Вилли вышел из здания полицейского участка и направился на фабрику. Сегодня была солнечная и достаточно тёплая погода, и мужчина решил немного прогуляться, хотя сейчас время приближалось к восьми часам вечера, и было уже темно. Получается, он провёл в участке часов восемь или около того. Он дошёл до городского парка и пошёл по выложенным щебнем и фигурными камнями дорожкам. Ему хотелось побыть в тишине и успокоиться. То помещение для допроса нервировало и давило на сознание. Хотелось хорошенько помыться и избавиться от всего этого. Пережить как страшный сон и вернуться к своей работе. Жаль, конечно, что он не успел уехать в аэропорт, но тут сам виноват — нечего было приходить к Баккетам. Они бы, конечно, расстроились, но ничего. Их проблемы. Его прямая обязанность — соблюдать сроки, изготовлять продукцию и иметь запасы какао-бобов. Всё остальное его не должно касаться. Ах, еще платить зарплату Чарли и его семье.
Прогулявшись по скверу, Вилли вернулся на фабрику. Там было всё как обычно. Умпа-лумпы всегда всё делали, и за это он их очень ценил и даже уважал. Зайдя в шоколадный цех и посмотрев на домик семьи Баккетов, шоколадный магнат направился в свой кабинет. Проходя мимо закрытой двери, Вилли открыл ее и вошёл в комнату, закрыв за собой дверь. Включил свет и стал разбираться. Черепа и катана с принадлежностями для ее чистки и обработки отправились в потайное помещение, о существовании которого не знали даже умпа-лумпы, а оттуда достался мешок с плюшевыми игрушками и солдатиками. Долго расставлял их, а потом посмотрел на часы. Половина первого ночи. Сегодня он целый день ничего не ел, не пил, кроме яичницы, но решил сейчас отправиться спать. Действие постановления вступило в силу сразу как его выдали, и просто так нарушать он не будет. Его вина не доказана, никто не докажет, что он виновен, так как прямых улик по-прежнему нет. В комнате тоже не будет ничего интересного. Он сказал, что там армия солдатиков и плюшевые мишки. И неважно, что там один плюшевый мишка и целая куча других игрушек животных. Это его личное дело и личное пространство. Гении бывают безумны, и безумие Вилли Вонки заключается в том, что он играет в солдатиков и плюшевых мишек.
Вилли усмехнулся — теперь его будут считать ещё большим безумцем из-за этих солдатиков. Наверняка ему припишут садистские наклонности в связи с прошедшей лотереей. Ну и пусть. Они не найдут никаких доказательств. А вот в Италию улететь не получилось, и это печально. Его ждали на конференции, а он даже не предупредил никого о том, что не приедет.
Выйдя из комнаты и закрыв дверь, он направился к себе в комнату. Приняв душ и переодевшись, он лег на кровать.
Но сон не шёл к нему. Некоторое время он проворочался в кровати, а потом, если и забывался каким-то коротким и поверхностным сном, то очень быстро просыпался от собственных стонов. Его очень давно не преследовали кошмары, обычно он просто отрубался, как только его голова касалась подушки. Один раз, после такого короткого сна, он проснулся от собственного вскрика, в холодном поту. Про себя смачно выругавшись, он принял душ и решил пойти в свой кабинет. На часах четыре утра. Еще все спят, но Вилли Вонка, сильный человек, в физическом и моральном плане, решил, что пока спать не стоит. События вчерашнего дня угнетали сознание, а эта маленькая комната допросов очень сильно давила на него. И Вилли чувствовал, что все это не конец. Хотя он был уверен, что они не смогут обнаружить доказательства его причастности к этим убийствам, всё равно было неспокойно.
Вилли посмотрел на документ. Подписка о невыезде. Документ, запрещающий покидать территорию муниципального округа, штата или города. Вилли зевнул и посмотрел на часы. Без пятнадцати двенадцать, надо ехать в полицейский участок. Он встал со стула и пошатнулся от сильного головокружения. Желудок свело. Сколько он не ел? Получается около суток. Вчера не было возможности поесть, а сейчас кусок в горло не лез. Связано это было с теми странными снами-кошмарами или с чем-то еще, он не знал. Нужно ехать в участок, потом забрать Чарли из школы, как он это делал всегда. А потом он что-нибудь придумает. И почему он вчера не уехал сразу в аэропорт?! Там было бы легче затеряться, тем более у него приоритетная посадка в бизнес-класс, без очередей и толкучки. Он — богатый человек, в списке Forbes его нет, но это не значит, что он не может позволить себе какие-то привилегии.
Кое-как приведя себя в пооядок, Вилли вышел из здания фабрики, прошел к воротам и покинул территорию. На улице светило солнце, оно ослепляло, вызывало приступ тошноты, головокружения и головной боли. Вилли надел солнечные очки и направился к школе. Он заметил, как из машины вылезли два человека в гражданском и направились за ним, сохраняя приличную дистанцию. Чёртовы легавые, теперь его будут пасти. Ладно, пусть пасут, лишь бы не трогали Чарли.
Ровно в полдень он зарегистрировался. Вышел из участка и направился к школе. Подошел к зданию школы, когда оттуда уже вышел Чарли. Помахав своему наставнику, мальчик подбежал к нему и радостно его обнял. Мужчине не нравилось, что его обнимают, но к объятиям Чарли он привык. Все-таки мальчишка обнимал его как-то с любовью, не то, что другие. Хотя до мальчика его никто и не обнимал долгие годы. Вилли поморщился и улыбнулся.
— Как дела в школе? — Спросил он.
— Все хорошо, мистер Вонка, — сказал мальчик.
Оставшийся путь шли молча. Вилли молчал и думал о том, как всё это повлияет на дальнейшую жизнь. Он был подозреваемым в убийствах семи дувушек и покушении на убийство одной. Но у них нет и не будет доказательств, поэтому ему нечего бояться. Пусть они хоть перероют вверх дном всю фабрику, но не найдут ничего. Потому что о существовании места, где сейчас лежат черепа и смертоносное оружие, никто не знает, даже умпа-лумпы. Ему бояться нечего. Они обязательно от него отстанут, ведь у них нет доказательств.
За такими мыслями Вилли и Чарли добрались до фабрики. Мужчина обернулся, но никого не увидел. За ним никто не следил, но ощущение, что его пасут, не покидало его все то время, пока он был за пределами фабрики. Скрывшись за воротами, Вилли облегчённо вздохнул. Так или иначе, но только здесь, на своей фабрике, он чувствовал себя в безопасности. Потому что это была частная территория, и проникновение на частную территорию карается наказанием. И он обратится во все инстанции, если хоть один человек проникнет сюда без ордера на обыск.
Хоть Чарли и уговаривал своего наставника пойти к ним на обед, Вилли тактично отказался и попросил сегодня его не беспокоить. У него сильно болела голова, хотелось спать, и он отправился в свою комнату. Сон пришёл мгновенно, как только голова коснулась подушки.
Проснулся он вечером. Состояние было паршивым, желудок сводило от голода, вместе с тем была неприятная тошнота, а голова болела сильнее. Он с большим трудом встал с кровати и умылся. Направился в свой кабинет и стал изучать бумаги, которые оказались на его столе. Одни счета и куча листовок всяких саентологических церквей и прочей ереси. Его все хотят сделать адептом этой псевдорелигиозной церкви, а он все отказывается. Глупые люди.
Звонок телефона раздался неожиданно, и он, вздрогнув, снял трубку. Механический женский голос пригласил его завтра на участие в следственном эксперименте, и Вилли, записав все, вздохнул. Понятно, что от него никто не отстанет. Но сходить стоит. Даже интересно, что там будет.
***
Следующим утром, часов в девять утра, Вилли, найдя в аптечке все возможные лекарства, появился в уже ненавистном ему полицейском участке. А ведь раньше, в далёком-далёком детстве, когда еще была жива мама, маленький Вилли Вонка мечтал стать полицейским и защищать маму. А сейчас он ненавидел полицейских, считая их дармоедами, ничего не делающими и получающими зарплату благодаря честным налогоплательщикам. Вилли был честным налогоплательщиком, у него никогда не было просрочки.
Он объяснил дежурному цели визита, и его попросили подождать немного. Потом отвели в комнату, где позавчера допрашивали. Он удивлённо выгнул бровь, увидев еще четырёх мужчин. Они были примерно одного роста, и типаж лица был похож. Вилли встал в середине. Они все стояли напротив зеркала.
По другую сторону стекла стояли Джек Квин, Кевин и мистер Керри. Когда начальник кивнул, Джек попросил привести одного свидетеля. Это была пожилая женщина с седыми волосами, стянутыми в пучок. Она растерянно осмотрелась, видно было, что ей было некомфортно, но Джек взял ее под руку и провёл к стеклу.
— Миссис Андерсон, посмотрите внимательно, вы кого-то узнаёте?
Женщина обвела взглядом пятерых мужчин и виновато посмотрела на Джека, но он ласково погладил ее по руке и попросил сосредоточиться. Женщина снова обвела взглядом мужчин и показала скрюченным и костлявым пальцем на одного из них.
— Вы уверены? — Спросил Джек.
— Абсолютно. Я вспомнила, как этот милый молодой человек помог мне подняться по ступенькам в автобус и помог убрать чемодан. Очень галантный и милый молодой человек.
— Хорошо, спасибо. Миссис Андерсон, вы можете быть свободны.
***
В какой-то момент Вилли вывели из комнаты. Он сидел на скамейке в сопровождении двух конвоиров. Голова продолжала раскалываться, а мысль, что он идиот, не давала покоя. Нельзя было прощаться с Бакетами. Нельзя привязываться к людям. Если захотел уехать, то собрал вещи и уехал.
И снова он стоит с другими людьми, теперь уже с краю. Джек вызывает очередного свидетеля. Тот рукой показывает на одного из пяти мужчин. Местоположение их меняется, и другой свидетель указывает на одного из них. Снова его выводят из комнаты. Хочется пить, но воду не дают. Не положено. Нестерпимо болит голова. Перед глазами пёстрые точки. Жарко, а сознание какое-то спутанное. Сильно хочется есть, но при мысли о еде начинает подташнивать. И снова приказывают встать, слишком резко и громко, и он встаёт и опять оказывается в комнате. Снова четыре человека, примерно одного роста.
Вскоре эксперимент закончился. Джек отдал приказание отпустить всех кроме Вилли Вонки. У него накопилось несколько вопросов. Спустя несколько минут он посмотрел на бледное лицо и явно нездоровый вид человека и усмехнулся. Он выведет этого ублюдка на чистую воду! Он подобрался на шаг ближе к тому, чтобы доказать виновность Вонки. Только бы Вашингтон не забыл о той важной улике. Джек был уверен, что они найдут сходства. Отпечатки на улике и в базе должны быть идентичны.
Джек вошёл в помещение, где на стуле сидел Вилли Вонка, и посмотрел на него, хищно улыбнувшись. Сел напротив и подвинул фотографию знойной брюнетки с большими миндалевидными глазами карего цвета. Загорелая кожа и модельная внешность.
— Итак, Вонка, смотри, что у нас получается, — с презрением выплюнул Джек, — свидетели утверждают, что видели тебя в обществе этой девушки. Вы оказались соседями в автобусе. Графологическая экспертиза, которую заказал мой коллега, показала, что это был твой почерк.
— Я не видел эту девушку! Я точно ее не видел. Я уже отвечал на вопросы вашего коллеги.
— Да, я читал материалы. На этот период у вас нет алиби…
— Так бы и сказали, что вы все висяки хотите повесить на меня! Вы никогда не соберёте доказательства! Пока вы мучаете обычных граждан, настоящий убийца разгуливает на свободе!
От такой наглости Джек снова сорвался и в очередной раз припечатал Вонку лицом в стол. Снова брызнула кровь из носа.
— Я выведу тебя, ублюдок, на чистую воду! Ты за все ответишь, мразь! Я добьюсь для тебя высшей меры наказания! Если она не придёт в себя, то я убью тебя, ублюдок! Убью стбственными руками!
— Джек, успокойся! — Питер оттащил своего коллегу от подозреваемого. Джек не заметил, как в порыве ярости несколько раз ударил Вонку лицом о стол. Кровавое пятно на столе стало больше. Вилли поднял голову и откинулся на спинку стула. — Кстати, только что позвонили и сказали, что мисс Хейз пришла в сознание.
Джек увидел промелькнувший испуг на лице Вонки и ухмыльнулся. Джинни очнулась, она скажет, что это был Вонка. Она узнает его. Она обязана его узнать.
— Что же, мистер Вонка, сегодняшний допрос окончен. Ожидайте, вас вызовут для дальнейшего разговора, — сказал Джек, и Вилли вывели из комнаты. Ему не дали умыться, и пришлось идти домой с окровавленной мордой лица. Джек проводил подозреваемого и помчался в больницу.
