Пианист

      Для Итачи стало слишком очевидно, что в этом парке аттракционов Саске всячески старается держаться с Сакурой поодаль лишь с одной целью: чтобы у Итачи была возможность спросить у Изуми про Шисуи все лично. Ведь вероятно, будь ее подруга рядом, брюнетка не станет откровенничать. А так...       Пианист собирался с мыслями, чтобы задать вопрос идущей рядом с ним девушке. Необходимо было плавно подвести разговор к нужной теме... но в беседе расстояние между Моцартом и тем, откуда она знает Шисуи — огромно.       К тому же Итачи замечал: Изуми немного нервничает. Украдкой смотрит на него. Иногда озирается по сторонам, ища в поле своего зрения Сакуру или же... кого-то еще?       Было ли раньше такое?.. Кажется, нет.       — У тебя новая прическа, — внезапно изрекла она, нарушив тем самым тематику о композиторах. — Тебе очень идет, — Изуми искренне улыбнулась.       Неужели... она сама хочет что-то сказать, резко меняя предмет разговора? Так стремительно, не заморачиваясь о какой-либо плавности...       Мелкие снежинки кокетливо сверкали на ее розовой шапке и шарфе. Черные аккуратные девичьи ресницы покрыты легким инеем. На ее щеках морозный румянец.       — Спасибо, — пианист в ответ дружелюбно улыбнулся.       — Не подумай, что это учтивость, — остановилась она, а лицо приобрело выражение серьезности и легкой обеспокоенности, — я правда так считаю.       Учиха остановился так же, немного развернувшись к брюнетке, очутившейся на пару шагов позади.       Она продолжала казаться от чего-то несколько растерянной, встревоженной... обеспокоенной. Но все-таки не теряла своей привлекательности.       Наверное... хотелось подойти к ней, как-то приободрить, успокоить... обнять...       «Мне правда она нравится?..» — холодная мысль так внезапно коснулась сознания пианиста...       — Итачи... — тихо изрекла Изуми, подошла ближе, замерла, с каким-то странным испугом заглядывая в его черные глаза, — мне нужно кое-что тебе сказать...       Клубы белесого пара сорвались с ее аккуратных красивых губ.       И на его душе стало слишком колко.       — Итачи, я... — ее голос внезапно дрогнул, но Изуми находила в себе силы не уводить своего взгляда, — ...дело в том, что... — она говорила, а он чувствовал, как его сердце пропускает удар, — ты мне очень нравишься.       Она двинулась вперед робко. Приподнимаясь на носочки. Прильнула своими губами к его.