Там, где сходятся море и небо

«Я не вылезу из казармы ни за какие деньги!» — с губ срывается тяжёлый вздох. Нат сидит в просторной кухне вытянутого двухэтажного здания и периодически косится на фырчащий электрический чайник: в окно она смотреть зареклась. Впрочем, надолго ли? «Нет», — пресекает Нат собственное намерение поднять металлическую пластину, не выпускающую наружу свет люминесцентных ламп. С надеждой хоть чем-то занять руки она разглядывает кружку. Раз, наверное, в десятый проверяет: положила ли пакетик чая? А сахар? А дольку лимона? Затем взор устремляется к чайнику, который слишком медленно закипает. «Построение завтра в семь тридцать утра напротив казармы», — такое распоряжение Нат отдала двенадцать часов назад. Теперь она превозмогает соблазн его отменить: подчинённые только обрадуются. «И примут моё решение за проявление трусости, — механические пальцы отбивают раздражённо постукивают по прозрачной клеёнке, — а если они не догадаются, это ничего не изменит: я-то знаю правду. И когда уже закипит этот чёртов чайник?!» Наклонившись в сторону подоконника, Нат тянется за пепельницей. Достав из кармана брюк пачку красных «Мальборо» и простую бензиновую зажигалку, она затягивается и расслабленно выдыхает, однако, прикрыть глаза Нат себе не позволяет. Взгляд невольно рыщет по комнате в поисках угрозы: непредсказуемой, стремительной... и смертоносной. Оружие бессильно: ни пистолет в набедренной кобуре, ни спрятанное в металлическом локте лезвие не помогут. Нат с завистью вспоминает Кёлера: снайпера отряда, счастливого обладателя аргументированных глаз со встроенным инфравидением и сонарным зрением. «Вот к кому точно не подобра...» — додумать Нат не успевает: громкий щелчок извещает, что чайник, наконец, закипел. Нат бросает настороженный взгляд в кружку прежде, чем залить пакетик кипятком и качает головой, осуждая саму себя. «Хватит. Соглашаясь работать в Австралии, я знала, на что шла: да, здесь водятся пауки. Да, повсюду, такая уж особенность местной природы», — думать об этом, сидя на чистой кухне, легко — особенно, если забыть, что творится по ту сторону стен. Трава и дороги, столбы и даже деревья покрыты толстым слоем влажной паутины. Она оседает на одежде, липнет к волосам, а вместе с ней в складки куртки и брюк проникает мелкая копошащаяся живность: едва различимые глазом паучки и их добыча. Последствия недавнего наводнения привели к тому, что все окрестности окутаны покрывалом из паутины, шокирующим своей бескрайностью даже стойких наёмников Бэллтауэр. После вечернего осмотра территории Нат провела в душе больше часа, но ей до сих пор порой кажется, что под рубашкой что-то ползёт по лопатке. Решив, что этого недостаточно, мозг с издевательской точностью воспроизводит слова капрала Эванса. Вчера за обедом австралиец-наёмник, взбудоражено размахивая руками, рассказывал, что за пару недель до приезда Нат и её отряда спасающиеся от треклятого наводнения пауки-охотники облюбовали одну из казарм и вывели там потомство — около сотни паучат. «Поднимаешь голову — а там всё копошится, шевелится, ползает. Тайлеру один паук за шкирку свалился, так визгу было! Но не переживайте, командир, мы их всех вытравили. Ну может штук двадцать осталось, но не больше, к тому же, это далеко от вашей комнаты: через одну, две... три двери, вот!» Воспроизведённый разумом рассказ вновь заставляет тело съёжиться и покрыться мурашками. Нат плохо представляет себе, как поведёт солдат в бой — увязая в клейких белёсых нитях, проверяя карманы и складки одежды... «И тратя на это драгоценное внимание?» В порыве злости она с силой сжимает кулаки. «Осторожность нужна, паника — недопустима. Нужно немедленно изучить представителей местной фауны», — решив начать прямо сейчас, Нат прихлёбывает чай и заходит в Интернет. Десятки членистоногих: ядовитых и безопасных, крупных и едва различимых. Увеличенные фотографии она рассматривает не торопясь, запоминая отличительные особенности местной живности. Ближе к утру брезгливость сменяется усталостью. Допив остатки давно остывшего чая, Нат выключает нагревшийся мобильник и поднимается из-за стола... Прямо перед ней на стене висит жирный паук. «Бежать!!!» Не давая зарождающемуся страху разрастись в панику, Нат делает шаг в сторону членистоногого. Застыв на безопасном расстоянии, вглядывается, слушая грохот собственного сердца. «Уезжать я не собираюсь, а значит, нам ещё долго придётся терпеть друг друга. И если уж на то пошло, человек — тварь намного более опасная, чем самое ядовитое животное». Легче от этой мысли не становится — сейчас не становится, но если продолжать борьбу, появится и результат. «Без стремления бороться на войне делать и вовсе нечего», — с этой мыслью Нат ополаскивает кружку и идёт спать, оставляя ползущего по стене паука за своей спиной.