Там, где сходятся море и небо

— Та-ак, а ну-ка... — развернув корпус в сторону входа в кабинет, Нат резко выбрасывает вперёд правую руку — и висящую на двери мишень поражает чёрное лезвие. Согласно разметке дартса, Нат зарабатывает девятнадцать очков, однако, сочный звук вонзающегося в дерево металла привлекает ненужное внимание. — Что, опять ножами швыряешься? А вот если я войду — что тогда? — Возможно, в следующий раз ты научишься стучать..а может, если удачно попаду, не научишься, — уже шёпотом добавляет она. Дверь тихонько отъезжает в сторону, но по ту сторону Нат не видит никого, кроме проходящего мимо часового: лишь удостоверившись, что в него не прилетит лезвие, Бёрк заходит и, положив на один из столов большую стопку бумаг, молча покидает кабинет. Проигнорировав кратковременное вторжение, Нат закрывает дверь и вытаскивает лезвие, с которым возвращается за рабочий стол. Обычно тут разложены кипы бумаг, но сегодня их место занимают шурупы, отвёртка и с десяток метательных лезвий для протеза руки. Вставив новое, более зауженное, и вдохнув слабоватый запах машинного масла, Нат поднимает руку над монитором и закрывает левый глаз. Громкий стук извещает о попадании в цель, взглянув на которую Нат вскидывает руки. Почти в яблочко! «Следующее...» Одно за другим лезвия вгрызаются в мишень. Нат запоминает, какие модели оказываются ближе к середине, а какие наоборот. Прервавшись на укол нейропозина, она собирается продолжить тренировку, но вдруг лежащий на столе мобильник начинает вибрировать. «Напиться вдрызг и попасть в яблочко три раза слабо?» Нат перечитывает сообщение, постукивая по столешнице пальцами аугментированной руки, затем задумчивым взглядом смотрит на выбранную ей же картинку для этого контакта — суровый ящер в ермолке и белом шарфе. Что ж, о результах своей тренировки Нат рассказывала не зря: подсказанная идея выглядит настолько интересно, насколько опасно. До конца рабочего дня остаётся немного: как раз хватит, чтобы доделать работу, неторопливо попивая текилу прямо из горла. Через пару часов такого времяпрепровождения в желудке становится горячо, на душе легко, а тело тянет на подвиги. Решив, что «пора», Нат снимает мишень и идёт в свою комнату: не в рабочем же кабинете пьяные испытания устраивать. До точки назначения удалось добраться без приключений, ведь врезаться в дверной косяк при выходе с лестницы в коридор таковым не считается. Вешая мишень на дверь своей комнаты, Нат, поразмыслив, решает стрелять не лезвиями, а дротиками с транквилизатором. Не без внутренней гордости она раскручивает шурупы чуть ниже локтевого сустава и меняет нижнюю часть протеза. Отложив отвёртку, Нат шевелит пальцами, проверяя скорость отклика, затем, убедившись, что всё в порядке, поднимает руку и целится. Отлетев от металлической двери, дротик падает на пол. Идти за ним лень: стул словно магнитом притягивает к себе расслабленное тело, да и на столе ещё есть запас, который явно пригодится, поскольку следующий дротик так же падает на пол, а новый и вовсе попадает в стену: координация определённо подводит. Сидя на стуле и напевая несложный мотив на иврите, Нат продолжает стрелять если не в мишень, то хотя бы в её сторону... и не успевает вовремя отреагировать, когда дверь начинает отъезжать. — Сколько можно шуметь, я за стенкой заснуть пы... — Бёрк вскрикивает, когда дротик, с лёгкостью проткнув тонкую ткань футболки, входит ему в плечо. — Твою! — сорвавшись с места, Нат успевает подхватить нежданного визитёра до того, как тот рухнет на пол. — К...Кай... — отчаянно желая удержаться на ногах, Бёрк до боли впивается пальцами в спину. Голова его падает Нат на плечо — и в этот момент ведущая в отсек офицерских комнат дверь открывается. — Командиры? У вас всё в по... — именно в минуту, когда молодой наёмник заходит внутрь ладонь завалившегося на Нат Бёрка расслабляется и, прежде чем безвольно повиснуть, скользит вдоль талии. Прежде, чем Нат успевает дать хоть какой-то ответ покрасневшему словно спелый помидор солдату, тот со словами «простите, я не знал, что у вас тут интим» обратно закрывает дверь. «Чудесно, просто чудесно!» — код от двери в комнату Бёрка Нат не знает. Уложив его похрапывающую и довольно-таки тяжёлую тушу на пол в своей, она обессиленно опускается на тихонько скрипнувший стул и думает о том, что уже через пару часов, несмотря на отбой, у наёмников Бэллтауэр появится любимая история про начальство. «Что ж, зато сегодня я могу подтвердить простой и очевидный вывод: стрелять подвыпивши — это очень, очень плохая затея, ведь так рождается не только смертельная опасность для стрелка и окружающих, но и идиотские слухи».