Ум гибнет от противоречий, а сердце ими питается.
В. Ключевский
***
Запомни: неразрешимая проблема, непримиримое противоречие
вынуждают тебя превозмочь себя, а значит,
вырасти - иначе с ними не справишься.
Антуан де Сент-Экзюпери
От кровати до купальни Вей Ин шел задержав дыхание, пытаясь сохранить остатки самообладания, но как только за ним захлопнулась дверь, омегу повело. Он пошатнулся, прислонился спиной к двери громко дыша, руки тряслись, а ноги подгибались. Казалось, что запах сандала проник и в эту комнату, терпкое облако облепило Усяня, ворвалось в его дыхательные пути и надежно осело на глубине легких. Мысли путались, омежья сущность едва проснувшись, не собиралась успокаиваться, желании скручивало живот, пульсировало в висках, все тело горело. Не туго завязанные впопыхах штаны, давно бы упали с его бедер, если бы не выпирающая, возбужденная плоть поддерживающая их.
Вей Ин опустил глаза, член стоял колом, материал неприятно впивался в нежную головку.
“Нужно срочно успокоиться! Вода, вода должна помочь!” - подумал Усянь и на негнущихся ногах, медленно поплелся к глубокой купальне.
Опустившись по пояс в теплую воду, омега тут же понял, что совершил ужасную ошибку.
Его разгоряченное тело в теплой воде, быстро покрылось мурашками, теплая влага вокруг его естества, приятно ласкала кожу, заставляя член подергиваться. Вей Ин выскочил из воды и заметался по помещению в поисках успокоения. В углу комнаты, стояло то самое странное сооружение, с огромным глиняным чаном у потолка, которое Усянь приметил еще в день прибытия. Омега затуманенным рассудком припомнил, что когда он пытался понять как работает диковинное устройство, то потянул за веревку и на него полилась ледяная вода. Недолго думая, он бросился под эту глиняную конструкцию и рванул веревку вниз. Затвор поддался, впуская в чан с множеством мелких дырочек плотный поток воды, тонкие струйки полились на разгоряченное тело Вей Ина. Кожу обожгло холодом, омега зажмурился от неприятных ощущений, прижался лбом к стене в надежде, что ледяная вода приведет его в чувства.
Прошло пару минут, но возбуждение даже не думало отступать. Усянь подставил пылающее лицо под струи воды, капли стекали по его коже струясь вниз по шее, груди, задевали его раскаленную добела плоть, но не принося ей успокоения. Он обессиленно застонал, ничего не помогало, в голове было лишь одно желание вернуться обратно, в теплые объятия, в плен ласковых губ, в распоряжение умелых рук, готовых ублажать его, так, как только ему захочется.
Разлепив мокрые ресницы, омега тряхнул головой, необъяснимый страх пронзил его насквозь в одно мгновение: ”Нет! Я не должен этого делать!!!”
Вей Ин не знал, откуда появился этот панический ужас, почему он так сильно противится близости с супругом. Сейчас это было неважно, омега ведомый обжигающим чувством страха, был готов на все, только бы не поддаться желанию вернуться в постель к альфе. Он обреченно опустил руку на изнывающий ствол, пальцы обвели головку по кругу, из груди вырвался жалкий стон, заклинатель с силой стиснул зубы. Это было единственное возможное решение в этой ситуации. Холодная вода ни только не остужает, а казалось сама нагревалась от соприкосновения с разгоряченным телом.
Времени на раздумья особо не было, нужно освободить себя от этого гнетущего возбуждения и помочь Ванцзи перевязать рану. Решившись на отчаянный шаг, Вей Ин покрепче обхватил свое естество и заработал рукой. Пальцы на ногах поджались, напряжение в теле немного спало, мозг дал добро на то, чтобы изнывающее тело получило разрядку. Усянь опустил веки и память тут же нарисовала перед его глазами: тонкие пальцы альфы ласкающие его член, словно играющие на хрупком инструменте, губы Нефрита неистово выцеловывающие его грудь, острый язык так рьяно вылизывающий его соски. Ладонь омеги заработала быстрее, вверх-вниз, задевая уздечку, чуть сильнее сдавливая головку, вторая рука обхватила яйца, слабо сжала, оттянула кожу. Рот Вей Ин приоткрылся, с губ сорвался всхлип, возбуждение нарастало, а картинки все продолжали мелькать перед глазами. Ванцзи целует его в шею, всасывает мочку, шепчет на ухо: ”Мне нравятся губы Вей Ина. Мне нравится глаза Вей Ина. Мне нравится Вей Ин”.
На этих словах заклинателя словно пронзило молнией, от которой все тело покрылось гусиной кожей, рука омеги еще интенсивней принялась терзать нежную кожу на стволе. Живот втянулся в предвкушении приближающейся разрядки, Усянь с силой закусил губу обрывая вырывающийся стон. Не выдержав соблазна пальцы второй руки омеги опустились на сочащийся смазкой вход. Нежная кожа вокруг ануса была поразительно чувствительной, передавая новый виток возбуждения в потяжелевшие яйца. Плоть запульсировала в руке Вей Ина, готовая излиться в любой момент, а пальцы все продолжали кружить вокруг дырочки дразня ее края, но не проникая вовнутрь. Бедра неосознанно сами толкнулись в собственную руку, один резкий толчок, другой, трети…
Белая густая жидкость брызнула мощной струей, заливая плоский живот. Вей Ин вымученно простонал сквозь сжатые зубы, снова припадая лбом к холодной стене.
Когда туман в его голове слегка рассеялся, в душу прокралось противное ощущение брезгливости к себе. Он в очередной раз потянул за веревку, тонкие струи холодной воды плавно потекли по его телу, смывая все доказательства его слабости. В ушах гудело, омега тяжело дышал, очень хотелось разрыдаться, но он себе не позволил такой роскоши.
В голове было пусто, не считая одной недобитой мысли: “Хватит! С меня хватит! С этого дня ты начнешь думать в первую очередь о себе”.
***
Если бы Ванцзи заставили описать, то что он сейчас чувствует, то он скорей всего сравнил бы свое состояние с бурей, с непредсказуемой стихией, разносящей в пух и прах все его тщательно выстроенные барьеры. Мысли в голове путались, перескакивали с одной на другую, сердце то сжималось от страха и сожаления, то рвалось из груди тесня ребра от переизбытка чувств. Если бы не его ранении и слабая ци, он обязательно бросился вслед за Вей Ином, схватил бы, прижал к себе и не отпускал до тех пор, пока, тот, не объяснит ему в чем дело. Пока не расскажет о своих чувствах, поделится переживаниями, сожалениями, возможно, обидами.
Лань знал, что груб, не опытен и что не понимает Усяня. Они ведь выросли в разных кланах с разным подходом к воспитанию, с разными устоями и приоритетами. Супруги были настолько разными, что даже живя вместе в Гусу, Вей Ин ощущал себя намного свободней духом и помыслами на чужбине, чем альфа - у себя дома. Не осознавая это до конца Ванцзи завидовал и восхищался Усянем еще задолго до того как понял, что испытывает к нему чувства. Возможно, он просто не хотел этого признавать, а возможно не был способен с акцентировать внимание ни на ком другом… Кроме
… Мэн Яо… этого чертового Мэн Яо…
Того, кто так быстро околдовал сердце неопытного в любви Ланя, так легко закрался во все его мысли и желания, так искусно играл на его струнах души, затмевая все вокруг. А Ванцзи, словно доверчивый слепец, шел за своим поводырем.... Неизвестно куда это могло бы его привести, если бы не та роковая ошибка наложника.
Вспомнив о бывшем возлюбленном, Нефрит передернул плечами, рана отдалась тупой болью, но Лань не обратил на нее внимание, пятно крови расползлось чуть больше по его белой нижней рубашке.
Из купальни донесся жалобный стон и громкое шипение, альфа сглотнул скопившуюся слюну и закрыл глаза. Эти звуки вернули его в настоящее, Ванцзи не понимал истинных причин такого поведения Усяня, его проявление чувств отвергли, хотя для того, чтобы признаться в них, Нефрит вложил всю свою смелость.
“А может я поспешил? Не дал даже себе самому привыкнуть к этой мысли, к этим недавно открывшимся моему сознанию, чувствам? И тут же выплеснул… Где моя сдержанность и самообладание? Почему я веду себя как изголодавшийся самец?”
Лань больно ударился затылком о стену, зажмурил глаза. Из купальни донеслись еще несколько коротких стонов, начавший успокаиваться альфа снова передернулся. Отхлынувшая волна возбуждения вернулась, прокатилась по все телу, приподнимая тонкие волоски на коже. Нефрит шумно выдохнул, он прекрасно понимал, чем занимается Вей Ин в купальне и это еще глубже ранило его сердце.
“Неужели он предпочитает самоудовлетворение моим объятьям? Я настолько ему неприятен? Это потому что я слаб? … Или потому что признался? Может из-за того, что он не чувствует ко мне того же….. Может потому что решил все таки уйти?”, Ванцзи напрягся всем телом, альфа внутри него вспыхнул злобой, но было и что-то еще....
Растерянность? Страх потерять Вей Ина? Неуверенность в себе, в своих силах?
Беспомощность вызывала в воспаленном мозгу Нефрита еще б
ольшую ярость, мысли сталкивались одна с другой в диком бешеном танце и изрыгали в сознание Ланя самые темные, потаенные из них:
“Он не может уйти!!! Я заставлю его быть моим, заставлю вернуться со мной. Вей Ин не будет принадлежать кому-то другому. Не допущу. Вей Ин – мой омега!”
А кипящий гнев в груди все набирая обороты...
Альфа открыл глаза, все предметы в комнате будто тряслись, настолько поднимающаяся в нем злоба застилала взор. Грудь Ланя высоко вздымалась, в полной тишине отчетливо послышался неприятный скрежет зубов.
– Раз имел неосторожность вступить со мной в брак, значит и останешься рядом навсегда, – еле слышно прошипел Ванцзи не сводя взгляда с дверей купальни.
– Ты – мой!
***
Перед тем как вернуться к супругу, Усянь напряг всю свою ци. Снятие возбуждения таким способом, к которому прибегнул Вей Ин, вовсе не уняло пробудившееся желание омеги. А дало лишь кратковременную трезвость ума, заклинатель прикинул:
“Как раз хватить на то, чтобы перевязать рану Лань Чжаня и уйти… Найду Цин, она знает, что делать, она поможет…”
Еще пару раз глубоко вдохнув Усянь вернулся в комнату, он старался не смотреть на супруга, не дышать, старался всеми силами контролировать себя. Быстро пересек комнату, сразу подошел к столу, на котором лежали мази и снадобья больного. И как можно тщательнее скрывая свою нервозность, стал в полумраке шарить руками в поисках чистой материи для перевязки.
– Оставь это все и подойди ко мне! – послышался ровный, стальной голос за спиной Вей Ина.
Усяня прошиб озноб, он почувствовал, как властный тон Нефрита давит на его сознание, заставляя не до конца подавленную сущность омеги желать поддаться приказу.
– Нет, – услышал Ванцзи, тихий, но решительный отказ.
Как только Вей Ин вернулся в комнату, альфу насквозь пронзила нестерпимая тяга обладать им, здесь и сейчас, а в совокупности с проснувшейся злобой, Лань вовсе перестал себя контролировать.
– Не смей отказывать мне! Ты обязан подчиняться! Подойди и ляг рядом! Мы не закончили!! – зычно, короткими фразами, плевался Нефрит.
– Нет, – так же твердо ответил Вей Ин, он уже нашел материал для перевязки, но пока не решался сдвинуться с места. Его голова кружилась.
– Ты, думаешь раз я слаб, то не смогу подчинить тебя?
Усянь судорожно выдохнул, боясь лишний раз вдохнуть терзающий его ноздри аромат сандала.
– Сможешь… Но не станешь этого делать…
– Почему же не стану? Я ведь знаю, что то, чем ты занимался в купальне, не помогло. Ты так же желаешь меня, как и я.
– Именно поэтому!!!
Усянь развернулся и встретился глазами с искрящимся взглядом альфы.
– Я уже сказал, что не хочу этого делать, но ты продолжаешь настаивать. Я понимаю, что сейчас тобой руководит сущность самца. В противном случае, все сказанное тобою сегодня, будет пустыми словами, ложью, бредом больного.
Вей Ин тяжело вздохнул, перед глазами мелькали пятна, ему даже с больным Ланем было тяжело бороться, но сдаваться он был не намерен.
– Я сейчас подойду к тебе и перевяжу рану, затем сразу уйду. Попрошу Вэнь Цин приготовить снадобье для нас обоих. И это будет последний раз, когда я тебе доверюсь, – наступило молчание, омега переводил дух, так как говорить было очень тяжело, – Ты в праве решать, что для тебя более ценно, мое тело, либо моя душа. Если и на этот раз ты поступишь по-своему, то дальше… между нами будет все кончено. Навсегда! Ты слышишь меня?
Ванцзи лихорадочно втянул носом воздух, мозг кипел, колкие слова Усяня острым лезвием разрубили поволоку затуманившую его разум. Нефрит с силой сжал кулаки, от отчаянья хотелось рычать и выть. Бороться с желанием было тяжело, но голос омеги был таким безучастно строгим и отрешенным, что Лань не посмел ослушаться.
Медленно качнув головой в знак согласия, он отвернулся от Вей Ина и задержал дыхание. Альфа приложил титанические усилия чтобы заставить себя сидеть смирно, пока супруг менял ему повязку.
Когда омега закончил и чуть ли не бегом направился к двери, он вдруг услышал за спиной тихое:
– Прости меня.
Усянь плотно сжал губы и ничего не ответив, вышел из комнаты. Он несся по коридорам и галереям быстро как только мог, без оглядки, без единой мысли в голове, пока не очутился на улице. Вей Ин жадно ловил ртом ночной воздух, задыхался, давился его свежестью, но продолжал взахлеб вдыхать. Он хотел очистить легкие от скопившегося запаха сандала где-то глубоко в груди, выдохнуть все без остатка. Омега резко сел на корточки, тут же вскочил, закружил вокруг собственной оси, прохладный ветер обдувал лицо и вроде стало легче. Во всяком случае, он вернул себе способность думать:
“И это он называет чувствами? Хотел заставить меня подчиняться, абсолютно не прислушиваясь к моим словам, а потом невинно сказал: ”Прости”? Что творится в его голове? Как я могу верить хоть единому его слову? Уеду, уберусь подальше от него, так, что он меня никогда не найдет!!! Да и вряд ли вообще будет искать! Ну и ладно, больно надо. Зато мне так будет лучше!!!”
– ААААА, – громко выкрикнул Усянь в непроглядную темноту.
С соседней крыши испуганно вспорхнула птица и широкими кругами унеслась прочь. Вей Ин постоял еще немного пытаясь унять дрожь в теле, затем медленно развернулся и слегка сутуля плечи, поплелся на поиски целительницы.
Та, на удивление была в своих покоях, за последние дни она почти не отдыхала, поэтому уснула прямо за столом в окружении книг и трактатов. Усянь осторожным прикосновением к плечу, мягко разбудил ее. Вэнь Цин быстро хлопая глазами вопросительно посмотрела на уставшее лицо омеги. Заметив печальный взгляд и криво завязанный впопыхах пояс на ханьфу заклинателя, она встала со своего места и усадила на него Усяня:
– Что… Что случилось?
– Можешь приготовить подавляющее снадобье для меня и Ванцзи … – стараясь не смотреть целительнице в глаза, тихо попросил Вей Ин, – как можно быстрее.
Девушка выпрямилась, еще пару мгновений постояла рядом, внимательно вглядываясь в лицо омеги, послушала пульс:
– Твой цикл не начался, – лаконично заявила она, – уж не знаю, как ты его самостоятельно подавил, но я приготовлю успокаивающий либидо настой для тебя. А господину Ланю сделаю оба, отнесешь ему сразу как приготовлю. Ему нельзя в таком состоянии…
Вэнь Цинь не договорила внезапно смутившись, а Усянь быстро подняв на нее глаза, выпалил:
– Пусть Вэнь Нин отнесет, я туда не пойду!
– Хорошо, хорошо. Я поняла. Иди приляг. Потерпи немного. Я быстро.
Пока целительница хлопотала над отварами, что-то вымеряла, доставая диковинные корешки, различные лепестки и крепко пахнущие травы из разноцветных, бархатных мешочков, Усянь прилег на кровать. Его руки еще слегка подрагивали, во всем теле ощущалась слабость, он медленно закрыл глаза:
“Куда я сейчас отправлюсь, где буду скитаться? Тут полным-полно незаконченных дел. Надо разобраться с Мэн Яо, пока он не натворил кучу бед. Помочь речным жителям обрести новый дом. Дождаться когда “
он” полностью поправится….”, омега сглотнул горечь во рту: ” чтобы потом ни о чем не сожалеть… и тогда…только тогда, я смогу уйти на все четыре стороны”.
От этих неприятных мыслей его отвлекла Вэнь Цин, подав ему большую чашу приятно пахнущего отвара. Усянь не задумываясь выпил залпом предложенное снадобье и сразу улегся обратно, отвернувшись к стене. Разговаривать с целительницей ему совсем не хотелось.
Он тихо лежал размышляя над тем, откуда в нем появился, этот скручивающий все внутренности, страх. Почему признание Ванцзи, так сильно напугало его? Ведь он столько лет мечтал услышать эти слова, до боли в сердце завидовал Мэн Яо и всей душой жаждал увидеть истинное влечение Ланя к нему.
"Что же заставило меня противиться ему... себе.... своей сущности? Неужели я так сильно боюсь снова обжечься? Или это сотни предыдущих неоправданных надежд, которые я питал ранее, так сильно заострили мои нервы, что я сбежал от Лань Чжаня, как от огня?"
Вей Ин уткнувшись носом в сгиб локтя, слезы подступили к самому горлу и застряли там удушающим комом.
"На самом деле, я просто не выдержу, если эти зыбкие чувства Ванцзи окажутся вымыслом. Если он их спутал с чувством благодарности, с желанием обладать мной. Я не могу подпустить его сейчас слишком близко... Как я могу верить ему, когда его поступки противоречат словам... А даже если его чувства настоящие, как он отреагирует узнав, что я копаю под его бывшего возлюбленного... возможно он меня возненавидит за это, но по-другому поступить я не могу. Значит мне стоит держаться от него на расстоянии, пока все не закончится... А там кто его знает, как все обернется."
Омега покрутился еще немного, запрещая себе снова и снова думать о случившемся, затем все же уснул.
А вот его супруг, ворочался до самого утра, так и не сомкнув глаз. Мертвец принес ему два отвара. Исполняя четкие инструкции сестры, проследил, чтобы Нефрит выпил оба без остатка и только потом оставил Ланя одного.
Когда настой подействовал и Ванцзи вернул себе способность трезво мыслить, вот тут, и начались его долгие, мучительные душевные терзания.
Он то и дело прокручивал события прошедшей ночи, коря себя за слова и поступки, которые совершил. Вспомнил скорбное выражение лица Вей Ина, его сгорбленные плечи. Тихий, поникший голос, отчетливо звучал в нефритовой голове, при этом, каждое слово отдавалось нестерпимым жжением в сердце. Лань ненавидел себя за слабость, за то что не смог противиться своей сущности, за то, что не остановился вовремя, за то, что не смог объясниться, за свой приказной тон… А еще за то, что как всегда сделал все неправильно, не так как бы ему на самом деле хотелось, за то, что обидел, унизил и расстроил Усяня. Ведь на самом деле он руководствуясь импульсивным порывом, хотел показать супругу свою нежность, хотел таким образом открыть ему свои чувства. Но как всегда сделал все только хуже…
“Быть может у нас с ним на самом деле разные пути. Судя по его словам, я совсем не понимаю его, а он вовсе не понимает меня. Я приношу ему только разочарование и боль. Бессмысленно, ради своей прихоти, держать его возле себя. Он своенравен, горделив, роль послушного омеги не для него. Вей Ин не станет подчиняться, если сам того не захочет…. А именно так и будет….Жизнь в Облачных Глубинах для него будет пыткой…"
Тупик. Альфа вовсе не хотел, чтобы между ними так все закончилось.
“Заставить его полюбить меня…? Нет… это не в моих силах. Тогда, что мне делать? Отпустить? Но как я могу….Я ведь только понял…. только осознал, что чувствую”, с горечью в сердце думал Ванцзи, ворочаясь в кровати.
Мысли в голове Нефрита прыгали из крайности в крайность: то он был готов прям с самого утра отыскать супруга и приступить к завоеванию его сердца, то вдруг снова вспоминал их сегодняшний разговор и уже был готов смиренно отпустить омегу без лишних слов. Альфа словно попал в замкнутый круг, в котором было так сложно отыскать решение.
“Как мне теперь смотреть ему в глаза?”, Лань громко выдохнул, за окном уже рассветало, а он все никак не мог придумать, что ему делать.
“Когда это я успел так сильно измениться? Откуда этот страх, нерешительность…Где мое хладнокровие и трезвость ума, где способность ко всему относиться равнодушно? Я сломлен, поврежден? Но как? Кем? Это началось после войны? ... Вызвано предательством Мэн Яо?…. может ранение и потеря духовных сил так на меня повлияло?… Или это все случилось из-за чувств к Вей Ину???”
Ванцзи плотно закрыл глаза:
“Как меня угораздило снова влюбиться? Или это не любовь? Как я мог так быстро избавиться от предыдущих чувств? Я всю жизнь был уверен, что рожден однолюбом… как отец… способен отдать сердце лишь одному человеку…
Может любовь к Мэн Яо тоже была не настоящей, а смесью из алчной жажды обладать, сделать своим, поступить так как хочется вопреки всему. Я был так поглощен идеей быть с ним во чтобы то не стало, что принял эту одержимость за сильное чувство?
Или дело совсем в другом…. Возможно расчетливое предательство, пробудило во мне полностью противоположные чувства, ненависть… Либо мое разбитое сердце, не привыкло пустовать и теперь ищет замену… А может… может я и вправду уже давно питаю чувства к Вей Ину, просто не замечал этого, страшился признаться??? Что в конце концов со мной происходит?”
Лань в очередной раз заерзал на простынях, не оставляя попыток принять удобную позу, тело ныло из-за подавителя, пальцы и без того плохо слушающиеся его, теперь совсем не сгибались. А усталый мозг все подавал новые и новые идеи, окончательно запутавшись в собственных чувствах и мыслях, альфа, вдруг, услышал свой собственный внутренний голос, который четко и ясно произнес:
“Попробуй быть честным, по крайней мере с самим собой. Твои бесконечные гипотезы возможны, но только ты, только ты один, на самом деле знаешь, что чувствуешь. Не будь трусом хотя бы в своих мыслях.”
Лоб Нефрита резко покрылся холодным потом, а мысли слепленные из отрывков прошлого, полились рваным потоком.
Вспомнился тот странный случай, когда юный Ванцзи отправился искать сбежавших Вей Ина и Цзян Чена, а найдя беглецов подслушал их разговор, но отчего-то не разоблачил их, просто тихо ушел.
(случай описан в середине 7 главы - Дорога домой) Ведь тогда был первый раз, когда он, самый прилежный ученик Гусу Лань, нарушил правила ордена. Зачем? Видимых причин же не было? Просто иррациональное действие? Как бы не так!
А вскоре после этого, тот случай в библиотеке, когда он наблюдал как Усянь высунув язык старался аккуратно выводить правила Гусу Лань. Ведь альфа тогда сам вызвался быть надзирателем омеги. Опять же причина не ясна. Если этот заносчивый заклинатель ему так не нравился, зачем лишний раз искать с ним встречи? и потом… на деле… Лань наблюдал не за каллиграфией взбалмошного юноши, а за его лицом… красивым лицом.
Мозг не унимаясь подкинул еще пару воспоминаний:
Этот момент Нефрит помнил смутно, потому что в тот вечер с легкой руки Усяня альфа
случайно, впервые попробовал вино и хоть воспоминания были покрыты дымкой, Лань помнил, как по доброй воле снял и вручил свою налобную ленту омеге, по первой его просьбе. Придя в себя он объяснил этот маневр алкогольным опьянением и постарался как можно скорее обо всем забыть. Но сейчас Ванцзи воспринимал эти фрагменты минувших дней совершенно иначе…
А вот память подкинула еще один момент из прошлого, когда Вей Ин с пеной у рта, пытался доказать Нефриту, что считает глупцами тех омег, кто смыслом жизни видят семейный быт и воспитание потомства. Тех кто не ищет высшей цели, кто не желает совершенствоваться и довольствуется малым. Кроме того, что Ванцзи тогда мало, что понимал в
еретических речах Усяня, он еще и слушал вполуха, так как во время разговора они стояли полуголые по пояс в холодном источнике. И альфа изо всех сил старался сосредоточится на том, чтобы не опустить глаза ниже плеч омеги, когда ему так хотелось разглядеть его всего.
Как тогда, его неокрепший мозг мог даже предположить, что такой заносчивый, своенравный и наглый юноша мог ему понравиться.
НЕТ!
В то время, он отмел эти мимолетные порывы, даже не придав им значения.
А вскоре Вей Ина выгнали, но вместо того чтобы ощутить облегчение, Лань чувствовал тоску в сердце…
О, как он был наивен и глуп… как был далек от того, чтобы осознать причину этих странных эмоций.
То ли дело, когда спустя совсем немного времени он встретил Мэн Яо, такого нежного, потерянного, нуждающегося в заботе, защите и покровительстве.
Тут было все понятно, мягкий, кроткий нрав, тотальная покорность и желание служить своему альфе: господин Цзинь включал в себя весь набор
правильных качеств омеги. Разве мог Ванцзи воспротивиться такому
удобному во всех отношениях партнеру?
А остальное, выдрессированное правилами Гусу подсознание, с легкостью вычеркнуло ненужные мысли о бунтаре и нарушителе спокойствия Усяне.
Конечно, и наложник был не лучшим вариантом для главы такого большого ордена, сомнительное происхождение Мэн Яо и слухи о непристойном поведении в Нечистой Юдоли, усложняли их отношения. Но эти трудности не шли вразрез с четкими представлением Ванцзи о том, как должна выглядеть связь между альфой и омегой.
Ох, как же он ошибался, воспринимая все манипуляции господина Цзинь за чистую монету, как же был слеп и не прозорлив.
Воспоминания о бывшем любовнике тупой болью отдались в сердце Нефрита, он перевернулся на другой бок и застонал от боли пронзившей его плечо.
– Сколько еще раз за эту ночь я забуду об этой ране??? – проклиная все на свете вслух прошипел Лань, хотя в глубине души даже был рад физической боли, она слегка притупляла душевную.
“Как бы там ни было, а воспоминания минувших дней говорят лишь о том, что я бы мог воспылать чувствами к Усяню еще тогда, но не стал. А выбрал для себя другого и нет смысла отрицать тот факт, что к Мэн Яо я испытывал настоящие чувства. Не верю, что одержимость или призрачная идея, которой я увлекся, так долго продержалась бы без влюбленности. Да и зачем мне думать об этом, его предательство стерло весь трепет и привязанность, которые теплились в моей душе. Я больше не люблю его, одна сплошная горечь при мысли о нем. Не хочу больше думать о былом.”
Нефрит зажмурился и перевернулся на здоровое плечо, боль отпустила и он открыл глаза.
“А как же Вей Ин? Не успевшие разгореться чувства к нему в прошлом,
вышли из спячки, как только мы снова встретились? Вывод: я слаб, податлив и мало, что смыслю в любовной науке! Для первого лица ордена – это непростительная оплошность, мне следовало брать частные уроки в этой сфере, чтобы лучше подготовить себя к таким испытаниям”.
Ванцзи перевернулся на спину, сверля потолок невидящем взглядом.
“Если бы я был более опытен, то не ломал бы голову ночь на пролет, разбираясь в себе и своих чувствах терзаемый противоречиями. А посветил бы это время более нужным вещам, как, например, проблемам клана, медитации или поискам путей самосовершенствования. А может просто спал, прижимая к груди любимого омегу”.
Лань резко сел в кровати, казалось мозг увеличился вдвое, разрывая голову Нефрита изнутри. Ему сейчас ужасно хотелось только одного, избавиться от всех мыслей в одночасье, Ванцзи позвал слугу и попросил принести двойную порцию снотворного снадобья. За окном уже давно рассвело.
****
Вей Ин спал беспокойно крутился с боку на бок, то скручивался, то распрямлялся и частенько вздыхал. Целительница трудившаяся над новым целебным эликсиром, постоянно отвлекаясь от работы, подходила к омеге проверить его состояние.
Как Усянь окончательно проснулся, Вэнь Цин поднесла к его рту чашу и приказала:
– Пей пока не остыло.
– Что это? – хриплым спросонья голосом, спросил заклинатель.
– Настой для восстановления. Сейчас выпьешь его, а потом вот этот, – она протянула Вей Ину темный флакон с пробкой из дерева, – по одному глотку три раза в день. И не пропускай.
– А это, что еще за гадость?
Девушка сдвинула брови и насильно втиснула баночку в руку омеги, затем села рядом на кровать и придвинулась ближе.
– Твоя сущность, хоть и противна тебе, но имеет особенности, которые изменить неподвластно никому. Природа постаралась сделать все возможное, чтобы люди продолжали род человеческий. Поэтому омеги и не могут подавлять свое либидо, в противном случае становятся бесплодными. Меня смущает то, что приходится тебе объяснять такие простые вещи.
– Я все это знал и без тебя.
– Так зачем сделал?
– Тебе не понять…
– Конечно куда уж мне… нужно было сразу идти ко мне, как только все началось.
– Я не мог... – глаза Усяня непроизвольно опустились и остановились на причинном месте.
Целительница резко отвела взгляд, а щеки Вей Ина постыдно покраснели.
– Тебе нужно было раньше подумать об этом. Ты что не следишь за своим циклом? Почему не принимаешь подавители, которые я тебе давала? Раз ты пока не готов для повторного зачатия, то тебе нельзя забывать об этом. То, что ты сделал вчера, может вызвать последствия.
– Мой цикл начнется только через две недели. Я … я не знаю, почему вчера так произошло.
Теперь был черед целительницы краснеть, она открыла рот, снова закрыла.
– Если не ты инициатор….значит не течка, а гон…– себе под нос заговорила Вэнь Цин, – Схожу к господину Ланю проверю, как он там…
С этими словами девушка быстро засобиралась, похватала какие-то склянки из мешочка и поспешно удалилась. Знать о половых связях пациентов было ее обязанностью, но когда речь о близости выходила за профессиональные рамки, то ей становилось не по себе.
Усянь выпил настойку, голова болела, все тело неприятно ломило, а внизу живота противными спазмами скручивало нутро. Непрошеные мысли опять полезли наружу, стоило только омеге как следует проснуться, но заклинатель не поддался на уловку мозга. Ничего анализировать и разбирать не хотелось, поэтому Вей Ин усилием воли заставил себя думать о чем-то другом. А конкретно, о том, что вчера он так и не сделал ровным счетом ничего из запланированного.
“Нужно заняться делами, чем скорее я со всем покончу, тем быстрее смогу покинуть это место. Для начала напишу письмо отцу и Цзян Чену, пора им узнать о речных русалках, нужно помочь этому многострадальному племени поскорее обрести покой. Потом, приступлю к поискам зацепок оставленных Мэн Яо. Предводитель подводных жителей сказал, что омега исчез внезапно без предупреждения, а значит его выгнали из клана Цинхэ Не неожиданно, вряд ли он успел как следует замести следы. Уверен где-то найдутся нужные нам улики.”
Написание письма в отчий дом далось Усяню с трудом, он потратил немало драгоценной бумаги, сминая и выкидывая испорченные листы. Писать нужно было так, чтобы его тяжелое настроение не почувствовали домашние, легко и непринужденно. Вей Ин знал, что ситуация произошедшая на озере и так сильно взбудоражит отца и брата, а почувствовав печальные нотки в письме, они расстроятся еще сильнее. С горем пополам он вымучил задорное коротенькое письмо Цзян Чену и долгое, подробное отцу и с облегчением откинулся на подушки.
Вэнь Цин уже вернулась из покоев Ванцзи, но видя сосредоточенное лицо Усяня не стала ему мешать, а занялась своими делами. Услышав облегченный вздох у себя за спиной, она обернулась. Омега смотрел на нее словно только сейчас заметил ее присутствие в комнате, он слегка улыбнулся девушке и спросил:
– Как он?
– Господин Лань спросил тоже самое, – поджав губы начала целительница, – рана перестала кровоточить, но онемение в руке усилилось. Хоть господин Лань говорит, что все чувствует, уверена он лжет, пальцы на раненной руке не сгибаются. Ему дали выпить два снотворных отвара, мне кажется он всю ночь не спал.
Вей Ин сглотнул, его сердце разрывалось от противоречивости чувств, ему было так страшно, больно и нестерпимо жаль супруга, хотелось сорваться с места и броситься к Нефриту, обнять покрепче, почувствовать тяжесть его головы на своем плече, но омега не сдвинулся с места. Противоположное этому чувство, с не меньшей силой сдавливало грудь, он только пару часов назад пообещал себе, что на первом плане у него отныне будет только он сам, что намерен держаться подальше и не поддаваться эмоциям.
Поэтому Усянь лишь понимающе качнул головой.
– Если не готов к разговорам с ним, то сейчас самое время сходить в покои и привести себя в порядок, пока глава Лань спит. Выглядишь ужасно.
Вей Ин приподнялся с подушек и заглянул в зеркало, Вэнь Цин была права, омега действительно имел изрядно помятый вид. Обведя рукой свое осунувшееся лицо, Усянь повертев головой, пригладил выбившиеся пряди и поправил съехавший ворот на ханьфу.
– Хорошо, пожалуй, мне стоит последовать твоему совету. Спасибо тебе за все.
– Не забывай принимать настой.
– Я буду стараться. Тебе бы тоже не мешало отдохнуть. Поспи, выглядишь не лучше меня, – сказал Усянь направляясь к двери, – побереги себя.
Закончив говорить, омега постарался как можно добродушней улыбнуться, получилось вымученно, но он знал, что девушка и так поймет его посыл.
Вернувшись в свои покои, Вей Ин стараясь не шуметь, наскоро привел себя в порядок, стремление выглядеть идеально уже давно перестало его интересовать, а к пудренице и румянам, омега даже не помнил, когда в последний раз прикасался.
Наскоро перекусив, Усянь решил первым делом найти Не Хуайсана, нужно было с чего-то начинать поиски улик против Мэн Яо, а заклинатель даже не знал, какие покои были отведены бывшему секретарю в Нечистой Юдоли.
“Молодой Не общителен и простодушен, не составит большого труда выудить из него нужные мне сведенья. Уверен, даже не придется прибегать к уловкам, сам мне все расскажет”, думал Вей Ин, плотнее затягивая пояс на узкой талии.
Перед тем как уйти, омега все же заглянул в спальню Нефрита, тот лежал с закрытыми глазами. Даже когда Усянь приблизился и заглянул супругу в лицо, альфа не шелохнулся. Убедившись, что больной крепко спит, заклинатель как можно быстрее сосредоточил свою ци и передал Ванцзи новую порцию своей энергии. Теперь можно было не пересекаться с ним до вечера, и оттянуть неловкость их будущей встречи.
***
На этот раз Не Хуайсан был действительно занят делом. Глава поручил ему отобрать заклинателей, которые отправятся в соседние со злосчастным озером окрестности и проведут там полную зачистку нечисти. Нужно было выбрать опытных, надежных и сильных заклинателей. Младший Не и к этому заданию подошел творчески, устроив небольшой турнир на тренировочном плацу. Всего было три испытания: стрельба из лука, проверка мощности магических знаков, а третьим был полет двух заклинателей на одном мече с препятствиями.
Идя вдоль длинной площадки, Вей Ин внимательно следил за состязаниями, ему и самому очень бы хотелось поучаствовать, дух соперничества так и кипел в груди, но он четко понимал зачем пришел сюда. Поэтому омега все же отмел эту идею и направился к судейской ложе. Там, на высоком стуле со спинкой сидел довольный Хуайсан, он то и дело вскакивал, махал руками и без умолку выкрикивал подбадривающее слова участникам турнира.
– Молодой господин Не, вы настолько изобретательны! Ваш творческий подход к делу впечатляет! – воскликнул Усянь поднимаясь на возвышение.
– О, господин Вей, я так увлекся происходящим, что даже не заметил вашего появления. Не подумайте, что я настолько не гостеприимен. Прошу, проходите, я рад вашему визиту.
– Это не удивительно. Я сам пока шел сюда, несколько раз останавливался, чтобы полюбоваться талантами заклинателей вашего клана.
– Их мастерство действительно восхищает. Ох, ну, что ж это я, присаживайтесь со мной, выпейте вина. Буду рад вашей компании.
– С удовольствием.
Вей Ин сел рядом с Хуайсаном и сам налил себе вина, жестом показав прислуги, что справится без их помощи.
– Давайте выпьем, за ваше неуемное воображение, благодаря которому, я с удовольствием проведу время до обеда.
Лесть Усяня лилась через край, нужно было расположить младшего Не, настроить на правильный лад, чтобы он с легкостью поведал все, что интересовало омегу.
Турнир был в самом разгаре, глаза Хуайсана бегали от участника к участнику, лицо раскраснелось от возбуждения и азарта, он смотрел на захватывающее выступление соревнующихся, полностью погрузившись в происходящее. Сейчас для Вей Ина был самый подходящий момент начать осторожно подбираться к интересующей его теме.
– Господин Не, могу ли я задать вам вопрос?
– Господин Вей, к чему эти формальности. Мы ведь так давно знакомы, давай говорить свободно.
– Ты прав, дорогой друг. Тогда я задам свой вопрос. Состязания в этом турнире отличаются от традиционных. Стрельба из лука и проверка мощности знаков мне ясна, но я не совсем понимаю сути последнего испытания. Что ты хочешь проверить в этом этапе?
Молодой альфа, хитро улыбнулся и заговорщически понизил голос:
– Участникам было велено по двое начать путь на одном мече и пролететь воон тот отрезок пути с барьерами, – Хуайсан показал пальцем в дальний угол плаца, – но других указаний не было. То есть в процессе полета, может случится всякое, но даже если только один из каждой пары достигнет конечного пункта, то испытание будет пройдено.
Заклинатель приосанившись ненадолго замолчал выдерживая паузу, а затем продолжил, вздернув указательный палец вверх:
– Но я хочу проверить другое. Хочу узнать, что для каждого из участников важнее, работать слаженно в паре испытывая трудности и неудобства или просто одержать победу. Лететь вдвоем на одном мече неудобно, рискованно и медлительно, легче сбросить партнера и достичь конечного пути в одиночку. Нюанс заключается в том, что в сражениях или на охоте, не столь важно, как быстро ты победишь, а какой ценой. Хочу, чтобы в этот опасный путь отправились только те, кто понимает истинную значимость жизни, не только своей, но и окружающих.
Вей Ин восхищенно поцокал языком и даже несколько раз одобрительно хлопнул в ладоши. Идея действительно была хороша, хотя такие вещи можно было проверить и менее изощренным путем. Но не это было важно, Усянь очень сомневался, что такая задумка в принципе, могла принадлежать его школьному приятелю.
– Не Хуайсан, а ты сильно изменился со времен обучения в Гусу Лань. Не перестаешь меня удивлять. То великолепная игра на гуцине, теперь турнир. Да еще с глубокими смыслами. Этой забаве тебя тоже господин Цзинь научил?
Молодой альфа сидел расслабившись, наслаждаясь неуемной похвалой Усяня и от удовольствия щурил глаза, но когда речь зашла о Мэн Яо, то он тут же напрягся, и перевел тревожный взгляд на собеседника.
– Почему ты так решил? – быстро спросил младший Не, внимательно всматриваясь в лицо заклинателя.
– Я просто предположил. Ты раньше не очень любил, оружие и состязания, старался не принимать в них участия, а теперь с таким наслаждением следишь. Вот я и подумал, что кому-то все же удалось привить тебе любовь к боевым искусствам.
– А, вот, оно что, – немного расслабившись произнес Хуайсан и снова стал следить за турниром, – На самом деле твои догадки верны. Когда я вернулся после обучения домой, мы поехали с братом и господином Цзинем на ярмарку, отпраздновать мое возвращение. В том городке праздники длились целый месяц. То было незабываемое путешествие, утром и днем переполненные всевозможными товарами рынки, вечером вкусное вино и поединки. Конечно турниром, игрища в том городке назвать было нельзя, но состязания состояли тоже из нескольких частей: рукопашный бой, испытание огнем и искусство каллиграфии.
Вей Ин немного удивился такому странному набору испытаний. А молодой Не тут же объяснил:
– Я тоже был озадачен таким непонятным сочетанием, но господин Цзинь был сведущ в таких делах, он мне все и растолковал. Народ тех мест считал, что истинный муж тот, кто способен защитить слабого, не боится суровых испытаний и после всех пережитых тягот по прежнему остается чист разумом. Поэтому в третьем состязании участник должно доказать трезвость ума и твердость руки, выводя на листке бумаги замысловатые изречения мудрецов по памяти, стоя на одной ноге и ни разу не дрогнув.
– Действительно интересный подход, – все что смог выдавить из себя Усянь, услышав столь
мудрые объяснения.
– Да, в то время господин Цзинь был чуть младше чем я сейчас, а знал так много…
Задумчиво ответил Хуайсан невпопад и резко осекся, он виновато посмотрел на приятеля и добавил:
– Прости, наверно тебе неприятно слышать о Мэн Яо.
– Все в порядке, – деланно улыбнувшись, соврал Вей Ин, ему было досадно, что давний знакомый с таким благоговением отзывается о его сопернике, – наоборот мне интересно узнать, какими качествами обладает господин Цзинь, раз сумел очаровать стольких людей.
– Он необычайно много знал, интересовался бесконечным количеством вещей и уже тогда, имел колоссальный жизненный опыт, – Не Хуайсан очень живо ответил, как будто давно хотел кому-то об этом рассказать, – но все эти качества в нем развились не от хорошей жизни. Ему пришлось приспосабливаться, искать лазейки и в одиночку прокладывать себе путь наверх.
Молодой альфа невесело вздохнул и опустил глаза. А Вей Ин не выдержал и забыв об осторожности ехидно спросил:
– Раз он был настолько хорош и незаменим, почему твой брат его выгнал?
Хуайсан взметнул опущенный взгляд на лицо собеседника, его розовые щеки вспыхнули огнем, а глаза по злому заблестели, он всеми силами старался унять рвущиеся наружу слова, и сдержался, делая несколько глубоких вдохов. Ответил он только тогда, когда успокоился, его речь резко изменилась, став прохладно формальной:
– Мне не ведомы причины, Минцзюэ вспыльчив и иногда слишком бурно реагирует на
незначительные вещи. Уверен в тот раз тоже так было. Просто никто не осмелился оспаривать решение главы клана Не и я в том числе.
Сказав это Не Хуайсан поспешно отвернулся от Усяня, залпом выпил вино и снова полностью переключился на участников турнира, подчеркнуто не желая продолжать эту беседу. Омега сперва сильно удивился такой реакции со стороны младшего Не, выходило, что Мэн Яо и этому альфе втерся в доверие. У этого пронырливого омеги был явный дар располагать к себе людей. Поразмыслив немного, Вей Ин стал ругать себя за неосторожность, от досады он даже хлопнул себя полбу.
“Черт меня дернул язвить. Такой удачный шанс был все выведать”, выругался про себя омега.
Оставшееся время турнира Вей Ин высидел с понурым лицом изредка перебрасываясь фразами с Хуайсаном и то лишь при особо удачных маневрах соревнующихся на плацу. Возобновить разговор омеге так и не удалось, сколько он не старался. Поняв, что он уже перегибает, Усянь оставил эту затею для будущего раза.
****
Следующие три дня были пыткой для обоих супругов, Вей Ин всячески избегал встречи с Нефритом, ни разу не оставался с ним наедине, а Ванцзи наоборот всеми способами старался втянуть мужа в диалог. Набравшись храбрости он даже попытался начать разговор с омегой при Вэнь Цин. Лань ожидал, что Усянь напряжется и отошлет целительницу, тогда они останутся вдвоем и смогут наконец-то поговорить. Но Вей Ин повел себя иначе, на вымученный вопрос альфы:
“Можем ли мы поговорить о случившемся?”
Супруг ответил:
“Сможем, но позже, когда твоему здоровью ничего не будет угрожать”.
Ванцзи спорить не стал, только стиснул зубы и так же как и Усянь сосредоточился на цели. Раз Вей Ин сказал, что поговорит с ним после выздоровления, то Лань сделает все, чтобы ускорить этот процесс. С таким подходом Нефриту было легче переживать этот непонятный период в их отношениях. Альфа исправно делал упражнения, которые давала ему целительница, подолгу медитировал, правильно питался и старался больше спать. Принимал энергию супруга два раза в день, делал короткие прогулки и тщательно следил за раной на руке.
Вей Ин же за это время не особо продвинулся в своем расследовании. Узнал только, где раньше находились покои Мэн Яо и внимательно обыскал их. Как и ожидалось, следов пребывания секретаря уже давно не осталось и даже в найденном омегой тайнике оказалось пусто.
Усянь так же сообразил поискать зацепки в учетных записях библиотеки. Там отмечались все кто посещал ее, какие книги брали читать, какие рукописи выносились, какие секции посещались. После долгих поисков, он выбрал из всего списка, лишь несколько заинтересовавших Вей Ина книг, которые читал бывший секретарь. Одна о применении темной энергии и ее последствиях, вторая о подводных жителях и их целительных свойствах, и третья рукопись была с легендами о лютых мертвецах.
В первой книги омега обнаружил на титульном листе небольшую запись от руки:
”Можно пойти от обратного”.
Перелистывая истончившиеся листы бумаги, омега задумался, что эта фраза может означат, а затем его внезапно осенило:
”Раз книга описывает как
не надо делать, то можно пойти по этим указателям в противоположную сторону и все-таки
сделать. Тут четко описываются всякие темные ритуалы и если наплевать на предостережения, то можно воспользоваться этой книгой как справочником. Вот, коварный ублюдок!”
Вторую рукопись Усянь просмотрел вскользь, хотел лишь убедится, что это именно то самое писание, которое упоминал в своем рассказе Минцзюэ. Так оно и было! Омегу очень взбудоражила такая находка. Пока прямые доказательства у Вей Ина отсутствовали, но зато образовалась косвенная связь, между Мэн Яо и вышедшими из озера тварями.
Третья книга оказалась как и первая, весьма интересной. В ней описывался долгий путь темного заклинателя, который методом проб и ошибок создавал лютых мертвецов в далеком прошлом. Главным отличием этой нечисти, стала способность сохранять свой разум и внутреннюю энергию. При этом в любой момент, хозяин мог подчинить сознание мертвеца себе с помощью дополнительных чар. Вей Ин сразу вспомнил тех страшных полурыбин на озере их противные пищащие кличи призывающие атаковать. А затем его мысли плавно перетекли к другому воспоминанию о лютых мертвецах. В памяти тут же всплыла его первая встреча с Вэнь Нином.
Тогда он со своим "напарником", управляемые неизвестной силой, хладнокровно уничтожили маленькое поселение близь Юньшэня. Странное волнение охватило омегу:
“Неужели и тут Мэн Яо постарался? Нет, не может быть! В то время бывший наложник находился в отчем доме, а это далеко от Гусу и от ордена Цишань Вэнь. В клане Цзинь омега был у всех на виду и как за темной лошадкой с сомнительным прошлым, уверен за ним присматривали. Вряд ли бы ему удалось часто исчезать из виду или безнаказанно использовать темную магию и ставить опыты на мертвецах”.
Хоть омега и отринул эту мысли, но книжку прочел от корки до корки… так сказать на всякий случай. Память у заклинателя была хороша, все ключевые моменты незамедлительно осели на подсознании.
Почти весь день ушел на изучение книжных пристрастий бывшего соперника, Вей Ин изрядно устал и был голоден. Поэтому он стараясь лишний раз не шуметь, вернулся в свои с Ванцзи покои и не заходя к супругу в спальню, грузно опустился за низкий стол.
Вышколенные слуги тут же принесли ужин и небольшой кувшин с вином, алкоголь был сейчас весьма кстати. Усянь откупорил пробку и хорошенько приложился к содержимому, жидкость еле ощутимо обожгла горло, заклинатель зажмурился от наслаждения. Приступив к еде омега от нечего делать обвел гостиную взглядом и заметил на письменном столе, два новых свитка.
На одном из них поблескивал серебристый сургуч и печать в виде облака.
”Наверно это письмо от Сиченя!”: мысленно воскликнул Вей Ин и бросился к столу, забыв о том, что намеревался вести себя тихо.
Так и было, одно письмо пришло от старшего Ланя, а второе от Цзян Чэна. Заклинатель, конечно же, первым развернул то, что пришло из Гусу Лань, нетерпение и жгучий интерес взяли верх над привязанностью.
Идеально ровные и аккуратные столбцы иероглифов на секунду запрыгали в глазах Усяня, он несколько раз быстро моргнул, заставляя себя хоть немного успокоится.
Сичень писал, что нашел нужный трактат, в этом сборнике находились записи темных мелодий Доннина, прибегнув к их помощи заклинатель мог причинить вред другим людям: от ограничения пяти чувств до разгорячения крови. Из написанного старшим Ланем омега понял, что неверный отрывок вставленный в мелодию “Покоя”, стал медленным ядом и таким образом спровоцировал срыв Минцзюэ.
Сичень привел цитаты из других рукописей, в которых подробно рассказывалось о достоинствах и недостатках всех техник совершенствования великих кланов. Старший Нефрит выписал, только тот отрывок, который касался ордена Цинхэ Не:
Особенность во владении искусством сабель у правителей клана Не заключается в том, что их орудия впитывают души погибших от их рук. Пока обладатель сабли силен, здоров духом и телом, то может с легкостью сдерживать их энергию внутри, но стоит только хозяину дать слабину или пошатнуться рассудком, как оружие захватывает власть над ним и доводит до безумия. В таких случаях у заклинателя происходит настолько сильное искажение ци, что владельца словно разрывает изнутри, затем наступает неминуемая смерть.
Вей Ин несколько раз перечитал письмо, обдумывая и впитывая каждое слово. Лань переписал и нотный ряд изменений мелодии, Усянь конечно ничего не понял. Но раз главный виртуоз всего Китая подтверждал, что каждая нота соответствует тому что он слышал в исполнении Хуайсана, то у омеги не возникло никаких сомнений.
Итак, сегодня выдался поистине продуктивный день, нашлись сразу две зацепки в этом сложном деле.
“Конечно этого мало, Мэн Яо изворотлив. Если обвинить его в причастности к событиям на озере или к попытке исказить ци Минцзюэ, то он всеми силами будет пытаться опровергнуть наши доказательства. Свалит вину на Хуайсана за ошибку в мелодии, скажет, что подводным жителям просто хотел помочь, а он такой несведущий, малообразованный и недостаточно подготовленный омега. Возможно бросится на колени и будет уверять, что не хотел никому причинить зла. Ох, боюсь я, что тогда его простят и он останется безнаказанным... Стоит копать дальше. Нужно увидеть всю картину в целом”.
Единственное, что подтверждали найденные им и Сиченем зацепки – это верный курс в догадках Усяня. Они на правильном пути, теперь следует продолжить поиски.
В конце письма старший Нефрит справлялся о здоровье брата и предлагал приехать, чтобы помочь с поисками и заботой о Ванцзи. Вей Ин поднял немигающий взгляд на дверь спальни, за которой лежал супруг. Долго сверлил ее взглядом, размышляя стоит ли сейчас принимать помощь Сиченя. Быстрого решения не нашлось, поэтому решил сделать перерыв и прочесть письмо брата.
Цзян Чэн был ужасно взволнован всеми событиями. Сокрушался, что не смог быть рядом при битве на озере, переживал за состояние Вей Ина и восторгался известием, что давно утерянный род подводных существ все таки уцелел. В конце письма брат сообщил, что отец поручил именно ему заняться благоустройством речных русалок. Поэтому через пару дней Цзян Чэн прибудет в Нечистую Юдоль, чтобы лично сопроводить их племя в Пристань Лотоса и заодно повидаться с Усянем.
Дочитав кривоватые, косые столбцы, наскоро написанные братом, омега сначала ужасно обрадовался его приезду, и тут же расстроился. Вей Ин был уверен, что как только Цзян Чэн его увидит, то сразу заметит его нынешнее состояние. На него повалятся горы вопросов и пока, он честно не ответит на каждый из них, шиди от него не отстанет, уж слишком хорошо он знает Усяня.
Заклинатель взглянул на дату письма.
“Написано вчера, значит уже завтра, скорей всего, Цзян Чэн будет здесь. Нужно набраться сил и отоспаться. Напишу Сиченю о своих находках и что пока не стоит приезжать, с двумя родственниками будет чересчур много суеты.”
Перед тем как лечь, теперь Вей Ин оставался ночевать на тахте в гостиной, он все же зашел к супругу, ведь, процедуру передачи энергии никто не отменял. В каких бы отношениях они не находились, если внутренняя энергия омеги способна ускорить восстановление супруга, то он обязательно это сделает.
На этот раз в спальне кроме них двоих никого не было. Ванцзи не спал, сидел на кровати прислонившись к стене, одна его нога была согнута в колене, другая свесившись с постели носками едва касалась пола. Нефрит внимательно читал свиток, куча других бумаг и писем лежала на второй половине пустующего ложа.
Всего за пару дней альфа стал выглядеть намного лучше, его рана хорошенько затянулась, цвет лица почти вернул себе свой привычный нефритовый блеск, а широкие плечи снова распрямились.
В такой позе Лань был похож на ребенка, который болтает ногами в надежде дотянуться до земли, Вей Ин невольно засмотрелся. Дуновение ветерка из открытого окна заставляло длинную челку Ванцзи щекотать его щеки, а скрученный верх свитка в его руках, загибаться. Поэтому альфа, занятый тем, что, то и дело откидывал мешающие волосы назад и поправлял пергамент, не сразу заметил, кто зашел к нему в комнату.
– Опять притащил очередной отвар? Сколько можно? Лучше принеси поесть, я проголодался, – не отрываясь от своего занятия, запричитал Нефрит.
– Никакого лекарства я не принес, а если хочешь поесть, в гостиной почти нетронутый ужин. Могу принести.
Усянь сразу понял, что супруг скорей всего принял его за Вэнь Нина, но решил ответить, как будто обращение было направлено ему.
– Ахм.. я не думал, что ты ко мне зайдешь, – Ванцзи резко перевел взгляд на вошедшего, и как показалось омеге, смутился.
Вей Ин подошел к кровати:
– Я каждый вечер к тебе прихожу для передачи энергии, почему сегодняшний день должно был стать исключением?
– Вэнь Цин разве тебе не сказала? - удивленно спросил альфа.
Несмотря на то, что их разговор был почти без неловких пауз, в воздухе висело такое напряжение, что и мечом не разрубишь.
– О чем?
Лань поднял руку вверх и звонко щелкнул пальцами, через секунду Бичень уже был у него в руках.
– Твоя энергия вернулась? – спокойно заметил Вей Ин, – я рад.
– По твоему выражению лица так и не скажешь, – скептически заметил Лань, – моя ци только начала восстанавливаться, но я больше не нуждаюсь в твоей энергии. Ты и так слишком многим со мной поделился.
– Прекрати, – такое кроткое поведения альфы только раздражало Усяня, он не был готов к благодарностям, не был готов смягчиться из-за таких мелочей.
– Я так понимаю, что к беседе ты до сих пор не расположен, – чуть холоднее заметил Ванцзи, почувствовав неприязнь омеги, – это ничего, я подожду.
– Если тебе, что-то нужно, скажи, раз я уже пришел, – перевел тему Вей Ин, игнорируя слова супруга.
– Спасибо, но мне ничего не нужно. У тебя усталый вид, лучше иди отдыхать.
– Тогда ладно, – омега развернулся, чтобы уйти, потом передумав повернулся обратно, – забыл сказать, завтра приезжает Цзян Чэн.
Лань тут же выпрямился и настороженно выпалил:
– Зачем?!
– Будет лично заниматься вопросом перевозки и обустройством подводных существ. Вы не особо ладите, решил предупредить тебя заранее.
Больше Усяню сказать было нечего, он поспешил уйти, но у самой двери Ванцзи окликнул его:
– Вей Ин! Ты хочешь вернуться с ним домой? – с тревогой спросил Нефрит.
– Пока не знаю, но не скрою....Я думаю над этим….
Лежа на узкой тахте в гостиной, омега действительно думал, идея вернуться с Цзян Чэном домой была ужасно соблазнительной. Лань чувствовал себя все лучше, как только он полностью поправится то сможет вернуться в Гусу, тогда Усяню придется сделать выбор. В Нечистой Юдоли оставаться омега не сможет, а мысль о том чтобы вернуться в Облачные Глубины совершенно его не прельщала. Вей Ин устал, он задыхался от переполняющих сердце и душу чувств и противоречий, от неустанных мыслей в голове. Пристань Лотоса сейчас казалась правильным выходом, ведь это родной дом, его отдушина, место силы, где он может дышать полной грудью и где, возможно, сможет не думать ни о чем.
