Redemption

Кевин

Кевин знал, что эта игра была плохой затеей. Обычно он был первым из всех своих братьев, кто соглашался выпить дурацки огромное количество алкоголя, но алкогольные игры Воронов были менее личными, чем это. Начнём с того, что Натаниэль всегда был самым открытым из братьев, но, добавив алкоголь, их младший брат, видимо, был готов раскрыть все их скелеты в шкафу. Кевин не считал, что Натаниэль должен был так удивиться, когда Рико расстроился. Дверь в их общую спальню была широко распахнута, и Кевин даже не остановился в дверном проеме. Рико сидел на краю кровати, сцепив руки на коленях, с пустым выражением лица. — Рико. Рико узнал Кевина с первого взгляда, но ничего не ответил. Кевин пересёк комнату и сел на кровать рядом с Рико, достаточно близко, чтобы их плечи соприкоснулись. — Эй, – позвал его Кевин. — Ты же знаешь, никто тебя не винит. — От этого только хуже, – горестно сказал Рико. — У тебя не было выбора. — Конечно у меня был выбор! Я решил сделать то, чего от меня ожидали – подчиниться. Даже после того, как мы решили, что в этом нет смысла. Какая мне разница, что обо мне думает мой отец или Тецудзи? Это было эгоистично. Я сделал это, чтобы защитить себя. Рико покачал головой, словно пытаясь очистить ее, и сердито потер ладонями глаза. Кевин ужасно умел утешать людей, но был обязан Рико хотя бы попытаться. Его методы, возможно, временами были грубыми и беспощадными, но все эти годы Рико поддерживал Кевина. — Рико, это неправда, – сказал Кевин. — Как думаешь, что Тецудзи сделал бы с Натаниэлем, если бы ты стоял рядом и ничего не делал? Рико не ответил. — Лучше ему от этого не было бы. Конечно, он мог назвать это худшим избиением за свою жизнь, но подумай, как сильно Тецудзи избил бы его, если бы ты отказался. Его наказания всегда были вдвое хуже, чем всё, что ты когда-либо делал с нами. Ты знаешь, что я прав. Ты помнишь, что он сделал, когда мы пытались научить тебя французскому? И это он был даже не зол. — Вам всем потом снились кошмары, – голос Рико дрогнул. — На самом деле, только мне и Жану, – сухо сказал Кевин. — Если ты ещё не забыл, Натаниэль посмеялся над нами за это. Он сказал это не только для того, чтобы ты не чувствовал себя виноватым. Он искренне не обижается на это. Рико, наконец, взглянул на Кевина. — Как он может не обижаться? — Потому что это Натаниэль, – просто сказал Кевин. — Однажды он сказал мне, что оно того стоило, только потому что после этого я разрешил ему есть неограниченное количество фруктов и макарон. Я до сих пор удивляюсь, что он не поправился на пару килограмм. Рико хмыкнул в ответ. — Ты готов вернуться туда? – спросил Кевин через некоторое время. — А нам обязательно? Кевин не хотел заставлять Рико делать то, чего он не хотел, но скрываться от Лисов было не вариант. В конце концов, они собирались переехать в Лисью башню, будь то на следующей неделе или в июне следующего года, и им придется встречаться с ними как минимум пять раз в неделю на тренировках. — Это ты сказал, что мы должны привыкнуть к ним, – сказал Кевин. — Рано или поздно это должно было произойти. Наверное, нам повезло, что они все навеселе. Рико глубоко вздохнул и выдохнул сквозь зубы. — Хорошо, я готов. – — Ты слишком мягок к нему. Голос Натаниэля сносно напоминал голос Тецудзи. Рико застыл в дверном проеме, как олень в свете фар. Кевин скривился и наблюдал за Рико на протяжении всего рассказа Натаниэля. До конца истории оставалось не долго. Лисы сначала молчали, но потом, как и следовало ожидать, начали свой допрос. Кевин думал, что Рико снова сбежит, пока не заговорил Жан. Услышав, как Жан подтверждает то, что сказал ему Кевин всего несколько минут назад, казалось, успокоило Рико, особенно когда Натаниэль и Жан продолжали свои типичные легкие подшучивания. — О, ну, кстати говоря, – сказал Натаниэль. — Я, наверное, сейчас должен пойти проверить его. — Не беспокойся, – сказал Кевин из дверного проема. — Мы уже давно вернулись. Лисы подняли глаза, и некоторые из них определенно посмотрели на Рико косым взглядом, чего Кевин совершенно не оценил. Натаниэль открыл рот, закрыл его, а затем, наконец, встал и пошел через комнату, хоть и немного шатаясь. Никто его не останавливал. — Рико, – Натаниэль потянул Рико за футболку. — Мне жаль. Голос Натаниэля был таким тихим, что никто, кроме Рико и Кевина, не смог бы его услышать. Рико отреагировал не сразу, но выражение его лица смягчилось, когда он поднял руку, чтобы взъерошить волосы Натаниэля. — Почему ты извиняешься? – мягко спросил Рико. — Ты должен ненавидеть меня из принципа. — Неа, – сказал Натаниэль. — Ты – мой брат. Я никогда не смогу возненавидеть тебя. И так продолжалось вечность, рука Рико на волосах Натаниэля. — Вы двое там целоваться собирались, или что? – спросила Элисон. Рико уронил руку на бок и повернулся к Лисам. — Ммм, нет, он не в моем вкусе, – невозмутимо ответил Рико. — Я думал, тебе нравятся рыжие? – подхватил Натаниэль, его глаза блестели предстоящим весельем. — Может быть, не рыжие, которые оказались моим маленьким бесстрашным братом, – сказал Рико. — Согласен. — Подождите, я знаю, что вы все говорили, что целовались с другими парнями, но значит ли это, что вы все идёте по моей дорожке? – спросил Ники. — Нет, – сказали четверо одновременно. — Я предпочитаю девушек, – сказал Рико в то же время, когда Натаниэль сказал: — Я никем не заинтересован. — Кевину нравятся все, кто может надрать ему задницу в Экси, – подсказал Жан. Кевин почувствовал, как его лицо покраснело. Он попытался возразить, но его слова вылились в непонятный шум. — Он не ошибается, – поддразнил Натаниэль. — Кто тебе нравится больше, Кев? Тея Мулдани или Джереми Нокс? — Не обязательно выбирать свою девушку, – подхватил Жан. — Не думаю, что Тея будет возражать, если ты считаешь Джереми горячим. Это то, что похоже на смерть? Пальцы коснулись локтя Кевина, и он невольно почувствовал как немного расслабился. — Эй, Жан, Гаки, – позвал их Рико, прежде чем переключиться на обычный японский, — Вы же не хотели бы, чтобы Лисы узнали о вашем неловком периоде южного акцента, не так ли? — Ты бы не стал, – сказал Жан. — Хочешь проверить? Примерно через год после того, как Жан переехал в Эвермор, Тецудзи подписал контракт с новым нападающим из Джорджии, у которого был очень сильный южный акцент. Парень смеялся над братьями с их «забавного акцента», пока Жан и Натаниэль не начали пародировать его акцент. Другим Воронам это показалось забавным, и они с удовольствием подшучивали над первокурсником. Прошли месяцы, и Вороны забыли, что это было шуткой, а несколько Воронов даже забыли, что у Жана и Натаниэля на самом деле не было настоящего южного акцента. Это прекратилось только после того, как растерянный Энгл сказал: «Подожди, ты что, из Франции? Но у тебя южный акцент. Я думал, ты вырос здесь, в Западной Вирджинии», – Жану однажды в раздевалке. После этого Жан больше не говорил с южным акцентом. — Мне плевать, будут знать они это или нет, – сказал Натаниэль. — Если ты собрался мне этим угрожать, то тебе нужно придумать что-нибудь получше. — Гаки, послушай, – быстро сказал Жан. — Тебе не стыдно, но поверь мне – да, я бы предпочел, чтобы они не знали об этом. — Отлично, – Натаниэль со вздохом уступил. — Я все равно не понимаю, почему ты, Рико, встаешь на сторону Кевина. Обычно ты хватаешься за каждую возможность подразнить его. — Кевин изо всех сил старался меня утешить, так что нет, я не собираюсь помогать тебе смущать его перед Лисами. — Эй, погоди, – нахмурился Кевин. — Ты хочешь сказать, что помог бы им, если бы я не был добр к тебе? — Конечно. — У меня здесь нет друзей. — Нет, – согласился Рико, ткнувшись локтями с Кевином, — Только братья.

Натаниэль

Ночь стала немного спокойнее после суматохи, которую устроил Натаниэль. Лисы научили их нескольким сложным карточным играм, чтобы скоротать время до полуночи. Некоторые игры были с напитками, но Натаниэль, по желанию Эбби, воздержался. Рико рано вышел из таких игр вместе с ним, однако Жан с Кевином не отставали от Лисов. Около 10 вечера Ники решил, что пора Рико попробовать свою первую газировку. — Если ты не хочешь напиваться с нами – как хочешь, но ты должен выпить что-нибудь, – настаивал Ники. — Мне очень прекрасно живётся с водой, – сказал Рико. — Рико, детка, развлекись немного, – Ники приобнял Рико. Если у Рико и были какие-то возражения, он держал их при себе, позволяя Ники вести его на кухню. Мэтт наблюдал, как они уходят. — Эй, Натаниэль, – позвал его Мэтт, не отрывая глаз от кухонной двери. — Ты в порядке? К тому времени алкогольная дымка Натаниэля почти сошла на нет, но ему все равно потребовалось целых тридцать секунд, чтобы обдумать вопрос. — Если ты спрашиваешь, в порядке ли я, например, потому что я слишком много выпил, тогда да, я в полном порядке, – сказал Натаниэль. — Но если ты спрашиваешь, чувствую ли я себя в безопасности рядом с Рико, тогда можешь сразу же идти нахуй. Мэтт поднял руки в умиротворяющем жесте: — Извини, извини, но я должен был спросить. — Вы серьёзно не понимаете, – Натаниэль злился. — Я уже говорил вам, что Рико не виноват. Обвинять Рико – это все равно что обвинять пистолет, когда в кого-то стреляют, вместо того, чтобы обвинять человека, держащего его. — Ты сравниваешь Рико с пистолетом? — Оружие не может думать самостоятельно, – разумно сказала Дэн. Натаниэль попытался сосчитать до десяти, но успел досчитать только до четырех, прежде чем улыбка отца растянулась в уголках его губ. — Представьте, что вы росли в одиночестве. Ни друзей, ни семьи, ни поддержки. Вам разрешено любить только Экси. Когда вы подросли, единственные игрушки, которые у вас есть – это мячи для Экси и ракетка. Вы живете со своим дядей, но он признает вас только тогда, когда приходят важные люди. Наконец-то вы стали достаточно большими, чтобы начать тренироваться, и ваши с ним отношения меняются. Но вместо того, чтобы игнорировать, вас ругают. Всё, что вы делаете – недостаточно хорошо. Вы узнаете о своей семье и отчаянно желаете встретиться с ними, но вам говорят, что единственный способ, чтоб ваш отец признал вас – стать лучшим игроком Экси. Итак, вы тренируетесь, тренируетесь и тренируетесь. И когда вас избивают, или вы голодаете, или вам не дают спать, потому что вы просто недостаточно хороши, у вас даже в мыслях нет, что что-то не так. Всё для общего блага. Ваш дядя пытается сделать вас лучше, чтобы вы могли иметь то, чего хотите больше всего. Признание. Семья. Место. Мэтт и Дэн выглядели напуганными, но Натаниэль не останавливался. — Затем к вам приходит другой мальчик. Он единственный ребенок, которого вы когда-либо знали, и в прошлом вы когда-то были друзьями. Но все изменилось. Вас учили, что посторонние не ровня вам, и поэтому вы никогда не сможете быть настоящими друзьями. Вместо этого вам говорят, что вы выше этого мальчика. Ваша задача – держать его в узде и превратить его в игрока, который может похвалить вас на площадке. — Вас учат держать его на расстоянии и наказывать за любые проступки, но он легко подчиняется, так что это не большая проблема. На какое-то время дела обстоят лучше. Вы и ваш новый партнер учитесь жить вместе с этой расстановкой сил, и вам уже редко приходится отстаивать своё место. Вы пока не друзья, но уже ближе. — Тогда все снова меняется. Другие Лисы заметили, что Натаниэль рассказывает Мэтту и Дэн спонтанную предысторию, и притихли, чтобы послушать. По мнению Натаниэля, чем больше, тем веселее. Если ему когда-нибудь придется объяснять это снова, он, возможно, уже прибегнет к насилию. — Новый мальчик, который переезжает к вам, не такой покорный и послушный, как ваш партнер. И если вы не сможете взять его под контроль, будут последствия – последствия, за которые вы не готовы платить. Итак, вы делаете то, чему вас учили делать раньше. Какое-то время это, кажется, работает. Но вы довольно быстро понимаете, что он прогнулся, а не сломался. — Вы не знаете, как выиграть в этой борьбе за власть, поэтому прибегаете к радикальным мерам. Мальчик боится своего отца, потому что его отец сделал с ним много жестоких вещей. Вы не смогли бы перенести большинство наказаний, которые перенес он, но решили попробовать хоть что-то. Если вы не сможете сломать его, ваш дядя сломает вас всех. Поэтому вы решаете поставить его на место. — Но вы забываете, что даже у побитых собак есть клыки. — Вы не были готовы к тому, что он нападёт на вас. Вы не собирались отступать, но он загнал вас в угол. Он сказал вам сделать выбор. Вы могли бы жить в страхе под тяжестью ожиданий вашей семьи или выбрать новый путь. — Рико был готов проложить этот новый путь вместе со мной и Кевином. Иногда это означало угождать Тецудзи, чтобы не разгневать его. А иногда угождать Тецудзи означало, что он должен был наказать нас. — Я никогда не смогу винить в этом Рико. Особенно — когда я знаю, как сильно он это ненавидел. Особенно — когда я знаю, что если бы он отказался, мы все могли быть даже мертвы сейчас. Ничего из того, что Рико когда-либо делал со мной, не было хуже, чем то, что сделал Тецудзи. И даже тот и в подмётки не годится моему отцу. — Поэтому, когда вы спрашиваете, чувствую ли я себя в безопасности с человеком, который изменил свое мировоззрение ради нас, защищал нас, как мог, и подвергал себя опасности для нас снова и снова, когда было бы легче и менее болезненно поступать так, как от него ожидали, то не удивляйтесь, что мои пальцы чешутся потянуться за ножом. — Хорошо, что я забрал его тогда, – сказал Рико. — Ты закончил? Натаниэль был так взвинчен, что даже не заметил, как его старший брат вернулся из кухни. У Рико был уставший, почти измученный вид. — Я не буду извиняться за то, что сказал им, что они неправы насчёт тебя, – яростно сказал Натаниэль. — Они правы, – сухо сказал Рико. Натаниэль повернулся и беззвучно указал на Рико в безмолвной просьбе. Рико передал стакан газировки, который принес с собой из кухни. Натаниэль не пил. Вместо этого он посмотрел Рико прямо в глаза, улыбнулся и ударил его ногой по голени. Сильно. — Ай! – Рико комично подпрыгивал на своей здоровой ноге. — Какого черта? Натаниэль наклонился ближе к Рико. — Что ты об этом думаешь, Рико? – спросил Натаниэль с призрачной усмешкой. — Ты хочешь меня ударить? — Что? – Рико замер, одна нога все еще была в воздухе, а на его шокирующе открытом лице было полное удивление. — Ударь меня, – сказал Натаниэль. — Зачем? Натаниэль дал ему минутку, а затем повернулся к Лисам и с властным взглядом сделал жест. — Видите? — Я ударю тебя, если не он, – сказал Кевин, подходя к ним. Рико схватил Кевина за руку и потащил обратно. — Дай мне разок ему врезать. — Кевин, нет, – сказал Рико. — Серьёзно, все нормально. — Это не нормально, – настаивал Кевин. Напряжение в комнате рассеялось хриплым смехом Хуана. — Вы, ребята, чертовски веселые! – сказал Хуан, вытирая слезы с глаз. — В одну минуту ты ведёшь себя мрачно и страшно со своей жуткой улыбкой, а потом идёшь и ведёшь себя как двенадцатилетка, но я знаю, что, как никак, вы не такие уж и поехавшие. — Думаю, спасибо, – осторожно сказал Рико. — Это не весело, – сказал Аарон из дверного проема кухни. — Это пиздец. — Ненавижу соглашаться с монстром, но... — Это полный пиздец, – согласился Рико. — Но мы не можем изменить прошлого. — Хорошо сказано, – заговорила Рене. Они с Эндрю стояли у открытой задней двери. Натаниэль пропустил их возвращение внутрь. — Никто не сможет забыть то, что они сделали или сказали, – она мудро продолжила. — Но все мы можем извлекать уроки из своего прошлого, расти и меняться. Это заткнуло Лисов. Никто из них не хотел спорить с Рене. — Итак… – сказал Ники, нарушая неловкое молчание. — Мальчик до сих пор не попробовал свою первую газировку. — Газировка вредна для тебя, – сказал Кевин. — Как и алкоголь, Кевин, но это тебя не останавливает, – сказал Натаниэль. Кевин нахмурился, но закрыл рот. Натаниэль вернул Рико стакан, который забрал у него. Рико посмотрел на него, а затем посмотрел на всех Лисов, смотрящих на него. — С чего это вас волнует? – спросил Рико. — Я думал, вы все меня ненавидите. — Мы не ненавидим тебя, – сказала Дэн. — Мы просто считаем, что ты большой засранец. Рико посмотрел на нее. — Не спорю, – сказал он. — Мы – Лисы, – сказал Сет. — Быть ​​мудаком – это обязательное условие. И хватит тянуть время. Рико вздохнул и сделал глоток содовой, скривился, а затем всё выплюнул. Лисы рассмеялись, когда Рико закашлялся. — Ты должен был пить, а не выплёвывать! — Я не ожидал, что она будет жечь, – сказал Рико. — У тебя не было проблем с рюмками водки, но газировка – это слишком для тебя? После этого стало спокойнее, если не тише. Никто больше не сказал ничего плохого о Рико. Около одиннадцати Мэтт узнал о новой Ви братьев и настоял на том, чтобы подключить её в гостиной Эбби. Каким-то чудом у Эбби в морозилке оказалось достаточно двойных батареек А-типа для всех Ви-джойстиков. — Лисы по очереди играли в Ви Спортс, пока не пришло время смотреть, как опускается новогодний шар. — Десять. Девять. Восемь. Семь. Шесть. Пять. Четыре. Три. Два. Один. С Новым годом! Каким-то образом пьяные возгласы Лисов не взорвали крышу дома Эбби.

Эбби

Пройдет ещё неделя, прежде чем снова начнутся занятия Лисов, но Дэвид возобновил командные тренировки в следующий понедельник в восемь утра. Эбби проснулась рано и обнаружила, что варит кофе, а Жан готовит завтрак, в то время как остальные столпились вокруг ноутбука Кевина на кухонном столе. — Нервничаешь? Взволнован? – спросила Эбби, наливая себе чашку кофе. Жан фыркнул. — После игры с Мартинесом и Дэвисом я готов разочароваться. — Я взволнован, – сказал Натаниэль. — Было бы здорово снова потренироваться с другими людьми. Плюс тренер сказал, что начнет для меня нормальную тренировку нападающего. — Я и тренер работаем над новым планом тренировок, чтобы поднять остальную часть команды, – сказал Кевин. — Этого будет недостаточно, чтобы помочь им пройти Весенний Чемпионат, но это только начало. Эбби еще не слышала, чтобы Кевин называл Дэвида «папой», и задавалась вопросом, доберутся ли они до этой точки до конца года. — Я нервничаю, – признался Рико. — И, возможно, немного завидую. В последний раз я так долго отдыхал от корта, когда вывихнул плечо. Эбби не смогла сдержать вздоха. — Когда это случилось? — Когда мне было семнадцать, за год до того, как мы подписали контракт с Воронами, – объяснил Рико. — Джонсон проверил меня так сильно, что споткнулся и упал. — Зачем он это сделал? Рико пожал плечами. — Мы играли. Мяч был у меня. — Вы всегда так жестоко играете? — Как правило. После завтрака они единогласно решили поехать на стадион на 30 минут раньше. Когда они приехали, машина Дэвида была единственной на стоянке. Эбби подъехала к машине тренера. Все пятеро вместе пошли ко входу в Лисью башню. — О, Дэвид сменил пароль сегодня утром, – сказала Эбби. — Я хотела тебе сказать. Сейчас 1343. Натаниэль колебался. — Эбби, это же твой адрес. Эбби улыбнулась. — Тогда тебе будет его легче запомнить. Натаниэль пожал плечами и ввел новые цифры. Дэвид не был любителем широких жестов или искренних признаний в любви, но в своей привязанности к Эбби он был не полностью сдержанным. Они вдвоём согласились поддерживать профессионализм в работе, поэтому они никогда не признавали свои личные отношения перед Лисами, но это была одна из тех маленьких вещей, которые Дэвид всегда делал, чтобы напомнить ей, что ему не все равно. — Обычно мы делаем это в начале года, но вам, ребята, нужно пройти медицинское обследование, прежде чем Дэвид допустит вас на корт, – сказала им Эбби, когда они вошли. — Кто-нибудь хочет пойти первым? — Мы можем пойти парами, если вы не против, – сказал Рико. Эбби заколебалась. По правде говоря, единственная причина, по которой осмотры были раздельными, заключалась в обеспечении конфиденциальности пациентов, но у бывших Воронов не было конфиденциальности. — Если вы этого хотите, у меня нет возражений. — Пусть Жан и Натаниэль идут первыми. Кевин и я всё равно не участвуем сегодня. Эбби кивнула и отвела Жана и Натаниэля в свой смотровой кабинет. Она начала с обычных вещей: роста, веса и тому подобного. Ни одного из парней, похоже, не беспокоила ни Эбби, ни один одного, что успокаивало ее и делало осмотр гладким и безболезненным. — Снимайте футболки, – указывала Эбби. Жан стянул свою, но Натаниэль заколебался, держась за подол. — Какие-то проблемы? – спросила Эбби. — Не совсем, – сказал Натаниэль. — Просто, Эбби, ты действительно хороший человек. — ..Спасибо? — Я не в порядке, – сказал Натаниэль. — Я просто хочу, чтобы ты была готова. Я думаю, несколько недель назад мы говорили тебе, что у меня есть шрамы, но мы не вдавались в подробности. Мысли Эбби вернулись к разговору на ее диванчике после того, как она извинилась перед Натаниэлем за то, что напугала его своим быстрым упреком. — Он начал с того, что показал мне свои шрамы, – сказал Жан. — Я видел их и раньше, когда мы принимали душ после тренировок, но он подробно описал кровавую историю каждого из них. В то время Эбби была слишком отвлечена рассказом Жана об избиении и пытках, чтобы сосредоточиться на этой детали о Натаниэле. — Я работаю с Лисами. Никто из вас не в порядке. Скорее всего, я видела хуже, чем то, от чего ты пытаешься меня защитить, – сказала Эбби. Натаниэль только улыбнулся, не пугающей, а кривой улыбкой, которая не совсем достигла его глаз. — Надеюсь, нет. Эбби подумала, что она готова, поэтому жестом попросила его продолжить. Натаниэль послушно снял футболку. Рот Эбби приоткрылся в беззвучном вздохе, а ее разум стал пустым. Она попыталась не вздрогнуть при виде его, но ей это не удалось. — Натаниэль, – мягко сказала Эбби. — Я в порядке, – автоматически сказал Натаниэль. — Это случилось очень давно. Эбби видела правду в его глазах и слышала искренность в его словах, но не могла заставить себя поверить в это. Она позволила своим глазам пробежаться по тщательно (она пыталась не думать искусно) вырисованным перекрёстным шрамам, по большому зазубренному шраму, оплетающему его ключицу, и, наконец, по отпечатку половины раскаленного утюга на его плече. Это было далеко от "порядка". Эбби открыла рот, но Натаниэль оборвал ее, покачав головой. Он поднял палец. — Вы можете задать один вопрос, – сказал Натаниэль. — Один, – глухо переспросила Эбби. — Я ещё хочу сыграть в Экси сегодня, – объяснил Натаниэль. — У нас есть месяцы, даже годы, чтобы поговорить о чем угодно, только позже. Эбби прижала ладонь ко рту, стараясь совладать с собой. Жан тяжело вздохнул и положил ладонь на голову Натаниэля, но не взъерошил его волосы, а, скорее, слегка покачал его головой. — Ты безнадежен, – сказал Жан своему партнеру. Натаниэлю хватило наглости выглядеть удивленным. Эбби не без усилий совладала с собой. Любопытство смешалось со страхом. А она хотела знать? Проглотив желчь в горле, Эбби протянула руку и провела пальцем по ожоговому шраму на плече Натаниэля. — Можешь... рассказать мне об этом? – спросила Эбби. — Когда я был ребенком, полиция довольно часто приходила к нам в дом. Моя работа заключалась в том, чтобы молчать, пока они были там. Однажды, я думаю, я слишком сильно заёрзал, потому что, как только они ушли, мой отец выхватил утюг у моей матери и ударил меня им. Мне было восемь. Отстраненность, с которой он рассказывал историю Эбби, не могла быть здоровой. Эбби еще не успела прийти в себя, когда Жан задал вопрос по-французски, и Натаниэль пожал плечами. Жан промычал, услышав ответ Натаниэля. — Мы закончили наше обследование? – спросил Натаниэль по-английски.

Жан

Жан сказал Эбби, что сегодня он не нервничает по поводу тренировок, и, в основном, это была правда. Честно говоря, он больше беспокоился, что репутация Лисов опережала их же. Если они не смогут объединиться в сплоченную команду, это никогда не сработает. Натаниэль практически подпрыгивал рядом с ним. Жан не стал тратить время зря, говоря ему, чтобы он приберег свою энергию. Натаниэль был неутомим на корте. Неважно, насколько он истощен, он будет продолжать работать на полную катушку, пока не придет время остановиться. Разумеется, впоследствии он иногда падал в обморок, но Жан привык к этому. Остальная часть команды собралась, пока они были заняты с Эбби, и некоторые из них направлялись в раздевалку, чтобы переодеться. Натаниэль и Жан двинулись за ними, но Жан заколебался, когда увидел, что кузены плюхнулись на диван, не переодеваясь. — Чего вы ждёте? – спросил сбитый с толку Жан. — Доброе утро, Жан! Натаниэль! Вы, ребята, прилежные работяги этим утром! – голос Ники был на октаву выше, чем обычно, а его радость – фальшью. Жан нахмурился. — Но не вы. — О, ну, мы не переодеваемся с остальной командой, – Ники пожал плечами, неловко махнув рукой с вынужденной беспечностью. — Почему нет? – спросил Натаниэль. Ники наконец позволил улыбке спасть со своего лица. Он открыл было рот, чтобы ответить, но ничего не вышло. — О, Ники, слеза за твой дискомфорт! – Эндрю изобразил, что вытирает одинокую слезу. — У них проблемы с его сексуальностью. Жан заметил вопиющую гомофобию на вечеринке команды – этого было невозможно не заметить – но позволить этому встать на пути у Экси было нелепо. Такое бы никогда не прокатило в Эверморе. — Не понимаю, какое отношение твоя сексуальность имеет к Экси, – честно сказал Жан. — Какая разница, в кого ты хочешь совать свой член? На корте нет места личным предубеждениям. — И что? – спросил Аарон. — Вороны не гомофобы? — Большинство Воронов считают себя гетеросексуалами. Однако большинство из них также занимались сексом друг с другом, – Жан пожал плечами. — Это никогда не было проблемой. — То есть ты говоришь мне, что все ваши Вороны вместе занимаются однополым сексом? Жан снова пожал плечами. — На линии только две девушки. Девушкам-Воронам не разрешается общаться с девушками, которые не Вороны. Нищие не выбирают. Аарон выглядел так, будто его только что ударили кулаком. — О, чувак, – сказал Ники, — я должен знать, Жан. Вы вчетвером когда-либо делали это? Типа вместе? Жан медленно моргнул. — Нет. — Боже мой, это была пауза в десять секунд! – рот Ники комично приоткрылся. — Боже мой. — Я был просто удивлен, насколько глупым был твой вопрос, – сказал Жан. — Мы больше не говорим об этом, – сказал Аарон. Затем Натаниэль наклонился и спросил по-французски: — Тройничок считается? Ники издал почти нечеловеческий визг. Аарон побагровел. Натаниэль нахмурился. — Я думал, вы говорите по-немецки, а не по-французски, – сказал Натаниэль. — Все знают, что такое ménage à trois, Натаниэль, – терпеливо сказал Ники. На секунду это выглядело так, как будто Ники снова хотел обнять Натаниэля, но он, казалось, передумал и опустил руку на бок, прежде чем сказать: — И я хотел бы услышать все об этом. — Ой, – удрученно сказал Натаниэль. А в следующий момент он оживился и сказал с дерзкой усмешкой: — Что ж, тогда тебе стоит как-нибудь спросить Рико и Кевина о Лидии Шетфилд. — Я в прямом смысле убью тебя, – сказал язвительно Кевин по-японски. Жан не заметил, как Рико и Кевин выходят из смотрового кабинета Эбби. — Итак, несколько лет назад... Кевин отчаянно схватился за Натаниэля, который легко вырвался из его хватки. — Нам было по шестнадцать, и мы были девственниками, – сказал Рико. — Лидия была горячей женщиной старше нас и очень терпеливой. Он сказал это без какой-либо интонации. Ники выглядел так, будто вот-вот загорится на месте. Лицо Кевина побагровело от предательства. — Что вы, придурки, тут стоите? – грохочущий голос Ваймака прервал их катастрофический разговор. — Сплетничать будете в свободное время. Идите переодеваться. Жан и Натаниэль поспешили подчиниться, оставив Рико наедине с последствиями в виде Кевина. Двоюродные братья медленнее последовали за ними. — Эй, Жан, я только что понял, что ты никогда не говорил мне, в ком заинтересован, – сказал Ники. — Не говорил, – согласился Жан. — Почему не-... Боже мой. На этот раз, когда Ники сказал эти слова, это было скорее от ужаса, чем от радости. Натаниэль, чей шкафчик находился между двумя защитниками, засунул снятую футболку в свой шкафчик. — Что-то не так, Ники? – вежливо спросил Натаниэль. Жан ни на секунду не поверил в этот "невинный" поступок. Натаниэль по своей натуре был подстрекателем. Словно чтобы доказать правоту подозрений Жана, Натаниэль повернулся лицом к кузенам. Натаниэль внимательно отнесся к боли Эбби в смотровом кабинете, но для своих новых товарищей по команде у него не осталось ничего. На этот раз Ники, казалось, замолчал. Аарон осмотрел повреждения с нескрываемым интересом, но ничего не спросил. Что самое странное, Эндрю, похоже, вообще никак не отреагировал. Возможно, он не мог из-за таблеток. Жан задавался вопросом, как он должен был играть в Экси таким. Натаниэль улыбнулся Ники и провел по шраму на груди: — Видишь что-нибудь, что тебе нравится? Жан ударил его по голове. — Перестань флиртовать и переодевайся, – сказал Жан по-французски. Натаниэль повернулся и нахмурился. — Я не флиртовал, – ответил он с презрением. «Мне ли не знать», – подумал Жан. — Как скажешь. — О, я забыл вам сказать, – бодро сказал Эндрю. — Вы двое поедете с нами в Колумбию в эти выходные. То, как он это сформулировал, ясно давало понять, что это приказ, а не просьба. Ники и Аарон казались удивленными, но ни один из них не возразил. — У нас шоу Кэти в воскресенье, – осторожно сказал Жан. Он не сказал, «мы скорее умрём, чем поедем с вами», но Эндрю, казалось, понял это по его тону. — Ничего страшного, мы поедем в пятницу вечером, – маниакальная ухмылка Эндрю была широкой. — Вы вернетесь задолго до своего маленького шоу. В следующей главе~ Колумбия и утреннее шоу Кэти, но, возможно, это всё не в одной части.