Никогда не разговаривайте с эльфами...

— Тебе… не рано еще сюда забираться, м? — Детлафф неловко повернул голову на голос Региса. — Вид с крыши Гвин Кербин открывается просто прекрасный… — Тебе всё еще больно говорить, мелтайрэ, — нахмурился Регис. — Ты даже с трудом сидишь, а всё равно зачем-то полез сюда. Тебе настолько не хочется жить? — Мне… неловко, — признался Детлафф, покорно опуская голову. Сил особенно препираться у него не было, как и не было их на то, чтобы находиться внутри чудесного дома Корво Бьянко, который он по привычке называл на эльфский манер — Гвин Кербин. — Неловко, мелтайрэ, обычно камзол на ноги натягивать, — Регис вздохнул и сел рядом с половиной своей определенно грешной души. — Никто ни в чем тебя не обвиняет и не укоряет. — Все предельно тактичны и добры ко мне, — Детлафф облизнул пересохшие губы, — но я… — Мы все совершаем ошибки, мелтайрэ. Это естественный ход нашей жизни. — Я… чуть не убил тебя. — Ах вот что гнетет тебя, — Регис немного горько усмехнулся, но тут же рассмеялся, спугнув своим смехом стайку пичуг и заставив Детлаффа вздрогнуть. — Наши праотцы тоже друг друга чуть не убили, разиэлим Детлафф… Но ничего, как-то потом договорились, не так ли? — Я… — Помолчи, — отрезал Регис. — Ты прекрасно понимаешь, что я не злюсь на тебя, не испытываю ненависти. Не буду скрывать, мне было больно видеть, до какого состояния тебя это довело, но, — его жест, призывающий Детлаффа к молчанию был удивительно властным, императорским. Младший вампир во все глаза смотрел на того, кого когда-то назвал половиной своей души, и видел, как в нем сейчас отчетливо проступают черты праотца Каина, — только потому, что больно было тебе, — Регис продолжал говорить, совершенно не замечая, как неосознанно к нему возвращается то, что в их родном мире называли «императорским обличьем». Все прямые потомки Каина были в какой-то степени им. И сейчас Детлафф видел и седую прядь от виска в черноте волос, и красно-янтарные глаза, и привычку совершенно по-императорски слегка обнажать клыки при разговоре. Это не было угрозой — просто привычка всех детей праотца Каина. И пускай Регис всегда шутил, что его право на престол в их мире было далеко и зыбко как круги на воде, но вампирская кровь действительно имела значение. Имело значение, кто был твоим прародителем. — Я признаюсь тебе в любви, а ты меня даже не слушаешь. Это… досадно. — Прости, просто… — Детлафф слабо улыбнулся, — ты… в императорском обличье. Я… давно его не видел. — Вот же ж… — Регис тихо рассмеялся, глядя на свои руки. — Я тоже давно себя в нем не видел. — Мне жаль, что я подверг тебя опасности, — Детлафф осторожно накрыл своей рукой чужую. — Ты… еще толком не восстановился после приключений в Стигге, а я… Мне так жаль, Регис. — Я смотрю на тебя и всё ещё вижу того удивительного мальчика с проклятыми лилиями в руках, стоящего под светом нашего родного не-солнца. Наш родной мир был для тебя всё-таки откровенно чужим, слишком жестоким и слишком бесчувственным. Твой страх тогда можно было ложкой есть, настолько он был физически ощущаем, мелтайрэ. — Я думал, что всего лишь спасаю свой клан, а в итоге получил намного больше, чем рассчитывал. Жаль, что я так и не узнаю, действительно ли их пощадили. — Тебе бы хотелось вернуться домой? — Регис смотрел настойчиво, глаза в глаза. Кого-то это обязательно смутило бы, но не Детлаффа. В этом не было ничего необычного для их расы — зрительный контакт, и вот ты чувствуешь эмоции своего партнёра. — Снова видеть ржавое небо и чувствовать запах горелой древесины и плоти? Пожалуй, нет, — и всё же они оба чувствовали легкую тоску. Её можно было скрыть от других, но не от друг друга. — Но ты скучаешь по семье, по клану? — Да, — согласился Детлафф, придвигаясь ближе к Регису, устало опуская голову ему на плечо. Слабость неприятными волнами накатывала на него. — Я знаю, что у тебя нет такой тоски по семье. И я знаю, что всё было не просто у вас… Но всё же, я… рос вне столицы. Мы были все очень крепко связаны. Но принимая когда-то твоё предложение, я никогда и не думал, что смогу навсегда остаться среди наших садов с кровавыми лилиями и жить там всю свою вечность. Мне бы пришлось покинуть мой дом. И я не вижу особенной разницы между столицей и другим миром. — Да? — губы Региса осторожно коснулись чужого виска. — Столичный мир и здешний мир — одинаково чужие для меня. Но в обоих из них есть ты. И этого достаточно. — Мне полагается разрыдаться, да, разиэлим? — слышать в голосе любимого отголосок голоса Каина-праотца было и привычно, и так странно, что Детлафф мог лишь едва заметно улыбнуться. — Я признаюсь тебе в любви, а ты не слушаешь меня. Это… обидно. — Toucher, мелтайрэ. Закаты с крыши Гвин Кербин и правда были просто потрясающие. Особенно если наблюдать за ними не в одиночестве.