Пианист

      —...но она, очевидно, есть, — все говорил врач. — Зрение может восстановится, но положительный результат выражается только в пятидесяти процентах случаев. Покой, процедуры и зрительная гимнастика позволят выздороветь.       — Мой сын еще не пришел в себя, а вы уже заявляете, что он слепец? — внезапно просипел Фугаку охрипшем голосом — хоть мужчина и держался, но его собственный организм выдавал волнение.       — Такова статистика при поражениях затылочных участков головного мозга, — холодно отозвался доктор, собравшись удалиться, но прежде... — На сегодня все посещения пациентов запрещены. Приходите завтра с 13 до 17.       Микото шла медленно, едва переставляя ноги и опираясь на руку своего младшего сына. Саске тоже едва плелся, опустошенно глядя на то, как прозрачные автоматические двери разъезжаются в стороны, деля окружающий мир на белый больничный коридор и шумную городскую среду.       Шисуи неспешно шагал позади, опустив голову и изредка глядя на идущего рядом Фугаку. Хотелось спросить, что произошло, как свершилась драка, из-за чего, но... мысли путались. Шисуи ощущал это не только в отношении своей головы: ему казалось, что он чувствовал и мужчину, что шел рядом. Чувствовал, что дирижер, так же как и сам скрипач, беспокоится за того, кому так сильно не повезло в этот день...       — Шисуи... — внезапно изрек Фугаку, остановившись на крыльце больницы, — я написал тебе смс только потому, что ты лучший друг Итачи.       Скрипач, остановившись, несколько растерянно обратился взглядом на мужчину.       — Мы будем судиться с семьей Мацураси, — продолжал дирижер. — И если со зрением Итачи... все действительно так, как говорят врачи, то... ему нужен будет покой. Я прошу тебя, Шисуи, не сообщай Итачи того, что может его взволновать, например, про этот суд или про что-то еще. Я очень хочу огородить своего сына от всего этого мрака — ему нужен покой. И я прошу тебя, Шисуи, помочь мне в этом.