Mind, Body, and Soul

Сидя у окна на залитом солнечным светом полу Гэндзи осознает, что утро необычайно теплое. Он всегда лучше всего ощущает воздух по утрам, когда впервые за день снимает маску и позволяет своей покрытой шрамами коже дышать. Завтрак, немного рисовой каши, хорош даже в своей простоте и теплый на языке. Гэндзи не нуждается в еде так часто, как обычный человек, и если хотелось побаловать себя, то он самостоятельно спускался в деревню. Сейчас, скорее всего благодаря непрекращающимся вопросам Дзена и появившимся вслед сплетням, другие монахи уловили его вкусы. Завтраки все чаще приносят сами омники, и по утрам ощущение дома во всяком случае немного больше. Точнее, нового дома. Он умывает лицо после еды, смахивает крупицу с потрескавшихся губ, вытирает все насухо прежде, чем вновь надевает маску. Перед тем, как выйти из комнаты, он бросает взгляд на свой матрац, подмечая спрятанную между складками и лишенную сил Сферу Гармонии. Подходит и поднимает ее: сфера гораздо тяжелее, чем кажется, без того, что проворачивает Дзен, дабы заставить ее левитировать; Гэндзи подбрасывает ее на ладони, рассматривая гравировку, схожую со схемой, и мысленно отмечает, что от броска при таком весе будет чертовски больно. Ему жаль того, кому придется столкнуться с Дзенъяттой. Но в то же время монах настолько осторожен и добр, что Гэндзи знает: лечение от Дзена будет оказано только тому, кто его справедливо заслужил. Гэндзи осматривает комнату, останавливая взгляд на своем клинке. Он действительно планировал тренировку, поэтому прикрепляет его к спине и проверяет встроенный запас сюрикенов. Острые, как всегда, и окантованные его любимым неистовым зеленым. Но сперва не мешало бы вернуть сферу Дзенъятте. Крепко сжимая ее в руке, Гэндзи делает крюк в сторону внутреннего двора. Вид разительно отличается от той сновидческой сцены прошлой ночи: все было полностью четким от отраженного белым снегом света, омывающего монастырь. Когда он поворачивает за угол, то, конечно же, видит их. Дзенъятта, кажется, в лучшем расположении духа во время разговора с Мондаттой, печально известным тем, что время от времени читает самые возвышенные и, зачастую, самые монотонные лекции. Гэндзи с удивлением обнаруживает, что главный монах довольно много смеется. Не нужно быть гением для понимая того, что эти двое были близки. Шамбала называют друг друга родственниками, Братьями и Сестрами. Тех, кто принимал учение от старших монахов — Учениками и Последователями к своим Учителям и Мастерам. Большинство монахов называли Мондатту Учителем. Но когда Гэндзи прислушивается, то слышит лишь имена: Брат Мондатта, Брат Дзенъятта. Старший и младший, само воплощение идеалов Шамбала и бунтарь со своими собственными мыслями, обнимающие друг друга за плечи. Брат, у которого половина груди выпячена, и брат, который каким-то образом умудряется ходить с еще меньшей. Это просто немного знакомо. Он сначала позволяет им завершить разговор, а затем медленно подходит, делая возможный вид того, кто не пробыл там слишком долго. Мондатта замечает первым и похлопывает Дзенъятту по плечу. Затем издает довольное хмыканье и тихо уходит, оставляя Дзенъятту наедине с Гэндзи. Вид спокойного лицевого щитка побуждает улыбаться, даже не осознавая этого, и он машет рукой прежде, чем протянуть сферу. — Спасибо, — говорит Гэндзи. Что-то в позе наклонившегося вперед Дзена заставляет его задержать дыхание, — Я-я подумал над твоим вопросом. — О, хорошо... — с облегчением отвечает Дзенъятта, — Можешь сказать мне, есть ли у тебя ответ? Гэндзи перебирает пальцами: то же самое движение он делает при перезарядке сюрикенов. — Хм. Ты прав. Я тренировался не для того, чтобы медитировать. Это необходимость, которая стала для меня рутиной. И было бы обидно, если бы мои навыки притупились. Вот почему я это делаю. — Гэндзи ощущает тяжесть катаны на спине, — Мне не нравится драться, однако я уверен в этом. Из-за моего прошлого. Дзенъятта подплывает ближе: — Полагаю, ты не хочешь говорить об этом? Гэндзи кивает. Омник делает то же самое в ответ. — Вообще-то, Брат Дзенъятта... — Просто Дзенъятта, а то и прозвище подойдет. В любом случае ты не монах, — его сферы быстро перестраиваются в сияющее улыбающееся лицо, при виде которого Гэндзи усмехается. — А ты не из тех, кто любит титулы, Дзенъятта? — Если я говорю с кем-то, кто предпочитает их не использовать, то нет, я просто обычный омник. Итак, для чего ты здесь? — А... - Гэндзи подбирает слова, — На самом деле я собирался потренироваться. И подумал... что я должен следить за собой во время практики. Посмотреть, смогу ли подойти к этому как-то иначе, что я ощущаю... Сферы, выстроенные в улыбку, на мгновение загорелись, до того, как вернуться в свое первоначальное вращение, хотя на этот раз заключили Гэндзи в более широкий круг. — Я горжусь твоей инициативой, Гэндзи. — Дзенъятта кажется довольным, — Хотя не думаешь, что тебе было бы проще наблюдать, если бы тебе помогли?