Mind, Body, and Soul

Теперь сон становится более естественным для Гэндзи. Появилось больше мыслей, составляющих ему компанию, которые затуманенный разум может обработать, не возвращаясь к плохим воспоминаниям, не становясь сверхчувствительным к собственному телу при борьбе с оными. В основном это виды Непала и множество интересных монахов вокруг монастыря с их многочисленными причудами. Мысли о Дзенъятте особенно настойчивы, старающиеся привлечь его внимание. Сопровождавшие его хорошие мысли помогали мирно спать и также улучшали сны. В конце концов ночной отдых становится пустой тратой времени, когда его преследуют кошмары. И все же иногда появляются вещи, заставляющие его волноваться. Во-первых: навязчивые, ударяющие во что-то трели колоколов, но не отдающие громким и металлическим звуком. Больше похожее на неуклюжий удар. Во-вторых, это заставляет его нервничать. Он должен был испугаться, но вместо этого становится любопытно и особенно беспокойно в эту ночь, и поэтому Гэндзи выскальзывает из своей комнаты, чтобы последовать за шумом во двор. Он приглушает свой свет, дабы слиться с тенью, и выглядывает из-за поворота коридора. К его удивлению, это Дзенъятта. Левитирующая поза и оранжевые мешковатые штаны — он мог узнать их где угодно. Остальная часть его металлического корпуса отражается и сливается с прохладной ночью, но, когда омник запускает свои сферы, вспышки золотого, пурпурного и голубого цветов освещают его фигуру. Сферы отскакивают от отмеченного камня, их неоновые формы летят обратно к Дзену и мягко парят вокруг его шеи, прежде чем вновь начать с резкой скоростью падать. Они тускнеют с каждым сделанным выстрелом, но он ритмично хлопает в ладоши и посылает через сферы толчок энергии, снова освещая двор их сиянием. Гэндзи понимает, что это стрельба по мишеням. Дзенъятта двигается, когда делает выстрел, и каждый раз целится в разные точки отметок. Но то, как он это делает, кажется таким механическим или... нет... рассчитанным — вот более подходящий термин под этот тонко скоординированный танец. Кажущийся таким спонтанным и в то же время идеально расположенным. Следить за этим немного забавно, но Гэндзи не замечает, что вообще наблюдает за ним, пока Дзенъятта не останавливается, собираясь зарядить энергией сферы. Девять огоньков на его лицевой пластине мигают. — Гэндзи. Как давно ты здесь? — Чт... — он вздрагивает, выпрямляется и осознает, что в какой-то момент его ярко-зеленые огни снова загорелись. Возможно, когда Дзенъятта совершил несколько выразительных ударов, изумивших своим мастерством даже его самого. Гэндзи посмеивается и возится с тканью на затылке, обнажая ее. Дзен расслабляет руки, складывает ноги в свою обыденную сидяче-парящую позу, а затем полностью поворачивается к нему лицом. Спустя пару мгновений Гэндзи выходит во двор, чтобы присоединится к нему: — Тренируешься? В такой час? Дзен подлетает ближе, наклоняясь, чтобы их лица были на одном уровне. — Да, чтобы днем не беспокоить остальных. Но, думаю, ты все еще меня слышишь. "О да", — вспоминает Гэндзи. Ночью другие монахи переходят в спящий режим, и, чтобы разбудить их, потребуется нечто большее, чем пара ударов. — Ясно... Но тогда зачем ты вообще тренируешься? Я даже не подозревал, что тебе необходимо драться. — Он подходит к каменной метке и отмечает пару углублений в поверхности, которые, несомненно, оставили за собой со временем сферы. — Похоже, ты часто это делаешь. — О, хммм... Дзенъятта сжимает пальцы вместе, его гудение затихает, смешивается с гулом вибрирующих сфер, которые вновь наполняются светом. Яркие золотой и голубой, ослепляющие, если смотреть на них слишком долго даже из-под защитного визора Гэндзи. Они оба молчат, когда Дзенъятта подготавливается. Он швыряет еще одну сферу точно в центр линии на камне, что заставляет Гэндзи вздрогнуть, даже когда он этого ожидал. — Я не люблю сражаться, но порой это неизбежно, — говорит Дзенъятта. — Это то, с чем многие другие монахи не согласны. Большинство из нас не было создано для сражений, потому немало тех, кто не видит в этом смысла. Омник вздыхает и завершает свою череду выстрелов. Несмотря на сниженную концентрацию внимания, все попадают в цель и лениво дрейфуют обратно к его шее. — Я смотрю... у тебя отличная цель, хах, — Гэндзи посмеивается в попытке рассеять напряжение. — Спасибо. — И я понимаю. Мне тоже не нравится драться. — Действительно? — Дзенъятта наклоняет голову: — Судя по тому, что я видел, ты неплохо владеешь клинком. — Ты видел, как я тренируюсь? — Гэндзи делает шаг вперед, его голос звучит резко и жестко. Но затем он мягко опускается на пятки. Конечно, они примечали его, в конце концов, он постоянно практикуется. Как и следовало ожидать, Дзенъятта кивает ему: — Тебе не нравится драться, но при этом ты регулярно тренируешься. — У меня достаточно времени для этого, так почему бы и нет? На что еще я мог бы потратить свое время? — Гэндзи отворачивается и слышит, как выпускается пар. — Но нет, я больше не сражаюсь. — Ты мог бы медитировать. Я научу. Дзенъятта фиксирует свою осанку, стоя прямо и наготове. Гэндзи смеется и качает головой: — Мои тренировки уже форма медитации. — Ах, но ты не находишь в этом счастья, не так ли? — Хм? — Это расслабляет, помогает сосредоточиться? Дает ли тебе покой? А, похоже этот путь сопровождается лишь банальностями от омника, который по какой-то причине стремится обучать его. Гэндзи опускает голову, обдумывая вопрос, и громко отвечает, пожимая плечами: — Это просто то, чем я сейчас занимаюсь. — Но почему? Я не практикуюсь просто так, я делаю это для того, чтобы быть готовым защищать остальных. И я медитирую, чтобы становиться сильнее. — Он протягивает руку, чтобы похлопать Гэндзи по плечу, но это заставляет киборга лишь отпрянуть от него в замешательстве. — Если ты найдешь ответ на данный вопрос, то, ха-ха, я перестану изводить тебя все время. То, как Дзенъятта наклоняет голову, заставляет его выглядеть улыбающимся. И сразу же после этого тот направляется обратно в коридор. Гэндзи смотрит ему вслед, застыв на месте, гадая, что неужели, черт возьми, его раздражение настолько очевидно? Был ли вообще раздраженным? Он не прислушивался к своим словам. Неужели Дзенъятта начал ковырять в больном месте и заметил это раньше его самого? Гэндзи совершает несколько торопливых шагов к монаху, чтобы извиниться, но в этот момент его охватывает тепло. Нет, не физическое. В основном это похоже на туман в его сознании, как послевкусие хорошего смеха, освобождающее чувство. Он моргает и подмечает, что вокруг него кружится одна из сфер монаха, светящаяся ярким желтым оттенком. Дзенъятта оказывается не так далеко впереди, и кажется спокойным, как всегда, пока плывет назад к Гэндзи. Когда киборг в замешательстве молчит, он на мгновение заикается, но затем объясняет: — А-аа, прости меня, я беспокоился, что каким-то образом всполохнул в тебе плохие мысли, как в прошлый раз. — Ох, нет, нет! — Гэндзи поднимает руки. — Ничего подобного и... в прошлый раз? — Мне показалось, что ты, эм, хотел поскорее уйти... — Дзен отворачивается, вспоминает, как тогда так небрежно расспрашивал об ощущения и различиях между роботами и людьми. Шестеренки в нем жужжат, и когда он вновь поворачивается к Гэндзи, то с длинным, роботизированным хрипом произносит: — Когда мы решили принять тебя здесь, мой брат, Мондатта, почувствовал в тебе глубокий раздор. И мы согласились, что хотим помочь тебе, но это выходит далеко за рамки нашего обычного опыта и... Когда его голос затихает, Дзен рассеянно берет одну сферу и вертит ее в руках, пока она не заливается таким же золотым цветом, как и та, что парит рядом с Гэндзи. Она плывет обратно, чтобы присоединиться к другим на его шее, начинающим кружиться в унисон. — ...извини... — где-то запустился один из вентиляторов Дзенъятты, — я почувствовал, что, возможно, напоминаю тебе о чем-то, Гэндзи. Что-то вызывает конфликт, я ощутил это в прошлый наш разговор. — Он постучал по светящейся золотом сфере. — Это Сфера Гармонии. Она может успокоить тебя... Я понимаю, что ты сейчас не можешь доверить мне свои секреты, поэтому надеюсь, что это поможет и-и... кхм. На самом деле я умоляю тебя подумать над моим вопросом. Гэндзи стоит и смотрит. Шамбала всегда казались такими безмятежными, как и все омники в целом, но он стал свидетелем того, как Дзенъятта отчаянно пытался успокоить себя и его. Дзенъятта не меньше его беспокоился об удобстве другого, если только не больше. Неловко, не правда ли. Гэндзи вздыхает и берет сферу в руки, обнаруживая, что она действительно теплая, как это было с его психикой, при расположении близ нервов. "Какой вопрос он задал? Ах. Точно. Почему он тренировался, даже если ему больше не нравилось сражаться? Чтобы медитировать?" Гэндзи прекрасно знал: причиной, по которой он не любил драться, являлась его сущность оружия. И, возможно, Дзенъятта в этот раз что-то понял. Сфера в его руках очистила его разум там, где он даже не подозревал наличие туманности. — Ты прав. Я избегал тебя, потому что не люблю говорить о себе... — Гэндзи прикусывает губу и крепче сжимает шар, — Дзенъятта, я понимаю, что ты хочешь помочь мне, но не думаю, что сможешь понять. Однако... Он делает паузу, отмечая слабое мелодичное дребезжание сфер Дзенъятты, а вместе с ним и гудение, исходящее от самого омника, более гулкое, чем обычно. — Однако... пожалуй, я подумаю над твоим вопросом и отвечу на него. Возможно, так я действительно смогу помочь себе. — Он перекладывает сферу в другую руку и через мгновение кланяется. — Спасибо. Мне пора идти. Раздается еще один из странных роботизированных вздохов, но Гэндзи может определить, что это вздох облегчения. Дзенъятта сводит руки вместе и кланяется в ответ. — Спасибо, Гэндзи, и извини, что разбудил тебя. Отдыхай. Ты можешь вернуть мою сферу тогда, когда пожелаешь. Надеюсь, она облегчит твой сон. Гэндзи улыбается под козырьком и кивает, прежде чем отправиться по коридорам обратно в свою комнату.