Strangers

В следующий раз (плюс-минус пару быстрых и ни к чему не обязывающих встреч) это Кайа находит Дилюка. Около одних из руин видели Мага Бездны, и Кайа вызвался справиться с этим. Он всерьез собирался лишь разведать обстановку, потому что если бы там оказалась парочка Крио Магов, он не стал бы рисковать собой и обратился к Эмбер за помощью. Но это Кайа. Он о себе заботится. Дилюк таким умением, очевидно, не обладает. Его противники — два Пиро Мага Бездны, редкие для Мондштадта, и один Гидро. Опасная комбинация, при которой всерьез можно остаться без кожи, такой обжигающий эффект даёт пар. Кайа не успевает подумать — он бросается в бой, создавая перед Дилюком ледяную стену, защищающую от очередного факела. Дилюк, очевидно, решает, что перед ним ещё один противник, потому что пылающий клеймор едва не проходится по лицу Кайи, он чудом успевает отскочить. Секунда — и в глазах Дилюка мелькает узнавание, а Кайа пытается сбросить панический ужас, которого сам не ожидал, потому что в последний раз, когда этот клеймор оказался около его лица, все прошло не очень хорошо. Маги Бездны начинают улюлюкать, и ступор проходит. Уже не смотря на Дилюка, Кайа встряхивается и использует взрыв стихии, создавая вокруг себя ледяные осколки. Три, четыре удара — и Маг Бездны падает на траву, и нет ничего проще, чем воткнуть в него меч. Спину обжигает жаром, меховая накидка начинает полыхать, и Дилюк дёргает Кайю за плечо на себя, спасая от очередного огненного залпа, срывает накидку и что есть силы бьёт по щиту Мага Бездны. Ох. Вот поэтому Кайа ненавидит работать с кем-то. Невозможно следить за всем сразу, особенно когда у тебя один глаз. Он больше не рвется защищать Дилюка, резонно решив, что тот способен постоять за себя сам, призывает Крио, защищаясь, и победа уже близка, один-два удара, но Кайа слышит в отдалении знакомые тяжёлые быстрые шаги. И едва успевает отступить, прежде чем в него на полной скорости врезается митачурл со щитом. Хорошо провел разведку, нечего сказать. Отступить, сбить пламя с волос, ещё раз запустить Ледниковый вальс, не давая подойти к себе просто так… И Кайа совершает ошибку. Потому что пылающий фигурально и буквально придурок рядом по каким-то глупым причинам все ещё самое дорогое, что у него есть. Кайа всего один раз оборачивается, чтобы посмотреть, справляется ли Дилюк, и периферийным зрением видит, что сейчас на него опустится топор ещё одного митачурла. А Гидро Маг Бездны создаёт пузырь, не дающий уйти от удара. Ситуация патовая, Кайа даже не может выбросить руку вперёд, чтобы создать хоть какой-то ледяной щит… И Дилюк врезается в него всем телом. Разбивает пузырь. Отталкивает в сторону. С громким хрустом и хлюпом топор пробивает его плечо. А перед глазами Кайи загорается красная пелена. Он вонзает меч в горло митачурла, обливая и себя, и Дилюка черной, густой кровью, отталкивает его, в два удара разбивает щиты Магов Бездны — и, подхватив одного из них за шкирку, швыряет в хиличурла-лучника, который, слава Барбатосу, стрелял недостаточно метко. Удар-кровь-удар, к вискам приливает тяжёлая боль, Кайа больше ничего не слышит, кроме хруста льда и грязных звуков смерти. Он приходит в себя, окружённый телами монстров — и бросается к Дилюку, который зажимает свое плечо и бледнеет настолько, что мог бы спрятаться на Драконьем хребте, сделав вид, что волосы это агат. — Придурок! — рычит Кайа и падает на колени, сам надавливает на рану, руки дрожат, а мир перед глазом почему-то слегка размывается. — Только попробуй мне тут сдохнуть, хренов герой! Дилюк издает странный булькающий звук. Когда Кайа понимает, что это смех, хочется зарядить крио ударом прямо в его гребаное белое от кровопотери лицо. — Я с тобой нежным не буду, — сообщает Кайа и использует свои способности, чтобы создать поверх кровоточащей раны и одежды обжигающий ледяной нарост. Дилюк кричит, и Кайа думает, что он заслужил эту боль, потому что не надо было его спасать, а липкий страх внутри говорит, что этого может быть мало, и кровь все равно продолжит идти, рано или поздно… — Вставай, — Кайа резко дергает Дилюка за руку с неповрежденной стороны и закидывает к себе на шею. — Нам нужно в собор. Сейчас. Срочно. — К Бездне Собор, — еле слышно выдыхает Дилюк, который не особо стоит на ногах, и Кайе приходится принимать на себя его вес полностью. И он ещё думает, что может что-то здесь решать?! — Не думаю, что кто-нибудь на винокурне умеет исцелять, — сквозь зубы цедит Кайа. — Могу бросить тебя здесь, и справляйся сам! — Так брось, — снова со смешком выдавливает из себя Дилюк. — Что тебя останавливает? Кайа пинает его по ноге и медленно, не спеша, идёт в сторону дороги. Дилюк всё-таки затыкается. Как мило с его стороны. Ему больно, это слышно по дыханию, по хрипам, что иногда выходят из горла. Кайа старается не обращать на это внимание так долго, как только может. Просто. Идти. Вперёд. Возможно, быстрее бы было оставить Дилюка здесь и метнуться в собор, прихватить Барбару и, игнорируя все правила, добраться на планере. Но Кайа недостаточно уверен в местности вокруг. Если оставить Дилюка здесь, он вряд ли что-то сможет сделать даже с простым хиличурлом. От него пахнет гарью и кровью, Кайа сглатывает, подавляя тошноту, и продолжает упрямо двигаться. Через ещё пару десятков шагов Дилюк теряет сознание. Кайа не сразу это понимает, тогда когда едва не роняет его, больше не передвигающего ноги, обхватывает его за поясницу, наверняка тревожа кровоточащее плечо, и не слышит болезненного стона. Ничего не слышит. Он осторожно опускает Дилюка на землю, в голове — мерзкий шум, и впервые в жизни хочется сложить руки и молиться богам, которые уничтожили его родину. Кажется, Селестия слышит его, потому что раздается тревожный писк одной глупой маленькой феи — и Кайа поднимает голову, видя спешащую к нему со всех ног Люмин. — Барбару, быстро! — кричит Кайа сорванным голосом, и Люмин резко тормозит, а затем, крутанувшись на месте, исчезает. Порталы. Она умеет пользоваться порталами. Люмин лучшее после Полуденной Смерти, что есть в Мондштадте. Если она успеет, Кайа приготовит столько блюд, что даже в Паймон не влезет. Он опускает голову, втаскивая Дилюка частью корпуса себе на колени, и убирает с его лица опаленные волосы. Остаётся только ждать.