Пожалуй, из всей паучьей своры именно Яхико был самым адекватным. Наверное, поэтому он мало с кем дружил. Все его общество — это Нагато и Конан. И больше ему никто не нужен. С остальными же людьми рыжеволосый находился в приятельских отношениях или деловых. Вражда у него — понятие редкое, да и смахивает больше на исключение.
Изуми знала, что для Яхико она — приятель, человек, с которым он по счастливой случайности попал в одну группу по кружку макраме — они действительно этим увлекались, и это не было каким-либо тайным шифром, обозначающим «Сеть».
Музыковед понимала, что Яхико по своей некоторой доброте не откажет ей в пустяковой просьбе. К тому же пол года назад она забесплатно достала ему, страждущему до современной музыки человеку, ноты произведения, что сочинил ее старший брат — известный и теперь уже американский композитор и исполнитель.
Яхико был у нее вроде как в долгу.
— Хорошо, — прозвучало на том конце провода меланхолично, без привычных приподнятых интонаций. И девушка понимала, почему это было так — парень догадывался о деталях: обо всем, что
чувствовала Изуми. Ведь среди модераторов «Сети» то, что ей нравится Итачи, тайной не было. — Давай завтра в десять утра? У меня будет небольшой перерыв.
— Давай, — тихо изрекла она. — Спасибо тебе... Яхико.
— Изуми... — прозвучало с той стороны, едва девушка хотела сбросить звонок, — не переживай. Итачи... он хороший. Но не стоит твоих слез. Совсем.
Мягкая улыбка на девичьих губах. Такая грустная. Печальная. Щеки еще саднили от горячих соленых капель, которые удалось задушить только под вечер.
— Спасибо...
Следующим утром в без пяти десять Изуми, глядя на группу первокурсников, осторожно выглядывала из-за коридора Академии. Крепко сжимала ключи от учебного класса.
Яхико появился ровно в десять вместе с практически всегда сопутствующим его обществом — Конан и Нагато.
— Учиха Саске, — торжественно изрек рыжеволосый, уверенной походкой направляясь в сторону брюнета, стоящего в компании студентов, — есть дело.
Пианист не то с высокомерием, не то с презрением взглянул на окликнувшего его магистранта.
— Я по поводу концерта, — продолжил Яхико, — который был перенесен зимой из-за того, что твой брат ослеп. Напоминаю, ты и Итачи играете в ансамбле. Когда тебе удобно, чтобы состоялось выступление?
— Я могу назвать любой день?
— Да. Правда, если Итачи тоже сможет...
— Саске! — Изуми вылетела из укрытия. Стремительно направилась к людям, привлекая внимание не только Учихи, но и студентов, с которыми он стоял. В частности это касалось и Конан — виолончелистка с холодным пламенем в глазах взглянула на Изуми: хоть Яхико и убедил тогда, что между ним и этой брюнеткой нет ничего, кроме деловых отношений и кружка макраме, все равно в душе играла легкая ревность.
Изуми выскочила вовремя — как они с Яхико и договорились по телефону накануне:
— Саске, можно тебя? Это очень важно и срочно.
Безусловно, брюнет посмотрел на нее, как на дурно пахнущую жижу, вытекшую из мусорного пакета, что простоял неприкаянным как минимум неделю где-то на улице — под жарким солнцем.
— Свали, — не церемонясь, гаркнул Учиха, отворачиваясь и вновь переводя взгляд на Яхико.
— Это по поводу Итачи! — девушка едва повысила голос, решительно сверкнув глазами. И это сработало: теперь брюнет посмотрел на нее подольше и чуть более выразительно. Но... мысленно все-таки смешал, наверное, с чем-то похуже, чем та жижа.
— Ну-у, — внезапно задумчиво протянул рыжеволосый, глядя на наручные часы, — у меня есть пара минут, могу подождать тебя, Саске, — Яхико сказал точно так же, как и было оговорено с Изуми по телефону.
— Слышала? — каркнул Учиха, снова глядя на девушку-музыковеда. — У тебя есть пара минут.
— Я успею, — кивнула она, звякнув перед носом парня ключами от учебного кабинета, который был рядом по коридору.
Все было так, как она и задумала — Яхико будет снаружи и проконтролирует, чтобы в аудиторию никто не заглянул, не прервал ее разговор с Саске.
К тому же Яхико и большая компания студентов не позволят распространиться всем возможным слухам: беседа и правда займет лишь две минуты, по истечении которых и Саске, и Изуми выйдут...
опрятными, не со сбитым дыханием и раскрасневшимися от поцелуев губами. Изуми уже давно была
Пауком, чтобы продумать все до мелочей. Чтобы не скомпрометировать себя в глазах общественности — между ней и Саске ничего не было, нет и быть не может не только в реальности, но и в фантазии других людей!
Она пропустила Учиху вперед, а зайдя за ним следом, закрыла дверь и прислонилась к ней спиной. Пианист хмуро оценил действие брюнетки. Но девушке было все равно.
— Мне рассказали, что несколько месяцев назад ты у всех на глазах поцеловал Наруто в гей-клубе, — информация старая, но через нее можно манипулировать и... показать, что ты сильный игрок на информационной арене: можно легко дать понять, что тебя стоит опасаться.
Изуми внимательно следила за парнем. Как его внезапно побледневшее лицо исказилось в улыбке, напоминавшей желчную. Но она
не позволила ему сплюнуть ядом:
— Но мне также известно, — продолжила брюнетка, опередив желание Саске грубо ответить, — что дальше этого поцелуя у вас дело не зашло, —
Пауки знали все. А если и не знали, то практически всегда делали верные выводы, исходя из имеющихся крупиц информации. — Он не захотел или ты?.. Или же обстоятельство не позволило быть вам вместе?.. Например,
обстоятельство, носящее имя твоего старшего брата?.. Он же был одним из тех, кто был против, верно?
— Какое тебе вообще дело, как все было? Какое тебе вообще дело, что у меня с Узумаки?
Я могу целовать кого хочу и не обязан объясняться, — пропуская ряд вопросов, шикнул брюнет, после хищно осклабившись. Зло усмехнулся лишь потому, что толпа мурашек пробежала по загривку — Саске говорил точь-в-точь как Итачи, и это почему-то заставляло... нервничать. — А вообще... ты, что ревнуешь что ли? Меня? Наруто?
Вымученная улыбка на бледных девичьих губах. Странная усмешка.
Изуми отлипла от двери, двинувшись вперед. Бледная рука погрузилась в карман девчачьего красного рюкзачка, доставая из него смартфон. Разблокировала гаджет, войдя в «Галерею».
— Я, — прошептала музыковед, — двоюродная сестра Шисуи, — протянула Учихе свой телефон. Взгляд парня упал на гаджет —
на компромат. — Как думаешь, наши братья тоже
балуются? Хотя... кажется,
у них все зашло дальше, чем у вас с Наруто.
Саске менялся в лице — больше не было той мерзкой бравурной надменности, лишь... парализующее удивление, отторжение и нескрываемое неприятие.
Мгновенный холодный... гнев?..
Как же хочется, чтобы это был именно он.
Изуми позволила брюнету взять ее телефон. Саске сделал пару шагов назад, отвернулся, листая фотографии и видео из «Галереи» — самые грязные и похабные фотографии с участием его старшего брата...
Ролики, еще немного и заслуживающие оказаться на сайте гей-порно.
И в главной роли с кем? С тем, кто полгода назад так отчаянно сражался за честь семьи, мораль и человеческую правильность? С тем, кто так грубо вытащил Саске из гей-клуба?.. С тем, кто все время топил за честность и порядок? Того, кто так грязно лгал, играл двойные игры? С тем, кто никогда не оставлял выбора?..
Итачи...
Палец скользил дальше по экрану смартфона девушки. И еще раз.
Чувство обмана уже стреляло в голову, убивая.
Пианист вернул девушке телефон. Легкое прикосновение, но Изуми почувствовала, насколько холодные у брюнета пальцы.
Парень молча обошел ее. Вышел из помещения. Брюнетка направилась следом за ним. Видела, какой несколько потерянной походкой пианист двинулся к компании студентов, что его ждали.
Планируя встречу с Саске, Изуми искренне надеялась, что его импульсивность, агрессивность и несдержанность сыграют ей на руку. Горечь съедала полностью и безумно хотелось поделиться всем этим чувством с кем-то, кто
поймет...
чтобы не ощущать этого в одиночку...
Изуми безумно желала, чтобы Саске со всем его возможным жарким чувством обретения справедливости... возненавидел своего старшего брата.
Точно также, как она возненавидела своего кузена.
