***
Очнувшись, Виктория рывком поднялась и рефлекторно приняла позицию кулачного люхэбафацюань. Осознав, где находиться, она растерянно выпрямилась, отступая на пару шагов назад. — Нет… — замотав головой в тщетной попытке прогнать наваждение, выдохнула она. — «Нет! Нет! Нет! У меня галлюцинации. Расстройство психики. Я лежу в больнице в коме. По иному и быть не может! Я брежу… Просто брежу! Никак я не могла попасть в Минг-Ханг!» Никак! — заорала она уже в голос, в отчаянии хватаясь за голову. — Какая ты шумная, Ла-Аанг, — вкрадчиво сообщил знакомый голос. Порывисто обернувшись, Виктория встретилась с оранжевыми глазами чудовища. Оно стояло на двух изогнутых назад ногах недалеко от куска скалы. Растопырив острые серповидные когти, Лаан-Грен, огромный оборотень, провела ими по камню, оставляя глубокие, крошащиеся мелкой трухой борозды на вмятине от кулака Виктории. «Твою мать…» — попятившись, юнга ощутила леденящие путы страха стремительно разрастающиеся в грудной клетке и нижней части живота. К горлу подступил жгучий вопль ужаса. — «Нет… Это не правда… Мне это всё мерещиться… Это всё галлюцинация… Мне нужно прийти в себя, нужно проснуться!» — Ты не проснёшься, Ла-Аанг, — крадучись приближаясь, проговорила Лаан-Грэн. — Это не сон, не бред сумасшедшего и не кома. Это реальность, — широко оскалив зубастую пасть, чудовище утробно зарычало. — А ты боялась, что растеряла все чувства. Смотри, как ты меня боишься, Ла-Аанг. Мне даже немного стыдно за тебя. Шаан-Кая и водоворота не испугалась, акулу беспощадно зарезала. А я? Что со мной не так, Ла-Аанг? Я слишком страшна для тебя? Какая жалость, ведь у меня были надежды на хорошее сражение. Сражение с тем, кто равен тебе по силам. Ты ещё способна на это, Ла-Аанг? Или я могу просто подойти и сожрать тебя? — морда оборотня уже была в полуметре от лица Виктории. — Если ты не победишь меня, Ла-Аанг, то Линг-Дао будет некому спасать. Панг-Гуан-Чу ты спасла. Не побоялась умереть, пострадать, остаться калекой или слиться с великими бесконечностями. А Линг-Дао чем-то хуже? Ты же так просила меня помочь! — острые клыки оглушительно лязгнули в паре сантиметров от кончика носа. В последний момент, Виктория рвано подалась назад. — Ты ещё можешь шевелиться? — хрипло зарычав, Лаан-Грэн двинулась по кругу, не сводя горящих неистовой злобой зелёных глаз с юнги. — Если это всё правда, — едва шевеля губами, произнесла Виктория, — то мы должны быть внутри моего сознания. — Способность шевелить шестерёнками вернулась к тебе, — ещё раз щёлкнув пастью, чудовище рвано мотнуло косматой головой и бросилось на юнгу. Расчётливо увернувшись, Виктория призвала энергию знака Ди-Чоу и, что было сил, ударила локтём в рёбра. Жалобно заскулив, Лаан-Грэн отшатнулась и попробовала рассечь юнгу когтями, но пропорола лишь воздух. — Когда я убью тебя, всё вернётся на свои места, — переборов страх, неуверенность и растерянность, Виктория бесстрашно нанесла серию отлично поставленных ударов по морде оборотня и, не дав ему прийти в себя, повторила её на торсе. Закончив прямым и самым сильным ударом по грудной клетке, целя в сердце, юнга рвано выдохнула и, выблевав сгустки крови, осела на колени. «Моё сердце...» — запоздало хватаясь за поражённый участок, подумала Виктория. — «Почему... Я не пропустила ни одной атаки...» — А ты не понимаешь до сих пор, да, глупышка? — с ощеренной пасти Лаан-Грэн лились ручьи крови. Она хрипло и часто дышала, едва держа равновесие на четырёх лапах. — Не было никогда разделения! — Что? — обескураженно выплюнула юнга. — Как не было! Панг-Гуан-Чу... — Сама говорила, что никому нельзя верить! — рявкнуло чудовище. — Он не лгал тебе, — добавило оно, точно из жалости, видя, как лицо соперницы осунулось и посерело. — Лаан-Грэн — это имя даётся всякому ученику люхэбафацюань, не сумевшему совладать с эмоциями. Его так называют, потому что человек, имеющий силу, подобную силе великого мудреца, но не осознающий её ответственности, может стать настоящим чудовищем, не подвластным никакому контролю. А ты, балда, приняла эти слова за чистую монету и создала меня! И сразу же запечатала в самом тёмном и глухом участке своего сознания. Я ненавижу тебя, Ла-Аанг! Чудовище из нас двоих — ты! А я... — обессиленно повалившись на брюхо, Лаан-Грэн затихла. — Нет... — дрожащим голосом пролепетала Виктория, натужно поднимаясь и подбегая к оборотню. — Лаан-Грэн! Пожалуйста, не умирай! Что же ты раньше мне об этом не сказала! — Ты забыла суть, — устало смеживая веки, прохрипел монстр.***
— Что... — приходя по зову Йогансена в каюту капитана, начал было Рик, но осёкся, увидев лежащих на полу капитана и юнгу, — что случилось? Виктория! — подбежав к ней, он не без внутреннего содрогания проверил её пульс и облегчённо выдохнул. — Жива. Господь праведный, жива! — Оставьте ваши восклицания, — скривившись, оборвал его помощник. — Я позвал вас не для этого. Капитана не слишком жалуют на шхуне, как вы уже могли убедиться. Если команда узнает, что он в таком состоянии, они тут же убьют его. Ваша задача придумать правдоподобную причину, по которой капитан и Виктория могут несколько дней не выходить из каюты. А теперь несите еду. Ничто не должно вызывать никаких подозрений. Это вам ясно? — Йогансен бросил суровый взгляд на Спенсера. — А вы... почему вы... — У вас тоже мозгов в голове нет? — нетерпеливо огрызнулся помощник. — На «Призрак» обычно нанимаются матросы, которых ни на один другой корабль никогда не возьмут. Сейчас они смирные, потому что сила и авторитет капитана держат их в узде. Подохнуть хотите? Если так, то прыгайте за борт. А я планирую закончить охоту и благополучно вернуться в Сан-Франциско. Оценив аналитические способности и здравомыслие помощника капитана по достоинству, Рик кратко кивнул и, громко сказав: «Да, капитан!», отправился на камбуз. — О, мистер Спенсер, — неприятно заулыбался Магридж, — у вас, очевидно, есть новости? — Да, — с максимальным спокойствие, на которое был способен при данных обстоятельствах, ответил Рик и, придав чертам своего лица озлобленность и разочарование, косо посмотрел на Ван Вейдена. — Вы оказались правы, можете гордиться собой. — Вы это о чём? — насторожился джентельмен. — Виктория и капитан сошлись. Они теперь вместе. И, так сказать, немного заняты. — Это было очевидным, — прохладно отозвался Хэмфри. — Здесь совершенно нет и никогда не было ничего удивительного. — Вот это да... — протянул Томас. — Кто-нибудь ещё знает? — Нет, — качнул головой Рик, — но я буду признателен вам, если вы избавите меня от необходимости говорить это всем и каждому. — С превеликим удовольствием, мистер Спенсер! — едва не визжа от восторга, кок бодро поднялся на палубу, собираясь оповестить о сногсшибательной новости всех, у кого были уши. «Дело сделано», — мрачно подумал Спенсер, у которого всё внутри переворачивалось от необходимости лгать.