Кофе в Октябре

«Последний этап — это всегда принятие неизбежного. Понимаешь, что происходит, но этого уже не исправить. Остаётся только приготовится и принять всё, как есть». Амадеус не то, чтобы сильно переживал по поводу семьи. Да и какая семья, если отец практически забыл о его существовании? После смерти жены ему хватило пару месяцев, чтобы найти замену, а иначе эту женщину нельзя было назвать, и начать новую жизнь. Говорят, что человек проходит пять этапов принятия неизбежного горя. Для Амадеуса все этапы прошли очень быстро. Не зря его называли седьмым по интеллекту человеком на Земле. Уже ребёнком он понимал, что смерть забирает людей навсегда. Мать умерла от болезни, когда ему исполнилось семь. Сейчас ему шестнадцать, но он до сих пор помнил её голос. Всегда ласковый, всегда добрый. Но лучше всего он помнил моменты, когда она пела ему перед сном. Так хотелось вернуться в детство, услышать её. Но он понимал, что это невозможно. Нельзя вернуть того, что забрали Небеса. И пусть он не верил в тот самый, загробный, мир. — Амадей? Что случилось? — он так погрузился в свои мысли, что не заметил пришедшего Питера. Да. Сегодня паучья команда ночевала у их лидера. Флэш, Бен и Майлз лежали в гостиной, поскольку уснули во время просмотра телевизора. А он... За окном разыгралась гроза. С самого детства она ассоциировалась с громкими и раздражёнными криками отца, поэтому Амадеус и не замечал, как оказывался под столом или в шкафу. Сейчас был один из таких моментов. Он находился в гардеробе и смущённо опустил голову. Ему стало как-то неловко перед своим названным братом. — Прости... Как-то само вышло... — послышался раскат грома, и он не смог сдержать дрожи в теле. Теперь ему стало стыдно за своё поведение. Послышался скрип закрывающейся двери, а после рядом с ним опустилось чужое тело. Его охватило тепло, а после он ощутил чужую руку у себя на плече. Питер обнял и прижал его к себе. — Знаешь... Когда я не мог уснуть, тётя Мэй пела мне колыбельные. После них всегда становилось легче, — начал Питер и погладил его по руке. Амадеус вздохнул и сам прижался к чужой груди. — А мне... Всегда мама пела в детстве. Но это было так давно, — сорвалось с губ. Глаза закрылись. — Прости, что видишь меня таким. — Никогда не извиняйся за такое. Мы все в первую очередь простые люди. У нас есть чувства, есть страхи. Даже я многого боюсь, — послышался мягкий голос Питера, а затем его усмешка. — Я тоже умею бояться. Когда-то я боялся кошмаров. — А теперь ты боишься магии, которая связана с кошмаром? — не удержался Амадеус и услышал тихий смех. Взгляд коснулся улыбки. Остальные звуки ушли. Он перестал обращать внимание на доносящийся до ушей гром, на какую-то неловкость. Всё это стало неважным. А потом... Питер тихо запел. Судя по словам, это был русский язык, поэтому смысл не был понятен. Но этот тихий и спокойный голос. Амадей не знал, что их лидер обладал таким необычным талантом. Нет. Он слышал от Мэри Джейн, что Питер хорошо поёт. Но такое... Глаза закрылись как-то сами, а сон начал брать своё. Он поудобнее устроился в чужих руках и позволил себе уснуть. Впервые за долгое время он почувствовал себя в безопасности, а его сон оказался крепким и спокойным.