***
Прозрачные всполохи незнакомых огней складывались в причудливой формы воронку и стремились туда, где по обыкновению оканчиваются все пути, чтобы потом обновиться и продолжить вечное течение по замысловатой зигзагообразной линии. Стараясь не акцентировать внимание на слепящие блики чужих душ и дорог, Виктория отчаянно и упрямо силилась почувствовать те единственные, ради которых опять бросилась во все тяжкие, совершенно не заботясь о последствиях и о том, что возвратиться назад, возможно, окажется выше её сил. — Ла-Аанг… — позвал её тихий и спокойный мужской голос, — я знал, что однажды ты займёшь своё законное место рядом со мной, — причудливый разноцветный водоворот исчез, уступая место до изумления знакомой вершине. «Шаан-Кая!» — изумлённо оглядевшись, признала Виктория. — Великий мудрец, — резко опомнилась она, с благоговейным почтением опускаясь на колени и касаясь лбом мягкой травы, — я прошу прощения за то, что разочаровала вас. Я пришла сюда не для того, чтобы разделить ваше великое вознесение. Мне нужна ваша помощь. Прошу вас, я совершенно бессильна! — приподняв голову, она открыто и чисто заглянула в спокойные, окаймлённые сетью тонких морщин, глаза глубокого старца. — Таков, значит, твой путь, — задумчиво, но нисколько не удивлённо произнёс он. — Что же держит тебя, Ла-Аанг в мире, в котором для тебя никогда не было места? — Я… — растерянно промямлила юнга, — я… — решив, что пожалеет и подумает о своих словах потом, она набрала в грудь побольше воздуха и выпалила: — я хочу защитить одного человека, который мне дорог, но я не могу сделать это своими силами. Я отказалась от конечной формы вознесения, потому что до сих пор считаю себя недостойной. Я не готова к ней. Меня до сих пор заботят мирские проблемы. Я низка и порочна. Я забыла истинную суть вашего учения. Я не достойна носить титул мастера… — сокрушённо замолчав, Виктория поняла, что ей всё-таки стоило подумать прежде чем открыто излагать все свои мысли, но менять что-то было уже поздно. — «Не стоит обманывать великого Чэня Туаня, он всё равно знает истинную суть вещей», — кое-как успокоила она себя и обескураженно оцепенела, когда услышала тихий, но заливистый смех. Подняв голову, она осторожно посмотрела на даосского мудреца. — Говоришь, что забыла истинную суть моего учения, да? — успокоившись, он довольно заулыбался, лукаво и добро блестя глазами. — Я открою тебе глаза, Ла-Аанг. Ты единственная из всех, кто сейчас знает люхэбафацюань, всегда оставалась ему верна. Я создал это учение не для того, чтобы люди, готовые узнать его, следовали правилам и ограничивали себя. Моё таинство о знаках и их невероятной силе всегда было направлено на расширение возможностей человеческих тела и души. Я понял, что Великий Тянь не помогает тем, кто просит его о помощи, поэтому я достиг истинного вознесения и решил заменить его, чтобы вслушиваться в мысли и пожелания обычных людей. Очень часто, Ла-Аанг, мы оказываемся бессильными, даже если наши возможности простираются далеко за грань обычной физиологии. Я рад, что хоть кто-то понял меня. Я исполню твою просьбу и не дам никому навредить человеку, который тебе дорог, но ты, в свою очередь, должна мне кое-что пообещать. Я хочу сделать тебя своей преемницей, потому что никто больше не смог добраться до меня. Я буду каждую ночь приходить в твои сны и обучать тебя всем премудростям люхэбафацюань, которые не счёл нужным изложить на бумаге. — Это… — задохнувшись от нахлынувших чувств и мыслей, Виктория раскраснелась и тихо пробормотала: — огромная честь для меня, великий мудрец! Можете рассчитывать на меня. — Тогда я с нетерпением жду нашей следующей встречи, бесстрашная Ла-Аанг, — степенно кивнул Чэнь Туань и, предсказывая вопрос, подошёл к обрыву, внизу которого буйно колосились травы. — Тебя уже успели потерять, — смешливо заулыбался он. «Чёрт!» — спохватилась Виктория и, остервенело разогнавшись, спрыгнула вниз, изумлённо наблюдая, как зелёный пейзаж закручивается в замысловатую воронку и приобретает знакомые очертания камбуза.***
— Виктория! — опустившийся рядом с распластавшейся на полу юнгой на одно колено, Ларсен рассеянно щупал пульс, но, как не давил на запястье, никак не мог его отыскать. — Чёрт подери! Да не верю я, что ты вот так просто, ни с того ни с сего, могла умереть. Нет, чёрт тебя дери! Я не позволю тебе уйти! — серьёзно раздумывая над тем, а не сделать ли ей искусственное дыхание, он изумлённо отпрянул, ощущая знакомую Лин-Хун, небрежно лизнувшую его по щеке. Жадно вдохнув, Виктория резко приняла сидячее положение, едва не врезавшись лбом в лоб Ларсена. Он вовремя успел отклонить голову назад, растерянно и облегчённо смотря на неё. — Какого… чёрта с тобой было? — сквозь зубы прорычал он, жёстко хватая её за плечи. — Что ты опять задумала?! — почувствовав, как ярость отступает, Волк недоумённо вгляделся в зелёные глаза, зачарованно и воодушевлённо рассматривающие его. — Что… происходит? Прильнув к капитану, юнга молча обняла его за широкий торс, не понимая, как раньше могла не замечать сурово очерченной красоты этого мужчины. Как раньше с потрохами не утонула в бездонной пропасти тёмно-карих глаз, с самого первого дня смотревших на неё с выражением горячего интереса и хищнического азарта. — Да что же ты такое… — сокрушённо вздохнул он, сгребая её в охапку. — Я и правда начал думать, что ты умерла… — Нет, — уверенно протянула Виктория, — ты так просто не избавишься от меня. Скажи мне лучше, как продвигается охота? — Никак, — зло выдохнул Ларсен, отворачиваясь, — мой братец объявился на горизонте. И деваться нам некуда. Придётся отстреливаться. — Значит, будем отстреливаться, — легко согласилась юнга. — Пусть у него паровая шхуна и пушка, зато у него никогда не будет того, что теперь есть у тебя. — Женщина, — уже не зная, как реагировать на её невероятные выходки, прошипел Волк, — что такое есть у меня, чего нет у моего брата? Ты точно в порядке? — Да, — улыбнулась юнга, — у него нет меня и уж точно никогда не будет того, до чего мне удалось дотянуться. Пойдём, — она отстранилась и поднялась, — покажем твоему несносному братцу, что такое восставать против великих бесконечностей. Он будет очень неприятно изумлён. Поверь мне на слово, капитан. Это тебе говорит матёрая юнга! «Да она с ума сошла…» — чувствуя, как нутро неприятно похолодело, Волк всё же поднялся следом и решил, что пока понаблюдает за ней. — «С этой несносной женщиной ни в чём нельзя быть уверенным, право слово!» — Капитан! — крикнул Йогансен, кидая ему ружьё. Поймав оружие одной рукой, Ларсен мрачно кивнул, проверяя всё ли с ним в порядке и заряжено ли оно. Удостоверившись, что оружие ладное, он понял, что Виктории рядом с ним уже нет. Она проворно отняла у помощника очередной огнестрел, который тот, по всему видимому, отказывался ей предоставлять и, привыкнув к его весу, удовлетворённо кивнула. «Бес, а не женщина…» — опасливо подумал Йогансен. — «Неудивительно, что капитан заглядывается на неё. И так ли был не прав мистер Спенсер в своей лжи? Сдаётся мне, это просто была преждевременная правда». «Мне тяжело без тебя, Лаан-Грэн», — подумала Виктория, наблюдая за тем, как гребцы и охотники поспешно возвращаются на «Призрак», — «но ты и здесь оказалась права. Пора мне научиться убивать своими руками», — приготовившись к стрельбе, она заняла наиболее выгодную позицию и прицелилась. — «Всё ещё далеко…» — Я никогда не перестану восхищаться твоим бесстрашием, — пристроившись рядом, произнёс Ларсен. — Ты и стрелять умеешь? — Не доводилось, — небрежно бросила юнга, — но я знаю теорию. Пару раз, быть может, промахнусь, пока прочувствую ружьё, но не больше. — Что ты тогда имела в виду, говоря о великих бесконечностях? — немного погодя, хмуро спросил Волк. — Ты это увидишь, — уклончиво ответила она и, услышав, как на «Македонии» открыли пальбу, прицелилась в одного из стрелков и выстрелила. Пуля со свистом вонзилась в дерево над его головой. — Прицел сбит! — прошипела Виктория, передёрнув затвор и корректируя положение ружья. Выстрелив ещё раз, она довольно, с ярким оттенком нездоровой ярости, до этого являвшейся признаком Лаан-Грэн, проследила за тем, как мужчина роняет оружие и обессиленно скрывается за чёрным фальшбортом. — Готовят пушку! — крикнул Гарри. — Ветра нет! — обречённо рявкнул Йогансен, надеявшийся хоть немного отклонить шхуну. — Прощай, братец! — зло крикнул с парохода Смерть Ларсен. Округлое ядро с грохотом вылетело из чернеющего дула. Пушка откатилась назад от отдачи. Обслуживающие её матросы, поспешили осуществить перезарядку. Целя точно в левый бок «Призрака» ядро неожиданно потеряло в скорости и с плеском ушло под воду. — Быть не может! — снял шляпу Луис. — Я сам видел, как оно летело! Неужели, повезло?! Господь милостивый! Победно улыбнувшись, Виктория продолжила отстреливать неприятелей, успев положить ещё пятерых, прежде чем остальные смекнули и попрятались. Изредка они порывисто высовывались и, не целясь стреляли, надеясь на удачу. Но сегодня она явно не благоволила «Македонии»! — Великие бесконечности… — не веря, пробормотал Ларсен. — «Она куда-то уходила душой, чтобы сохранить нам всем жизни. Какую же цену ей пришлось за это заплатить?» — содрогнувшись от догадок, каждая последующая из которых была ужаснее предыдущих, он вырвал ружьё из рук юнги и, небрежно отбросив его, прижал её стенке полубака. — Что ты отдала взамен?! — Каждую ночь господин Чэнь Туань будет тренировать меня, являясь ко мне во сны, — скривившись от боли, ответила Виктория. — Он хочет сделать меня преемницей. — Ты лжёшь, — жёстко бросил Ларсен. — Это правда, — спокойно выдержав его тяжёлый взгляд, сказала юнга. Видя, что она, по крайней мере, сама верит в то, что говорит, капитан отстранился, ослабляя хватку. — Ещё раз! — разъярённо крикнул с «Македонии» Смерть Ларсен. — Разбейте это корыто! Пушка выстрелила ещё раз и чернеющая точка ядра, вновь целившая в левой бок «Призрака», странно замедлилась и пробила только водные толщи. «Это она», — раздосадованно подумал Смерть. Он не понимал, как и с помощью чего женщина смогла провернуть подобное предприятие, когда успела подпортить пушку, но точно знал, что никто, кроме неё, больше не мог. — «Разрази меня гром! Проклятье! И ты выбрала этого оборванца! Да у него за душой ни черта нет, кроме этой посудины! Да ещё и метким стрелком оказалась...» — он внимательно приглядывался к шхуне, чтобы снять умельца, косящего его людей рядами, но осёкся увидев в прицеле знакомую светлую голову. — «Проклятье!» Разворачивайте теплоход, — хмуро признавая поражение, приказал капитан. — Мы найдём других котиков, а с этими пусть резвится мой брат, если он такой упрямый. — Есть, сэр! — Они уходят! — первым закричал Гарри. — Мы победили! — Ура! — крикнул Рик, одурманенный ликованием, а потому решивший, что обнять Лича, стоявшего рядом, будет не плохой идеей. Гребец странно покосился на капитана «Луны», но всё же похлопал его пару раз по спине. Отстранившись, он поспешил отойти к Джонсону, во избежании ещё каких-нибудь казусов. Спенсер всегда казался ему немного необычным. «Наверное, я просто привык к суровым реалиям Волка Ларсена», — хмыкнул он про себя. — Этой победой я обязан тебе, — со странным выражением в глазах, сказал Ларсен, поднимаясь из укрытия. — Магридж, всем виски. Сегодня мы празднуем победу! Котики до завтра никуда от нас не убегут! Обрадованная известием команда, загалдела, некоторые даже вызвались помочь Магриджу достать из трюма ящики со спиртным. Спустя чёртову дюжину минут, матросы и охотники расположились, кто на баке, кто в кубрике и, травя байки, одна невероятнее другой, попивали виски курили и резались в карты. Даже далёкий от всего этого веселья Хэмфри присоседился к Дэйну, Рику, Эдварду и Гарри, на время забывая все свои горести и невзгоды.