Пианист

      — Саске?       Шисуи видел, как на лице друга появилась легкая улыбка… а черные глаза мазнули перед собой, так и не зацепившись за какой-либо объект…       — Ты пришел… — как-то с облегчением пролепетал пианист, едва приподнимаясь на локтях в собственной постели.       — Это Учиха Шисуи, — строго, но негромко изрекла женщина. — Я вас покину.       Она ушла, а скрипач продолжал оставаться у самого входа в палату. Он оторопел, наблюдая перед собой... парня, неспособного теперь… видеть… Пианиста с перемотанной головой. Бинты пропитаны кровью и так небрежно ерошат распущенные длинные черные волосы человека... что был самым близким из всех возможных друзей.       — Шисуи… — тень грусти на мгновение легла на лицо Итачи, но брюнет тут же как-то светло улыбнулся. Сел в кровати, — пройди, пожалуйста… я не…       «вижу».       Шисуи понял это слишком хорошо.       И едва ли заставил себя двинуться по просьбе сокамерника…       — Прости, Итачи, я не оправдал твоих ожиданий, — сипло отозвался скрипач, ощущая, как быстро пересохло в его горле. Парень грузно опустился на стул, что стоял рядом с изголовьем койки, положив на пол рядом с собой футляр, внутри которого скрипка. Пакет же с едой продолжал держать в руках. — Пришлось сказать той тёте, что я твой брат, иначе она бы меня не пустила.       Итачи странно накренил голову, словно подставляя ухо в сторону друга, глаза же, беспечно скользящие впереди себя, внезапно замерли.       — Я рад, что ты пришел, — отозвался пианист. — Родители сегодня уже навещали меня, но Саске с ними не было. Думал, он придет позже, например, сейчас. Но я рад, что это ты, Шисуи.       Скрипач кивнул... сразу же осознав, что любой его подобный жест теперь не имеет значения. Друг этого просто не распознает... Поэтому остается лишь голос:       — Как я мог тебя бросить? — странно прохрипел Шисуи, уводя взгляд с фиолетового синяка на левой скуле друга. Немного прокашлялся, зашуршав пакетом. — Я тут принес тебе кое-что. Прочитал, что для глаз полезно. Да и для настроения тоже хорошо.       Его рука нырнула в пакет.       — Тут миндаль, грецкие орехи, — перечислял парень, — еще твоего любимого данго взял. Хочешь сейчас перекусить им? А я пока быстро бы смотался апельсины помыл — их я тоже купил: тебе теперь нужны витамины.       — Давай, — Итачи ровно выставил руку по направлению к другу, совершенно не мотая ей по воздуху.       Пластмассовая коробочка открылась с характерным звуком, и Шисуи протянул ее пианисту, поставив ее на протянутую ладонь. Итачи подстраховал предмет другой рукой, все так же диковато кривя собственную голову и почти не шевеля глазами. Осторожно опустил пальцы в коробку, что тут же подцепили одну из палочек с наколотыми на нее сладкими шариками.       — Если вдруг захочешь, — проговорил Шисуи, достав две пачки с орехами из пакета, умышленно звучно потряся ими. Положил на кровать рядом с брюнетом. — Вот тут миндаль и грецкие орехи. Не скучай, я вернусь быстро! Одна нога здесь, другая там!       Зашуршав пакетом, в котором оставались апельсины, скрипач метнулся к выходу.       Хорошо знакомые коридоры мелькали перед глазами — Учиха не терял времени на поиски туалета.       Вода шумела. Брызги отлетали с ярко-оранжевой кожуры.       И вот парень уже несся обратно.       Чуть не ворвался в палату, но вовремя вспомнил о предостережении женщины — со слепыми надо быть крайне внимательным, бдительным и... тихим.       — Я снова здесь, — негромко проговорил парень, входя.       И его взгляд тут же упал на пустую коробку от данго, что была теперь на небольшом столике в углу со стулом, где до этого сидел Шисуи.       Скрипач внимательно посмотрел на друга, что увлеченно расправлялся теперь с пачкой миндаля.       — Как ты... — пролепетал музыкант, присаживаясь на стул рядом с Итачи. В голове неразрешимый вопрос... — Черт, я тут футляр со скрипкой оставил на полу! Итачи, ты же мог споткнуться! Оставил бы коробку рядом с собой, я бы убрал! Зачем вставал и шел так далеко?! Ты же ничего не видишь!       — Ну почему? — изрек длинноволосый, забросив в рот пару орешков, и странно повернул голову. Глаза недвижны, направлены мимо Шисуи. — Я вижу. Правда только правой стороной каждого глаза. И недалеко. К тому же, цвета тусклые.