Пианист

      Из-за слишком очевидного сходства с тем мультфильмом и эту историю стоит рассказать с самого начала. Точнее с того момента, когда судьба приобрела необратимый поворот: нужно перейти на виток событий полугодовой давности.       Он обладал абсолютным слухом и отменной музыкальной памятью. Хорошо помнил высоту каждой ноты в различных сочинениях — от того всегда мог легко распознать фальш.       — Там в левой руке фа, — изрек Итачи, даже не отрываясь от учебника по истории зарубежной музыки, — будь внимательнее, Саске.       Младший брат сидел за фортепиано, едва ли ссутулившись, пытался сыграть несложную пьесу с листа. Ремарка: «несложной» она казалось одному лишь Итачи, а вот Саске сыграть то, что он видел впервые и причем без подготовки и возможности проучить заранее сложные места, было непросто. Учиха «спотыкался», замедлялся, фальшивил, но надо отдать должное, двигался дальше, не останавливаясь и не обращая на старшего брата внимания. Музыка звучала, хоть и отражала при этом исполнении все самые неблагозвучные и неэстетические качества. О художественной интерпретации говорить и вовсе не стоило — Саске не до этого: ему бы для начала ноты верно сыграть.       Итачи слышал все это, позволив себе лишь единожды указать на ошибку, которая из такта в такт вырывалась из-под четвертого пальца левой руки брата. Слишком сильным было осознание того, что Саске просто необходимо больше практиковаться в чтении нот с листа. Ведь это — необходимый навык для хорошего пианиста. А для превосходного — главный показатель мастерства и профессионализма.       Последний аккорд прозвучал ужасно «грязно» и, к тому же, дольше, чем было нужно.       — Когда у тебя зачет по читке с листа? — Итачи, перевернув страницу книги, все-таки оторвал взгляд от ее белоснежных страниц.       — Через две недели, — буркнуло в ответ.       — И ты только сейчас стал оттачивать этот навык? — Итачи даже сам удивился тому, насколько решительно и с некоторой долей недовольства прозвучала его речь; а ведь интонация для этих слов планировалась намного мягче. — Прости, — добавил он.       Тихий странный смешок: Саске поднялся с пуфа, в недовольной надменной усмешке кривя губы. Двинулся в сторону старшего, вальяжно вышагивая по паркету гостинной родительского дома. Красивые бледные пальцы аккуратной руки стукнули по обложке учебника Итачи, от чего предмет чуть не вывалился из рук старшего брата:       — «Зарубежная музыка»? — Саске нахмурил брови, без спроса выхватывая книгу и заглядывая в ее страницы. — Читаешь про романтизм? Нафига? У тебя разве предмет «Зарубежная музыка» не закончился два года назад? — Учиха несильно, но шумновато бросил прямоугольный предмет на стол, за которым сидел старший. — Да и вообще, у тебя в магистратуре пар нет. Зачем забиваешь голову всякими... учебниками? Заняться нечем?       — Саске, — тихо выдохнул Итачи. Объяснить примитивное совсем не хотелось — он считал, что младший и без всего этого должен осознавать простые истины, но, видимо, нет, — ты забыл, что у меня в программе Брамс? Я давно не играл его музыки — нужно вспомнить детали его жизни, чтобы потом передать нужное эмоциональное состояние при исполнении... ведь все взаимосвязано: судьба человека и его творчество...       Смех. Саске смеялся сдавленно, рвано... и совершенно неестественно.       Его покачивающаяся в броском дрожании голова упала на грудь, а черные волосы, спав на лицо, будто бы отгородили парня от внешнего мира.       Но Итачи уже молча поднялся, направившись в коридор. Он уже почти вышел из помещения, как услышал позади себя:       — Научи меня.       — Прости? — оглянулся, смерив взглядом того, кто остался в гостинной.       — Научи меня. Объясни, как читать с листа, — черный взгляд Саске теперь был тверд, а на лице вряд ли можно было увидеть хоть какую-то эмоцию, кроме прохладной сдержанности. — Я помню, в свое время ты сдал читку на «отлично». Подскажи мне. Просто подскажи, как делать это, как читать с листа так же просто, как это делаешь ты.       Кукушка предательски прокуковала в настенных часах, оповестив о наступлении полудня.       — Прости, Саске, позже, — покачав головой, изрек Итачи. — Мне нужно на репетицию.       Так было каждый раз. Каждый чертовый раз.       Ему всегда надо было на репетицию, концерт, конкурс, учебу или на какой-нибудь дурацкий музыковедческий семинар, конференцию.       А ведь Саске просил не так уж много.       Однако теперь... дверь квартиры снова захлопнулась, оставив младшего Учиху наедине с самим собой.