Пианист

      Кровь шумно била в перепонках, затмевая собой в очередной раз раздавшуюся музыку и восторженный гул толпы.       Шисуи тянул за собой Итачи, учтиво распихивая танцующих людей, что появлялись на пути.       «Черт, черт, черт!» — шептал про себя скрипач, понимая... насколько фиговая ситуация... Оглянулся на друга: пианист словно тряпичная кукла, переставляет ноги, совершенно не ощущая, куда идет. Поддается лишь воле напарника. Воле извне.       Неужели... все обострилось? «Какой же я дурак!» — роптал на себя струнник, чувствуя косвенную вину за все это...       — Быстро свалили от сюда, — Шисуи не хотел, но голос сам звучал зло, требовательно, когда парни оказались в мужском туалете — и бывшая там троица каких-то подростков быстро ретировалась, ощущая на себе недобрый взгляд и не желая каких-либо конфликтов.       Скрипач аккуратно дернул на себя друга, подводя напарника к одной из раковин. Бледные пальцы пианиста легли на керамическую чащу.       — Все будет хорошо, Итачи, — с надеждой шептал Шисуи, словно мантру, открывая кран, набирая в ладонь прохладной воды и ополаскивая ей склонившееся лицо друга. — Тебе вот-вот полегчает...       — Не полегчает, Шисуи! — рокот: Итачи отрицательно мотнул головой, от чего пряди его длинных черных волос колыхнулись. — Врачи говорили не волноваться... иначе правый глаз вообще перестанет видеть, как и левый... Но как не волноваться, когда там... там... такое! — сложно было подобрать слова увиденному ранее.       — В каком плане перестанет видеть? «Вообще»? «Как и левый»? О чем ты говоришь?..       — Я ни черта не вижу больше, Шисуи! — бледное лицо поднялось, а черные стеклянные глаза, словно зримые, вперились в лик напарника. — Совсем ничего... как и говорили доктора!       — Ты снова мне о чем-то не сказал? — тихо, прежде чем разразиться громче: — Итачи! Нельзя же так! Я ведь в ответе за тебя!       — Я ни черта не вижу... — все лепетал пианист. Обреченно.       Шисуи с тревогой смотрел в черные недвижные зенки друга... подмечая, что что-то определенно было не так.       И, кажется, он понял, что...       Он двинулся вперед, обхватывая руками лицо напарника и заглядывая в черные глаза: при прежней слепоте они двигались, жадно пытаясь ухватить хоть какую-то картинку. Но не теперь...       — Ты лжец похуже Саске, — пролепетал Шисуи, хмуря брови. — Ибо в отличии от брата обманываешь только самого себя: сейчас ты не видишь не от того, что у тебя корковая слепота... а потому, что...       ...Шисуи приблизился внезапно, касаясь своими губами чужих.       Итачи тут же дернулся назад, упершись ладонями в мужские плечи, но рука скрипача уже легла на затылок пианиста, не давая этого сделать. Итачи вздрогнул всем телом, когда нижнюю губу попробовали на вкус: мягкое теплое прикосновение, размыкающее плотно сжатые губы. Легкое скольжение по ним. Едва заметный укус.       В висках судорожно забился пульс, а в глазах... прорезаясь через тьму, заплясали желтые огоньки, проявляя в своей сущности контуры мужского лица, что было сейчас недопустимо близко...