***
Эрик стал вести Кайла сквозь всю толпу их знакомых. Всех уже не так сильно удивляла их дружба, а кто-то нашептывал о том, что они встречаются, но это были лишь сплетни, не успевшие дойти до ушей Брофловски, благодоря Картману, конечно. Для него было бы нежелательно упустить такой крупный улов лишь из-за чьих-то бредовых сплетен. Наконец, они приблизились к большому столу, наполненному всякими закусками. Картман налетел на них, как ошпаренный, а его друг лишь стоял рядом, пытаясь найти себе место. Ему было ужасно некомфортно в этой обстановке, даже несмотря на наличие его неплохих знакомых. Кстати говоря о них. Спустя некоторое время, небольшая компания в виде Токена, Крейга и Твика подошли к нему. Несмотря на все, Кайл, наверное, считал их друзьями, но они уж очень давно не общались, и он понятия не имеет, зачем они сейчас идут к нему. — Привет, Кайл. Че как? — спрашивает Крейг, тянущийся за куском пиццы на столе. — Удивительно, что ты пришел. За Такером стоит Токен, увлеченно тыкающий в свой новомодный айфон, и Твик, который держит Крейга за локоть, часто моргает, он лишь молчит, слушая последующий диалог Кайла и Крейга. — Привет, все нормально. Если честно, я тоже в шоке, — рыжеволосый заметно нервничает. — Оу, понятно. Я тоже в порядке, — Такер делает краткий глоток газировки из пластмассовой трубочки. — Я рад, — диалог кажется дискомфортным, и Кайл хочет как можно быстрее его прекратить, моля бога о том, чтобы Крейг не задал еще какой-нибудь глупый вопрос. — Хочешь выпить? Ты выглядишь очень напряженным, — Крейг надкусывает кусочек пиццы. — Расслабься, тут все свои. — Что прости? — Брофловски опешил. Нет, ну нет, только не это. А может, все-таки стоит? Говорят, что алкоголь помогает расслабиться. Но это ведь глупо… — Я спрашиваю, не хочешь ли ты выпить. Я считаю, что упускать сейчас такой шанс — это какое-то варварство. Да и ты мне приятен, как человек, я думаю, Маршу не будет жалко на тебя пару банок пива, а может, чего покрепче, — Такер теперь смотрит в глаза Кайлу, водя пальцами по краям металлической банки. Рыжеволосый шумно сглатывает, мысленно сравнивая эти варианты, пересчитывая плюсы и минусы. На плечах будто сидели ангел и демон и оба нашептывали свое мнение, абсолютно отличающиеся друг от друга. Странно, что его мнение заставили так скоро пошатнутся. Он ведь всегда мог отказаться от алкоголя, так почему сейчас он вообще думает об этом? Из мыслей выводит голос Картмана, щеки которого полностью набиты закусками. — Я дхумаю, што Крейг прав, — пережевывая еду, бубнит Эрик. — Чувак, хватит думать и повеселись уже наконец. Это пиздец какое жалкое зрелище. И я бы на твоем месте не хотел бы просидеть весь вечер, втыкая в телефон, в окружении пьяных людей. Токен на секунду отвлекается, подумав что это про него. В последнее время Кайлу сложно на что-либо рассчитывать, но с последней фразой жиртреста, здравый рассудок будто покинул это тело. Он бросил вызов сам себе, возможно, не по своей воле, но ему хотелось испытать данный адреналин, как у всех. Но не хотелось вспоминать то ощущение, как в самую последнюю их ночь, когда Стэн сам предложил выпить, прибежавший весь заплаканный и разбитый. А ведь Брофловски все ещё не выяснил причину даже этого… Дерьмовый друг. Как бы то ни было, нужно создавать новые воспоминания, и сегодня он лишь один раз попробует это ощущение, атмосферу подобных вечеринок, чтобы больше никогда сюда не возвращаться. Руки моментально потянулись к еще не открытой бутылке водки. Повошкавшись немного с ее открытием, Кайл добивается того, что в конечном итоге крышка падает на пол. Он отнимает у Крейга его газировку и, выдохнув, делает свой первый глоток. Все резко замолчали, шокировано смотря на пьющего Брофловски. Кайл пьет? И даже не пиво, а сразу такое? Какая мерзость. Толпа стала кричать протяжное «У-у-у-у», а Такер потирает глаза одной рукой, шепотом ворча: — Я не это имел в виду, придурок. Кто-то хлопает, а кто-то до сих пор пытается поднять свою упавшую челюсть. Кому-то было жалко на это смотреть, ведь Брофловски был один из тех прилежных учеников, здравых, целеустремленных и правильных людей. Увы, он прогнулся под обществом. А возможно, ему действительно это сейчас необходимо. А главное, жила надежда, что это, скорее, разовый случай. — Ого, чувак, да ты ебу дал, — Эрик дал Кайлу подзатылок. — Зачем так резко? — Отъебись, жиртрест. Ты как баба, — рыжеволосый переводит дыхание. Упавшая мимо рта капля спиртного течет по подбородку, немного больно щипит кожу. — Кто бы говорил. Ты тогда, охуевший малолетний дебил, — пухлые пальцы надавливают на металлическую крышку пива, бросая вызов еврею. Жиртрест отнимает у Кайла прозрачную стеклянную бутылку и делает свой глоток, запив пивом. Где-то в толпе Баттерс выкрикивал: — Давай, Эрик! Сделай его!***
В тот момент Марш был в доме, разбирая подарки, осторожно перекладывал все подаренные деньги в кошелек, пересчитывая раз за разом сумму цифр на разноцветных купюрах. Венди какое-то время стояла рядом с ним, но ей стал интересен шум гостей и, блеснув своим черным каблуком, она решила ненадолго покинуть Стэнли. Брюнету же было плевать, он с наслаждением смотрел на подарки, будучи рад собой. Все так постарались, дабы сделать ему приятно. Его везде окружает любовь, и чуть что случится с Венди, ему не нужен друг. Он ведь может менять девушек раз за разом, и этот процесс будет бесконечен. Да, все не плохо, все даже замечательно. Марш горд собой. Он потонул в ширме лицемерия, в собственных убеждениях своего же счастья. — И долго ты тут сидеть собираешься? — Тебе что-то нужно? — Стэн не отрывается от разглядывания различных диковин, общаясь с Кенни как-то издалека, практически не слушая его. Маршу не был интересен ответ блондина. — Там Кайл залпом уже три рюмки водки выпил, и это, конечно, отвлекает внимание, но тебя уж слишком давно нет. Мне бы хотелось поскорее с тобой уйти в отрыв. Ну, знаешь, как всегда. К тому же, я привез дедовский самогон, хотел бы снять пробу вместе с тобой. «Чертов Кайл, зря он, наверное, пришел сюда», но после этой мысли приходит осознание того, что конкретно сделал Кайл. Казалось, что от такой информации мозг готов взорваться. Нет-нет, то есть тот самый Кайл, который всю свою жизнь был готов чуть ли не идти на митинги против алкоголя, сейчас нажирается, как свинья, и не абы чем, а водкой? Это какой-то глупый розыгрыш? Пока Марш не увидит это своими глазами, он не поверит. — Стоп, всмысле? — Стэн напряжённо нахмурил брови, смотря прямо в глаза Маккормику, сосредоточив все внимание только на этой информации. — На счёт чего? — Кенни не сразу понимает. — А-а-а, Кайл. Я думал, тебе плевать, — блондин позволяет себе издевательски улыбнуться. — Чувак, самогон реально улет, ты такое никогда не пил. — Мне насрать. — Насрать на что? — Блять. Ты опять? — Стэн досадно жмурит глаза. — Просто ответь на вопрос, — черт, точно издевается. — Чел, я не верю тебе на счет Кайла. Ты серьезно сейчас? Мы одного и того же Кайла имеем в виду? — Если хочешь, сам проверь, — Кенни показывает на окно, выходящее на тот самый двор, где столпились все, увлеченные непривычным поведением Брофловски. Марш тут же бросает лежащие на полу подарки, потеряв к ним всякий интерес, бежит к двери ведущей на улицу. Маккормик следует за ним, каверзно улыбаясь. Стэн встает на цыпочки, дабы разглядеть все это безумие под множеством чужих голов, но в то же время не приближаясь слишком близко, чтобы Кайл его не заметил. И, о боже, Кенни не обманывал. Брофловски действительно сейчас пьет, сражаясь в этом с Картманом. Видно, как рыжеволосому хуево и его качает в разные стороны, он кое-как держится на ногах, но все равно продолжает все больше и больше в себя заливать, наверняка сбившись со счету. Подойдя сзади, Маккормик шепотом спрашивает: — Какая уже? — Седьмая, — шепчет ему в ответ Бебе. — Какой ужас… — говорит так же шепотом Стэн. Он видел, как его лучшему другу было плохо, и слышал, как Картман зло смеялся над ним, издеваясь. Стэну было очень жаль Кайла, во всех смыслах. Ему хотелось прямо сейчас протиснуться мимо толпы, схватить Брофловски за шиворот, увезти домой, налить горячего чаю и уложить спать. Именно так с ним поступал Кайл когда-то… Хоть брюнет и выражал гримасу недовольства из-за того, что его уводят куда-то, но он был глубоко рад и благодарен богу за то, что у него есть такой друг. Теперь же Марш всегда просыпается там же, где и заснул, и больше никто не тащит его домой, не укрывает теплым одеялом, не ложится рядом, не ворчит смешно под нос, и больше никто и никогда не скажет ему, что тот полный идиот, так добро, не обидно, заботливо. Стэн вспомнил про самогон дедушки Кенни, про Венди, про подарки и в целом про цель сегодняшней вечеринки. Ему стало так противно от себя. Даже сейчас, когда его близкий человек в беде, он просто не может ему помочь. Тело Марша парализовало, оно не может сделать хоть малейшее движение. Мозг кричит о том, что надо что-то делать, но вместо этого, Стэн быстрым шагом уходит, попутно схватив Маккормика за рукав его куртки. — Пошли пить твой самогон, — это все, что смог из себя выдавить брюнет. Тон его голоса звучал раздражённо. Внешне Стэн настолько сильно разозлился, словно он был готов убить весь этот мир. Кенни ответил на это молчанием, прекрасно все понимая. Они зашли за другую стенку этого дома, где их ждала пустующая местность и в углу стоял небольшой барный столик, о котором никто ничего не знал. Он был предназначен только для Кенни и Стэна, ведь с недавнего времени, они стали лучшими друзьями, любимыми друг для друга собутыльниками, не требующие лишних глаз и ушей. Остаток вечера прошел в отдельных компаниях по разному. Кто-то выпил немного шампанского и мило беседовал со своими знакомыми. Кто-то танцевал, а кто-то уже целовался во всю, кто-то зашел чуть дальше этого, оторвавшись от всей вечеринки, посвятив все это время друг другу. Пацаны так же просто пили, бурно что-то обсуждали, спорили. Кайл и Картман чуть не подрались, но их во время успели разнять. А ведь кто-то действительно подрался и старательно вытирал кровь с носа и других открытых ран. В итоге Картман заснул под столом, а Кайл блуждал по двору, неуклюже исследовал здание и даже пытался завести разговор с девчонкой, но из-за несвязанной речи и отвратного запаха девушки его быстро отшивали. К тому же у большинства уже была своя пара. Брофловски почувствовал такую тоску, когда практически все уже заснули и поговорить не с кем. Уже не так весело, как было в сам разгар вечера. Когда все внимание присутствующих было обращено на него, и как приятно тормошило в разные стороны. Действительно, мозг будто плавал, мысли растворились, и тело покрыло расслабление. Впервые за долгое время Кайл действительно смог расслабиться. Конечно, такой способ расслабления он пробовал впервые и, если честно, не был так доволен этому, но все вроде не так плохо. Всё бывает в первый раз, и он надеется, что такое было и будет лишь один раз, и ему не придется раз за разом находить свое спасение именно в этом. Он не хотел быть похожим на Стэна Сложив руки на столе, рыжеволосый желал заснуть, ведь с каждой минутой ему становилось все скучнее и скучнее. Он стал разговаривать вслух с самим собой и, к сожалению, это понимал. Алкоголь не настолько сильно его накрыл, чтобы не запомнить все происходящее, чтобы не вспоминать это в будущем. Ему было стыдно за себя. Основная часть спиртного уже выветрилась из затуманенного мозга. Рыжеволосый поражался своим организмом, ведь его даже не тошнило. Сон никак не приходил в разум Брофловски, и тому захотелось ещё немного прогуляться, дабы полностью утомить свое тело. Кайл шел вдоль стены вокруг всего дома, периодически облокачиваясь на нее. На небе сияла ярко-белая луна, куча звёзд. Ветер давно стих, и деревья лишь редко незначительно пошатывались, почти как сапоги Брофловски, которые пытались идти ровно, но получалось у них это, мягко скажем, херово. Зайдя за угол, зелёные глаза заметили одну фигуру, лежащую за барной стойкой. Были слышны тихие всхлипы и видна еле заметная дрожь в чужом теле. Из-за темноты, было не до конца известно, кто это. Кайл подходит все ближе и ближе, пытаясь разглядеть элементы одежды, цвет волос, с целью узнать печального человека, одного из немногих, кто ещё не спит. И вот, рыжеволосый стоит в двух шагах от этой фигуры. — Стэн?..- голос Брофловски пьяно дрожит Сейчас его мозг не воспринимает все серьезно, от чего интонация звучит даже радостно, но с небольшой долей испуга и непонимания. Как только Марш заметил чьё-то присутствие, тот одним движением инстинктивно стёр воду с щек. — Ка-а-айл, привет, дружище! От последнего слова становится невыносимо больно. От этого голоса, тянущего его имя… Несмотря на то, что брюнет пьяный, он что, не понимает, насколько отвратительно звучала его шутка? — Здравствуй, — хрипло сказал Кайл. В его горле будто был какой-то ком, и он понятия не имеет, как смог его выплюнуть и сказать это. Да, возможно, это и есть то, о чем всегда говорили. Алкоголь развязывает язык. Стэн резко разворачивается, хватаясь за капюшон Кайла, падая с длинного стула, носом тыкает в грудь своего некогда лучшего друга. Истерика нахлынывает новой волной. Марш больше не в силах сдерживать эмоции. — Чел, ты должен знать, я не хотел, правда. Так нужно было сделать. Прости меня, прошу, я знаю, что я полный идиот и козел, но, пожалуйста, пойми меня. Мне просто… мне так страшно, чувак, — с каждой секундной Стэн прижимает к себе Кайла все сильнее и сильнее, словно душит его. Слезы Марша лились рекой, текли до конца оранжевой куртки. Стэн повторял слова прощения снова и снова, срываясь на хрипящий крик. Рыжеволосый же так же даёт волю своим эмоциям. Он бы ударил себя за это потом, но сейчас он плачет при Стэне. Не так громко, не так явно, не так эмоционально, бесшумно плачет. Губы плывут, зубы стискиваются, язык пытается проглотить сам себя от боли, горло ноет, а слабые ноги уже не могут держать два тела. Кайл аккуратно приобнял Марша руками, падая вместе с ним на холодный бетон. Брюнет не перестает кричать. — Кайл, прости меня, прости прости, пожалуйста, Кайл, — заикается брюнет. Тощие бледные пальцы рыжего крепко держат лицо Марша, заставляя смотреть именно в глаза. Им хотелось сжать до боли это лицо, дабы вытрясти все ответы. В сознании застряли беспокойные вопросы, но истерика и непрекращаемые слезы не давали им выйти. Оба неимоверно сильно дрожали, старались перевести дыхание и сказать хоть что-то. Тишина резала мысли, заставляя сходить с ума. — Я тебя не понимаю. Почему? Просто ответь, почему? Что я сделал не так? Стэн… — всхлипывает Кайл, наконец-то озвучив свое самое важное желание. В глубине его души блестела обида, огромная обида на Стэна и ещё большая — на себя. Чувства были зарыты песком времени, безразличием и нескончаемыми разочарованиями. Стэн ненавидит себя, ненавидит весь этот мир. Глаза обоих блестят в конвульсиях от боли, они смотрят в глубину, болезненно сверля друг друга, и с каждой секундой их что-то съедает, уничтожает изнутри. Синие глаза зажмурились. Дрожащие губы соприкоснулись. От шока Кайл приоткрыл рот, случайно дав языку Стэна проникнуть в его. Зрачки будто лопнули. От ощущений у себя во рту просыпались бабочки в животе, застревая в дыхательных путях. Его ещё никто так не целовал. Стэн старался исследовать весь рот Кайла, запомнив каждую деталь, шершавость на языке. Теплые губы как можно нежнее старались гладить чужие. От быстрого и неожиданного темпа Марш перешёл к более спокойному, мучительно долгому поцелую. Кайл пытался дышать, но у него это слабо получалось. Тогда Стэн на долю секунды отстранял губы, а потом снова прикасался. Все больше и больше, дольше и дольше. Казалось, как проходят часы, как тело рыжеволосого медленно тает, щеки горят, и уже ничего не волнует. Так приятно, так нежно, и самое главное, так желанно. Одна ладонь залезает под рыжие кудри, слегка поглаживая их, другая — осторожно держит горячее слабо-веснушчатое лицо. Неспеша, Кайл стал робко отвечать на этот поцелуй. Их языки чувствовали друг друга. Разум плыл в удовольствии, по коже бежали миллиарды мурашек. В обоих что-то тянуло, а в пьяных головах ещё не пришла мысль о том, что это пиздец. В один миг мир снова обрушился. Язык Кайла стал казаться не таким приятным, и присутствие его — не таким нужным. В один момент открылись сразу миллионы глаз, и все они в усмешке устремлены на них. Нижние веки подняты. Эти огромные, страшные смешные глаза испепеляли. Стэн слышал и представлял, как из-за его воплей проснулись все и увидели их вместе. Как его репутация в глазах общества пошатнулась. Как он стал изгоем, и вся планета отвернулась от него. Он почувствовал давление чужих ладоней на своей груди, и как Кайл плюется, попутно ругаясь о том, какой Марш противный человек. Представил злое выражение лица Венди, и Кенни, потерявшего всякое уважение, который тушит об него свою сигарету. Как вся школа будет кидать в него мусором, крича об обмане, его невероятно стыдной и мерзкой ориентации. Как девушки будут швырять в него свои старомодные платья, и так же как и все, невыносимо смеяться. Все это и ещё больше воображал Стэн, уже чувствуя то напряжение. Эхо этого смеха, словно помехи, звенит в ушах. Одним движением, Марш отстраняется от губ Кайла и, не говоря ни слова, бежит в комнату, где сейчас спит Венди. В темноте он пытается найти нужное направление, спотыкаясь, бежит, облокачиваясь на стены от слабости. Завернул за очередной угол, успев пробежать достаточное расстояние от Кайла, Стэн падает коленями на жёсткий бетон и, схватившись за живот, его снова выворачивает наизнанку. Снова рвота. Но пока не известно: от количества выпитого или из-за Кайла? Отвращение.