***
Сангхи чувствовала себя измученной, и тем не менее, не собиралась сдаваться. Она не была уверена, действительно ли ей было больно или только так казалось, но тот факт, что ей плохо, являлся неоспоримым. Ей хотелось избавиться от этих ощущений, но она была совершенно беззащитна перед кем-то невидимым, который изощрённо ломал её. Мысли о том, что никто не придёт на помощь, сначала казались чужими, но постепенно она сама признала это. И это тоже точило её волю. Сангхи понятия не имела, сколько прошло времени, но как будто седьмым чувством понимала, что у неё его осталось немного. Умирать ей не хотелось, но она бы предпочла остаться непокорённой. Натиск из тьмы усилился. Нечто как будто сдавливало её, сжимало плотной пеленой. Сангхи убеждала себя, что всё это лишь в её сознании, и благодаря этому не задыхалась. И всё же она испытывала боль. Такую, будто у неё заживо вырывали сердце. Ей хотелось кричать, но здесь она не могла даже этого. — Сдайся, и ты перестанешь так страдать, — произнёс недовольный голос из тьмы. Тон был такой, что принцесса ни за что бы не сдалась. Это прозвучало так, что она просто будет страдать как-то иначе. «Ни за что!» — упрямо думала принцесса, понимая, что вот-вот утратит способность мыслить. С того времени, как она оказалась здесь, она не сомкнула глаз. Не то чтобы ей не хотелось спать — от отсутствия отдыха мысли створаживались, путались, распухали и лопались, но у неё не выходило отдохнуть. И теперь, на грани сознания, Сангхи понадеялась, что ей это удастся. Атмосфера снова изменилась внезапно. Сангхи почти отключилось, когда нечто мягко и настойчиво отделило от неё удушающую пелену, а затем с голубоватым свечением прокатилось по темноте куда-то в бесконечность. На мгновение её охватила невероятная боль — будто каждая клеточка тела горела, но почти сразу она отступила. Принцесса не знала, что произошло, но ей показалось, что это было чьим-то вмешательством. В конце концов, это определённо была чья-то магия, а она ею не обладала. Но кто мог сделать это? Прикосновение магии отца и братьев были ей хорошо знакомы, и Сангхи была уверена, что это было иным. Она перебирала в голове имена тех, кто хотя бы в теории мог помочь ей, и список этот был не таким уж длинным. Короля и принцев она условно вычеркнула, оставался Крис и... «Неужели, особый рыцарь Джухён?..» — но додумать эту мысль она уже не смогла, провалившись в глубокий сон.***
Лечащий врач Сангхи так ничего и не сделал. Он не исследовал яд, потому что случайно разлил его, и вместо того, чтобы собрать с помощью магии или, на худой конец, пробирки, просто вытер лужу тряпкой. Ну, если уж быть совсем точным — даже не сам, а приказал уборщице. Так что когда его Величество потребовал начать лечить принцессу, врач мог только развести руками: он понятия не имел, от чего именно её надо лечить. К тому же он был убеждён, что его не казнят из-за смерти девчонки. В конце концов, он был мужчиной, а значит, на несколько порядков более ценным, чем даже дочь самого Хунсанга. Врача не беспокоила ни бледность Сангхи, ни измождённость. Он не считал нужным даже поставить капельницу с питательными веществами. В общем, ему не было никакого дела до состояния пациентки. И всё же, ближе к вечеру, когда пришло время размять ноги, он поднялся и решил заглянуть в палату больной. — Помрёт ещё, — бормотал он по пути, — запах потом выводи. Он недовольно бурчал, проходя мимо невидимого Джухёна Ли. Рыцарь, впрочем, отчётливо слышал каждое слово. Он понимал, что до столь ужасного состояния принцессу довёл, быть может, не только и не столько яд, сколько полное отсутствие лечения. Почему-то это ужасно разозлило рыцаря, хотя никаких причин для этого не было. И всё же Джухён еле сдержался от того, чтобы не ударить его. Врач оставил дверь нараспашку, и рыцарь мог видеть, что он делал. Окинув девушку безразличным взглядом, лекарь брезгливо коснулся её запястья, смачно зевнул, глянув на часы, и кивнул будто самому себе. Ещё через минуту он вышел и с самым спокойным видом направился назад. Впрочем, Джухёну его визита оказалось достаточно, чтобы заметить, что к лицу Сангхи постепенно возвращался цвет. Хвансок и Хвансонг были куда более похожи, чем представляли себе. Стоило известию об отравлении Сангхи достигнуть их ушей, как они загнали себя в дела так, чтобы даже макушка не выглядывала. Хвансонг гонял своих подчинённых так, как будто планировал завоевать ад, да и сам не стоял в стороне. Он почти не позволял себе отдыхать. Впрочем, он был уверен, что как только отец узнает, кто дерзнул покуситься на его драгоценное сокровище Корьё, он непременно накажет его так же, как наказал Фарнел и Дорекс. И стоять в этот момент в стороне третий принц не собирался. Хвансок придерживался того же мнения о действиях отца, и потому в спешном порядке старался закончить разработки. Как ни поразительно, но те основы математики, которые помогла ему вывести Сангхи, смогли вывести вооружение Корьё на совершенно новый уровень. Второй принц был уверен, что теперь они смогут противостоять даже Империи с их рыцарями Фреона. Тем временем яд, добравшийся наконец до сна Сангхи, вызывал у неё кошмарные видения разрушения Корьё. Раз за разом она видела смерть отца и братьев, Джинсу и особого рыцаря Ли, матери и Суджун, реже мастера Юшина Кима. Были и другие, чьих лиц она не могла узнать. Это разрывало ей сердце, и она в бессилии пыталась отыскать в себе источник силы. Видения становились всё детальнее, всё красочнее. Всё больше в них было подробностей. В очередном из них особый рыцарь Ли заслонил её от взрыва и упал ей на руки. Видение Джухёна слабо улыбнулось ей, подняло руку, чтобы коснуться щеки, но не дотянувшись уронило её и тихо пробормотало: «Хорошо, что вы целы, моя принцесса». Затем их будто накрыло дымом, и вместо рыцаря на руках Сангхи оказался его Величество, который, закрывая глаза, пробормотал: «Прости, доченька». Это были последние капли, что прорвали плотину. Дар Сангхи пробудился и высвободился. Перед её глазами вспыхнул и залил всё вокруг слепяще-яркий зеленоватый свет. Он будто смыл все болезненные видения, и когда она снова смогла что-то видеть в своём сне, вокруг был цветущий нетронутый сад королевского дворца. Вспышка была не только во сне Сангхи. Вспышка была и в реальности. Уже вечерело, и закатное солнце раскрашивало всё в оранжевый, когда Джухён, оставшийся в коридоре, внезапно ощутил нечто удивительное: магию, которой ранее не встречал. От неё становилось тепло и уютно, будто кто-то тёплый обнимал его. Как если бы кот спал на коленях. Или даже приятнее. Беда была в том, что ощущение этой магии выливалось из палаты Сангхи. Рыцарь Ли не думая влетел туда. От кровати расходился слепяще-яркий зеленоватый свет, такой же, как был в пирамиде голема. Тот самый, что исцелил его и одноклассников принцессы тогда. В этот раз произошло то же самое: вся его усталость от недостатка сна, все последствия пребывания в камере исчезли. Сама же Сангхи, судя по её лицу и дыханию, теперь просто спала. Джухён озадаченно достал телефон. Он не имел ни малейшего представления о том, как доложить об этом его Величеству. Казалось бы, вспышка в больничном крыле должна была привлечь внимание, но это было не так. Никто не пришёл в палату принцессы ни через десять минут, ни через час. А Джухён не хотел даже выходить в коридор, опасаясь, что подобное повторится. Он собрал мысли в кулак и принялся набирать сообщение для его Величества. «Принцессе лучше», — написал и отправил. Потом немного подумал и решил добавить подробностей: «Сейчас она спит. Похоже, её способность пробудилась». Джухён ожидал ответного сообщения, но его не последовало. Вместо этого десять минут спустя в палату вошёл сам Хунсанг. — Она очнулась? — сразу спросил он. — Спит, ваше Величество, — отозвался Джухён. — Я вошёл в комнату из-за вспышки света. Она восстановила мои силы. С того момента принцесса просто спит. Хунсанг кивнул и присел на край кровати Сангхи. — Лекарь приходил? — не оборачиваясь, спросил он. — Пару часов назад, — отозвался рыцарь. — А после вспышки? Её он в своём кабинете должен был заметить. — Нет, — мотнул головой Джухён. — Мне кажется, у него есть кое-какая лишняя часть тела, — недовольно заметил его Величество. Впрочем, ему в тот момент не было особого дела до врача. Его интересовала его дочь. Он погладил Сангхи по голове, стараясь касаться бережно, чтобы не разбудить. Однако она всё же проснулась. Чуть поморщившись, принцесса медленно открыла глаза. Она не сразу поняла, где находится, а потом её взгляд набрёл на Хунсанга. В глазах отразилась паника, она резко села и осмотрела отца с ног до головы, затем облегчённо выдохнула, и по её щекам потекли слёзы. Его Величество удивлённо вскинул брови. — Опять ревёшь? — спросил он. — Мне снилось, что папочка... — всхлипывая, отозвалась Сангхи. — Умер... Я просто счастлива... что папочка жив... — Нет такой армии, — улыбнулся король, — которая могла бы меня убить. Не реви. Принцесса закивала, утирая глаза тыльной стороной ладоней. В глубине души она знала, что даже император уступал в силе её отцу, но видения были слишком уж реалистичными. Сангхи понадобилось несколько секунд, чтобы убедить себя, что это был лишь сон и он закончился. Кое-как придя в себя, принцесса заметила слегка растерянного рыцаря Ли, мявшегося у двери. Его образ из видения на миг возник в её памяти, и по спине пробежал озноб. Потом она вспомнила, что не стала пить чай, поскольку рыцарь окрикнул её в самый последний момент. — Спасибо вам, сэр Джухён Ли, — вымученно улыбнулась она. — Простите за неудобства, которым я стала причиной. — Никаких неудобств, — отозвался он и отвёл глаза, чувствуя смущение. — Это его работа, — не оборачиваясь, изрёк Хунсанг. — Ты ведь знаешь, что рыцарь Ли приставлен для твоей охраны? — Кажется, сэр Ли упоминал об этом, — неуверенно отозвалась Сангхи. — Ты думала, я приставил охрану Хвансонгу? — вдруг широко улыбнулся Хунсанг. — Он, конечно, принц и мой сын, но как будто ему нужна охрана! — король усмехнулся. Принцесса улыбнулась и кивнула. Это окружающих надо было охранять от третьего принца и его взрывного темперамента, а не его от них. Хунсанг же задумался. Маловероятно, чтобы подобные сны беспокоили Сангхи раньше, а это означало, что они скорее всего были вызваны ядом. Хоть она и проснулась, этот самый яд никуда не делся, и было непонятно, миновала ли опасность. Лекаря так и не было, и это злило его Величество. Впрочем, ему не хотелось показывать этого едва пришедшей в себя дочери. И всё же, раз яд вызывал видения, может, было что-то ещё, что могло бы дать подсказку о том, что произошло и, главное, где искать виновных. — Кроме этого сна что ещё ты помнишь? — спросил Хунсанг. — М, — Сангхи задумалась. — Я помню, как красивая бабочка взмахнула крыльями над моим чаем, потом я хотела отпить, но сэр Джухён Ли окрикнул меня, едва я пригубила. А потом я провалилась в темноту. Я как будто была заперта в своём сознании и какой-то голос требовал, чтобы сдалась ему. Мне было страшно, но я отказывалась покориться, — принцесса поморщилась, как будто от боли, тогда как король слегка улыбнулся её последним словам. — Потом что-то произошло, и этот кто-то пропал. Тогда я уснула, и мне стало сниться, что на Корьё напали, и все вокруг умирали, — она снова начала всхлипывать. — И папочка, и старшие братья, и... — она почему-то осеклась. — И тогда я... В общем, я выпустила свет и потом ты разбудил меня. — Что это был за свет? — спросил его Величество. — Я не понимаю его природу, — отозвалась Сангхи. — Это свет, который может мгновенно исцелить раны и восполнить потраченную ману, — подал голос Джухён Ли. — Тот самый свет, которым вы спасли нас пирамиде, моя принцесса. — Так это всё-таки была я? — удивлённо спросила Сангхи. — Вы, — рыцарь кивнул. — В тот момент было лучше сохранить это в секрете. — Кажется, я догадываюсь, кому хватило дерзости попытаться отравить тебя, — мрачно сощурился Хунсанг. — Думаю, он знает, что это за способность. И, разумеется, хочет её себе, — он помолчал. — Тебе нужно выйти замуж. — Что? — пискнула принцесса, округляя глаза. — Пока ты не замужем, он может потребовать отдать тебя ему в жёны, — вздохнул его Величество. — И у нас будут трудности с тем, чтобы отказать ему. В конце концов, это император. Он не станет нападать так сразу, полагаю, он попытается сначала выкупить тебя. Поэтому ты должна выйти замуж как можно скорее. — Но... я... Как же? — забормотала Сангхи. — Ведь моя помолвка расторгнута, и я... Никто не захочет, если не рассказать всей правды. А её, я понимаю, лучше скрыть, и... — Я мог бы, — неожиданно для самого себя подал голос Джухён. — Я имею в виду, ваше Величество, что подойдёт и фиктивный брак, верно. А мне уже известны детали. — Ты? — Хунсанг пристально осмотрел рыцаря с головы до ног. — Если, конечно, принцесса не против, — он опустил глаза. Джухён замер. Хунсанг тоже. Кто и когда, вообще, интересовался, против невеста замужества или нет? Такого припомнить не мог ни один из них. Правила были просты — женщина должна была выйти замуж в строго определённом возрасте за того, кого её отец посчитает достойным. Ну, если быть точнее, за того, кто предложит лучшую цену. И его Величество вдруг подумал, что, пожалуй, вряд ли кто-то дал бы большую цену — снизойти до того, чтобы спросить мнение девушки. Мужчины повернулись к Сангхи. Принцесса в смятении сжала край одеяла. — Я... — её горло сдавило, и она не смогла продолжить. — Это лишь фиктивный брак, — свёл брови Хунсанг. — Но мы можем найти для тебя другого. — Нет, я... — тихо заговорила Сангхи, опустив голову. — Я не против. — Тогда ты должна поправиться как можно скорее, — его Величество погладил её по голове. — Это срочное дело, и мы должны устроить всё как можно быстрее. Он поднялся и вышел, поманив Джухёна за собой. Решение действительно казалось простым, к тому же, почему-то особый рыцарь Ли не вызывал в Хунсанге тех неприятных эмоций, какие возникали из-за Джинсу Хана. Возможно, из-за того, что речь шла о фиктивном браке, а может быть, потому что в таком случае Сангхи могла остаться во дворце. В безопасности. Нужно было только всё устроить. Когда мужчины вышли из палаты, Сангхи подтянула колени к груди и опустила голову. Несколько дней назад она думала, что если не выйдет за Джинсу, то не выйдет ни за кого. Но этот мир был не таков, чтобы она могла себе это позволить. И теперь, в свете перспективы стать женой императора, принцесса была готова выйти за кого угодно, лишь бы не за него. Она сболтнула, что не против, не подумав. Однако теперь ей начинало казаться, что он и правда лучший выбор: Джухён был внимателен к ней, галантен и мил. Он поддерживал её и защищал даже от Джинсу. Даже если между ними никогда не будет совершенно ничего, кроме удобного соседства фиктивного брака, особый рыцарь хотя бы не относился к ней, как к мусору. Сангхи тяжело вздохнула и откинулась на подушку. Она боялась засыпать, как будто кошмар только этого и ждал, и всё же она была слишком измотана, чтобы бодрствовать. Наутро к Сангхи пришёл донельзя недовольный лекарь. Он взял у неё пробу крови, поворчал и ушёл. Вскоре после него в палату вошла Суджун, катившая столик с едой. Увидев принцессу, сидевшую на подушках, горничная разрыдалась и упала на колени у кровати, утыкаясь лицом в одеяло у рук Сангхи. Плач её был горьким, надрывным, будто она оплакивала её. Принцесса подняла руку и погладила девушку по волосам. — Почему ты плачешь? — мягко спросила она. — Я ду-умала, что бо-ольше вас не уви-ижу-у, — подвывая, ответила Суджун. — Всё в порядке, — улыбнулась Сангхи. — Я жива и скоро... — Вы выходите замуж? — горничная подняла голову. — Да, — медленно кивнула принцесса. — Говорят, что вы выходите за сэра Джухёна Ли, — слёзы в глазах Суджун обсохли, и их место заняло любопытство. — Верно, — снова кивнула Сангхи. — Ещё говорят, что вы останетесь во дворце, — продолжила горничная. — И что будете работать у второго принца. — Кажется, ты знаешь больше меня, — улыбнулась принцесса. — Ох, — спохватилась Суджун. — Вам нужно поесть. Обязательно, — она строго посмотрела на Сангхи. — Я поем, — кивнула она. — Что там? — Суп и фрукты. Горничная ловко придвинула столик к кровати и присела на краешек. Она внимательно наблюдала за тем, как Сангхи опустошила тарелку с супом, а после вгрызлась в персиковую мякоть. Суджун считала возвращение аппетита хорошим знаком. Джухён Ли находился там, где ему и положено было находиться — на своём посту. Он стоял в коридоре, скрывшись невидимостью, и слышал каждое слово, донесшиеся из палаты. Ему показалось, что голос принцессы был немного грустным, когда она говорила о замужестве. Не то чтобы он не понимал причину подобной грусти, однако это почему-то было немного неприятно. Ему захотелось, чтобы свадьба с ним радовала её, а не огорчала. Но он понятия не имел, как добиться этого — никому прежде и в голову не приходило делать так, чтобы порадовать женщину. И в этот момент он вспомнил про клубнику, которую оставляла для него принцесса. Ему было приятно получать её, и Джухён подумал, что, возможно, корзинка спелых сладких ягод порадует и её. Нужно было только дождаться, когда его кто-нибудь сменит.