Глупые мальчики

Прости. Это первое, что я обязан сказать. Я понимаю, что этого слова мало, но это все, что у меня есть. У меня не получается извиняться с помощью широких жестов, но я действительно очень сожалею, что повел себя с тобой вот так. Хочешь услышать причину? Ревность. Это ужасно глупая причина, но, увы, такова правда. Я банально ревновал тебя. И мне было настолько трудно об этом говорить, что я решил просто трусливо молчать и пытаться закопать свои чувства, чтобы никто не заметил их. Как видишь, я с треском провалился. Ты сказал, что уже поздно для разговоров, поэтому вот мой монолог. Ты вправе реагировать на это письмо как хочешь. Можешь даже сжечь и забыть. Хотя есть вероятность, что ты даже не прочитаешь его. Но если же ты все-таки прочел, то знай: ты для меня очень важен. Настолько сильно, что из страха тебя потерять я отдалился от тебя, как бы нелепо это не звучало. Не считая семьи, ты мой самый дорогой человек. Я прошу тебя об одном: возможности все исправить. И как бы это трудно ни было, я приму любой твой ответ мне. Даже если это будет молчание. Еще раз прости. Твой глупый Гоги. Джордж написал Дриму письмо и положил в пакет вместе с зеленой толстовкой. Он несколько дней провел дома, прикинувшись больным. Хотя ему было так плохо, что особо притворяться не пришлось. Зато у Джорджа было время все обдумать и найти способ, как достучаться до Дрима. Осознавать свои ошибки тяжело. А расплачиваться за них еще тяжелее. В письмо Джордж пытался вложить как можно больше искренности, но нужные слова находились с трудом. Он несколько раз все переписывал, израсходовав кучу бумаги. Ко всему много писать было непривычно, потому что даже в школе многое можно было печатать на компьютере. Но так было лучше. Джорджу нравилось ощущать свои старания, и ему казалось, что с каждым переписыванием письмо становилось более искренним. Вернувшись в школу, первым делом он отыскал Дрима. Держать себя в руках было сложно, но за эти несколько дней он сумел собрать себя по кусочкам и запастись решительностью, источником которой были слова Филзы. Джордж смело подошел к Дриму, игнорируя осточертелую ревность, которая проснулась, стоило увидеть друга в компании Алека. – Вот, – он пихнул пакет в чужие руки. – С опозданием, но вот мой ответ на твой вопрос «что случилось?». Рвано выдохнув, Джордж на короткий миг столкнулся взглядом с Дримом, после чего ушел на свой урок. Весь оставшийся день они не пересекались, ведь он подгадал такой день, чтобы их занятия не совпадали. Получив расписание в этом году, они оба сетовали на несправедливую судьбу, что существовал аж целый день, когда их разлучала учеба. А теперь с горькой ухмылкой Джордж радовался этому: у Дрима было время подумать, а у него – подготовиться к любому ответу. Что-то подсказывало ему, что сегодня все решится. И не ошибся. Поздним вечером, когда Джордж уже ложился спать, потеряв всякую надежду на разговор с Дримом, тот пришел к нему и начал бросаться всяким мусором в окно, чтобы привлечь внимание. – Вообще-то, у меня есть телефон. Ты мог написать или позвонить. Двадцать первый век все-таки, – пошутил Джордж в попытках подавить нервозность. Ровно с того момента, как он увидел друга, его сердце начало сходить с ума. – Заткнись и спускайся, – сказал Дрим. Его лицо было плохо видно из-за полумрака, но оно казалось бесстрастным. Джордж открыл было рот, но поспешно закрыл обратно, пока оттуда не вылетела какая-то неуместная чушь. Затем он прокрался как можно тише на первый этаж и вышел на улицу. Дрим стоял, опершись на фонарный столб и сложив руки на груди. На нем была та самая толстовка. – Э-э, ты что-то хотел? – промямлил Джордж, разрывая неуютную тишину. На друга спокойно он смотреть не мог, поэтому пялился на оставшеюся после недавнего ливня лужу. – Мне казалось, это как раз ты хотел, – в голосе Дрима отчетливо звучала усталость. – Поговорить. Или уже передумал? В груди Джорджа все похолодело. Даже если Дрим и прочитал письмо, гнев на милость он все еще не изменил. И Джордж не знал, что он может сделать еще. – Я… уже сказал все, что хотел, – пробормотал он, испуганно глядя на Дрима. – Написал. Ты… прочитал? Тот сощурил глаза и кивнул. – Хорошо. Они молчали. Сердце Джорджа готово было выпрыгнуть из груди, проломив кости, а в животе образовался нервный комок, провоцирующий тошноту. – Черт, Дрим! – не выдержал он. – Я так больше не могу! Я… я понимаю, что обидел тебя. Понимаю! Но что мне сделать еще, чтобы ты меня простил? На колени упасть или что?! – его голос дрожал. К горлу подступал ком, но он подавил наступающую истерику. – А если прощать не собираешься, тогда так и скажи, – уже тише добавил Джордж. В его груди все болело от чувств и эмоций, которые он пытался держать под контролем все это время. – Я поступил как мудак, но я не могу повернуть время вспять, как бы этого не хотел. Так что если ты пришел сказать, что между нами все… – Я тебя простил, – неожиданно произнес Дрим. Его взгляд потеплел. – И ты прости меня. Джордж пораженно уставился на него, приоткрыв рот. Он почему-то совершенно не ожидал услышать подобное. – Что?.. – Я сам повелся далеко не лучшим образом и наговорил тебе дерьма. А еще доставал и прессовал. Я представил, каково было тебе, и мне хочется врезать прошлому себе за такой идиотизм. Прости, пожалуйста, если сможешь, я был очень сильно не в себе, – вздохнул Дрим, растирая лицо ладонью. Он выглядел виноватым. – Получается, мы стоим друг друга. А еще мы по гроб должны нашим друзьям за потрепанные нервы. Джордж кивнул, не сдержав улыбки. Все тяжелые чувства вмиг схлопнулись, оставив по себе легкость. Хотелось прыгать от радости и вопить. Хотелось разбудить всех в округе и известить их о том, что все закончилось хорошо. Хотелось обнять и поцеловать Дрима. – Ты меня прощаешь? Джордж удивленно моргнул. – Ну конечно, глупый, – мягко произнес Джордж. – Какой еще ответ может быть после того, как я убивался, пытаясь вернуть тебя и все исправить? Губы Дрима наконец растянулись в улыбке. Он раскинул руки. Джордж, затаив дыхание, с разгона кинулся обнимать его, едва не сбив с ног. – О мой бог, – Дрим издал смешок. – Я так отвык ощущать тебя. И мое запястье к такому порыву готово не было. Его руки осторожно коснулись плеч Джорджа. Теплые ладони мягко скользнули вниз, вдоль торса, и замерли на талии. Джордж рвано дышал, уткнувшись в шею Дрима. В этот момент его не волновало ничего. Ему было невероятно хорошо, и он наслаждался желанными прикосновениями, пытаясь запомнить все ощущения в деталях. Родной запах и тепло чужого тела вскружили голову. Отстраняться совершенно не хотелось, но Джорджу необходимо было расставить все точки над «и». Существовал шанс, что только-только воцарившееся хрупкое спокойствие могло рухнуть после его слов, но он не собирался отступать. Филза был прав во всем, и Джордж решил последовать всем его советам. – Дрим, – он нехотя выпутался из объятий и посмотрел другу в глаза. Тот не ожидал такого серьезного настроя, и в его глазах промелькнуло волнение. Его ладони все еще находились на талии Джорджа, и тот ощутил, как его бока сжали сильнее. – Ты всегда пытался вынудить меня сказать это, когда дурачился, но теперь я сам этого хочу, – он смущенно улыбнулся. – Я люблю тебя, Дрим. Не выдержав, Джордж потупил взгляд. Его сердце выпрыгивало из груди, и он был уверен, что в такой тишине друг слышал его биение. – Что-о?! – Я люблю тебя, Дрим, что тут непонятного, – беззлобно фыркнул Джордж, сложив руки на груди. – Ты должен был догадаться об этом еще на моменте, когда узнал причину моего мудацкого поведения. Или даже раньше. – Я такое даже предположить не мог, – промямлил Дрим, убрал руки с талии Джорджа. Тот попытался не огорчаться по этому поводу. Это ничего страшного, если вдруг его чувства невзаимны. Теперь Джордж это осознавал. – Как я понял, это было настолько очевидной вещью, что даже Филза давно в курсе, – неловко хохотнул он, почесав затылок. – Филза?! – Дрим вытаращился на него. – Ты шутишь. – Нет! Он со мной буквально говорил об этом, и теперь мы должны и ему тоже. Во многом ситуацию разрулил он. Глаза Дрима полезли на лоб. – Почему о таких важных вещах я узнаю самый последний? – буркнул он. Джордж расхохотался. – Потому что я трус, – спокойно сказал он некоторое время спустя. – Я так боялся сказать тебе о своих чувствах, что предпочел разрушить все, лишь бы не делать этого. И сейчас я ощущаю себя таким дураком. Я едва не потерял тебя по глупости! – голос Джорджа дрогнул. – Мне было плохо лишь от одной мысли, что ты отвернешься от меня, ведь я так тебя люблю. И я надеялся, что никогда не придется поднимать эту тему. Что все будет так, как есть, до скончания наших дней. Это было чертовски трусливо и наивно, – горько произнес он. – Но теперь ты знаешь о том, что я тебя… – Хватит это повторять, – проскулил Дрим. Джордж присмотрелся к нему, и обнаружил, что его друг покраснел. – Почему? – выгнул бровь он, а затем ласково добавил: – Ты заслуживаешь знать все это. Ты замечательный человек, Дрим. И тебя, на самом деле, очень трудно не любить. – Господи! – взвыл тот, прижав ко рту Джорджа ладонь. – Прекрати, или я скончаюсь прямо здесь и сейчас! Дрим тяжело дышал. – Ты… твои слова… – его губы дрожали. – Я только сейчас все осознал, – он выглядел взбудораженным. – А ревновал ты к… о, блять. Я все понял. Это пиздец. Джордж отпихнул его руку. Ему было немного больно из-за того, что друг отреагировал так испуганно на новость, но он решил не обращать на это внимание. Главное, что он сделал наконец то, что должен был сделать давно. – Поздравляю, ты тормоз века, – хмыкнул Джордж. – До тебя доходило дольше всех. Я почти уверен, что Сапнап и Карл делали на меня ставки, – он закусил губу. – Эм, ты как? То есть, я имею в виду, все в порядке? Эта новость тебя не… отвращает? Или что-то в этом роде. Дрим посмотрел на него бешеным взглядом. – Как тебе такое вообще могло прийти в голову? – он вскинул руки, а затем взъерошил свои волосы. – Черт, это так глупо, что даже смешно. То есть, ты ведь, – Дрим запнулся и издал смущенный смешок. – Ты м-мне тоже нравишься, – трудноразборчиво пробормотал он. – Типа очень. И не как друг. Теперь настала очередь Джорджа пораженно таращиться на Дрима. – О, – только и выдал он. – Не так. Ох, я не совсем точно выразился, – тот выглядел до ужаса смущенным. – В общем, я тоже тебя люблю. Вот. – Ох, – Джордж ошарашенно разинул рот. – Черт возьми. И вдруг все стало на свои места: они оба были слепы, глупы и трусливы. – Наверное стоит добавить, что, э-э, сильно. Очень сильно люблю тебя. О, блять! – Дрим улыбнулся и уткнулся лицом в ладони. – Я сплю? – Нет, – счастливо улыбнулся Джордж. Он ощущал себя невероятно легко. – В моих снах ты обычно гораздо круче в такие моменты. – Я тебе снился?! – простонал Дрим, глядя сквозь пальцы на него. – Конечно, – хихикнул Джордж. – Очень часто. Особенно в последний месяц, – добавил он, мягко коснувшись ладоней Дрима. Его левая рука была исцарапана, а запястье было перебинтованным. Он не знал, что произошло, и откуда взялось столько ушибов, но слышал от друзей, что это произошло во время паркура. Джордж искренне надеялся, что это не из-за него случилось такая беда. – Я очень скучал. Дрим покорно позволил убрать руки от лица. На его губах играла робкая улыбка. – Я тоже, – тихо сказал он. – В моих снах инициативу всегда проявлял ты, но, черт, – Джордж опустил их руки и переплел пальцы, – ты ведь такой неловкий. Шутя ты мог миллион раз сказать, что любишь меня, а в нужный момент ты словно маленькая смущенная девочка не смог связать двух слов. – Заткнись, – Дрим закатил глаза. – Такое говорить труднее, когда знаешь, что твои слова воспримут всерьез. – Ладно, ты прав. Но ты все еще робкий тормоз! – Это кто тут еще тормоз? – вскинул брови Дрим. – Надо мной измывались все, кто мог, говорили, что у меня на лбу черным по белому написано «Влюблен в Джорджа». – Кажется, нечто подобное говорили нам обоим. Некоторое время они молча смотрели друг на друга. Джордж ощущал трепет от осознания, что вот-вот должно произойти. Невольно он вспомнил ту ночь в начале учебного года. Тогда все и началось. А, может, и раньше, просто он этого не замечал. – Ты мне понравился почти сразу, – Дрим смотрел на него с привычной жадной внимательностью, но теперь Джордж понимал, почему только он всегда был удостоен такого рода взглядов. – И насколько сильно я понял только тогда, когда мы были на поляне одуванчиков, – голос Дрима источал нежность, и Джордж плавился. Он хотел сию же секунду оказаться максимально близко к парню, но не хотел разрушать хрустальную легкость момента своей горячей жаждой. – Так давно, – шумно выдохнул он. – Я только в начале сентября понял, что дружбы с тобой мне мало. – Чертовски мало, – завороженно проговорил Дрим, начав медленно наклоняться к нему. – Я не понимаю, как я этот год вообще сдерживался. Слова Дрима и то, как он упорно тянул время, только сильнее распаляли. И, вероятно, сам Дрим это прекрасно понимал. – Я так много ревновал, и только недавно смог успокоиться на этот счет, потому что ты был наконец все время рядом со мной, – лицо Дрима все приближалось, и взгляд Джорджа прикипел к его губам. – А потом ты... Последний месяц был настоящей пыткой. Без тебя мне было так плохо, что хоть вешайся. Я не хочу повторять этот опыт, поэтому теперь ты от меня никуда не денешься, – он звучал властно, но в то же время ласково, и Джордж неожиданно понял, что его это заводит. – А ты от меня, – хихикнул он, ощущая теплое дыхание на своих губах. Дрим игриво улыбнулся, и наконец поцеловал его. Это было не так, как в первый раз. Тогда Джордж ощущал себя испуганно, неуверенно и неловко, а беспокойные мысли давили на плечи тяжелым грузом, в то время как сейчас он был свободным от страхов и легким, как перышко. Руки Дрима вернулись обратно на поясницу, и Джордж оказался в теплых объятиях. Не сдерживаясь больше, он в отчаянном порыве обнял его в ответ и прижался к желанному телу, зарывшись пальцами в растрепанную шевелюру. Дриму, очевидно, понравились манипуляции с его волосами, потому что он сладко промычал сквозь поцелуй, после чего и вовсе углубил его. Джордж от неожиданности простонал ему в рот и некоторое время позволял парню вести, после чего взял инициативу на себя. Когда воздуха стало мало, Дрим аккуратно толкнул его к столбу и переместился от губ к шее. Боль возникла неожиданно, но это не было чем-то неприятным. Джордж отстраненно осознал, что его впервые кто-то укусил. Оказалось не так плохо. Ощущение острой иголочной боли вперемешку с лаской влажных губ будоражило и раскрепощало. Он вцепился в чужие плечи, издав сдержаный стон, и откинулся на столб. Ему было мало. Джордж не мог больше сдерживать свое желание быть ближе. – Я хочу тебя, – проскулил он. – Здесь и сейчас. Я больше не могу терпеть. Дрим вернулся к его губам, оставив на них легкий чмок. – Я тоже, но ты замерз. Джордж раздраженно зарычал. – Чем это не повод трахнуться? Дрим, кажется, подавился воздухом. – Такие слова в твоем исполнении чертовски заводят. – Значит, я буду их повторять, пока мы не переспим, – игриво вскинул брови Джордж. – Мы хотя бы в твою комнату можем зайти? – хмыкнул Дрим. – Ты буквально ледышка. Знаешь, трахаться с айсбергом не очень приятно. – О, заткнись, – Джордж только сейчас заметил, что он в одной футболке выбежал на улицу. – Ты должен был, как в лучших традициях романтических фильмов, согреть меня своим телом, а не тормозить такое прекрасное развитие событий. – Ты вроде был более стеснительным, – хохотнул Дрим, скользнув рукой вдоль торса Джорджа. Тот, затаив дыхание, сконцентрировался на ощущениях. – Я смертельно соскучился по тебе и не хочу больше сдерживаться. Мне хватило уже. Дрим резко прижался к его губам, и Джордж всем телом ощутил чужую тягу. Он немедля потянулся к штанам парня, но тот вновь все прервал. – Пошли в комнату. Живо, – в голосе Дрима вновь появились властные нотки. Облизнувшись, Джордж схватил его за руку и потащил в дом. – Я могу через окно… – Красоваться будешь в другой раз. Сейчас ты выглядишь пьяным, так что зайдем как все смертные через дверь. Дрим что-то промычал в ответ, но сопротивляться не стал. Они быстро прокрались в комнату Джорджа, и только дверь за ними закрылась, как их вновь притянуло друг к другу. Дрим, не разрывая поцелуй, медленно повел их в сторону кровати. Это было не так легко, как всегда казалось Джорджу при просмотре фильмов, но ему было плевать. Каждая клеточка его тела будто горела в огне, хотя тело и было ледяным. Ему было одновременно и холодно, и жарко, а его рассудок помутился. – Ох, – из его уст вырвался вульгарный вздох, когда Дрим скользнул ладонями под его футболку. Затем Джорджа толкнули на кровать и, на удивление, он даже не врезался головой ни во что. Дрим ни на секунду не переставал о нем заботиться. И теперь это казалось возбуждающим. – Дри-м, – простонал он, притягивая его к себе. – Сделай мне хорошо. Тот не ответил, начав целовать его везде, где только мог. – Это гораздо лучше, чем было тогда, – рвано выдохнул Джордж, когда горячие губы коснулись его живота. – Тогда? – переспросил Дрим, поднимая на него совершенно безумный взгляд. – Когда мы поцеловались впервые. По телу Джорджа прошла волна приятной дрожи, когда череда нежных поцелуев покрыла его торс. – Ты прав, гораздо лучше, – улыбнулся Дрим, вернувшись к его губам. – Так ты помнишь эту ночь? – удивился Джордж. – Еще бы, – фыркнул тот, стараясь как можно незаметней размять свое запястье. Но это действие не ускользнуло от Джорджа, и он мысленно отметил, что надо контролировать нагрузку на больную руку, потому что у его друга всегда были проблемы с заботой о себе. – Как такое вообще можно забыть? Никакая доза спиртного не способна затмить ту ночь, – голос Дрима звучал необычно обворожительно. – Я надрался в хлам и не мог уснуть из-за невыносимого желания тебя поцеловать. Собственно, за этим я и приперся к тебе тогда. – А я думал, ты не ведал, что делаешь, и целовался, не придавая этому значение, – сердце Джорджа екнуло. Неужели они оба той ночью хотели одного и того же? – Я тогда как раз осознал, что люблю тебя, и решил попытаться поцеловать тебя, чтобы проверить свои чувства. Все равно ты бы забыл это или подумал, что это сон. – Воспользовался моим бессознательным состоянием для своих утех? – притворно обиженно сказал Дрим, оставив на его губах легкий поцелуй. – Негодник. – Ты сам пришел ко мне и начал приставать, – Джордж возмущенно укусил парня за нижнюю губу. – Стоило учесть, что желания у людей могут совпадать. Дрим оставил на его шее еще один засос. – Теперь я всегда буду это учитывать, – промурлыкал он, нежно целуя в место укуса. – Ты все еще чертовски холодный. – Это твой прокол, – Джордж дразняще провел кончиками пальцев по торсу Дрима под толстовкой. – Ты до сих пор меня не согрел. – Сейчас исправлюсь, Ваше Величество, – низким голосом произнес Дрим, вспомнив их давнюю забаву. – Я сделаю так, что эта ночь будет лучшей в Вашей жизни. Джордж счастливо улыбнулся, когда они вновь поцеловались. Он был уверен, что Дрим сдержит свое слово. И не ошибся.