Strangers

В Ли Юэ жарко, воздух пахнет специями и глазурными лилиями, что растут всюду по городу, а на улицах — зазывания торговцев и носящиеся туда-сюда дети. Здесь намного шумнее, чем в Мондштадте, но Кайа удивительно чувствует себя комфортно. В глубине души он, может, и понимает, что комфорт напускной, но заострять на этом внимание не хочется. Госпожа Гань Юй попросила о встрече за ужином ближе к вечеру, когда освободится адвокат, и поэтому у Кайи есть немного времени для того, чтобы пройтись по местным лавочкам и… купить подарки? Это делают люди в путешествиях? Он уже был в Ли Юэ как-то раз, вместе с Джин, но встреча была формальной и короткой, они ничего не успевали и в итоге успели только отведать фирменное блюдо "Народного выбора", и добирались потом всю ночь до гостиницы, название которой Кайа уже успешно забыл. Он покупает для Джин духи с запахом глазурных лилий, берет для Эмбер пару мотков шелка и с большим удовольствием выбирает для Кли воздушного змея целых полчаса. И ещё минут десять залипает взглядом на изящных вазах, в качестве маленькой насмешки, но так ничего и не покупает Дилюку. Вряд ли тот захочет принимать что-то из рук Кайи в ближайшее время. Он подходит к назначенному месту немного раньше срока, и адвокат — бойкая и милая Ян Фей — сразу ему нравится, чем-то отдаленно напоминая Джин в юности, когда на ней ещё не лежала ответственность за весь Мондштадт. Все материалы Кайа передает сразу и добавляет многое от себя — что так называемый Эндрю, сменивший уже десяток имён, харизматичный и продуманный. Что перевозить, в случае чего, его стоит по необычному маршруту — наверняка на основных дорогах Ли Юэ уже ждут его люди, вооруженные до зубов. Что Эндрю хорошо запоминает сказанное и отлично врёт. Ян Фей все внимательно конспектирует, явно довольная, и в какой-то момент шутит: — Не хотите ли переехать в Ли Юэ? Цисин высоко бы оценили ваши таланты. — Заманчивое предложение, — отвечает Кайа, смакуя каждую букву. Никогда больше не придется видеть Дилюка, это ли не счастье? Правда, через месяц он соскучится настолько, что сбежит отсюда, никого не предупредив, или снова, как три года назад, начнет встречаться с кем попало, предлагая себя всего, принимая любую боль, лишь бы не чувствовать сосущее жалкое одиночество. Но Ян Фей никак не комментирует его слова — потому что Гань Юй, наконец, выходит. — Я прошу прощения, — говорит она мягким мелодичным голосом, колокольчик на шее едва заметно звенит. — По моей вине в моем расписании произошла досадная накладка. Не против ли вы, если к нам за ужином присоединится ещё один человек? — Вы уверены, что он не имеет отношения к Похитителям Сокровищ? — мгновенно настораживается Кайа, а Ян Фей согласно кивает: — Мне бы не хотелось, чтобы содержимое моего обвинения узнал кто-то неподходящий. — О, — Гань Юй широко улыбается, — за этого человека могу поручиться не только я, но и весь Мондштадт. На этом моменте у Кайи появляется очень плохое предчувствие. И оно сбывается. Интересно, Беннет не заразил его своей неудачей? В следующей комнате их встречает Дилюк — в парадной одежде, с убранными в высокий хвост волосами, такой красивый, что отвернуться хочется. Гань Юй представляет его — и Дилюк лишь сдержанно кивает им обоим. А Кайа лишь привычно улыбается, с трудом растягивая губы. Дилюк, явно собиравшийся поцеловать руку Ян Фей, впадает в лёгкий ступор, когда она сжимает его ладонь и энергично трясет в ответ. — Я много слышала о вашей винокурне! — Надеюсь, только хорошее, — хмыкает Дилюк. Кайа не подаёт руку и не ждёт от Дилюка никакого приветствия, но они сталкиваются взглядами — и Дилюк делает шаг ближе, опуская ладонь ему на плечо, мягко проводя вниз. — Давно не виделись, капитан. У Кайи ощущение, что он участвует в постановке, но текст ему дать забыли, выдали только костюм шута. Но у него всегда получалось неплохо импровизировать. — Я почти соскучился, мастер Дилюк, — мурлычет он, отстраняясь как можно быстрее, благо, их всех приглашают за стол. Дилюк будто нарочно садится по правую руку от Кайи. Слишком близко, слишком невыносимо. Кайа не считает Дилюка плохим актером, но не понимает, почему тот ведёт себя именно так. Будто все в порядке. Будто ничего между ними и не было. Гань Юй ещё раз извиняется перед ними всеми, краснея, и невзначай говорит: — Последний раз такую несостыковку я допускала более ста лет назад… Мне безумно жаль. Какая… юная девушка. — Все в порядке, — говорят Кайа с Дилюком хором, и от этого щеки начинают немного гореть — а Кайа, вообще-то, плохо краснеет. И Дилюк продолжает: — Боюсь, я сам виноват, что не уточнил дату своего прибытия… — он извиняюще улыбается Гань Юй. — Мне следовало быть точнее с числами. — Вы не виноваты, господин Дилюк, — Гань Юй тут же всплескивает руками. — Цисин собирается заключить крупный контракт, — поясняет она Кайе и Ян Фей. — Мы ждали мастера Дилюка не раньше следующей недели, но… — Нет ничего лучше приятной компании, — бодро говорит Ян Фей. — Разве что хорошо завершенное дело. У Кайи дёргается глаз. Он смотрит на Дилюка, внимательно, пронзительно — и легко толкает его колено своим под столом. Дилюк поворачивается к нему, держа в руке бокал с соком — и едва заметно подмигивает. Кайа едва не роняет уже свой бокал. И пытается не рассмеяться, нервно и слабо. Это было бы весьма неуважительно. Дилюк уступает право беседы Ян Фей и Кайе, и они втроём с Гань Юй бурно обсуждают, на какие законные меры можно пойти, чтобы узнать всю информацию о лагерях Похитителей сокровищ. Кайа в шутку предлагает парочку незаконных методов, о которых, конечно же, не обязательно знать адвокату, и Ян Фей шутливо на него ругается. Дилюк тоже вносит свою лепту — вспоминает что-то из Мондштадтского законодательства, что может быть полезным. А Кайа не ест, только придавливает одну руку другой, стараясь скрыть невольную дрожь. Потому что все это время их с Дилюком колени соприкасаются, и он горячий даже через два слоя ткани, а при попытках Кайи отодвинуться, ну… Дилюк просто сдвигал ногу поближе к нему. Это невыносимо, и Кайа совсем его не понимает. Когда они заканчивают с основными вопросами, Кайа уже просто прячет руки под столом, так и не прикоснувшись к еде. Напряжение слишком высоко — и, когда они с Ян Фей встают из-за стола, собираясь вежливо откланяться, Дилюк бархатисто говорит: — Встретимся на площади через час, капитан? Думаю, мне есть, что ещё сказать вам. И Кайе хочется послать его подальше при всех или просто позорно сбежать, но он шумно вдыхает воздух носом, сдерживает порыв выплеснуть вино ему в лицо — и привычно фальшиво улыбается. — Разумеется, мастер Дилюк.