будто в огне, тело. Девушке было больно, ей до сих пор запрещалось вставать, а тут пришлось даже поддерживать этого бедного мужчину. Медсестра поменяла постель, и Джинни усадила на кровать Вилли и помогла ему переодеться. Он выглядел смущённым и несчастным. Джинни доковыляла до туалета и смочила полотенце водой, чтобы умыть его. Потом помогла лечь в кровать. В часы приема Джинни ушла к себе в палату, а к нему пришли Бакеты. Миссис Бакет принесла легкую еду, которую ему можно было есть, а Чарли рассказывал о фабрике и своей учёбе. На фабрике без наставника было очень скучно.       Когда посетители ушли, Вилли встал на ноги. Получилось с большим трудом, и он, держась за стены, вышел из палаты. Миссис Бакет уговорила его навестить отца, а маленький Чарли сказал, что дедушка Джордж приедет сюда и вставит Вилли Вонке люлей, если он не навестит отца. Наверное, они правы. Но о чём ему разговаривать с Уилбуром? Отец запрещал ему вспоминать маму...       По коридору шли трое. Два конвоира и между ними шел Мортис. Вилли вздрогнул и отошел к стене. Мортис поравнялся со своим братом и остановился.       — Я маленький чайник, курносый и пузатый.       Вот ручка, вот носик.       Когда я закипаю из носа идет пар.       — Пошёл, — зло сказал конвоир, толкнув Мортиса в спину.       — Надеюсь, ты сдохнешь, братик. Жаль, что не на стуле. А я окажусь в психушке, меня признают психом.       — Почему? Почему ты ненавидел меня?       — У тебя было всё. Слава, известность, деньги. А я сидел в психушке и должен был там сдохнуть. Этот трусливый мудак никогда не любил меня, ведь у него был любимый сыночек. Но ничего, этот трусливый осёл никогда больше не станет нормальным. Он тронулся кукушкой. Жаль, что не подох…       — Да ты… — Вилли сжал руку в кулак и набросился на своего брата. Мортис не удержался на ногах, и они повалились на пол. — Я убью тебя! Ты сломал наши жизни! Ты уничтожил все! — Закричал Вилли, нанося брату удары.       — Успокойся! — Кто-то его оттащил от брата. Мортис встал на ноги и сплюнул кровь. Посмотрел сначала на двух полицейских, потом на отца, который в крепких объятиях держал Вилли. Никто не заметил, что в его глазах промелькнула секундная боль, но потом они стали холодными.       — Ни с места! Мы открываем огонь на поражение! — Сказал один из конвоиров. Мортис ухмыльнулся и сорвался на бег. Он знал, что ему нужно делать…       Раздалось два выстрела. Огненная боль пронзила его тело, и он споткнулся и упал.       — Нет! — Крикнул Уилбур и побежал к сыну. Вилли не удержался на ногах и упал. — Нет! Мортис… — Он опустился на колени перед светловолосым мужчиной. Под ним растекалось кровавое пятно, что означало, что пуля прошла навылет. — Мортис… зачем?       Через несколько минут в коридоре стало тихо. Всё закончилось…