Как можно в тебя не влюбиться?

      Так, бывает,       пробуешь развязать запутанную веревку,       а узлов становится еще больше.       Джонатан Троппер       На послеобеденное чаепитие Вей Ин с Сиченем шли молча, Усянь был натянут, как струна и даже от всегда невозмутимого Нефрита, веяло напряжением. Вэнь Нин тоже порывался идти с ними, но омега не разрешил.       Во-первых, неизвестно было как на него подействует вторичное прослушивание неверной мелодии “Покоя”.       Во-вторых, после его конфликта с Минцзюэ, их было лучше держать на расстоянии, так на всякий случай.        Идя по просторным коридорам и галереям вслед за слугой, Усянь размышлял о том, чего он больше опасается: того, что его подозрения подтвердятся или того, что он полностью ошибается.       В первом случае, искать доказательства, объясняться и выводить Мэн Яо на чистую воду будет сложно, опасно и мучительно неприятно для всех, кого не по своей воле втянули в эту грязную игру. А во втором случае, если он не прав, то нужно было разобраться в себе и в своем больном воображении. Потому что выстроенная им продуманная теория заговора, явный показатель нездоровой головы.       Их провели в небольшое, уютное помещение, с расписными колоннами, со вкусом подобранными веерами на стенах и дорогими напольными вазами. В центре комнаты были установлены четыре низких столика с разноцветными подушками возле каждого из них, за двумя уже сидели Минцзюэ и Хуайсан. Они приветливо поклонились и глава клана жестом пригласил гостей присесть. Слуги споро разлили чай и незамедлительно покинули комнату, так что гости и братья Не остались наедине. Вей Ина полностью устраивал такой расклад, разговор обещал быть интересным и довольно откровенным раз Минцзюэ принял решение собраться в такой уединенной обстановке.       – Приветствую вас, господин Лань, в Нечистой Юдоли, – гостеприимно начал старший Не и переведя взгляд, в котором читалась легкая тревога на Вей Ина добавил,       – Рад видеть вас снова господин Вей.       Дождавшись, слабого кивка и подобия улыбки от Усяня, он тут же вернулся обратно к Нефриту:       – Как сегодня чувствует себя глава Лань? – поинтересовался Минцзюэ.       Пока Сичень отвечал на все формальные вопросы и задавал встречные, Вей Ин успел бегло оглядеться, обнаружил принесенный гуцинь в углу комнаты, заметил как нервно ерзает Хуайсан на своих подушках и конечно, обратил внимание, как осунулось лицо главы Не. Темные круги залегли под глазами, царапины на лице хоть и затянулись, но яд попавший в организм явно давал о себе знать, все движения альфы были замедлены, пальцы плохо слушались, скорей всего от онемения. Минцзюэ даже пролил пару капель чая себе на грудь, пока подносил полную чашу ко рту. Глубокая морщинка залегла между бровей старшего Не и хоть с Сиченем они были почти ровесники, сейчас Минцзюэ выглядел чуть ли не старцем по сравнению с белоликим омегой.       Когда приличествующее начало встречи было завершено, глава клана Не, предложил сперва послушать игру Хуайсана, в надежде подпитать свою энергию и настроить себя на долгий разговор.       Молодой Не без помощи слуг, сам перенес гуцинь поближе к себе и как в прошлый раз, неприятно захрустел костяшками пальцев. У Вей Ина от этого звука непроизвольно задергалось правое веко. Хуайсан принялся играть, Сичень полностью обратился в слух считывая каждую ноту исходящую из под пальцев младшего Не. Минцзюэ прикрыл глаза надеясь расслабиться и, возможно, помедитировать для усиления эффекта. Это было на руку Усяню, так омега мог беспрепятственно разглядывать его, ища малейшие изменения в лице, в тот момент, когда Хуайсан вновь ошибется в мелодии.       У Вей Ина побежали по спине мурашки, когда он услышал неточность в нотах, он не моргая следил за каждым движением главы Не, тот, пока, сидел без движения, лишь глазные яблоки медленно двигались под веками. Зато боковым зрением Усянь увидел, как встрепенулся Сичень и едва заметно приподнял указательный палец вверх. Прослушав мелодию второй и третий раз, Вей Ин стал замечать легкие изменения в поведении Минцзюэ, крылья его носа стали вздыматься чуть сильнее, альфа несколько раз нетерпеливо мотнул головой, сжав при этом кулаки. Старший Нефрит тоже внимательно следил за поведением главы клана, увидев, что странные симптомы учащаются, он едва слышно щелкнул пальцами и в его правой руке тут же материализовалась серебристая флейта. Сичень плавно встал со своего места и с легкостью подхватив мелодию, медленно направился к Хуайсану. Тот встрепенулся с благоговением следя за искусными пальцами омеги, что так мастерски передвигались по флейте. Никакого возражение во взгляде, одна благодарность. Еще бы было иначе, с ним соизволил сыграть в дуэте самый известный виртуоз всего Китая.       Минцзюэ услышав тонкие звуки флейты приоткрыл глаза ненадолго, его лицо слегка расслабилось. В очередной раз дойдя до проблемного места, Сичень поднял палец вверх призывая младшего Не остановиться. Маленькие пальчики юного альфы зависли в воздухе, а старший Нефрит сыграл чисто и мягко этот отрывок мелодии, затем тоже остановился. Наклонившись к Хуайсану он извиняющимся тоном заговорил указывая на струны гуциня, парень внимательно выслушал омегу, потом активно закивал и они сыграли еще несколько раз “Покой” без ошибок. Вей Ин продолжал пристально следить за Минцзюэ его руки крепко сжатые в кулаки распрямились, ноздри прекратили так часто вздуваться, а морщины, которые казалось навечно поселились у него на лбу, почти совсем разгладились. Когда из флейты и гуцинь слетел последний звук, глава Не открыл глаза и слабо улыбнулся всем присутствующим.       – Это было поистине великолепно, я еще никогда в своей жизни не наслаждался этой мелодией, как сегодня, – намного бодрее, чем в начале их встречи заговорил Минцзюэ, растягивая слова.       Хуайсан зарделся услышав похвалу брата, несмотря на то, что она была далеко не полной его заслугой, Сичень же просто вежливо наклонил голову.       – Простите, что вмешался в середине, моя менторская привычка вытеснила мои манеры. Надеюсь молодой господин не воспримет этот порыв за оскорбление?       Конечно же он не обижался, похвала старшего брата, непритворная вежливость Сиченя и такое обходительное внимание к его персоне, только заставили молодого альфу почувствовать себя более значимым.       – Что, вы, господин Лань! – воскликнул парень, – Я очень благодарен вам за то, что, вы, так чутко слушали мою игру и исправили мою оплошность. Если у вас есть еще замечания, я с радостью приму их к сведенью.       – Кроме той незначительной ошибки, которая была допущена в самом конце, вы играли великолепно. Немногие из учеников Гусу Лань, могут сыграть ”Покой” так же искусно, как вы. Я впечатлен.       Щеки Хуайсана порозовели еще сильнее, он застенчиво улыбнулся и скосил глаза на Вей Ина, тот широко улыбнулся в ответ и одобрительно закивал. Сичень еще раз наклонился к нему, чтобы повторить правильную мелодию, а Минцзюэ с Усянем пересеклись взглядами. Глава Не смотрел на омегу напряженно, но без злости или неприязни, в глазах напротив тоже не было враждебности. Альфа откашлялся привлекая внимания всех собравшихся и негромко заявил:       – Благодаря вашим стараниям я чувствую себя намного лучше. Теперь, думаю, пришло время нам поговорить и о делах.       Сичень вернулся на свое место, Хуайсан затих опустив глаза вниз, а Вей Ин согласно кивнул.       – Тогда, пожалуй, я начну с рассказа о событиях дальнейшей битвы у озера,– Минцзюэ набрал полные легкие воздуха, готовясь к долгому рассказу.       – Когда мы прибыли на место уже смеркалось, глава отряда оставшись за главного, уже распределял жидкий строй, способных еще бороться заклинателей. Увидев нас он облегченно выдохнул, сказав, что уже мысленно подготовился к смерти. Тогда, я его отругал за малодушие и слабые нервы… Чуть позже, я пожалел о своих словах. Признаться честно, я был уверен, что молодой господин Вей преувеличил количество нечисти. Я хорошо помнил размеры озера и сомневался, что там способно поместиться так много тварей. Прошу простить за недоверие, с многолетним военным опытом приходит чересчур большая убежденность в своей правоте.       Глава Не криво усмехнулся своей чрезмерной самонадеянности, Усянь ничего не ответил, лишь слабо кивнул, перебивать Минцзюэ не хотелось, он и так слишком долго ждал этого рассказа.       – Мы только успели рассредоточить наши силы, как начался бой. Не буду подробно описывать все процессы, все было в точности, как описывал мне господин Вей перед моим отправлением. Только количество тех тварей все не иссякало, мы бились жестко, долго, без перерыва, нечисть лезла из воды, из камышей, пыталась взять нас в кольцо, но ничего у них не вышло. Так прошла первая ночь. С рассветом твари отступили, я знал что так будет, опять же из рассказа господина Вея, поэтому весь день посвятил подготовке к следующему сражению. Мы решили вырубить все густые заросли камышей, накопали по всему периметру еще десяток скрытых окопов, подготовили костры, расставили магические ловушки и стали ждать наступления темноты. С закатом солнца все повторилось. Моя сабля крошила рыбьи черепа без разбору, из-за вырубленных камышей враг не мог подступиться к нам незамеченным, а магические ловушки останавливали напор нечисти. В самом разгаре боя, я заметил, что из недр озера начали появляться более мощные твари, зализанные, с сильно измененной внешностью. Те самые, что предыдущей ночью только выскакивали из середины озера отдавая приказы. Мне тут же стало ясно, мы переломили ход сражения, враг потерял большую часть своей армии и теперь пустил в расход последнюю мощную силу.       Ноздри Минцзюэ стали снова с силой расширяться, дыхание участилось, а кулаки лежащие на столе с силой сжались и побелели. Он мысленно опять был там, повторно переживал эти события. Глава Не сам понял, что вновь распаляется, поэтому сделал небольшую паузу в своем рассказе, выпил свежего чая, переводя дух. Все присутствующие в онемении молчали, даже когда альфа сделал перерыв, никто не произнес ни слова. Впечатлительный Хуайсан, так вообще, сидел с открытым ртом, слушал с таким предельным вниманием, что вовсе не заметил, как неосознанно теребит, надрывая тонкую материю недавно купленного веера.       Немного умерив свое волнение глава Не продолжил:       – Я приказал зажечь костры и задействовать большую часть всех духовных сил своего отряда, чтобы противостоять последней самой мощной атаке. Как только небо начало сереть, нечисть снова понемногу отступала, я никак не мог этого допустить. Если бы они вернулись обратно в озеро, то неизвестно, что еще могли предпринять в следующий раз. На тот момент я уже был одержим необузданной яростью. Я приказал заклинателям задержать отступление нечисти. Мы выстроили духовные барьеры у самой кромки воды, у многих из моих людей на это ушли последние силы, но бой продолжился. Твари бросали остатки сил на то, чтобы пробить барьер и убраться обратно в озеро, а мы рубили их головы значительно уменьшая их количество. В какой-то момент они наконец поняли, что убежать им не удастся и приняли свой последний бой с достоинством. Когда полностью рассвело вокруг нас больше не осталось способной сражаться нечисти. Мы победили.       Минцзюэ снова замолчал, на этот раз скорбно опустив голову, печально вздыхая из-за нахлынувших воспоминаний.       – После такого интенсивного боя, я вел себя как заведенный, метался по всему песчаному берегу, пытаясь найти уцелевших врагов. Тела "недорыбин" начали тлеть от лучей едва взошедшего солнца, вонь горящей, подпорченной плоти витала вокруг нас, разъедая ноздри. Я приказал сжечь трупы, но никто не повиновался мне и тогда, я впервые за все время посмотрел на картину в целом. Мой отряд малыми кучками распределился на выжженной земле, единицы из них все еще держались на ногах, они помогали раненым и потерявшим свою энергию. Еще пару человек оттаскивали убитых подальше от горящих тел рыбоголовых. Увидев это ужасающее зрелище, я потерял остатки самообладания, зверь внутри меня хотел мести. Рвать, метать и убивать за каждого моего воина, который теперь страдал или лишился жизни, но мстить было некому. Мой воспаленный мозг не верил, что все кончено, я должен был проверить… Поэтому недолго думая, я направил свою саблю в воздух и улетев на середину озера с размаху ввинтился в толщу воды. Я очень надеялся, отыскать хоть несколько спрятавшихся здесь тварей. Но сколько бы я ни нырял, сколько бы ни погружался на дно водоема, никак не мог отыскать врага. Вымотавшись окончательно, я напоследок послал Бася очертить круг по озеру в поисках хоть чего-то. И моя верная подруга вернулась не с пустыми руками… Тыча в спину своим широким концом, сабля подталкивала ко мне какое-то существо. Дольше под водой я не мог находиться, я заковал существо в магические сети и выволок на поверхность.       Рассказ Минцзюэ становился все напряженней и интересней, Вей Ин запоминал каждое слово, чтобы потом еще раз прокрутить в голове и проанализировать. Он так внимательно прислушивался к ровному голосу альфы, что не заметил как поддался вперед чуть навалившись на низкий столик, стараясь как можно лучше расслышать негромкую речь главы клана.       – Несмотря на то, что он был полностью облеплен толстым слоем ила, а его волосы спутанной массой свисали на лицо и плечи. Я с первого взгляда на это скрюченное существо понял, что оно отличается от всей остальной нечисти. Он абсолютно не сопротивлялся мне, не орал истошным, писклявым голосом, а только громко дышал и с опаской разглядывал меня. Первым моим порывом было изрубить его на куски, но в момент краткого прояснения рассудка, я сумел каким-то чудом вовремя остановиться. Подойдя вплотную к обездвиженному существу, я обнаружил, что его тело перехвачено цепью по рукам и ногам. Кто-то задолго до меня пленил его, на плечах и голенях я разглядел многочисленные шрамы от удавки, видно было, что пленник не раз пытался освободиться от своих оков. Бася по моему приказу одним ударом разорвала старые путы, но магические сети оставила. Нужно было попытаться каким-то образом выведать у него хоть какие-нибудь сведения. Как только оковы пали, ноги существа стали быстро покрываться чешуей, пока полностью не превратились в рыбий хвост. Передо мной лежал русал…       Все присутствующие округлили глаза и переглянулись, а Усянь громко сказал:       – Как такое может быть??? В наше время остались только морские русалки, речные и озерные давно вымерли.       – Да, да понимаю ваше удивление. Я тоже был поражен. У меня под носом разрослась не только целая армия нечисти, но и обитали древние существа. Я наложил на него очищающие руны и когда весь ил и песок отвалились от его измученного тела, передо мной предстал седовласый, преклонных лет тритон или русал, не знаю как правильно его было назвать. Его лицо было изможденно, а тело истощено, глаза почти лишились цвета. Я был настолько удивлен, что хранил какое-то время молчание, а водяной устало привалившись к высокому камню, поприветствовал меня:       – Вы верно потомок славного воина и бывшего главы клана Не Саймина*. Узнаю в вас его черты лица.       Русал говорил прерывисто, тяжело дышал, сразу было видно, что он давно не вдыхал свежий воздух. Я был озадачен тем, что это существо знает моего деда и помнит, как тот выглядит, а я напротив, даже не ведал, что в моих владениях обитают иные виды. Затем я задал ему уйму вопросов касательно деда и их совместного прошлого, расспрашивал до мельчайших подробностей, пытался выяснить не лжет ли он мне. Русал отвечал пространно, на древнем наречии вплетая в свои ответы огромное количество метафор. Я не буду вам рассказывать весь наш долгий разговор, а перескажу лишь одну очень примечательную историю. А, вы, господин Вей, возможно поймете, почему в порыве ярости я опрометчиво подумал, что вы причастны к формированию той нечисти из озера.       В комнате настала такая всеобъемлющая тишина, что Вей Ин четко услышал, как участилось сердцебиение Сиченя, сидящего рядом.       – Когда я спросил у полурыбины, что произошло…. Ах, да, я забыл вам сообщить маленькое предисловие. Русал представился как Чан Юньхе* последний предводитель пресноводных водяных. Он рассказал, что в те далекие годы, когда он был близко знаком с моим дедом, началась ужасная война за чистокровность человеческого рода. Чем быстрее человечество разрасталось, тем больше земель открывало для себя, а вместе с ними и новые виды разумных существ. Неизбежно началось смешение кровей, которое нередко приводило к нежелательным мутациям, иногда полу люди полу существа становились опасны для общества. Но по большому счету эти полукровки не несли особого вреда обществу. К сожалению земля полнится сплетнями, народ их раздувает до немыслимых размеров, что приводит к недовольству и волнениям. Так произошло и в то время, некоторые из кланов решили действовать, а точнее решили уничтожить другие формы жизни, чтобы прекратить эту мутацию. Оставшиеся кланы, которые были против уничтожения живого на земле, вместе с самими разновидностями существ, ввязались в жестокую войну. И когда она закончилась, многие из видов перестали существовать, другие ушли в безлюдные края, а предводитель русалов Юньхе, решил остаться. Пообещав своему другу и соратнику Не Саймину, что будет жить тихой и мирной жизнью, а мой дед в ответ пообещал, что не расскажет ни единой душе о русалках в этом озере.       Альфа, отпил чаю смачивая пересохшее горло и снова продолжил:       – А теперь сама история, которую поведал мне предводитель, расскажу от его имени, но по простому без поэтичных вкраплений и замудренных метафор старого времени:       С тех пор как закончилась война и мы стали жить мирной жизнью под водой, прошло много лет, наш немногочисленный подводный клан разросся и места в озере стало не хватать. Тогда ваш дед уже болел одержимостью, он не был стар для заклинателя, но уже сам понимал, что доживает последние годы. В те редкие моменты просветления, когда он приходил ко мне на озеро, мы вместе перебирали варианты и думали, как расширить водоем. В последний его визит, он принес рукопись в которой описывались, необъятные просторы “глубоких внутренних вод”, простирающихся чуть ли не под всем Китаем и почти достигающих ядра земли. Я слышал об этом чуде природы, когда в юности навещал своих сородичей в Желтом море, если бы эти воды правда существовали, мы были бы спасены. Во мне зародилась надежда, а так как других возможностей я не видел, то осталось только придумать, как туда пробраться.       Я тут сделаю отступление,- вдруг отвлекся от истории Минцзюэ, - и добавлю, что спросил тогда предводителя водяных: почему он не видел других возможностей? Почему не отправился с просьбой о помощи в другие кланы, например в ваш (Минцзюэ указал на Вей Ина)? Почему не переселились как все остальные на необитаемые земли или за пределы Китая? На что он мне ответил, что еще задолго до войны, таких существ, как они недолюбливали и гнали отовсюду. Им много раз приходилось покидать свой едва обжитой дом, и теперь после всех невзгод когда им все таки удалось зажить тихой, мирной жизнью, подводным жителям вовсе не хотелось снова скитаться и искать пристанища в неизведанных землях.       Все в помещении понимающе закивали своевременным объяснениям главы Не и принялись слушать дальше:       – На прощанье Не Саймин сказал, что придется рыть неизвестно сколько ли в глубь земли под озером, чтобы добраться до тех внутренних вод, обещал привести помощь. Но так и не вернулся и нам пришлось действовать в одиночку. Наш вид имеет очень ограниченные магические способности и те заключаются лишь в нашей лечебной крови. Долгие годы мы очень медленно продвигались, нужно было не только рыть туннели, но и преграждать движение озерных вод, в те пустоты, которые образовались, иначе озеро могло бы обмельчать. Мои соплеменники начали впадать в уныние, надежда найти те воды, стала казаться призрачной, а я все никак не мог решить, что делать дальше. У меня появилась привычка частенько выплывать на поверхность и уединившись среди камышей размышлять о дальнейшем, неутешительном будущем, подальше от тревожных взглядов моих собратьев. В один из таких дней, я пребывая в мрачном унынье, наблюдал как на небе солнце сменяется луной, а светло синяя вода начинает темнеть. Как вдруг услышал, позади себя, в густой толще камыша, яростные взмахи меча и приглушенные возгласы. Я нырнул в воду, но не спустился глубоко, мне стало любопытно, кто мог забрести сюда. Ближайшие поселения были достаточно далеко от нас и пользовались речной водой, что протекала по соседству с ними. К озеру мало кто приходил, изредка усталые путники ночевали возле наших берегов, еще реже прибывали странствующие заклинатели любоваться нашей местностью. А тут, вдруг, появился незваный гость, так еще и крушит мое убежище.       И вот, через пару взмахов меча, когда ни в чем неповинные стебли камыша веером рассыпались по воде, я увидел молодого заклинателя.       Минцзюэ многозначительно поглядел на Усяня, как бы давая понять, что сейчас речь пойдет о его предположительном сходстве с этим самым заклинателем.       Парень был весьма юн, я сразу понял, что он омега, ваш дед во время войны научил меня определять эти отличия по запаху. В то далекое время считалось, что альфы во много раз превосходят омег в силе ядра, магических способностях, а главное в жестокости. Поэтому нам нужно было быстро определять, враг какой стати перед нами и как с ним себя вести. В мирное время это умение потеряло свою надобность, но привычка осталась. И вот, этот юный омега крушил несчастные камыши, пребывая в не лучшем расположении духа. В очередном порыве дотянуться до следующей “порции” зарослей, он неудачно повернулся, зацепился и упал. Так случилось, что там где он ступил, было коварное место и если в шаге от него было мелководье, то чуть дальше дно было далеко от кромки воды, в полтора человеческих роста. Заклинатель не успел набрать в легкие воздуха и стал тонуть.       А дальше, я имел неосторожность его спасти, мы познакомились, он был безмерно благодарен и тогда, я решился рассказал ему о своем виде. Он почему-то не сильно удивился, сказал, что много читал о нашем племени.       Минцзюэ снова покосился на Вей Ина, говоря тем самым, что и здесь увидел с ним сходство из-за обширных знаний о подводной живности.       Он стал приходить раз в неделю и мы много говорили о разном, он особенно жаловался на судьбу злодейку, которая уродила его бесправным омегой. Про несправедливость этого мира, где людей судят по чину, полу и семейному положению, а не по их внутренним качествам.       Тут уже сам Усянь подумал о том, что у него есть сходства в размышлениях с этим омегой.       В один из его визитов, заклинатель застал меня в самом угрюмом расположении духа. И когда он начал расспрашивать в чем дело, я от отчаянья рассказал ему о своих бедах. На тот момент мы так сильно разрослись, что пришлось вводить правило один ребенок на семью, что полностью противоречило нашему обычному укладу.       Заклинатель внимательно меня выслушал и сказал, что попробует мне помочь. Он рассказал, что у него в скором времени появится доступ к некоторым древним рукописям здешних мест, где возможно могут быть описаны водные каналы, скрытые источники и подземные жилы Китая.       Снова многозначительный взгляд главы Не на Усяня.       Омега не обманул, действительно принес переписанную рукопись и даже карту подводных вод нарисовал. И тут мое отчаяние перешло все пределы, оказалось, что все что мы делали долгие годы лишь верхушка айсберга и для достижения цели нужно намного больше рабочей силы. Даже по самым скромным подсчетам пришлось бы рыть туннели не разгибая спину еще не менее пятидесяти лет. Мое негодование и отчаянье перелилось через край, я метал свой трезубец в деревья и стены и без того потрепанной крепости, не представляя, что делать дальше. Но у заклинателя, через время появился план, он так им загорелся, подробности не рассказывал, но стал приходить намного чаще, расспрашивать меня о нашем виде и свойствах магии, о жизненном укладе под водой.       Однажды он пришел чуть ли не бегом, глаза горят лихорадочным блеском, лицо напряженно, а на губах то и дела появляется хитрая ухмылка. В тот день он сказал, что почти решил нашу проблему, но ему нужны заверения, что в случае если ему понадобится моя помощь, я обязательно ее окажу, в качестве платы за его доброту. Мы скрепили союз магическим пожатием рук, который закрепил наш договор клятвой верности. Затем он взял у меня пару капель моей крови и не появлялся пару дней, а когда пришел за ним следом плелись три живых мертвеца. Оказалось, что он с помощью моей крови оживил недавно умерших крестьян из деревни неподалеку и с помощью своей магии заставил их исполнять любой приказ.       Я насторожился поначалу, идея была не самой лучшей, я знал, что люди на суше не сильно жалуют темную магию. Но мое отчаянье и жажда воспользоваться шансом, превышали мои опасения. Я подумал, что с тремя живыми мертвецами мы справимся очень легко, если что-то пойдет не так. О, как же они хорошо работали! За неделю они втроем вырыли столько, сколько мы за три месяца. Им не нужно было отдыхать, есть и спать, поэтому они работали круглые сутки. Окрыленный таким результатом, я захотел большего, успех затуманил мне разум, а омега сам привел ко мне еще десяток таких мертвецов. Наша кровь не только их оживляла, но и наделяла способностями: они могли плавно передвигаться по дну озера, их кожа со временем стала обрастать чешуей, а между пальцев появились перепонки. И самое главное, они не разлагались находясь сутками напролет под водой.       Через какое-то время я заметил, что они стали понимать мою подводную речь, это было странно, т.к. живые мертвецы не сохраняют свой разум, а значит не способны развивать новые мыслительные навыки. Затем я обратил внимание, что у них появились лидеры, которые командовали остальными. К тому времени омега привел уже около сотни новых работников. Дело продвигалось споро, но места для нас оставалось все меньше, для того чтобы не мешать мертвецам работать, подводным жителям приходилось сбиваться в кучи и ютиться в дальнем углу озера. Это очень мешало обычной жизни, но ради великой цели они терпели неудобства. А затем омега пропал и больше не появлялся. Я не знал, что с ним произошло, да и совсем скоро мне перестало быть до него дело. Так как незначительные неудобства из-за живых мертвецов, стали перерастать в большую проблему.       Я стал замечать, что наши указания они стали исполнять медленнее, чем указания надзирателей из их племени, что некоторые из них уходят по ночам и возвращаются с новыми мертвецами. Это насторожило меня пуще прежнего, их коллективный разум явно развивался, а самое страшное было то, что я не знал откуда они брали нашу кровь, чтобы оживлять других. Совсем скоро я выяснил, проследив за их главарем. Под покровом ночи он прокрадывался к самому отдаленному участку озера, пробирался в жилища спящих подводных жителей, делал острыми чешуйками надрез и набирал немного крови. Скорей всего их чешуя обладала каким-то успокоительным ядом, раз никто из жителей не просыпался от такого. Увидев это я понял, что пора пресечь их деятельность в наших владениях и выгнать их на сушу, как бы хорошо они ни справлялись со своими обязанностями. Но мы потерпели неудачу, приказ убираться прочь они не выполнили, а наоборот напали на наших воинов скрутили их и завладели положением.       Теперь мы были их узниками, теперь они искали подземные воды для себя, чтобы создать большую колонию. Оказалось, что после долгого пребывания под водой они не переносят солнечный свет. Поэтому их разрастающееся племя поделилось на три отряда: одни продолжали рыть туннель, другие по ночам поднимались на поверхность, чтобы пополнить свои ряды новыми мертвецами, а третьи ставили опыты, чтобы найти решение проблемы с солнцем, используя при этом кровь водяных. Они замучили многих моих собратьев, но так и не нашли противоядие. К своему ужасу, связанный по рукам и ногам на дне озера, я мог лишь наблюдать за этим безумием. Я не знаю сколько времени прошло с того момента как меня пленили эти твари, на такой глубине невозможно было даже понять день сейчас или ночь. Они оставили нас в живых, только потому что нуждались в нашей крови для увеличения своей армии. Эти существа хоть и были разумными, но все остальные чувства им были чужды, ни сострадания, ни милосердия, ни чувства вины.       Ночь сменялась днем, дни неделями, недели месяцами, а месяцы годами, в какой-то момент я понял, что живые мертвецы все же достигли подземных вод. Так как на дне озера отрядов нечисти стало меньше, хотя их численность давно перевалило за пару сотен.       А потом, по-видимому, случилось что-то ужасное, я тогда предположил: либо началась война, либо эти твари настолько озверели, что стали убивать живых, чтобы превратить их в ходячих мертвецов. Обе догадки были одна страшнее другой… Но самое худшее было то, что если до этого они брали понемногу крови у каждого из нас, то теперь убивали пленных обескровливая их до последней капли. Я не знаю зачем они собирали такую огромную армию и какова была их конечная цель, но живые мертвецы валили толпами, а моих людей становилось все меньше и меньше. Правда эта пора довольно быстро закончилась, что спасло меня и еще пару десятков соплеменников от верной гибели.       Я в душе уже давно попрощался с жизнью и если честно, мечтал принять смерть, чтобы не видеть страданий моего народа. Чувство вины за все происходящее душило меня все эти долгие годы, я видел, как гибнут мои подданные и эти ужасные картины всплывают передо мной каждый раз, стоит мне на мгновенье закрыть глаза. И вот наконец пришла избавительная сила, пришли вы.       Старик подавил в себе рвущиеся слезы, Минцзюэ заметил лишь, как несколько раз нервно дернулась нижняя губа предводителя.       Глава Не уже давно закончил свой рассказ, а все присутствующие продолжали хранить молчание, настолько эта история захватила их и дала почву для размышлений. У Вей Ина голова шла кругом, столько всего происходило совсем рядом, сколько еще бед и несчастий эта неизвестная нечисть могла принести людям. А потом Усянь пришла в голову новая мысль, а Сичень произнес ее вслух, тем самым первым нарушив гнетущую тишину:       – Большое счастье, что Лань Ванцзи с Вей Ином и ваш отряд повстречались возле хранящего опасность озера и обнаружили этот сгусток страшной нечисти. Неизвестно, чем бы впоследствии это могло обернуться для всех нас.       Минцзюэ все еще пребывая в хмуром расположение духа от всплывших в памяти воспоминаний, утвердительно качнул головой. А Вей Ин чей мозг быстро обрабатывал все сведения сказал:       – Что вы намерены делать с остатком племени речных русалок?       – Мой дед дал им свободу и боролся за их благополучие, я тоже не причиню подводным жителям вреда. Но я еще не решил, что мне с ними делать, оставить в своих владениях или найти более укромное место, где их больше никто не потревожит.       – Если вы позволите, я могу поговорить с отцом, в окрестностях Пристани Лотоса есть много укромных мест, полных рек и глубоких озер, где подводным жителям будет уютно обитать.       – Я буду чрезвычайно признателен вам за это, – глава Не, несвойственно ему мягко поклонился Усяню и с какой-то нежностью посмотрел прямо в глаза.       Омеге стало ужасно неловко от такого взгляда, он поспешно отвернулся от Минцзюэ и тут же добавил куда-то в сторону:       – Уверен мой отец будет счастлив узнать, что столь древний вид, считавшийся долгие годы как вымершим, на самом деле еще существует. Поэтому с радостью поможет им, – Вей Ин снова посмотрел на главу, – Что вы будете делать с подземными водами? Нужно там осмотреться, проверить не осталось ли нечисти внутри.       – Этим уже занимаются, как только проверка завершится, я запечатаю проход в подземные воды опять. Мой дед предлагая отыскать подземные воды в то время, еще не знал об опасности их использования. А тот заклинатель, видимо был сильно нетерпелив, потому что не заметил в рукописи подробные дополнения с объяснения о последствиях. Этими водами нельзя пользоваться, они предназначены для охлаждения земного ядра, от них зависит наше существование на поверхности.       Все переглянулись, одобрительно качая головой, а альфа заговорил о другом:       – Как вы понимаете, я не могу оставить виновного безнаказанным, и дело не только в применении темной магии, а в том, насколько ужасными стали последствия этого опрометчивого поступка. Слишком много людей пострадало, слишком много судеб сломлено. Я планирую расследовать это дело, пока не докопаюсь до истины. Никак нельзя допустить, чтобы подобное повторилось. Поэтому перво-наперво нужно определить личность того заклинателя, что приходил к предводителю Чан Юньхе, затем узнать сделал ли он что-то подобное после. Возможно где-то еще созревает подобная колония, а может и что-то похлеще. Когда повелитель русалок немного придет в себя, я попрошу его создать словесный портрет, того омеги.       Все присутствующие согласно закивали, а Сичень с Усянем украдкой переглянулись, у обоих и без портрета был претендент на эту должность.       Поговорив еще немного о предстоящих шагах и развитии дальнейших событий, их послеобеденное чаепитие, которое больше напоминало совет, было завершено. Хуайсан ушел утешать свое впечатлительное сердце на городскую ярмарку, чтобы хоть как-то выветрить воспоминания о душещипательном рассказе брата. Минцзюэ остался сидеть, на том же месте углубившись в раздумья, а старший Лань и Вей Ин направились в покои Ванцзи.       Усянь был полностью погружен в свои мысли. Нужно было найти ниточки, которые могли связать эти события с Мэн Яо или опровергнуть их. В душе омега надеялся, что проделки на озере дело рук другого заклинателя, потому что представлял, насколько будет больно его супругу, когда он узнает о всех прегрешениях бывшего наложника.       – Теперь я понимаю откуда в главе Не было столько ярости, даже если бы он не был под действием темной энергии, ту историю которую ему поведал предводитель русалок, любого лишила бы способности здраво мыслить.       Идя по длинному коридору в сторону своих покоев задумчиво заметил Усянь обращаясь к Сиченю, тот тоже был погружен в свои мысли, поэтому только пространно покивал головой, а затем заговорил о другом:       – Думаю, мне нужно покинуть Нечистую Юдоль как можно скорее. Чем раньше я вернусь в Облачные Глубины, тем быстрее смогу заняться поисками нужных нам материалов. После услышанного сегодня, я вряд ли усижу на одном месте.       – Да, я понимаю вашу обеспокоенность. Мы пока с Лань Чжанем останемся здесь. Я постараюсь разузнать, чем Мэн Яо тут занимался, – сказал Вей Ин и замялся, он впервые назвал своего супруга так в присутствии его брата и теперь чувствовал себя неловко.       Старший нефрит заметил его смущение, но как и ожидалось ничего не сказал, лишь слабо улыбнулся.       В комнате, Ванцзи не оказалось, прислуга сказала, что сестра и брат Вэнь вывели главу Лань на свежий воздух прогуляться. Сичень решил воспользоваться его отсутствием и написать пару срочных писем, а Усянь не смог усидеть на месте, поэтому отправился на поиски супруга.       Выйдя из комнаты он пошел прямиком к садам Нечистой Юдоли, ему показалось, что это идеальное место, чтобы насладится свежим воздухом и вместе с тем, посидеть в уединенном месте. Омега был немного зол на Ванцзи, он не понимал зачем тому идти так далеко, чтобы подышать, когда у него под боком был небольшой сад, стоило лишь два шага ступить. С этими мыслями он завернул за изгородь из ровно высаженных и буйно цветущих кустов в полный человеческий рост. И внезапно встретился лицом к лицу совсем не с тем кого искал, перед ним стоял Минцзюэ.       Вей Ин отпрянул от удивления, а альфа попытался придать своему угрюмому лицу приветливый вид. Они остановились друг напротив друга в неловком молчании, затем глава Не приосанился и заговорил:       – Господин Вей, вы выбрали удачное место, чтобы в полной мере насладиться красотами Нечистой Юдоли.       – О, да, сады в вашей резиденции действительно прекрасны. Я как раз направлялся на поиски главы Лань, чтобы разделить с ним свое восхищение.       Усянь надеялся, ограничиться вежливыми репликами с ним, чтобы побыстрее продолжить свой путь. Он чувствовал себя неуютно под пристальным взглядом Минцзюэ, тем более теперь, когда они были наедине. Омега коротко поклонился и уже собирался уйти, когда старший Не снова заговорил:       – Я бы хотел поговорить с вами… это не займет много времени.       Вей Ин натянуто улыбнулся, кивнув в знак согласия, ему вовсе не хотелось разговаривать сейчас с Минцзюэ, но его воспитание было слишком хорошим, чтобы так явно нарушать законы приличия.       – Для начала, я бы хотел извиниться перед вами, – альфа склонил голову на грудь, а потом снова посмотрел на Усяня, – хоть мое состояние здоровья может казаться веской причиной, чтобы оправдать моё поведение. Но это не уменьшает обиды нанесенной вам. Вместо благодарности, я бросался обвинениями, оскорблениями и имел неосторожность даже затронуть вашу личную жизнь. Прошу, примите мои глубочайшие извинения.       Вей Ин выслушал главу клана не перебивая, затем более добродушно улыбнулся и ответил.       – Я принимаю ваши извинения и не держу на вас обиды. Надеюсь, мы сможем быть добрыми друзьями в будущем.       – О, я был бы очень этому рад. Я столько о вас слышал, что надеялся при нашем более близком знакомстве, произвести на вас совсем другое впечатление.       На грубом лице Минцзюэ появилась улыбка облегчения, а Усянь не совсем понял, что тот имеет ввиду, но переспрашивать не стал. Образовалась неловкая пауза, вечно разговорчивый омега абсолютно не знал, что говорить. Зато главе Не было, что добавить:       – Еще я хотел вас поблагодарить, за то, как, вы, смело сражались у озера. Командир отряда мне все рассказал. Не знал, что существуют омеги с таким чутким военным и стратегическим даром, как вы.       Возможно для Минцзюэ это высказывание звучало как похвала, но Вей Ина упоминание о слабостях омеги только покоробило.       – Я воспитывался в Пристани Лотоса, наш клан проповедует свободу выбора и равенство среди всех заклинателей, не обращая внимания на половую принадлежность. Поэтому меня и многих других учеников моего пола обучали точно так же, как и всех остальных.       Усянь говорил спокойно, даже с улыбкой на лице, но в голосе все таки чувствовалось легкое раздражение. Глава Не удивился такой реакции и поспешил ответить:       – Господин Вей, я вовсе не хотел вас обидеть, – рука альфы потянулась к запястью Вей Ина, омега проследил за этим движением, а затем уперся твердым взглядом в лицо Минцзюэ. Пальцы главы Не так и застыла в опасной близости от ладони омеги.       – Я всего лишь хотел сказать, что восхищаюсь вашими способностями, – альфа чуть заметно сдвинул брови, ему не нравилось то, что приходится оправдываться перед омегой.       Усянь собирался ему ответить, что-то вроде того: ”спасибо за вашу доброту, но мне уже пора”, как за его спиной раздался тихий, но твердый голос.       – Господин Не, мне кажется тех извинений, которые вы уже принесли, вполне достаточно. Уверен мой супруг в полной мере оценил вашу искренность.       Из-за соседней изгороди вышел Ванцзи, почему-то он был один, Нефрит шел очень медленно, видно было, что он прилагает большие усилия, чтобы идти твердо и уверенно. Как только он подошел ближе, Усянь почувствовал крепкий запах альфы исходящий от него. Вей Ина окатило ароматом сандала так, что закружилась голова. Альфы смотрели друг на друга жестким, холодным взглядом. Минцзюэ стиснул зубы и заиграл желваками, омега был уверен, что вот-вот почувствует и от него едкий запах. Но тот резко пришел в себя, недовольно мотнул головой и с неохотой отвел взгляд от Нефрита.       – Думаю, я отнял у вас слишком много времени, – обратился он к Вей Ину, – пора мне вас оставить. Позаботьтесь о господине Лане.       Минцзюэ поспешил уйти, а из-за поворота наконец-то появились задержавшиеся сопровождающие больного.       – Стоило нам ненадолго отойти от вас, господин Лань, как вы тут же исчезли, – возмущенно заявила целительница, – вам еще нельзя пускаться на прогулку в одиночку.       Ванцзи молча стоял, устремив хмурый взгляд на удаляющегося главу Не, а Усянь смотрел на своего супруга, не совсем понимая, что это все значит. О дальнейшей прогулке уже не могло идти и речи, Лань хоть и не подавал виду, но выглядел болезненно, все его накопленные силы ушли на этот маневр. Вей Ин с Вэнь Нином отвели его обратно в покои. Сичень был ужасно встревожен тем как выглядел его брат, но на вопрос: "что случилось?" Никто не мог дать внятного ответа.       – Я прекрасно себя чувствую, всего лишь слегка перенапрягся при ходьбе. Не стоит искать проблему, там где ее нет, – отмахнулся от них Ванцзи, медленно усаживаясь на кровать, – ваша чрезмерная опека, тревожит меня больше, чем мое состояние здоровья.       Ворчание главы Лань говорило о том, что он и правда не так плохо себя чувствует, поэтому заботливые радетели немного успокоились.       – Брат, я знаю, ты, сильно печешься о моем здоровье и переживаешь, но я бы хотел, чтобы ты как можно скорее вернулся домой. Когда мы оба отсутствуем, я начинаю тревожиться о Гусу Лань. А я пока останусь здесь, в надежных руках, – альфа обвел остальных присутствующих теплым взглядом, – Как только мне станет легче, я отправлюсь вслед за тобой.       Наступило молчание, Усянь напрягся всем телом, они не обсуждали с Ванцзи их дальнейшие действия. Конечно, омега понимал, что в таком физическом состоянии Нефрит не сможет продолжить их совместную охоту и логичным этапом было вернуться домой, чтобы восполнить силы и вылечиться окончательно. Но мысль о возвращении в Облачные Глубины, туда, где столько всего нехорошего с ним произошло, тяготила Вей Ина.       Тем временем Лань продолжил:       – Пора отбросить невзгоды прошлого и устремить свой взгляд в будущее, – сказав это Нефрит смотрел на Сиченя, но казалось будто он говорит эти слова самому себе.       Старший Лань одобрительно кивнул, он знал брата чересчур хорошо, чтобы понять: Ванцзи готов начать жить заново и его основная цель – благополучие Гусу Лань.       – Я думаю ты прав, мне действительно стоит отправиться обратно и хорошенько позаботиться о клане, пока ты не вернешься в родные земли. У меня нет сомнений, что здесь ты в хороших руках, – он перевел теплый взгляд на Усяня, а затем и на брата с сестрой.       – Тогда не стану долго прощаться, в надежде увидеть вас всех совсем скоро в Облачных Глубинах, – добавил старший Нефрит.       Сичень коротко поклонился, затем подойдя к брату слегка сжал его здоровое плечо и несколько мгновений просто смотрел в его глаза. Потом еще раз одобрительно кивнул и под шелест прощальных слов от всех присутствующих, удалился.       Вэнь Цин сменила повязку на руке больного и заставила выпить до дна какой-то отвар. Затем менторским тоном надавала кучу указаний Вей Ину, при этом каждый раз одаривая Ванцзи острым взглядом, который так и говорил:” Только попробуй не выполнить хотя бы одно”. И прихватив заботливого братца, тот уже успел обложить больного с ног до головы подушками, недовольно ушла прочь.       Супруги остались в комнате одни, Вей Ин заметил, что за большим окном спальни стало совсем темно. День настолько яркий и наполненный событиями так быстро кончился, а он не успел сделать даже половины того, что хотел. Омега тяжело вздохнул, нужно было отложить свои раздумья и написания писем на потом. Сперва требовалось позаботиться о больном, а когда тот уснет, заняться делами. Усянь, вдруг, вспомнил гневное лицо супруга, когда он застал Вей Ина за разговором с Минцзюэ.       “Что это было?”, мысленно задался вопросом заклинатель, присаживаясь поближе к Ланю, чтобы накормить его. “Это чувство собственности или он думал, что я сам не смогу дать главе Не отпор?”        Из раздумий его вывел удивленный голос:       - Вей Ин!?       Омега вынырнул из чертогов разума в реальность и обнаружил, что сидит на постели рядом с Ванцзи и вместо того, чтобы кормить больного, ест сам.       – Думаю, тебе стоит попросить прислугу, принести еще немного еды, – спокойным голосом проговорил Лань, – чтобы мы смогли поесть вдвоем.       Усянь с трудом проглотил не до конца пережеванную пищу, неловко улыбнулся Нефриту и молча пошел за большим подносом с едой, который заботливые слуги предусмотрительно оставили в гостиной. Еда в клане Не разительно отличалась от пресной гусуланевской и плохо приготовленной в тавернах, где они останавливались в последнее время. Тут было вкусно все: и очень острые ребрышки и рис с большим количеством приправ и суп из лотоса, поэтому Вей Ин наслаждался каждым блюдом, иногда непроизвольно мыча или закатывая глаза. Ванцзи ел мало, но суп из лотоса ему тоже пришелся по душе. Он с интересом наблюдал за Вей Ином, у омеги было живое, подвижное лицо, все перемены эмоций, тут же отображались в едва заметной морщинке между бровей, в прищуре глаз и в слегка вздернутых уголках губ. И теперь Нефрит обнаружил, что без труда замечает и считывает их. Усянь вскоре заметив его пристальный взгляд, перестал жевать и спросил:       – Почему ты на меня так смотришь? Я что измазался?       Усянь закрутился на месте в поисках того, чем можно было вытереть лицо. Но Лань остановил его, еле ощутимо прикоснувшись к его руке.       – С твоим лицом все в порядке.       – Тогда что же? – Вей Ин перестал вертеться и внимательно посмотрел на супруга, странная волна надежды или вернее сказать предвкушения, пробежалась по груди и шее, – ты хочешь мне что-то сказать?       Ванцзи молчал, его глаза больше не смотрели с интересом, больше не разглядывали, они вглядывались в глубь своим ровным, янтарным блеском, как будто передавая тепло омеге, которое тут же разливалось по всему телу. Вей Ин от такого непривычного, неприкрытого откровения, громко сглотнул и опустил глаза.       “Зачем он так со мной? Всю душу выворачивает! Чего добивается? А может просто не умеет по другому выражать благодарность?”, сокрушенно подумал Вей Ин и снова поднял глаза на супруга.        Он захотел проверить, убедиться или наоборот переубедиться, что на самом деле это что-то другое… что-то большее, чем просто благодарность… Лань все так же мягко, неотрывно смотрел на него.       – Что-то случилось? Почему ты так смотришь на меня? – быстро выпалил Усянь, испугавшись того, что если задумается как спросить, то вовсе побоится это сделать.       – Я хочу вернуться домой.       – Да, я знаю, – покачал головой Усянь.       – Я хочу вместе с тобой вернуться домой.       – А разве у меня, как у твоего супруга, есть другой выбор? – немного грубо ответил омега, на такое очевидное заявление.       Надежды, которые он питал всего секунду назад, рассыпались как и сотни раз до этого. Наступило молчание, Ванцзи приоткрыл рот, чтобы что-то сказать, передумав снова закрыл, несколько раз глубоко вздохнул словно пытался себя мысленно успокоить, и наконец ответил:       – Если я разрешу выбирать самому, ты решишь вернуться со мной?       Усянь настороженно смотрел Нефриту в глаза, ища скрытый подвох, но тот продолжал тепло смотреть на него.       – Раньше я не думал об этом, но если ты серьезно хочешь дать мне самому решать, то мне нужно время… нужно подумать.       Ванцзи просто кивнул головой, ни возражений, ни свирепого блеска во взгляде, ни скрежета зубов. Вей Ин был поражен таким покорным поведением альфы.       “Не может быть все так просто. Если я не вернусь в Облачные Глубины, пойдут слухи, а те обрастут небылицами и этот снежный ком может сильно подпортить его репутацию. Зачем это ему? А если мы разведемся, то будет еще хуже. Что за игру он затеял?”        Усянь как всегда нырнул в бездну размышлений, выстраивая логические цепочки, при этом, даже не подумав о том, что Ванцзи может идти на эти неудобства ради него.       – Ты уверен, что готов дать мне решать? Я не хочу тратить свое время на эти размышления, а потом ты вдруг передумаешь, – решил уточнить омега.       – Я уверен.       – И ты примешь любое мое решение?       – Приму, – твердо сказал альфа и потянулся к руке Усяня, взял ее в свою и мягко сжимая положил себе на лоб, – а теперь, будь добр, поделись своей энергией со мной. Я очень устал.       Лань не знал каков будет конечный ответ Усяня, захочет ли он вернуться вместе с ним, но он пообещал себе, что сделает все возможное для того, чтобы омега сам пожелал отправиться в Облачные Глубины. Вей Ин в свою очередь, хотел задать еще уйму вопросов, хотел выведать больше, его беспокоило и пугало такое непривычное поведение супруга, но Ванцзи действительно выглядел уставшим. Поэтому стараясь подавить в себе нарастающую тревожность, омега постарался сосредоточиться на своей ци. Собрав свои эмоции в кулак и отодвинув подальше посуду с оставшейся едой, Вей Ин подсел совсем близко к больному и снова приложил пальцы к его лбу.       Энергия потекла плотным потоком, неспешно проходя по всему телу Ванцзи и плавно спускаясь к полупустому ядру. Лань откровенно наслаждался этим чувством, ему казалось, как будто самая нежная ладонь гладит его изнутри. В этот раз ощущения не просто плавно томились во всем теле, а нарастали. Нефриту показалось, что если так продолжится, то он просто умрет от переизбытка эмоции. Он медленно открыл глаза, два пальца Усяня все еще упирались в его лоб, омега полностью сосредоточенный с опущенными веками, сидел в такой опасной близости… Альфа не выдержал.       В одном слитном порыве он ухватился за запястье Вей Ина и оторвав его от своего лица, легонько потянул на себя. Тело омеги послушно наклонилось вперед, Ванцзи тоже поддался на встречу. Их губы плавно соприкоснулись.       Вначале Усянь не понял, что произошло, он просто ощутил приятное тепло на губах и что чья-то рука осторожно гладит его по затылку. Но когда, омега почувствовал легкие касания языка на коже, то сразу пришел в себя и в удивлении открыл глаза. Прямо перед ним находилось прекрасное лицо Нефрита, он очень медленно, едва прикасаясь, словно боясь спугнуть, целовал его. Вей Ин замер на мгновенье не веря в происходящее, в то время как Ванцзи по прежнему продолжал плавно ласкать его губы. В какой-то момент, напряжение супруга все же передалось Ланю и он слегка отпрянул от Усяня, открывая глаза.       – Что ты делаешь? – еле слышно спросил омега, не в силах оторвать взгляда от блестящих глаз супруга.       – Целую тебя, – без промедления с серьезным лицом ответил Ванцзи.       Его взгляд ненадолго опустился на приоткрытые губы Усяня, затем Нефрит снова посмотрел в его глаза.       – Зачем ты …– омега замолчал на полуслове, а потом продолжил, – зачем тебе это?       – Мне захотелось… – пауза – … Тебе неприятно?       Вей Ин зажмурился и открыл глаза снова, “нет не показалось, он действительно, целует меня, с нежностью гладит мою щеку. А его взгляд? Боже... Что случилось с его взглядом. Он раньше никогда так на меня не смотрел”.       Пока омега пребывал под впечатлением, Нефрит не дожидаясь ответа прошептал, тихо, но вкрадчиво:       - Я хочу поцеловать тебя еще раз, позволь мне.       Глаза альфы снова закрылись, он слегка наклонил голову в бок и опять очень нежно прижался к губам напротив. Это был медленный поцелуй, Ванцзи словно хотел снять пробу, как будто пытался понять действительно ли ему нравится целовать Вей Ина. Они уже целовались ранее, в ту самую ночь, когда Усянь умолял Нефрита о близости, но тогда были совсем другие ощущения, поцелуи были рваными, скользкими, страстными. Сейчас же все было иначе, альфа целовал медленно, вдумчиво прикасаясь к каждой губе Вей Ина по отдельности, не пытаясь ускорить процесс, завладеть насильно. Ванцзи терпеливо выжидал, когда омега расслабится и ответит на его ласки.       И это произошло, шумно втянув носом воздух, Усянь слегка приоткрыл рот, легонько вбирая в себя губы Ланя. Сердце Нефрита радостно сжалось в груди, он приоткрыл глаза, желая наблюдать за реакцией супруга. Ресницы Усяня трепетали, брови слегка взлетели вверх, плечи непроизвольно подтянулись, а рука, мелко подрагивая, легла на здоровое плечо альфы и приятно сдавила кожу. Вей Ин чуть расслабился, от таких ласковых поцелуев мужа, хотелось раствориться в этом моменте, расплавиться, исчезнуть. Чтобы не думать, не ломать голову над смыслами, чтобы существовать здесь и сейчас… и наслаждаться, этими губами, которые дарят столько нежности, этими руками, которые вынуждают табун мурашек разбегаться по всему телу, этими быстрыми ударами нефритового сердца, которые заставляют верить, что это все… вот это вот все…. больше, чем просто поцелуй.       Ладонь на затылке Усяня становится уверенней, прижимает чуть ближе голову омеги, губы Нефрита слегка увеличивают напор, заставляя рот Вей Ина приоткрыться шире. Их поцелуй теперь более чувственный, язык Ланя медленно прокладывает себе путь, оглаживает припухшие губы, задевает зубы, ищет своего собрата в омежьем рту, находит и уже не отпускает. Играет, облизывает, разминает.       Ванцзи никогда так долго ни с кем не целовался, даже с Мэн Яо, тот откровенно говоря, был нетерпелив и возбуждался слишком быстро, поэтому фазы их прелюдий были значительно короче, чем один, вот этот, поцелуй.       Нефрит был впечатлен переизбытком эмоций, которые посетили его сердце, ему по настоящему нравилось все, прикосновения, ощущения тепла, то как Усянь реагирует на его объятия и он, сам, ему нравился… очень нравился.       Лань не заметил как ослабив бдительность, возбудился и легкий аромат сандала закружил вокруг целующихся, дразня ноздри омеги, кружа ему голову. Вей Ин терялся в этом омуте чувств, запахов, прикосновений, сейчас он испытывал так много всего. Тепло окутывающее его, спустилось куда-то в низ живота и завязалось узлом желания. Руки сами потянулись к шее Ванзи, пальцы гладили участки оголенной кожи, иногда задевая мочки ушей Нефрита, ерошили волосы, пальцы заползали под края одежды альфы, задевая спину и грудь.       Ванцзи не отставал от супруга его поцелуи стали настойчивее, с придыханием, он тянулся вперед, хотел быть ближе прикоснуться грудью к груди омеги. Он пытался одной рукой распахнуть ханьфу Усяня, не получилось, тогда попытался развязать пояс, узлы поддались. Когда горячая ладонь легла на оголенный торс Вей Ина и обожгла своим жаром, омега внезапно отпрянул и разорвал поцелуй.       – Не надо, – почти беззвучно прошелестел Усянь.       – Почему? Ты не хочешь моих прикосновений?       – Не в этом дело... не понимаю зачем это тебе....зачем ты так поступаешь..       – У Вей Ина красивые губы, – он провел пальцем по припухшим губам омеги, альфа был словно пьян, одурманен, его вело от прикосновений, взглядов и запахов. Слова сами строились в предложения, а заплетающийся язык выдавал самое откровенное, – у Вей Ина красивые глаза... мне нравится целовать Вей Ина.... мне нравится...       Ванцзи замолчал задумчиво блуждая взглядом по взволнованному лицу Усяня, затем его янтарный, опаляющий взгляд остановился на глазах омеги и Нефрит скорее выдохнул, нежели произнёс вслух:       – Мне нравится Вей Ин....       Он снова потянулся к супругу, сминая губу заклинателя своими, настаивая, подчиняя, требуя ответа. Лань боялся увидеть в глазах омеги отчуждение или того хуже безразличие, боялся услышать возражения либо упрёки, боялся, что Усянь оттолкнет, откажется, не примет его чувства.       А у Вей Ина в голове крутилась, лишь одна фраза: "Мне нравится Вей Ин". Словно наконечник стрелы, она ворвалась в сердце омеги, протыкая насквозь, заставляя трепетать, сжиматься всем телом, ликовать. Он столько раз надеялся услышать, что-то подобное, столько раз мечтал, оказаться в плену этих, глаз, губ, рук не по нужде, а по желанию нефритового сердца. И вот они тут, охваченные страстью, переполненные чувствами, жмутся, ласкают и терзают друг друга. Этого всего так много и так мало одновременно.       Вей Ин сбрасывает с себя мешающую, верхнюю одежду, Ванцзи обхватывает его за талию, пытается затащить мужа себе на колени, стремясь как можно скорее прижаться к нему всем телом и вдруг, громко стонет и морщится. В порыве страсти Нефрит совсем забыл о больной руке, сжимая стройную талию Усяня, что есть мочи. Омега тяжело дыша остановился, перестал ерзать на коленях и бережно поправил повязку, на белой материи проступила бордовая полоска крови.       – Ничего… мне не больно… – прошептал опьяненный альфа, подныривая под склонившуюся голову Вей Ина в поисках его губ. Ланя сейчас интересовала только эта невероятная близость с супругом, все остальное не имело значения. Губы Усяня нашлись, и даже снова ответили на поцелуй, но не так рьяно. Ванцзи знал – омега думает.       “Только не сейчас…не останавливай меня… перестань думать… Я так сильно хочу тебя”, мысленно умолял Нефрит. Он попытался отвлечь Вей Ина, своей страстью, руки блуждая по телу омеги задевали соски, проникали в ложбинку между ягодиц, сжимали талию, затем опустились на возбужденную плоть Усяня, приспустив его штаны, потерли, сжали, задвигались вверх-вниз. Омега громко простонал куда-то в шею Ланя и от этого сладкого звука, альфа на время забыл, что нужно дышать. Он хотел услышать еще, ему было мало, недостаточно.       Рука на члене Вей Ина задвигалась быстрее, выбивая из его груди новые стоны и вздохи.       – Не молчи… Я хочу слышать тебя, – умоляющим голосом попросил Ванцзи, – скажи, что тебе нравится… скажи, что тебе хорошо со мной… Попроси, чтобы я не останавливался.       Ответом ему было сдавленное дыхание и бешеное биение сердца Усяня. Омега пытался удержаться на коленях Ланя, ему было так хорошо, что тело не слушалось, он инстинктивно хватался за плечи Нефрита, стараясь не упасть. Пальцы сжали насквозь мокрую материю рубашки Ванцзи, это показалось странным, альфа хоть и пылал всем телом, но на шеи и груди пота не было. Приподняв ладонь Вей Ин посмотрел на нее затуманенным взглядом, вся внутренняя сторона была испачкана кровью.       – Лань Чжань… остановись… прекрати…. отпусти меня, – Усянь мягко, но твердо сжал пальцы супруга, не желавшие отпускать пульсирующую плоть омеги.       – Лань Чжань, хватит, давай на этом остановимся, – все так же тяжело дыша попросил Вей Ин.       – Нет!!!       – Твоя рука вся в крови!       – Не думай об этом.. Я в порядке… не проси останавливаться.       – Лань Чжань, отпусти, ты не понимаешь… на сегодня хватит..       – Нет!!!       – Это слишком для меня… Я не могу… Я хочу остановиться.       – Нет!!!       – Услышь меня, Лань Чжань, я сказал хватит, – Усянь боролся с ним бережно, но альфа настаивал на своем.       – Лань Ванцзи! Я этого не хочу! – воскликнул омега, когда Нефрит попытался стянуть с него штаны полностью, – если не прекратишь… я … я не прощу тебе этого…       Ванцзи замер на мгновенье и этого хватило, чтобы Усянь слез с его колен и быстро спрыгнул с кровати.       – Почему?! – выкрикнул раздосадованный альфа.       – Ты ранен! Твоя рука сильно кровоточит! Этого разве не достаточно!? – все еще задыхаясь от возбуждения, гневно ответил Вей Ин, сам толком не понимая почему злится.       – Причина только в этом? – сбивчиво выпалил Нефрит, блеснув глазами.       Его разрывало от желания, разочарования и страха, что все эти чувства невзаимны.       Усянь шумно втянул носом воздух лучше бы он этого не делал крепкий запах сандала заполнил легкие до отказа, чуть не подкосив колени. Сразу захотелось нырнуть обратно в теплые объятия и закончить начатое, но омега не стал. Он с трудом отвел взгляд от мерцающих глаз и сказал совсем не то, что хотел услышать Лань:       – Тебе и мне нужно успокоиться. Я приведу себя в порядок и помогу перевязать рану.       Вей Ин развернулся, поднимая свои одежды с пола и поспешил в купальню.       – Не уходи! – более мягко проговорил Ванцзи, – вернись в постель.       Усянь замер совсем чуть-чуть не дойдя до двери, внутри него шла ожесточенная борьба. Он повернулся в профиль на голос, со всей силы сжимая в руке и так изрядно помятую одежду и еле слышно выдавил из себя:       – Я совсем скоро вернусь.       Лань горестно прикрыл глаза, слыша как тихо скрипнула открывающаяся дверь.