Лицо болело. Вилли поморщился от яркого света уличного фонаря и помассировал виски пальцами руки. Надел солнцезащитные очки и направился на фабрику, которая стала его домом. Он уже лет восемь жил на фабрике, иногда выходил в город, знакомился с людьми и ездил по стране и миру. Фабрика была его домом, куда приходилось возвращаться, чтобы коротать вечера в одиночестве. Он уже и не помнил, когда жил не на фабрике, а дома. Он выбрал путь странника в двенадцать, лишь иногда созваниваясь с отцом и рассказывая о себе. Особо тёплых отношений с родителем не было, они просто иногда созванивались, не более. Вилли в одиннадцать лет решил стать кондитером и упрямо шёл к своей цели, и вот теперь он великий кондитер. Его шоколад и конфеты известны во всём мире, они прекрасно продаются и покупаются. Некоторая сумма денег постоянно уходит на благотворительность.
Было темно и холодно. Пошёл снег. В тёмных очках почти ничего не было видно, но они хотя бы закрывали синяк под глазом, о котором никто не спрашивал, что было удивительно. Он привык, что люди суют свой нос не в свои дела. Вот и эта девчонка пострадала за своё излишнее любопытство.
Нога наступила в лужу, и мужчина поморщился. Про себя выругался, но продолжил путь. В тёмных очках было темно и ничего не видно, но без них сильно болела голова. Тёмный фильтр хоть как-то защищал глаза от яркого света. Хотя сейчас все равно болела голова, были у него очки или не было. Мужчина прошёл мимо газетного киоска, на витрине которого была газета с кричащим заголовком и большой фотографией фабрики. Вилли достал деньги и наклонился к окошку. В палатке сидела молодая девушка. Она вздрогнула, увидев посетителя, и запихнула в рот остаток шоколадки. Потом испуганно посмотрела на него.
— Простите, если я вас напугал, юная леди, — улыбнулся мужчина. — Можете мне продать новый выпуск газеты «городской вестник»?
— Сегодняшний выпуск уже разобрали. Завтрашний будет с шести утра.
Вилли посмотрел на часы. До «завтра» оставалось сорок минут.
— А Вы расскажете, что там было? Чем провинился мистер Вонка?
— Ой, вы не знаете?! — Удивилась девушка. — Вилли Вонку обвиняют в убийствах. Недавно он снова пытался кого-то убить, но на месте преступления обнаружены улики.
— Оу, вот как, — покачал головой Вонка и, попрощавшись, направился дальше. Промокшая нога, которой он наступил в глубокую лужу, замерзла, стало холодно. Он чихнул и зашмыгал носом. Чёртовы очки. Чёртовы легавые! Чёртова девчонка!
По мокрому асфальту бежал голубь. Вилли притормозил немного и топнул ногой, но глупая птица подпрыгнула и продолжила бежать. Вилли еще раз топнул ногой. Такой же эффект. Сто процентов слабоумия, если не все тысяча, и ни грамма отваги. Вилли разозлился и пнул птицу. Это не помогло ей улететь, и он пнул ее еще пару раз, после чего безмозглый голубь спрыгнул с бордюра и гордо зашагал по проезжей части, пока не был сбит машиной. Вилли ухмыльнулся и направился дальше. Хотелось принять горячую ванну и лечь спать. За целый день, что он провёл в полицейском участке, ему ни разу не дали стакан воды. Хорошо хоть в туалет отпустили. Он вздохнул и вскоре подошёл к воротам фабрики.
На территории было тихо и пустынно. В коридорах горел приглушенный свет, как это бывает ночью, в то время, когда все спят. Мужчина зевнул и направился прямиком в свою комнату. Голова раскалывалась, рана на лбу щипала. Скрывшись в ванной комнате, он снял очки и со злостью швырнул их в стену. Потом посмотрел на себя в зеркало и болезненно поморщился. На лбу была небольшая вертикальная рана, тянущаяся к переносице, из которой вытекала лимфа. Фиолетовый синяк под глазом. Болезненный и усталый вид. Мужчина вздохнул и умыл лицо прохладной водой. Поморщился от жжения в ране и пошатнулся. Протер ее бумажной салфеткой и, раздевшись, встал под душ. Горячая вода стекала по лицу, доставляя очень неприятные ощущения, а еще он понял, что вода кажется холодной. Он сделал воду погорячее. Стекло кабинки запотело, но ему теплее не стало, а еще из ранки потекла кровь. Судя по всему, кровотечение было сильное. Выключив воду, мужчина вытерся и оделся. Промокнул полотенцем рану на лбу. Кровь свернулась, ворсинки полотенца прилипли к ране, было неприятно. Вздохнув и выругавшись, он отшвырнул полотенце и лёг спать.
Но сон снова к нему не шёл. Его преследовали кошмары. Голова раскалывалась, была неприятная тошнота. Утром заболело горло и был заложен нос. Кажется, он все-таки заболел. Дурацкая девчонка! Она влезла на чужую территорию, и он проучил ее! Она больше никогда не будет влезать на чужую территорию! Мужчина вздохнул и, одевшись, вышел из своей комнаты и направился в шоколадный цех. В коридоре он увидел Чарли и его маму. Миссис Баккет внимательно посмотрела на него и покачала головой. Чарли сказал, что идёт в школу, и Вилли решил его проводить. Они вышли на крыльцо. Чарли вздрогнул, увидев два микроавтобуса без опознавательных знаков. Около ворот стоял Джек Квин, и Вилли, вздохнув, дал распоряжение впустить машины. Они заехали на территорию, и из них стали выходить люди с какой-то профессиональной аппаратурой. Джек Квин подошёл к ним и, посмотрев на мальчика и его маму, потряс перед лицом Вонки бумагой.
— У нас есть ордер на обыск вашей фабрики. Вы обязаны предоставить доступ ко всем помещениям фабрики. На время обыска Вы обязаны находиться в одном помещении. Любые передвижения по фабрике без моего ведома будут расцениваться как попытка к бегству. Вам всё ясно, мистер Вонка?
— Вы издеваетесь?! Фабрика огромна, в пятьдесят раз больше любой другой фабрики мира. И я при всём своем желании не могу прекратить производство. В это вложено много сил и времени. В производственные цеха вы не попадёте. Это не обсуждается.
— Шеф, с чего нам начать? — К Джеку подошел молодой голубоглазый парень, держащий в руке чемоданчик.
— Я думаю, можно начать с его кабинета, — он кивнул на Вонку. — Мистер Вонка, вы должны отправиться с нами! Мальчику и его матери запрещено покидать фабрику. Так же, как и всем остальным работникам. Вам всё ясно?
— Чарли Бакет идёт в школу, — хмыкнул Вилли. — Если он не будет ходить в школу, то станет таким же дармоедом, как ты и твои ребята…
— Да ты… — Сорвался Джек и, выбросив свою папку, одним шагом оказался около Вонки, быстро скрутил его и припечатал щекой к стене. Поднял заломленную за спину руку наверх, а другой рукой прижал голову подозреваемого к стене. — Ты не в том положении, чтобы что-то говорить! Я найду улики, что это ты их убил!
— А если не найдёшь, то повесишь на меня всё, да?! — Хмыкнул Вонка.
— Ублюдок! Я убью тебя! — Закричал Джек, схватив Вилли за волосы и пару раз ударил его головой о стену. — Я уничтожу тебя!
— Успокойтесь, пожалуйста. Вы причиняете ему боль, — сказала миссис Бакет. — Если так нужно, то мы проведём весь день в доме, а Чарли пропустит школу.
— Ваш сын может идти в школу. А вот он отправится со мной в свой кабинет. — Джек приблизился к Вонке настолько близко, что услышал его сопение. — И не дай Бог ты сделаешь шаг влево или вправо или чихнёшь без моего разрешения…
— Я все понял, шеф, — Вилли поднял свободную руку, и Джек его отпустил. Протерев лицо рукой, Вилли вздохнул и кивнул. — Идите за мной.
Джек кивнул своему человеку, и они за Вонкой направились в его кабинет. Вилли остановился у стены и стал с болью в глазах смотреть, как разрушают его идеально ухоженный кабинет. Настольная лампа полетела на пол, послышался звук разбитого стекла — разбилась лампочка. Джек выдвинул ящик стола и начал разбирать документы, которые потом летели на пол. Другой сотрудник упаковал катану, стоявшую на подставке, и два вакидзаси, лежащих рядом, в специальные пакеты, наклеил наклейку и сфотографировал вещественные доказательства. И теперь нагло выкидывал из книжного шкафа книги и папки с документами. Вилли поморщился. Все путеводители, книги и буклеты, которые он собирал с таким трудом, теперь валялись на полу. Он наклонился и поднял одну книжку. Это был путеводитель по Бразилии. Вилли был в Бразилии, его там чуть не подставили, но всё обошлось — пострадали другие туристы. Хотя носуха* украла у него со стола кусок какого-то фрукта. Забавная была поездка.
Джек посмотрел на него и прищурился. Вилли закатил глаза и, поставив на полку книгу, поднял с пола газету. Стал медленно и противно отрывать полоску газеты. Потом другую. Джек не выдержал первым. Он подошёл к Вилли и резко выхватил из его рук газету и строго посмотрел на него.
— И что ты мне сделаешь? Я на своей фабрике, ты на моей территории. У тебя есть ордер на обыск, так что занимайся обыском. Я могу пожаловаться на тебя. Ты не имеешь права в моём доме угрожать мне! Это в своём гадюшнике ты можешь меня бить, а здесь нет!
Вилли ухмыльнулся, увидев, как Джек сжал кулаки в бессильной ярости. Он хотел врезать Вонке, хотел убить его, но понимал, что сейчас у него связаны руки. Вот они найдут улики, Вонка окажется в отделении, и тогда он отыграется на этом ублюдке! А пока он продолжил обыскивать кабинет в поисках улик.
Через час Вилли отвёл их в тайную комнату. Мальчики облазили каждый периметр, но не нашли никаких признаков крови или других физиологических жидкостей. Здесь не было очень стерильно, но ничего не вызывало подозрений. Да и разве не может взрослый человек играть в солдатиков? Вот Джек, например, иногда с дочкой играет в куклы. Причёсывает их, укладывает спать и переодевает. И ничего.
***
Джек и его люди потратили десять часов на обыск кабинета Вонки и нескольких помещений. Найдя вещдоки, они покинули территорию фабрики, оставив Вилли Вонку в разрухе. Они разрушили его любимый шоколадный цех, но что там можно было найти? Неужели они думали, что он в своих карамелизированных деревьях или тыквах прячет головы? Хорошо, что им не пришло в голову подсунуть маленький пакетик с белым порошком и «вытащить» его из какой-нибудь тыквы. Вилли от этого типа ожидал чего угодно, но был приятно удивлён, что тот решил не переступать границы дозволенного.
Из домика вышла миссис Бакет и, увидев его растерянный и понурый силуэт, стоящий около шоколадной реки, которая была загрязнена обломками деревьев и тыкв, осторожно подошла к мужчине и кашлянула. Он мгновенно собрался, выпрямился и нацепил на себя привычный вид.
— Как вы? — спросила женщина.
Он окинул взглядом поляну и хмыкнул. Сейчас не было желания общаться с Бакетами или вообще кем-то. В голове отчётливо стал появляться образ отца, захотелось поехать к нему. И пусть у них были немного холодные отношения, они предпочитали любить друг друга на расстоянии, все-таки иногда он помогал. Просто молчаливым участием. Последний раз они виделись лет семь назад, когда у Вилли были проблемы на фабрике. Он сильно переживал, что из-за каких-то шпионов придётся уволить всех работников фабрики, потому что доверия больше не было. Он больше никому не доверял. Ему было плохо, но однажды, когда когда он пытался в очередной раз напиться, позвонил отец и пригласил его домой. Вилли поехал домой с мыслью, что снова его будут учить жизни, но в тот раз отец ни слова не сказал. Просто каждое утро готовил завтрак, сидел за столом напротив сына и старался ничего не говорить. В принципе, Вилли не помнил, чтобы отец много разговаривал, если не ругался. И в тот момент молодого человека всё устраивало.
— Вилли? — Миссис Бакет отвлекла его от раздумий, и он мотнул головой. Женщина внимательно посмотрела на него и ладонью дотронулась до его щеки. Он поморщился. — У вас температура. Вам надо отдохнуть.
Вилли кивнул и направился к выходу из цеха. В голове крутилась куча мыслей по поводу причинённого ущерба. Он ушёл в свою комнату и лёг на кровать. Мозг моментально отключился. А следующим утром он, умывшись и переодевшись, покинул фабрику и отправился к полицейскому участку, чтобы отметиться. Собираясь обратно, он услышал разговор двух полицейских. Они говорили, что сегодня Джек уехал в Вашингтон, а Джинни Хейз уже сама дышит и, вероятно, завтра сможет дать показания.
Вилли вернулся на фабрику. Он шёл пешком и прекрасно видел за собой слежку. По предписанию ему нельзя было покидать пределы города, но по городу он мог передвигаться спокойно. Вилли вернулся на фабрику. Полицейские, поставленные следить за ним, сели в свою машину. Через пару минут один вышел и направился в ближайшее кафе, чтобы купить себе и напарнику пончики и кофе. Другой продолжил следить за фабрикой. Там ничего не происходило. Было скучно. Видеокамера, установленная на столбе у восточного выхода из фабрики, не транслировала ничего интересного.
Вилли пошёл в свою комнату и переоделся. Теперь он был одет в джинсы, джинсовую куртку поверх белой рубашки и белые кроссовки. Оставив телефон на столе в своём кабинете, он вышел из двери с восточной стороны здания. Осмотрелся и прислушался. Было тихо, ничего подозрительного не было. Вилли поднял воротник куртки, собрал свои волосы в хвост и надел вязаную шапку с помпоном. Усмехнулся и направился к дороге. В машине сидели полицейские и, судя по всему, ругались или спорили. Вилли остановился около передней двери, наклонился и, постояв так несколько секунд, выпрямился и пошёл дальше. Дошёл до перекрёстка и поймал такси.
***
Джинни тупо смотрела на потолок. Трубку вытащили, она дышала сама. Из вены на руке торчал катетер, к которому была подсоединена капельница. Девушка повернула голову и посмотрела на капающие капли в систему. Так некоторое время назад капала ее кровь. Она вздрогнула. В животе появилась резкая боль, на глазах появились слёзы, и она закрыла глаза. Было больно и страшно. Состояние было ужасное, и она заснула.
Медсестра вытащила из катетера инфузную систему, закрыла катетер и наложила повязку. Вышла из палаты. Рядом с палатой никого не было, и хорошо. Эти полицейские ей сильно надоели. От них абсолютно никакого толка, только едят и загрязняют пол. Она прошла по коридору и скрылась в сестринской, не увидев, что из служебного помещения вышел человек в фартуке уборщика. На нем были джинсы, джинсовая куртка и белые кроссовки. Он катил ведро со шваброй. Остановился и прислушался. Осмотрелся и, поправив латексные перчатки, отжал швабру и вошёл в палату. Подошёл к лежащей на кровати девушке. Джинни открыла глаза.
Мужчина увидел, как расширились ее глаза от страха, и улыбнулся. Она была беспомощной. Она не могла ничего сделать. Вытащив из-под ее головы подушку, он положил ее на лицо девушки. Её тело забилось в судорогах. Она пыталась защититься, но была очень слабой. Сердце ударядось о грудную клетку, воздуха не хватало, все тело взрывалось от боли, но она не могла сдаться. Но сил не было. Она подняла руку и вцепилась во что-то. Он зарычал от боли и сильнее надавил на подушку. Последняя здравая мысль, пробравшаяся сквозь животный страх — нужно притвориться, что она не дышит. И снять пульсоксиметр с пальца…
Мужчина услышал непрерывный писк, и убрал руки с подушки. Посмотрел на монитор и вышел из палаты. В коридоре было тихо, но вскоре из сестринской комнаты вышли две женщины, которые побежали к палате. Убийца покатил тележку с ведром и шваброй дальше и скрылся в служебном помещении. Через пять минут он вышел из больницы. Всё было кончено.
Пройдя пару кварталов, он поймал такси. Теперь можно ехать к отцу…
