Агония

      Такемичи еле как держал себя в руках, пытаясь сохранить равновесие. Тело скручивали болью, становилось тяжело дышать. Он в первую очередь захотел увидеть Инупи. Но резкая боль в мышцах не позволила ему это сделать, он упал в обморок. • •       Коко злился. Злился на себя из-за чувств, бушевавших внутри него, ощущая себя жалким и беспомощным перед самим собой. Он взял из холодильника виски, опрокидывая в себя стопку. Алкоголь разлился теплом по его груди, обжигая. Его тело скручивало болью и он мог бы упасть в обморок, если бы не мягкий голос в голове. «Коконои, пожалуйста.» Он слышал её, понимал, что вот-вот потеряет сознание, кажется Коко переборщил с алкоголем. Но он держался изо всех сил, слушая Акаину. «Защити их.» И её голос исчез из головы так же неожиданно, как и появился, а пьяный черноволосый обдумывал слова любимой девушки.       Он вспомнил поцелуй с Инупи, жаркие объятия, и их ссору, которая отзывалась болью в душе. Он сжал руки в кулаки и ударил об стол, начиная захлебываться в слезах, пытаясь подавить крик душераздирающей боли. И он ощущал жалость. Жалость к самому себе. Особенно сильно чувствовал он себя жалким, когда осознавал свое положение: пьяный, с затуманенным сознанием, он думал не о любимой, а о её брате и ощущал дикую боль в груди. Будто огонь поглощал его душу. Он вспомнил где блондин и, еле как встав со стула и ничего с собой не взяв, с грохотом закрыл дверь, отправляясь за своим недо-другом. • •       Инупи ходил по темной улице. Во-первых, ему надо привести свои мысли и чувства в порядок. Во-вторых, он тоже человек и должен управлять своими желаниями. Но ему становилось хуже. Он оставил больного любимого брата одного, умирать. Ему хотелось бежать. Бежать к нему, позабыв о себе. Но ему надо уже принять себя и разобраться, что вообще происходит в его голове и сердце. Глубоко вздохнул, он нервно стал теребить края одежды, продолжая думать о чувствах и симпатии к двоим парням. Такемичи и Коко.       Коко. он стал нравится ему после поцелуя. Это чувство… Дурманило и сжигало его изнутри, но ведь и с ним ему не светит будущее, он не гей и явно помешан на покойной сестре…       Ханагаки. Он его брат и у него есть пара… Блондин чувствовал себя одиноким и ненужным в этом мире. Он чувствовал, что теряет способность любить. Теряет самого себя в этой тьме. Инуи знает и понимает, что скоро брата не станет. А что потом? Потом лишь тьма.       Сейшу настолько сильно ушёл в себя, что не заметил стремительно приближающегося к нему человека. Это был Коконои, кажется он был пьян. Инуи падает со скамейки от того, что крепкие руки обнимают его, и Сейшу чувствует на своей шеи что-то мокрое. Слёзы…? • •       — Манджиро, твою мать! — ворвался здоровяк черных драконов и хотел было врезать главе, но тот увернулся. Дракен и Мицуя подскочили к амбалу, держа его за руки. Мицуя в последний раз видел Тайджу таким злым, когда Хаккай накосячил, но видимо случай был более ужасным.       — Чего тебе Шиба? — скучающим тоном произнес блондин, рассматривая, своими черными, как смоль глазами, Старшего Шибу.       — Какого хуя ты творишь? Украл моего брата, украл ещё Инупи! Манджиро похлопал глазами и улыбнулся.       — Во-первых, никого я не крал и отчитываться не обязан. Ну и во-вторых, Хаккай под моей защитой, так же, как и брат моего возлюбленного. Так что прошу уволить, но тебе бы уйти и не доставать меня этим. Тейджу был растерян и не знал как ответить, он нахмурил брови и через секунду сказал:       — Ничего не знаю. Черные драконы — они возродятся, клянусь! И я отомщу. Майки зевнул и сделал жест, который означал, что ему плевать. Но напоследок с угрозой прошипел, словно кобра:       — Тронешь моих людей, клянусь тебе, Шиба, убью. И похую что ты брат Хаккая.