Омут войны

Следующим утром, проснувшись, Грелль обнаружил, что в палате он больше не один. На соседней койке, подложив под спину аж две подушки, в полусидячем положении пытался завтракать Стэфан Аддерли. Пытался – потому что из-за наклонного положения его голова была слишком далеко от подноса, который кривился в опасной близости от того, чтобы не опрокинуться. - Здорово, - кивнул парень красноволосому коллеге с храбрящейся улыбкой, чуть приподнявшись, и тут же закряхтел, откидываясь назад. - Что с тобой? – Грелль тоже приподнялся, подтянул с тумбочки рядом влажные салфетки и протер лицо. Полноценно умыться он не чувствовал в себе сил – ведь это означало встать. - Вчера насквозь пропыряли кинжалами эти мрази, - морщился тот, и Грелль заметил бинты вокруг его туловища. – Мы зачистили две точки, а в третьей началась жесть. Мертвяков штук 30 наверное, по десятку на каждого из нас. Ну я полетел вперед, хотел класс показать… Показал, - он скептично хмыкнул. – Отключился, меня парни еле вытащили оттуда. Спирс и Рудгар вовремя явились. - Вечно лезешь жопой на штык, Аддерли. Мало тебе тех демонов, - Грелль наклонился вперед, снова чувствуя головокружение. Он уже в дичайшей безнадеге понимал, что ему ничуть не лучше. - Ну да, такой уж я, - тот, кажется, только гордился. – С тобой-то что? - А хер его знает, - он обессиленно откинулся обратно на подушку. - Есть будешь? Я могу позвать… - Не надо. Я вряд ли смогу есть. - Так нельзя. Жрать надо, Сатклифф, - Аддерли порицательно покачал головой, оглядывая его с полубока. – Посмотри на себя, совсем отощал. Грелль метнул на него взгляд со странным выражением. Расширил глаза, несколько раз моргнул, чуть сдвинул брови. - Ты чего? – Аддерли непонимающе смотрел в ответ. - Да так. Напомнил ты мне кое-кого, - он уставился в потолок и слегка улыбнулся. Дверь открылась, и оба парня непроизвольно устремили взгляды туда. В палату вошел жнец, привычный белый халат которого отличался от униформы врачей. Грелль снова поднялся с вымученной улыбкой, устроив подушку под собой, а Аддерли заливисто воскликнул: - Какие vip-персоны в нашем скромном лежбище! Вы не подгоните нам какую-нибудь оздоровительную настоечку, наш «главный мозг»? Если вы понимаете, о чем я… Отелло мягким шагом прошел в палату, игнорируя Аддерли и прямиком садясь на кровать к Греллю. - Ну как ты, милый? – он пристально оглядел его, будто изучая с ног до головы с профессиональным интересом. – Я так волновался за тебя, когда узнал. Тебе сказали, что с тобой? Грелль измученно улыбнулся и сорвано вдохнул. - Нет… Никто не может поставить диагноз. Но мне все хуже. И я… - он понизил голос, покосившись в сторону второго раненого, но тот вернулся к своему сражению с подносом и земным притяжением. – Я выпил всю твою настойку, и мне каждый раз становилось лучше, но совсем ненадолго, а потом обрубало еще хуже. Вчера был полный фэйл. - И как часто ты ее пил? – Отелло прищурил глаза, которые казались более изнуренными, чем обычно. - По 2 раза двойную порцию… - парень закусил губу, глядя на него. - Ай-ай-ай, лапа! – ученый с привычным апломбом всплеснул руками. – Ну зачем же ты так! Я же предупреждал тебя не частить. - Ну извини, я не знал, как еще взбодриться. Отелло дотронулся до его лба, потом взял руку и стал отмерять пульс. Грелль вопросительно следил за его манипуляциями. - Тебя тошнит? - Да, постоянно… - И голова кружится? - Да, мне кажется, я сейчас даже стоять сам не смогу. - Хм… - Отелло отпустил его руку. – А тебе… ммм… ничего не виделось? - Э? Что? – совсем растерялся Грелль. - Ничего. Забудь, лапа, - он начал постукивать пальцами по колену, словно сделав для себя какие-то выводы. - Отелло, - вдруг серьезно сказал Грелль, и тот перевел на него нервно-напряженный взгляд. - Да, солнце…? Парень на койке молчал какое-то время, и начальник судмедэкспертизы тоже молча смотрел на него. Только его дыхание почему-то становилось все тяжелее. - Ты, как врач, лучше их всех, вместе взятых, - тихо произнес Грелль. – Ты понял, что со мной? Все плохо? Я должен знать. Отелло молчал, уже не глядя на него. Между его бровей пролегла выраженная складка. - Я не знаю, милый Грелли, - так же тихо и механически выговорил он. – Но я постараюсь выяснить. И помочь тебе, - криминалист встал с кровати, напоследок взяв его руку и сжав ее. – Я зайду к тебе попозже. Принесу что-нибудь из своих лекарств. - Спасибо. - И мне, глубокоуважаемый мистер великомудрый! – отсалютовал ему вслед Аддерли. Грелль усмехнулся, покосившись на его жест, и откинулся на кровать. *** - САША! Громкие удары по входной двери. - Саша?! Ты здесь?! Открывай! Девушка, которую этот крик застал на кухне с чашкой кофе в руках, вздрогнула, расплескав часть. Она ждала этого уже часа два, но удержать непроизвольную реакцию тела было невозможно. Каким же беспардонно громким он может быть! Знает же, что она вчера выпила немало по ее личным меркам! Прокашлявшись, Саша подошла к двери и состроила максимально жалобный голос, на который была способна: - Рууууд… я только встала… У меня страшное похмелье, - она специально покашляла. За дверью послышался тяжелый вздох, и на дверное полотно надавили – Саше так и виделось, как Рудгар с обреченным видом положил на него руку, опустив голову. - Надо поговорить. Открой. - Ментор, сжалься… - делано простонала девушка. – Меня ломает. Пожалуйста, дай мне сегодняшний день отлежаться… Ты же знаешь мои отношения с алкоголем… Я сейчас не могу даже на солнечный свет смотреть. - Саша, ну вот какого?! – Рудгар несильно стукнул по двери. - А ты сам меня спровоцировал… - она поводила пальчиком по двери. Минута молчания, и она снова представляла, как он качает головой, поджимает губы, думая, что делать дальше. - Ладно, дитятко хмельное, - наконец скептически выдал Рудгар. – Отходи. Завтра я зайду за тобой. Чтобы к тому времени твой чемодан был собран. Послышались удаляющиеся шаги. «Чемодан? – Саша со злостью перевела дыхание, одним глотком осушив остатки кофе. – Значит, ты не передумал… Ну чтож, посмотрим, кто тут по итогу дитятко, ментор. После того, что я вам подготовлю, никто не посмеет отослать меня в Германию!» Она взяла в руки свой драгоценный фотоаппарат, посмотрев на вчерашний уникальный кадр, снова чувствуя, как захватывает ликование. Она могла бы прямо сейчас идти с этим к начальнику, тем самым утерев нос всем этим мужикам, которые только ходят вокруг до около, но ничего не делают, но она понимала, что этого недостаточно. Что докажет этот кадр? Что этот «великомудрый» ученый сломал ее косу смерти? Довольно натянуто. Сам снимок не доказывал его непосредственное воздействие на косу. Она была уверена, что, даже если они все будут понимать очевидное, сам он сможет выкрутиться. И не из такого вылезал, судя по всему. Нет, ей нужно было 100%-ное доказательство. Ей нужна была СЕНСАЦИЯ. Но у нее было катастрофически мало времени… Только один сегодняшний день. А завтра Рудгар придет к ней и заставит запаковать чемодан. Хвала Смерти, у нее была целая ночь, чтобы придумать план. *** В палате двух своих героически пострадавших подчиненных сидел новый посетитель – их начальник, расположившийся на стуле рядом с кроватью того из них, который с драматическим выражением крутил красный локон. - Ох, мне так жаль, что ты видишь меня в таком состоянии, Уилли, - он бросил прядь и уставился в сторону. – Леди должна быть красивой даже на смертном одре, а я три дня голову не мыл. - Чушь не порите, диспетчер. Вам надо поесть, - Уилл поставил на его кровать предварительно принесенный поднос с тарелками. Он старался заглянуть ему в лицо, чтобы тот увидел его поддерживающую улыбку, но Грелль поморщился и отвернулся еще сильнее. И Уилл, как бы они оба ни храбрились напоказ, в холодящем страхе понимал, что за ночь Греллю не стало лучше. Но что было еще страшнее – и на том же уровне он тоже не остался, хотя на первый взгляд это было не очевидно. Но Уилл чувствовал его глубже, чем любой самый лучший врач. Если бы его попросили сейчас описать состояние Грелля одним словом, он бы сказал… нет, даже не больное, хотя он несомненно выглядел больным. Но ему на ум приходило другое. «Чуждое». Затуманенные глаза на осунувшемся и побледневшем лице вроде и смотрели на Уильяма, но одновременно его взгляд не фокусировался ни на чем. Зато там иногда проскальзывали какие-то странные всполохи, и он нервно поглядывал в сторону, словно его боковое зрение улавливало то, чего сам Уилл, следящий за его взглядом, явно не видел. Это не могло не напрягать. И сейчас казалось еще более нездоровым, чем просто болезненно-усталый вид, который был у него еще вчера. - Меня полчаса назад вывернуло даже врачебными снадобьями, - мрачно хмыкнул Грелль. – Не переводите на меня еду, мистер Спирс. Во мне ничего не держится. Аддерли на соседней койке скептично усмехнулся, но его взгляд был сочувственным. - Босс, а я говорил, что не держится, потому что у него в желудке уже просто давно обычной здоровой еды не было. Поел бы нормально, глядишь и без снадобий бы поправился. Грелль кинул на него саркастический взгляд. - Гениально. И как это ни один великий целитель не додумался, что все болезни можно лечить всего-то «обычной едой»? Может пойдешь попробуешь и смертных так исцелять? - Да не язви ты, Сатклифф, - тот цокнул языком. – Я ж за тебя переживаю, вот хоть что-то предлагаю. Просто предположил, что диета у тебя явно нездоровая. Как ни посмотрю – одну зелень в столовой жуешь. - Если мне понадобится диетолог, тебя я спрошу в последнюю очередь, - Грелль с раздраженно-усталым выражением поддернул подушку под своей спиной и опустился в полулежачее положение. - В смысле? – не понял Стэфан. - Ну с твоей-то собственной алко-диетой, - выдал парень со смешком как само собой разумеющееся, пялясь в полоток. Уилл нахмурился, перевел взгляд с Грелля на Аддерли – тот проделал аналогичные действия, обменявшись с боссом удивленными взглядами. - Ты о чем, Сатклифф? – недоуменно спросил шатен. – Я вообще-то редко пью. Грелль резко повернул голову в его сторону – и несколько раз просто моргнул. - Ааа… да… - хрипловато выдал он и прокашлялся следом. – Извини, я н… не о том. Просто херовый из тебя целитель, Аддеее~рли, - словно специально выделил он. А потом пальцами сдвинул веки к переносице, зажмурившись. Уилл убрал поднос с кровати и взволнованно поднес руку к его лбу. И Грелль вдруг цепко перехватил ее, даже не открывая глаз, и начал двигать по всему своему лицу. - Ах, какие у вас холодные руки, мой возлюбленный ледяной босс… - он терся щекой о его ладонь, ластясь как кошка. – Пожалуйста, еще… Это лучший компресс во всем мире… Понизьте жар моего пылающего сердечка… Аддерли усмехнулся на давно уже привычные и никем не воспринимаемые всерьез патетичные стенания «алой леди» о «ледяном боссе», поудобнее устроился на своей койке, взял в руки книжку и отключился от них. А Уилл продолжал хмуриться. Он наклонился и шепнул: - Грелль. Открой глаза, маленький. Тот нехотя сделал это, сонно и замедленно моргнув. - У тебя температура, - тихо произнес Уилл. – Я позову врача сейчас, чтобы тебе снова поставили капельницу. Я должен уйти сейчас, хорошо? – он сжал его руку, закрывая вид своей спиной. – Я продолжаю пытаться выяснить, что с тобой, и не могу просто сидеть здесь, как бы ни хотел, понимаешь? Грелль медленно и молча кивнул с неизбежным видом. Уилл почувствовал, как сжимается сердце. Смотреть на него такого было невыносимо. Такой… нехарактерно потухший, слабый, безо всякого макияжа и с припухшими глазами. И все равно самый красивый. Его хотелось сжать в объятиях и баюкать, а никак не уходить. Не выпускать ни на секунду, будто таким образом можно было подпитать его жизненные силы. Но Уилл не имел права на бездействие и слабость. - Я. Люблю. Тебя, - выговорил одними губами, поднеся его руку к губам, и Грелль нежно улыбнулся. - И я тебя, - прошептал он, снова прикрывая глаза. Уилл поднялся с кровати. - Аддерли, я сейчас позову врача, и проследи, чтобы ему дали что-нибудь от жара, ясно? – строго сказал он. - Да, конечно, босс. Он последний раз посмотрел на любимое личико в обрамлении хаотично разбросанных алых прядей – на вид просто спокойно спящее, и, тяжело вздохнув, вышел из палаты. *** Сидящая за столом перед главным входом в научный отдел девушка-секретарь удивленно подняла голову, воззрившись на совершенно незнакомого ей «персонажа». На нее с решительным видом смотрела невысокая худая брюнетка с короткой стрижкой, сдержанно улыбаясь. - Добрый день. Мне нужно поговорить с вашим боссом. Дебора оглядела ее. Судя по униформе – из отдела жатвы. Неужели из той пары жнецов, которых к ним командировали из Германии? Вот уж нежданчик! И что ей нужно от босса? - По какому вопросу? – резковато для «вежливого секретаря» спросила она, и Саша с удивлением уловила в ее тоне какие-то ревностные нотки. «Это еще что за?.. А, к демону, у меня тут поважнее дела горят, чем разбираться, почему вокруг этого великомудрого психа всем девицам напропалую голову рвет.» - По вопросу № 136649, - так же отрывисто-четко сказала она, для пущей убедительности поставив руку на стол. – Передайте, что я – Саша. Дебора несколько секунд недовольно пялилась на нее, потом набрала что-то на персональной панели управления, и еще через минуту кивнула ей на основную дверь входа в отделение. - Проходите. Первая дверь слева, - и демонстративно уставилась в какие-то бумаги. Саша пошла вперед, сама с собой скептично покачав головой. Она пару раз стукнула в белую дверь и сразу же ее открыла, проходя в полутемный огромный кабинет без окон, такой атмосферно-хаотичный, по ее мнению идеально подходящий под личность Отелло. Сначала она не увидела никого, с непроизвольной робостью проходя по помещению вперед, глазея на диковинные приборы, десятки шкафов и наваленные вещи, как вдруг чуть не подпрыгнула от приглушенного шелестящего голоса: - Что привело тебя в мою скромную обитель, милая воинственная голубка? Резкий поворот в ту сторону – начальник судмедэкспертизы восседал на кресле в одном из темных углов кабинета, закинув ногу на ногу и в одной руке держа стакан с какой-то темной жидкостью в нем. Его гипнотические изумрудные глаза сверкали даже с такого расстояния. - Я… мм… - Саша прокашлялась, постучав кулаком по груди. Она старалась держаться уверенно – ведь она сильная и умная жница, которая собирается рассекретить этого подлого мерзавца, но его аура неконтролируемо давила на нее, заставляя чувствовать себя маленькой букашкой. – Я пришла попросить вас кое о чем, уважаемый мистер Отелло. Он повращал кистью свободной руки, словно благосклонно разрешая ей говорить дальше. - …возможно, вы знаете, что случилось со мной и моим ментором в Уэллинборо, когда мы изучали там кровь, - девушка с каждой секундой все более возвращала себе самообладание. - Откуда же мирному ученому знать о проделках своих драгоценных боевых соратников из жатвы? – он нарочито удивленно приподнял бровь, отпив из своего стакана. Саша перевела дыхание от такого показушного пафоса. «Мирный ты, ага…» - На нас напали оживленные мертвецы. Была заварушка, и в ее ходе я повредила свою косу, - она материализовала фотоаппарат, с таким же фальшивым трагичным видом крутя его в руках. – Боюсь, она больше не может ослеплять, а проверить ее на себе я не могу, вы же знаете, что косы жнецов не действуют на своих владельцев из их же рук. Вы можете осмотреть ее, как в прошлый раз? Отелло чуть прищурил глаза, буравя ее взглядом, и ее снова пробирало смущение. Наконец он вздохнул, довольно неуклюже поднялся с кресла, покачнувшись и оперевшись на подлокотник («Неужели пьян?» – поразилась Саша), и подошел к ней, протянув руку с выражением высокомерного одолжения. Она дала ему свою косу, он взял ее – их руки соприкоснулись буквально на миг, но ее пробрала дрожь. Захотелось передернуться. Отелло пристально осматривал косу, а Саша неосознанно сжимала кулаки и комкала низ своего пиджака. Она хотела как можно быстрее покинуть этот мрачный таинственный кабинет; о Смерть, как же сильно ей было не по себе рядом с его хозяином!, но она была обязана сейчас считывать каждый дюйм эмоций на его лице. Коса оказалась перед ним под определенным углом, и изумрудные глаза сощурились еще сильнее. Отелло кинул на Сашу быстрый взгляд – мимолетный, скорее всего такой же неосознанный, но ей было этого достаточно. Она поняла, что он все понял. Воцарилась пауза. Он смотрел на девушку уже напрямую – тяжелым, напряженным и говорящим взглядом – только Саша не понимала, что конкретно он хочет ей сказать. Ее удивило, насколько его контрастное с глазами и должностью, это почти мальчишеское лицо вблизи смотрелось болезненно – воспаленные глаза, темные круги под ними, из-за теней от тусклого освещения казавшиеся совсем огромными… У нее в голове крутились разные мысли, в том числе и самые безумные, на что он способен, и она была готова при необходимости дать ему в морду и дать деру следом, но мозгом понимала, что ничего он не сделает. Ему нужно было поддерживать свою благочестивую маску «мирного ученого». - Твоя коса в абсолютном порядке, прелестная Саша, - бесстрастно выдал судмедэксперт, передавая ей ее обратно и снова смотря, смотря, смотря вглубь глаз, передавая какое-то сообщение, но она уже облегченно вздохнула от того, что можно было разорвать зрительный контакт с этим фриком. - Спасибо, мистер Отелло, - жница развернулась и стремительно направилась к двери. Прочь, прочь, прочь из этого места… - …но не советую в ближайшее время ее использовать, - вдруг произнес парень ей вслед, и она резко затормозила. Не поворачиваясь к нему, она спиной все чувствовала его буравящий взгляд. Будто он сдался, разочаровавшись передать ей сообщение бессловесно, и был вынужден озвучить это. Она ничего не ответила, и быстро вышла из кабинета, на свету почувствовав себя освобожденной. «Фух…» В зал телепортации – быстрее! *** В своем кабинете Уильям Т. Спирс вдруг подскочил на стуле и одним порывистым движением сшиб со своего стола стопку аккуратно сложенных папок. И, зарычав следом, обхватил голову руками, пропустив сквозь пальцы смоляные волосы, напрочь сбивая свою укладку. Подкупленный лабораторный сотрудник только что сообщил ему, что в украденных им препаратах Отелло не было совпадений с элементами купола над поместьем Фантомхайв. После чего, когда дверь его кабинета закрылась, босс жатвы и дал волю эмоциям. Впрочем, эта поганая весть лишь на несколько секунд прервала его терзания о состоянии Грелля. Сейчас ничего на свете не могло стать важнее, даже если бы рушился весь мир. Он был готов броситься в любой омут с головой, преодолеть любые препятствия и любого противника, лишь бы вылечить его. Но все, что он в итоге мог – это бессильно швыряться вещами в своем кабинете и выть, выдирая на себе волосы. За ночь он изучил все до единого справочники о возможных состояниях шинигами, но нигде не упоминалось болезни с подобными симптомами. Целители разводили руками, ему было не у кого просить помощи, потому что ситуация была беспрецедентной. Беспомощность и неизвестность убивали его. Периодически накатывали волны паники и бессильной агрессии, сердце то замирало, то колотилось, он бессознательно сжимал зубы и кулаки, а потом брался за голову, вот как сейчас – и мог только думать-думать-думать, вспоминая, анализируя… Когда это началось? Грелль подтвердил, что первый раз у него закружилась голова на той вечеринке на Земле, и лишь потом по нарастающей появлялись и остальные недомогания. Как это было тогда? Уилл как по кадрам на пленке в обратном порядке отматывал минуты, предшествующие этому моменту. Вот Грелль пьет тот очередной «Сгусток», после чего его и пошатнуло. Вот до этого он с улыбкой наклоняется к Уиллу и говорит: « - …я хочу, чтобы ты сделал со мной так же. Посреди Департамента, чтоб все видели.» А еще до этого он возвращается от этой чокнутой парочки, которая устроила шоу посреди ресторана… Он вспоминал, как им приносили эти коктейли и какие именно, но в отчаянии не находил ничего, за что можно было бы зацепиться – они все пили одно и то же, напитки им приносила одна и та же официантка. Может, там и не за что было цепляться? Может, то, что это первый раз случилось на вечеринке – просто совпадение, и Грелль начал заболевать гораздо раньше, просто не замечал ничего? Тот же «шип смерти» – до года может сидеть в организме, прежде чем проявиться. Пробрали пронизывающие мурашки. Только не снова это сравнение! И Уилл старался не допускать безумной мысли, что, может, даже «шип» был бы лучше – потому что то, что пожирало Грелля сейчас, было гораааздо более стремительным. Он снова прорычал сквозь стиснутые зубы и ударил кулаком по столу. И еще. И еще. Ему хотелось сокрушить что-то, сломать, уничтожить – в отместку за то, что прямо сейчас что-то крушит жизнь того, кто был для него смыслом его собственной жизни. «Не скажу… Не скажу тебе этого сейчас, потому что не намерен прощаться. Нет… Я никому не дам забрать тебя. Я найду ответ. Я чувствую, что он где-то совсем рядом. И ты должен бороться, маленький мой. Должен же понимать, что теперь за две жизни отвечаешь, идиот!» Стол снова содрогнулся от удара. *** Распахнутые глаза. За окном было еще светло – значит, он задремал ненадолго. Лучше бы не просыпался. Снова мутило. Голова, казалось, кружилась даже лежа. Ужасно хотелось пить. Грелль поморщился, приподнимаясь на локтях, и расфокусированным взглядом оглядел палату. Койка Аддерли была пуста – Грелль позавидовал тому, что тот даже при своих ранах мог свободно передвигаться. Итого, попросить было некого. Прошла минута, прежде чем он уговорил себя хотя бы скинуть на пол босые ноги, и сел, выпрямившись, с трудом выравнивая дыхание. Голова закружилась с новой силой. Ощущение пустоты в палате стало каким-то странным. Возникло впечатление, что он один вообще во всем мире, что проснулся в какой-то другой реальности – враждебной, поджидающей, когда же он наконец подставится и даст ухватить себя за открытое место. Грелль едва не вскрикнул, поджав босые ступни и тут же закинув их на кровать – ему вдруг показалось, что что-то из-под кровати так и жаждало утянуть его. Он тяжело задышал, чувствуя, как пробивает холодный пот, и в испуге огляделся. Ему было страшно посмотреть вниз. Под кроватью точно что-то было. Там точно что-то было… - Сатклифф, - раздалось со стороны входа, и он вздрогнул от неожиданности. Ему почему-то было страшно повернуться. Он еле заставил себя посмотреть в сторону входящего и выдохнул от облегчения – в палату вернулся Аддерли. – Ты в порядке? Ты чего так скрючился? - Д..дай мне воды, пожалуйста, - дрожащим голосом выговорил он. - Сейчас, конечно, - шатен взял стакан и отошел к раковине. – Позвать врача может? - Не… на..до, - он закрыл ноги одеялом, пытаясь угомонить дрожь. Абсурдный, нелогичный страх никак не уходил. Посреди белого дня, рядом с товарищем по работе он чувствовал себя как ребенок, который ночью трясется от «монстра» под кроватью. Снова захватывало ощущение сюрреалистичности. - Тебе надо поесть, Сатклифф, - сказал Аддерли, спиной к нему наливая воду из-под крана. Грелль мотнул головой, потом понял, что тот его не видит. - Воды… - произнес он с пересушенным горлом. – Только воды. - Я принесу тебе обед, - спокойно продолжал парень. – Ты что предпочитаешь, алый? Грелль резко дернулся, пораженно уставившись в спину коллеги. - Как… как ты меня назвал? Картинка перед глазами замерцала, мешая сфокусироваться, и он зажмурился, дернув головой. Продолжал слышаться звук льющейся воды – она из стакана начала переливаться обратно в раковину… - …Гнилые яблочки с Флегетона или объедки бесов и чертей, - раздался до боли знакомый голос. – Тебе чего? Выбирай, подсоблю по старой дружбе. Грелль в шоке раскрыл слезящиеся глаза, ощущая, как начинает захватывать самый настоящий ужас. Он обхватил себя руками, дрожа. - Нет… Неееет… - …Даааа! – передразнили в ответ. – В Преисподней меню совсем не ахти. А ты чего ожидал, апартаменты люкс в сердце Ада с видом на огненную реку? – с глумливым смешком выдал стоящий у раковины и наконец развернулся. Грелль дернулся назад так порывисто, что спинка больничной койки с болью впилась ему в спину. Он расширенными в ужасе зрачками смотрел в поглощающую тьму глаз напротив. Абсолютно черных – больше не зеленых. Но все те же светлые кудри неопрятными прядями спускались почти до плеч. На изможденном, прежде красивом лице отразилось мстительное предвкушение. И ухмылка: - …Там, где я так жду тебя, Сатклифф. За наши общие грехи. Ты же не думаешь отвертеться, как обычно, алый? А вода все лилась и лилась, начиная проливаться наружу, затопляя пол… - Нет… нет… нет… - надрывный шепот, тряся головой в отчаянной попытке прогнать видение. Но он не исчезал, продолжая издевательски посмеиваться, внезапно оказавшись совсем близко, наклонившись почти вплотную к лицу. Череп… тот самый череп из его собственного дневника, который он рисовал своими руками, и эти черви, ползущие из его глазниц, они яркими пятнами мерцали перед его глазами, то приближаясь, то удаляясь, формируя ощущение тошнотворной дереализации. Чувство оголенного ужаса стало невыносимым, и он, не выдержав, закричал, зажмурившись. - Сатклифф! Эй, Сатклифф! Грелль! Открой глаза! Эй! Кто-то действительно стоял вплотную к койке. И тряс его за плечи. Он приоткрыл глаза, изнутри трясясь сам и не размыкая рук вокруг себя. Каштановые волосы, привычные двухцветные глаза за привычными очками. Напротив было перепуганное лицо Аддерли. - Ты чего?! – коллега протягивал ему полный стакан. – Ты просил воды. - Гд.. где он? – Грелль сглотнул, в лихорадке стуча зубами. - Кто?! Он трясущимися руками выдернул стакан, начиная жадно пить, проливая на больничную одежду. Перевел дыхание и схватил сорочку Стэфана одной рукой, натянув на себя. - Сам знаешь!!! – вперился в него безумными глазами. – Он был здесь только что! Здесь, в палате! Он ждет меня в Преисподней! Аддерли подался назад – ему стало дико не по себе от этой нездоровой энергетики и сумасшедшего огня, который плясал в зеленых глазах явно неадекватного Сатклиффа. А еще хуже стало от того, что он, кажется, догадался, о ком тот говорит. - Сатклифф, у тебя бред, - нервно выдал он, аккуратно вытаскивая ткань из вцепившихся в него мертвой хваткой пальцев. – Наверняка горячка. Тебе привиделось. Грелль осел обратно на больничную койку, с совершенно дезориентированным видом водя глазами по сторонам и тяжело дыша. - Я позову врача, - сказал Аддерли и встал с кровати. Он обернулся у двери – Грелль даже не смотрел в его сторону, съежившись и обхватив себя за колени, что-то шепча под нос. *** Саша остановилась вплотную к барьеру перед поместьем Фантомхайв – ее вытянутая рука натыкалась на невидимое препятствие. Она вскинула фотоаппарат перед собой и, настроив видоискатель, сделала несколько снимков. Она понимала, что своим представлением у Отелло объявила ему шах, и разумеется, он понимал это тоже. У него не будет иного выхода, кроме как появиться здесь, или она просто-напросто пойдет со снимком просвеченного поместья к Т. Спирсу. Он постарается спасти купол вместе со своей репутацией. И теперь отсчет шел на минуты. Кто из них окажется быстрее? Девушка в нетерпении повернула фотоаппарат дисплеем к себе, нажимая кнопку проявления. Пока ничего. Она проделывала эти манипуляции последующие 2 часа, начиная потихоньку терять в духе, как вдруг, уже почти отчаявшись, посмотрела на экран фото-косы в 100-ый раз и не сдержала возгласа. Сердце заколотилось как бешеное. Он был там!!! Отелло стоял возле парадного входа в поместье – спиной к ней, но в том, что это он, не было сомнений. Ей был уже хорошо знаком этот неизменный лабораторный халат и черные растрепанные волосы. Саша метнула взгляд от фотоаппарата на поместье – визуальная обманка продолжала показывать безлюдную картину. Потом снова к дисплею – будто не веря, что это все правда. Она победила! У нее есть неопровержимое доказательство предательства Отелло, она может прямо сейчас создать телепорт и рвануть к начальнику. И она даже почти начала, потом вдруг спохватилась. На фото не видно его лица… Черт, а вдруг он и так выкрутится?! Надо перестраховаться. Девушка вскинула фотоаппарат снова и сделала еще серию снимков, надеясь, что ученый не успел войти в особняк. Но когда она посмотрела на экран в следующий раз, то, что она увидела, было в тысячу раз лучше. Он не просто не успел войти. Он теперь был не один… Саша впервые увидела ЕГО. Сердце замерло, вместе с ее неотвратимо расширяющимися глазами. Саша раскрыла рот, листая кадры, пялясь на поразительную сцену, которую являл ей дисплей ее фото-косы. Она даже опустилась на колени, потому что от переизбытка эмоций стало тяжело стоять. Высоченный, представительный, в темном плаще, с длиннющими неестественно серебристо-белыми волосами. Словно антипод того, с кем сейчас стоял рядом. С пересохшим горлом Саша лихорадочно листала кадры. Великий Отступник, вероятно, открыл дверь Отелло сам. И они, вероятно, о чем-то разговаривали. Отелло активно показывал рукой в поместье, а Отступник почему-то смеялся, откинувшись назад и приложив руку к груди. А потом эту же руку он положил на плечо Отелло, наклоняясь к нему ближе. Вероятно, что-то шепча… Его широкие плечи перекрывали большую часть лица криминалиста, но все-таки оно наконец-то было видно. Идеальный кадр! И такой… провокативный, черт возьми… Как же хорошо, что она не ушла!!! Саша была абсолютно зачарована. Она едва не забывала дышать, только облизывая пересохшие губы, которые не закрывались. Помимо шока начинал захлестывать восторг. Губы изгибались в торжествующей улыбке. Она сделала это! Она, именно она, наконец-то рассекретила Предателя. Она была права – эти мужики ни на что не способны. Они только спекулировали, придумывали мудреные планы, и годами не могли доказать связь Отелло с Великим Отступником. А ей, хрупкой маленькой девушке, по мнению многих неподходящей для жатвы, удалось сделать то, за что ей теперь сулило признание от самих Вышестоящих. Ну и кто тут «дитятко»?! С каким же уважением к ней отнесутся теперь! Как будет гордиться немецкое отделение шинигами! Какое восхищение возникнет во взгляде Рудгара! Она закинула ремень от фотоаппарата себе на шею, собираясь встать и создать воронку. У нее так и чесались руки поснимать еще, но она заставила себя остановиться. Кадра лучше уже не будет. Она УЖЕ победила. Внезапный звук позади заставил вздрогнуть. Не может быть! Телепортация?! Девушка резко повернулась, крутанувшись на коленках – и тут же в ужасе упала на локти назад. Словно сошедший с дисплея фотоаппарата, ОН стоял перед ней. В том же черном плаще, с теми же длинными неестественно-серебристыми волосами. Великий Отступник собственной персоной взирал на нее леденящими бездонными двухцветными глазами, не закрытыми привычными стеклами очков, скаля зубы в маньячной ухмылке. - Смотрите-ка, какого прелестного репортеришку занесло в мою скромную обитель! – протянул он неприятным слащавым голоском, который никак не сочетался с его внешностью, скрестив перед собой пальцы с огромными черными когтями. – На первую полосу успеем? Ты же ждешь здесь меня для автографа, чудесная Поднебесная букашка? – Отступник раскатисто рассмеялся. Сашу парализовало. Она во все глаза смотрела на эту клоунаду, которая так диссонировала с флюидами жестокой власти, распространяемыми от этого монстра. Панические мысли в голове сменяли друг друга с невероятной скоростью. «Все, это конец». «Но у меня есть фотки!» «Рудгар опять скажет, что он был прав». «А я так и не успела ему ничего сказать». «Смерть Всеблагая, какой же он страшный! Откуда эти ужасные шрамы?!» «Создать телепорт? Да он прихлопнет меня прежде, чем я выставлю руку.» «Это конец». Перед глазами почему-то возник образ еще одного недавнего знакомого, который стал ей небезразличен. Светлые волосы, широкая улыбка на открытом доброжелательном лице. «- Вот так ты можешь вписать ее в бой – ну, как я это вижу. Моя лепта в твое наставничество.» Прием Рона, которому он так тщательно ее учил… Умница Рон, который, возможно, сделал ей последний в ее второй жизни подарок. Чтож, это ее последний шанс стать героем, пусть даже посмертно. Она ведь прекрасно понимала, что не успеет создать телепорт для себя самой. Но у нее все еще есть фотографии. Господи, как страшно! Отступник шагал к ней, и она, напоследок вдохнув и сцепив зубы, вскинула косу перед собой, делая вспышку. Она уже закидывала руки назад, собираясь сделать переворот, и краем ускользающего из поля зрением уловила, как он, зашипев, закрыл руками лицо – восторженный всплеск радости внутри – получилось, ПОЛУЧИЛОСЬ, даже самого Великого Отступника можно ослепить ее косой! А сейчас подбавим ему для ускорения! Саша приземлилась на ладони сзади, выгнувшись в туловище, и двумя ногами со всей силы ударила ему в грудь. Проверять, насколько у нее все удалось, времени не было – она лишь видела краем глаза, что его отшатнуло назад; она упала на коленки и активировала дисплей на фотоаппарате – хвала Смерти, выбранный ею кадр так и остался на экране. Она дышала, как раненое загнанное животное, пока дрожащие пальцы вбивали в фотоаппарат координаты кабинета мистера Т. Спирса. Страшно, как же страшно… Только бы успеть… Саша нажала кнопку отправки голограммы, и в следующий же миг какой-то яркий блик резанул ее по глазам. Она подняла взгляд, вжав в себя свою косу, как последний оплот надежды. И… замерла в первобытном ужасе. В руках седовласого монстра напротив была его собственная коса смерти. Да, все были правы… Это гигантская машина смерти не имела ничего общего с любой, даже самой мощной из известных ей кос. От одного ее вида было впору грохнуться в обморок. Отступник провел указательным черным когтем по ее лезвию, удостоив свое орудие любовным взглядом. - В былые времена… - его голос сменился на низко-устрашающий, уже более соответствующий его облику. Он оторвал свой парализующий взгляд от косы и вперил в нее. – …за такое твоя головушка бы уже лежала под моей ногой. Но, кажется, я заразился мягкотелостью от своего душевного напарничка. Надо было слушать его, Поднебесная шавка. Он же сказал не использовать ее. В любом случае, я имел неосторожность дать ему слово, что на его совести останется жизнь только одного жнеца. Иначе я бы схватил тебя еще вчера, когда ты валялась тут надравшаяся, - блеснул хищный оскал, и Саша сглотнула, расширяя глаза. – Аааахаха, удивлена?! Я знаю все, что творится в моем поместье! Ну ничего-ничего, не плачь-не печалься, юное дитя – раз ты так сильно хочешь сама на это посмотреть, я тебе покажу! Правда, остановимся мы только в одном месте. Довольно тесном. Зато полежать там можно с комфортом! И-хи-хи!!! А-ха-ха-ха!!!…. – он откинулся назад, приложив руку к груди. Только бы этот сумасшедший смех не стал последним, что она слышала… Снова промелькнувший на солнце стальной блик – и в глазах Саши померкло от оглушающей боли приклада по голове. Безвольное тело жницы опрокинулось на землю.