Кофе в Октябре

«Родных людей так просто не ценить… Но так больно терять…» Флэш никогда бы не подумал, что терять родных так больно. Даже если они не ценили его, не заботились и всячески обходили стороной. Нет. Отец высылал ему деньги, но не более. Он так ни разу и не позвонил, не написал. Какое-то время это задевало. Этот дом, в котором всегда стояла тишина и холод, родители купили специально для него. А потом начали отдаляться. Словно хотели отгородиться от него. Ну да… У них были дела поважнее. Встречи с партнёрами, постоянные командировки, вечера в ресторанах… Он понимал их и всегда говорил, что это круто быть богатым. Но чем старше становился, тем яснее были мысли. Человек крут не деньгами, а тем, кто он есть на самом деле, кто его окружает. Поэтому он завидовал Питеру. Тот всегда был окружён этой теплотой, любовью. Дома его всегда ждала тётя, чтобы обогреть своей заботой, накормить, если голодный, поддержать в моменты грусти и апатии. А он? После школы его всегда ожидал пустой дом с облезшими обоями, потресканными окнами. Он ненавидел возвращаться сюда, где царила пустота. Именно поэтому он зацепился за Венома, как за спасение. Академия ЩИТа стала его домом, где всегда были люди. Человек-паук стал для него опорой. Он так цеплялся за него, что невольно ревновал, когда внимание уходило другим героям. Тогда в мысли вновь приходили родители. Иногда он срывался, возвращался в свой дом в надежде, что увидит там родные лица. Но нет. Его вновь встречала пустота, ни одного звонка, ни одного сообщения, кроме зачисления суммы. Думали ли они вообще о нём? В такие моменты он позволял себе слабину и выпускал все чувства на волю. Слёзы текли по щекам, а мысли метались как ненормальные. Веном внутри дарил свою поддержку тихими урчаниями. Но это не спасало от мыслей. А потом… он начал понимать одну вещь. Почти все молодые герои в Академии были сиротами. Кто-то лишился родителей по вине злодеев, кого-то так же оставили, как его, а кто-то и вовсе не знал их. — Флэш, — в один из таких срывов к нему домой пришёл Питер. На тот момент все маски были сорваны, и Флэшу стало тошно от того, что он делал в прошлом. Все эти шкафчики, все эти издевательства… Почему Питер так спокойно принял это? — Прости за всё… Я просто… Завидовал тебе. У тебя есть родной человек, есть лучшие друзья. А у меня? — он обвёл рукой свой дом и плюхнулся на диван, покрытый пылью. — Моим родным плевать на меня… — Но не нам, Флэш, — прервал его Питер и сел рядом. — Ты часть нашей семьи… И это никогда не изменится. — Тогда дай обещание… — Флэш мысленно успел лишь подумать, что это выглядит глупо. А вот звучать будет ещё хуже. Но остановить себя он уже не мог. — Ты никогда не оставишь меня. Не бросишь, как это сделали мои родные… — Обещаю, — внезапно резко и твёрдо сказал Питер без намёка на шутку. Его лицо выглядело серьёзным. — А ты пообещай, что отпустишь своё прошлое и будешь смотреть в будущее… Флэш выполнял это обещание. Он перестал возвращаться в этот дом, начал чаще общаться с остальными из академии… А Питер был рядом всегда. Даже тогда, когда сообщили новость о смерти отца. Даже когда были похороны. Флэш тогда бросил лишь секундный взгляд на свою плачущую мать и отвернулся от неё. Она пыталась объясниться, пыталась надавить, но он прямо сказал. Его семья — это Питер, тётя Мэй и все друзья. Все те люди, которые подарили ему новую жизнь. Он не обернулся, когда вслед ему кричали, называли неблагодарным… Питер был рядом весь вечер и всю ночь. Они разговаривали о каких-то пустяках, шутили, и как-то само вышло, что Флэш поцеловал его. Смущение, неловкость, а затем второй, более уверенный поцелуй. И он уже тогда понял, что ничего более ему и не нужно… — Ты пообещал мне, что всегда будешь рядом. Что никогда не бросишь, не оставишь одного. Но теперь… Я дам тебе это обещание, — произнёс Флэш и опустил свою руку на защитное стекло. Под ним, на койке лежал бледный Питер. Всё тело в трубках, которые поддерживали его жизнь. Рядом пищал аппарат измерения пульса, работало оборудование вентиляции лёгких, висели капельницы и множество другое. Казалось, что время замерло. Вот уже два месяца комы после того взрыва, разрушившего Академию. Благодаря Питеру жертв удалось избежать, но он сам оказался ближе всех к эпицентру взрыва. Коннорс тогда покачал головой и сказал это ужасное слово — кома. Между жизнью и смертью, и они могли лишь ждать. Никаких надежд. Слишком тяжёлое состояние. — Я обязательно дождусь тебя… Обещаю. Я не сдамся. Я буду верить. Ты вернёшься, и мы проживём эту жизнь вместе, — Флэш опустил лоб на стекло и прикрыл глаза. — Я люблю тебя. Слышишь. Ты подарил мне всё, о чём я мог лишь мечтать. Не смей сдаваться. Прошу тебя! В наступившей тишине раздался громкий и длительный писк аппаратов…