Загадка принцессы Сангхи

      Хвансок задумчиво проводил взглядом удаляющийся автомобиль, увозивший в город его Величество и Сангхи. Второй принц думал, уж не ради этого ли король засиделся за работой допоздна прошлым вечером. Разум его подсказывал, что быть такого не могло, чтобы сам Хунсанг приложил усилия ради девчонки. Но нечто другое, далёкое от рациональности, подсказывало, что так оно и было. Оно же, собственно, убеждало всеми правдами и неправдами сделать так, чтобы Сангхи работала у него. Оно же прозрачно намекало, что ему и самому хотелось бы куда-то отвезти её, чтобы отвлечь. Разум твёрдо стоял на позиции того, что подобные желания полнейшая чушь, но вот это нечто нерациональное как будто царапало изнутри.              Огромный парк, у которого остановилась машина, был абсолютно пуст. Неизвестно, сколько времени Хунсанг дал на подготовку, но это место было полностью очищено от чужого присутствия. По крайней мере, должно было быть. Его Величество положил ладонь Сангхи на своё предплечье и с самым степенным видом двинулся по дорожке. Он был одет в простые серые брюки и футболку, и ничто не выдавало в нём короля Корьё. Кроме, разве что, армии охраны, которую впрочем, было даже не видно.              Сангхи прекрасно помнила слова Хунсанга, и потому даже не пыталась высвободить свою руку. Её взгляд скользил по цветущим кустам и раскидистым деревьям, но ни на чём не задерживался. Она просто шла за отцом, предаваясь мрачным размышлениям. После разговора в машине к состоянию опустошённости добавилась тревога за Фрезию, и принцесса казалась себе такой маленькой и бесполезной среди враждебного мира, который стремился отнять у неё всё, что было ей дорого. Хунсанг молчал, будто не желая вмешиваться в ход её мыслей, и Сангхи начала думать, что у неё больше и отнимать-то просто нечего. Ей казалось в тот момент, что она существует лишь для того, чтобы развлекать своим присутствием короля и принцев.              — Что за нахальная девка! — внезапно раздавшийся голос заставил Сангхи вздрогнуть и вернуться к реальности.              К ним стремительно приближался какой-то мужчина. Принцесса сжалась, будто прячась за руку короля, но мужчина уже успел подойти дёрнуть её за руку и отшвырнуть. Шансов устоять на ногах у Сангхи практически не было, хотя она и попыталась сделать это. Но её ноги отказались служить ей, и она полетела на дорожку. Уже готовясь упасть, Сангхи внезапно ощутила, как её поймали за плечи и осторожно поставили на ноги.              — Вы в порядке, моя принцесса? — мягко спросил рыцарь Ли.              — А... да... — неуверенно кивнула девушка.              — Ну тогда...              Джухён вынул меч. Он посчитал, что вот сейчас был именно тот самый момент, когда следовало исполнить приказ короля и отрубить-таки руку того, кто дерзнул вести себя столь заносчиво. В отношении Сангхи рациональность уже давно была отключена, так что рыцарь Ли даже не задумался, правильно ли это. Он просто встал между мужчиной и принцессой, подняв меч в боевой стойке.              — Прощайся с руками, — сказал он мужчине.              — Что?! — реакция была предсказуемой — он вышел из себя. — Из-за какой-то паршивой девки? Да что за бред!              — Ты смеешь называть...              — Ваше Величество, — перебил рыцарь Ли, — позвольте мне выполнить ранее отданный приказ.              Его голос звучал спокойно, даже холодно, однако Хунсангу показалось, что он делает это не только из приказа. Джухён тем временем сделал неуловимо быстрое движение, и рука, толкнувшая Сангхи, оказалась на земле. Мужчина удивлённо посмотрел на обрубок, потом на оставшуюся культю, и только после этого истошно завопил. Хунсанг подошёл к дочери и развернул её к себе. На её лице был ужас.              — Он напугал тебя? — голос короля звучал заботливо.              — Ох... — только и смогла выдавить Сангхи. Встреча с этим человеком была неприятна ей, но действительно напугало её то, как ему отрубили руку.              — Как он посмел так вести себя с тобой, — поморщился Хунсанг.              — Я лишь женщина, — хрипло отозвалась принцесса.              — И только из-за этого? — изогнул бровь король. — Эй, ты, — позвал он уже начавшего скулить мужчину, — ты толкнул мою дочь только потому, что она женщина?              — Жалкая нахальная баба, ничтожество, — отозвался тот. — Как она посмела идти рядом с мужчиной, держась за его руку? Это ей надо отрубить её мерзкие клешни, а не мне!              Лицо особого рыцаря Ли исказилось злостью. Он хотел было отрубить и вторую руку, а то и голову, но тут раздался голос его Величества:              — О, вот как, — лицо Хунсанга приобрело самое надменное выражение, какое только могло. — Значит, ты считаешь себя лучше, чем Национальное сокровище Корьё, принцесса Сангхи Ким?              Мужчина был так ошарашен, что даже перестал стенать. Когда это звание было присвоено, об этом много говорили. Некоторые даже задавались вопросом, не помутился ли рассудок короля, раз он вознаградил таким титулом женщину. Однако об этом знали все, и даже если его Величество сделал это шутки ради, Национальным сокровищем называли далеко не каждого. Да и факт наличия агрессивно настроенного особого рыцаря рядом с ней определённо не был похож на шутку.              — Юшин, — позвал Хунсанг, и мастер мгновенно появился перед ним. — Уберите это, — он кивнул на мужчину с отрубленной рукой. — И выясни, как он прошёл сюда.              Мастер Юшин Ким поклонился и через мгновение исчез вместе покалеченным. У Сангхи подкосились ноги, и она бы упала, если бы Хунсанг не поддерживал её. Ощутив, как она обмякла, король озадаченно посмотрел ей в глаза.              — Что с тобой?              — Просто минутная слабость, папочка, — Сангхи обрела над собой контроль. — Я никогда прежде не видела, чтобы кому-то рубили руки.              — Ты боишься крови? — король удивлённо вскинул брови.              — Да, наверное, — неуверенно кивнула принцесса.              — Тогда, пожалуй, больше рук рубить не надо, — он обернулся к Джухёну. — Достаточно будет ломать.              Особый рыцарь Ли с поклоном кивнул и скрылся невидимостью. Он испытывал несколько странное чувство — ему почему-то было неловко. Всё было сделано правильно, и Джухён даже считал, что тот парень легко отделался за своё поведение, и всё же ему казалось, что принцесса не должна видеть подобного. Только подобных переживаний ей и не хватало вдобавок к тому, что уже свалилось на неё. И ещё рыцарь Ли размышлял о том, почему его охватила ярость из-за такого поведения в отношении Сангхи — было ли это из-за того, что он думал о ней, как о принце без магии, или всё же потому, что это была она.              — Мы возвращаемся, — неожиданно заявил Хунсанг.              — Но разве ты не хотел погулять, папочка? — удивилась Сангхи.              — Я хочу гулять там, где никто не помешает мне, — отозвался король. — Здесь это, очевидно, невозможно. Поэтому мы вернёмся во дворец. Погуляем в саду.              Принцесса удивлённо кивнула и послушно пошла за ним назад к машине. Зачем надо было столько времени тратить на дорогу сюда, чтобы так скоро возвращаться? Но перечить ему она бы не решилась, даже если бы сама хотела задержаться здесь. Сангхи думала, что ей действительно очень повезло родиться принцессой. В этом мире у неё было даже больше, чем могли мечтать здесь женщины, так что казалась даже закономерной необходимость отказаться от чего-то. Но девушка была готова отказаться от всего остального, если бы с ней был Джинсу. Ей не хотелось верить, что судьба снова свела их в этом мире после смерти в том только для того, чтобы разделить. Мрачные мысли обретали новые грани, когда Сангхи подумала о Фрезии. Когда-то ей ужасно не хотелось заводить никаких отношений с дочерью императора, но теперь, когда они стали как сёстры, девушка не могла не волноваться о ней. Хунсанг, периодически спрашивавший её, не желает ли она умереть, был просто потрясающе обходительным в сравнении с императором. Сангхи думала, что было бы хорошо, если бы этот садист, по крайней мере, не навредил Фрезии. Она тяжело вздохнула. Картина отрубленной руки ещё горела в памяти, и ей было сложно заглушить это другими мыслями. Принцесса не могла с уверенностью сказать, что была решительно против таких методов, и всё же ей казалось, что отрубить руку совсем — это перебор. Это было жутко, и она была почти уверена, что этой ночью ей будет сниться кошмар.              Джухён Ли шёл следом за королём и принцессой, скрытый невидимостью. Сангхи выглядела понурой — плечи опущены, спина чуть ссутулена. И особый рыцарь думал о том, что и сам отчасти стал виновником этого. Будь это кто угодно другой, Джухён попросту выбросил бы мысли о случившемся из головы. Но почему-то когда дело касалось Сангхи, его рациональность давала сбои. Что, однако, в его нынешней работе было даже полезно.              Во дворец они вернулись, чуть опоздав к обеду. Хунсанг приказал подать его в беседку в саду для него и Сангхи. Однако не успел его Величество допить чай, как из дворца примчался посыльный, сообщивший о возникновении неотложных дел. Король нахмурился, ища довод не покидать беседку. И он наверняка нашёл бы его, но Сангхи мягко улыбнулась ему:              — Корьё важнее меня, папочка.              Хунсанг вздохнул, поморщился и согласился с этим утверждением. Он поднялся и ушёл следом за посыльным, а принцесса осталась в беседке одна. На столе ещё оставался чай и сладости, но они, казалось, её не интересовали. Девушка просто смотрела на сад. Действительно пустой, а не заполненный невидимой королевской охраной. Сад, в который действительно никто не мог войти без приказа его Величества. Сангхи как-то отвлечённо задавалась вопросом, зачем в королевском саду кто-то высадил цветущие кусты, сладковатый аромат которых наполнял воздух. Над соцветиями жужжали пчёлы и порхали бабочки. Одна из них перелетела сначала на куст поближе к беседке, а затем, будто заинтересовавшись цветочным чаем в чашке Сангхи, села на её край. Перламутровые крылья слабо трепетали, окружённые мерцанием. Принцессе даже показалось, что это мерцание опустилось в её чай и сделало его на несколько мгновений сияющим. Она слабо улыбнулась, и бабочка, напоследок встряхнув крыльями прямо над чашкой, улетела. Принцесса вздохнула и поднесла чашку к губам.              — Стойте! — внезапно раздался голос рыцаря Ли, но Сангхи уже пригубила чай.              Джухён не успел вовремя заметить следы магии на бабочке. Впрочем, кому бы в голову пришло отправлять яд таким способом? Рыцарь понял, лишь когда насекомое стряхнуло дозу перед тем, как улететь. Он бросился к принцессе, едва осознал это, но всё же опоздал. Пусть она и выпила совсем чуть-чуть, Сангхи потеряла сознание. Она успела обернуться на окрик, но спустя секунду её глаза остекленели, и она начала падать. Джухён подхватил её и уложил на скамейку, а затем мгновенно переместился к королевскому лекарю, магией захватив бабочку.              Сангхи очень повезло выпить лишь каплю яда, иначе, по словам лекаря, она бы не выжила. Лекарь, впрочем, не особенно-то и старался вернуть её к жизни. Три дня принцесса провела без сознания, и всё это время её просто-напросто никто не трогал. Лекарю дела не было до принцессы, хотя других пациентов в это время он не наблюдал. Однако на третий день навестить дочь пришёл сам Хунсанг. Он выглядел уставшим.              — Когда она очнётся? — сурово спросил он лекаря буквально с порога.              — Может, через пару дней, а может — и никогда, — отозвался он, пожимая плечами. — Какая разница?              — Если принцесса Сангхи умрёт, ты отправишься следом, — ответил угрозой король. — Чем её отравили?              — Я не исследовал яд, — мрачно признал лекарь.              — И как же ты её лечишь? — скривился Хунсанг.              — Да никак, ваше Величество, — он снова пожал плечами. — Зачем лечить девчонку?              — Сдохнуть хочешь? — рявкнул король. Лекарь съёжился. — Если ты её не вылечишь, я лично отрублю тебе голову, — это было сказано тихо, отчего угроза приобрела больший вес.              Хунсанг покинул больничную палату, где лежала Сангхи, в ещё худшем настроении, чем пришёл. Он был зол из-за того, что к принцессе не относились с должным вниманием только из-за того, что она, видите ли, женщина. Если бы не этот незначительный недостаток, она была бы героем Корьё. А так даже врач манкировал своими обязанностями. Его Величество мрачно подумал, что надо что-то менять. Хотя бы ради неё одной.              В королевской темнице было сыро и холодно. Откуда-то доносился звук капающей воды, размеренный и непрерывный. Особый рыцарь Ли сидел на полу камеры, обхватив колени, и таращился в пол. С того момента, как Сангхи потеряла сознания, он не сомкнул глаз и не пил даже воды. Его Величество пообещал жестокую расправу каждому, кого сочтёт виновным, если принцесса умрёт. Но не смерть страшила Джухёна — в конце концов, он был рыцарем, а служба в армии всегда шла за руку с опасностью; он боялся, что Сангхи и правда не очнётся. Тогда, если бы даже король пощадил его, он искал бы смерти сам. Рыцарь подумал, что принцесса, возможно, думала о том же, когда собиралась выпрыгнуть из окна, и это разозлило его. Он корил себя за то, что не распознал угрозу вовремя, что не был достаточно близко — за то, в чём он точно не был виновен, и всё же считал себя таковым. Джухён испытывал удивительное желание — извиниться перед Сангхи и снова увидеть её улыбку.              — Пожалуйста, придите в себя, моя принцесса, — тихо пробормотал он, опустив лицо.              — Что ты здесь делаешь? — голос мастера Юшина Кима заставил Джухёна вздрогнуть.              — Его Величество отправил меня сюда, — мрачно отозвался рыцарь Ли.              — А теперь он требует тебя к себе немедля, — мастер вздохнул. — Идём.              Джухён с ужасом поднял голову. Если король вызвал его, это могло означать, что принцесса Сангхи не пережила отравления. Рыцарь с трудом поднялся с пола и медленно побрёл к выходу. Ему казалось, что земля уходила у него из-под ног. Это было странно и не поддавалось никакому объяснению, но от одной только мысли о том, что принцессы больше нет, внутри у него всё оборвалось. Он пошатываясь брёл на мастером Юшином до самого кабинета его Величества. Глава особых рыцарей завёл его внутрь, поклонился королю и ушёл. На некоторое время повисла гробовая тишина. Хунсанг мрачно взирал на Джухёна, который стоял перед ним с опущенной головой.              — Итак, — наконец заговорил его Величество, — вспомни подробно, что произошло.              — Я... — Джухён болезненно сглотнул пересохшим горлом и поднял красные от недостатка сна глаза. — Я остался в саду после вашего ухода. Принцесса сидела в беседке, как вы её и оставили, и пила чай. Цветочный. Она наблюдала за бабочками, когда одна из них подлетела и села на край её чашки.              — Бабочка? — переспросил Хунсанг и ехидно скривился. — Не птица?              — Угх, — Джухён смутился. — Нет, это была бабочка. Перламутровая, с большими крыльями.              — Вот как, — кивнул король. — Что было потом?              — Я понял, что что-то не так, лишь когда бабочка как будто стряхнула пыльцу с крыльев в чашку принцессы, — рыцарь глубоко, почти судорожно вздохнул. — Я успел только окрикнуть принцессу, но она уже пригубила чай.              — Похоже, благодаря тебе она всё ещё жива, хоть и без сознания, — его Величество протяжно выдохнул. — Почему ты не поймал ту бабочку?              — Я поймал! — возразил Джухён. — Я ухватил её магией и доставил к лекарю. Но он сказал, что яда достаточно осталось и в чашке, и отпустил её.              — Ясно, — кивнул Хунсанг. — Я хочу, чтобы ты вернулся к своим обязанностям. Только приведи себя в порядок.              — Так точно, ваше Величество! — рыцарь Ли согнулся в поклоне и поспешно покинул кабинет.              Принцесса была жива! Значит, он всё-таки смог защитить её. Эта мысль удивительным образом согревала Джухёна. Он поспешил в казармы, чтобы последовать приказу его Величества и как можно скорее вернуться к своим обязанностям.              

***

      — Ты должна принадлежать мне, — вкрадчивый голос доносился из темноты.              Сангхи не могла понять ни откуда он исходил, ни кому принадлежал, хотя в нём и было нечто неуловимо знакомое. Вокруг была лишь тьма, и она понимала, что заключена в собственном сознании, в котором кто-то вдобавок выключил свет. Понимала она и то, что долгое воздействие такой магии может оказаться для неё смертельным. Принцесса чувствовала, как постепенно разрушается её воля, как она слабеет. Голос из темноты сулил облегчение, если только она сдастся ему, но почему-то всё внутри девушки протестовало против этого. Сангхи не желала никому принадлежать. Она не хотела быть собственностью. И только это желание позволяло ей отбиваться от голоса и сохранять сознание. Но это не могло продолжаться вечно. Чем дольше это продолжалось, тем больше становилось похоже на осаду измором. Сангхи осознавала, что без помощи извне ей не справиться. Но кто бы пришёл на помощь жалкой девчонке? Она могла рассчитывать только на себя. И Сангхи решила, что уж лучше умрёт, чем станет чьей-то вещью. Держалась принцесса на чистом упрямстве.              Тем временем обладатель голоса начинал терять терпение. За трое суток сдался бы практически любой, так почему она продолжала бороться? Почему смела противиться его желанию? Она ведь не могла не понимать, что умрёт, если не сдастся. Если бы только она выпила всю порцию яда, сломить её было бы куда проще, а так приходилось рисковать. Желательно было заполучить Сангхи живой, но если это окажется невозможным, лучшим выходом было убить её. Потому что подмешанный ей яд должен был полностью пробудить её способности. И оставлять такое в руках Хунсанга было неприемлемо. Впрочем, обладатель голоса был уверен, что в крайнем случае сможет просто-напросто завоевать Корьё и захватить всё, что ему захочется. Включая, естественно, национальное сокровище принцессу Сангхи. Если, конечно, она переживёт это отравление и дерзнёт не сдаться ему.