***
— Чужое оружие не игрушка. Я бы вас попросила его не трогать, — незнакомка оставила мешок у входа справа и забрала нож, который в её лапах был именно ножом, а не полуторным клинком. — Я Рейла. Что привело вас ко мне, желторотики? Последнее слово смутило друзей. Странное оно какое-то. Уничижительное, но произнесено без издёвки. — Я же вижу, тот полёт был вашим первым. Что вынудило вас отдаться на волю Ока Бури? — Рейла достала из какого-то ящика одежду, оружие и амуницию друзей и, подкинув дров, повесила котёл над огнём. — Говорите. Не стесняйтесь. Я не кусаюсь, — щёлкнув клювом, немного насмешливо побуждала к общению хозяйка. — Мы искали Видящего, — начала Элой. — Вы не из Банук. Вы Нора, — оценивающе скосила взгляд Рейла. В её фразе читался немой вопрос: «почему вы здесь?». — Я Искатель. А он Небесный воин. Мы путешествуем в поисках ответов и некоторые ответы находим у вас — грифонов, — пояснила девушка. — У вас крепкая связь. Это невероятно ценно в наше время. Сейчас такого практически нет. Берегите эту связь, — Рейла странно смотрела на дуэт и быстро переключилась на следующую тему. — Раз искали… Вы нашли. Я Видящий. Что вы хотели узнать? — Банук нужна помощь. На Громовом Барабане поселился Демон, захваливший Душу. В долине стада отравленных машин убивают всех без разбора. Аратак собирается идти на Барабан и убить столько машин, сколько верак сможет, — объясняла Элой. — Мы хотим одолеть Демона, но нужно отговорить верак от атаки Громового Барабана. Мы хотим решить проблему малой кровью. Для этого нам нужна твоя помощь. — Вы хотите, чтобы я запретила Аратаку поход на Барабан. Что ж я могу это сделать, но только ради вас. Элой, порежь морковь, доска и нож вон на том стеллаже, — хозяйка кивнула в направлении девушка, свежуя дичь. — А ты, дорогой, почисти картошку. Она в мешке у двери, — друзья синхронно поднялись, оглядываясь в поисках своих объектов. — Как вам первый полёт? — Это не первый наш полёт, — наконец-то подал голос Слава. — Правда? — с напускным удивлением спросила Рейла. — Правда. Мы давно освоили полёт, — Элой намеренно немножко приверала. — Что ж… Это всё равно ваш первый полёт. Он уникален. В дальнейшем он станет обыденностью, но прошлой ночью… — хозяйка мечтательно улыбнулась. — Вы настроили связь. Исключительную связь, ведь вас никто не учил. Да и не каждый Всадник обладал связью с грифоном. А у вас она уникальная, как отпечаток пальцев. Это восхитительно! — Что такое «связь»? — грифон со знанием дела старательно чистил картошку когтями. Но Элой видела, как тяжело давалось ему это занятие другу. — Связь — это нечто соединяющее ваши души, ваши мысли, ваши тела. Это даёт возможность общаться в обход создания Моста. Звучит не понятно, конечно. Эм… Вы можете объединять свои сознания до какой-то степени или полностью объединять. Своего рода действовать как единое целое, буквально. Это глубокая ментальная связка. Обычно с незнакомцами мы строим Мост для подобных вещей. Это безопасно для нашего сознания, не даёт чужим видеть наши переживания, страхи, память и многое другое. А мы можем видеть всё. Но для вас двоих теперь этого нет и не будет. Далеко не каждый Всадник доходил до подобного уровня доверия, — Рейла кинула мясо в бурлящую воду котелка. — А мы были на Мосту, — Элой внимательно изучала нож, покрытый прозрачным оранжевым соком, а мыслями возвращалась к тому давнему разговору в голубом свете, где зверь говорил. — Вы можете туда вернуться, но он больше не будет прежним, — Рейла ловко выхватила нож и нарезанную морковку и закинула ломтики в котёл. — Это слишком сложно объяснить. Вы потом поймёте всё, — хозяйка забрала у грифона картошку и, разрезав когтями, бросила в бурлящую воду. — Вы хотели задать вопросы, но пока я слышала только один. — Ты знаешь, что произошло на землях Нора двадцать лет назад? — еле слышно прошептал чей-то голос. От этого вопроса Элой резко вышла из прострации, начала оглядываться и в итоге сконцентрировала свой взгляд на Видящей, не найдя источника звука. — Очень посредственно и вскользь от Белого Волка. На Песнь Матери напали какие-то толи бандиты, толи воинственное племя и почти всех перебили. А на их пути встала наша мудрая Волчица, и её… убили, — голос Рейлы чуть дрогнул, а Слава помрачнел. — И её малышей тоже убили, но не всех. Я слышала, Волк нашёл некоторых из них, а после ушёл на запад. Я тогда тоже потеряла важного человека. Его могилу вы могли видеть в ледяном саду. — Мы соболезнуем, — искренне ответила девушка. — Что было, то прошло. Главное помнить усопших, чаще всего они живут только в нашей памяти, — грусть не уходила из голоса хозяйки — Тебе что-нибудь известно о людях, превращающихся в летающих чудовищ? — голос изменился, он стал глубже и спокойнее, но источник Элой всё никак не могла найти. — Имеешь в виду не нас, а других, да? — вопрос был риторическим. — Что ж… Нет, не особо. Мне не известны другие летающие оборотни. Я знаю о волколаках, василисках, вилохвостах, волках, медведях и многих других существах. Я должна была очищать от них земли, но сейчас с этим лучше справляются машины, — Рейла перемешала вкусно пахнущую похлёбку. — Какие вообще были твои задачи? Кто их давал? Где сейчас они? Почему здесь нет других грифонов? — выдала, как из пулемёта, Элой. — Какая ты любопытная, юная охотница, — чуть с укоризной ответила Рейла, что польстило девушке. — В мои задачи входила очистка земель от всяких монстров, которых было не так много. Здесь всё-таки вечная зима. А многие чудовища не переносят морозы. Задачи выдавались Белым Волком или командирами. Но я была на участке, поэтому мои задачи были достаточно скудными и общими для всех охранников. Почти все грифоны ушли на запад после всего. А здесь было многое. Многие вообще погибли в Красные Набеги, как это Карха называют. Эти уроды решили задобрить Солнце кровью, а мы естественно за мир во всём мире, — раздражение и сарказм начали сквозить из всех щелей. — Волк отдал приказ противостоять Карха. Любыми способами препятствовать этому сумасшедшему народу. Многие из наших погибли на поле брани, и от рук охотников, и просто от вил в спину от местных, — она шипела от злости. — Поэтому найти грифона в наших краях или у этих выродков Карха очень сложно. Многие до сих пор прячутся. — Ты что-нибудь знаешь о базе в джунглях Алмаза? — голос казался до боли знакомым, но чьим? — Никогда не слышала. В тех джунглях мы лишь много тренировались в скрытности. Нам часто помогали машины. Отгоняли людей или прятались, а мы искали. Многое было, — было видно, как Рейла вспоминает былые времена. Мечтательно, с большими любовью и трепетом. — А как было раньше, до Помешательства? — Элой решила продолжить эту любопытную тему, пусть она и бесполезна. — Многие народы уважали нас. На улицах поселений было так много детей. И мы все играли. Много и безудержно. Машины были добрыми. Помогали нам. Катали нас. Мои родители много общались с Озерам, строили что-то, предлагали улучшения или идеи для новых проектов. В каждом доме нашего поселения был мир, были книги. У каждого было своё занятие. Нас было так много, что сейчас страшно представить, что стало с нашими домами, с нашим народом. Невольно задумываешься о цикличности всего происходящего. Жаль, что невозможно вырваться из этого круга, — хозяйка сняла котёл с огня. — Суп готов. Элой, на стеллаже тарелки, давай их сюда. — Ты сейчас тоже общаешься с Озерам? — Элой наконец узнала голос, только он был какой-то больно монотонный. Говорил всё это время Слава. От осознания этой невероятной идеи девушка чуть не выронила глиняные плошки. — Нет. Я — отшельница. После всего мне не хочется общаться с любыми племенами. А вам просто безумно повезло, что я решила прогуляться к Оку Бури на ночь, — хозяйка разлила дымящуюся похлёбку и отдала каждому плошку. — Ты бы нам не помогла? — Слава поднял бровь, выхватывая кусок проваренного мяса. — Я помогаю всем забредшим сюда. Я о том, что могла вас не найти. В Оке Бури многие замерзали насмерть. А после первого полёта разорвать связь сложно для обоих участников, нужен кто-то третий. Поэтому вы ничего не помните, — объясняла хозяйка. — И давно ты научился разговаривать? — Элой мимолётно покосилась на друга, недовольство перемежалось с любопытством в её тоне. — Давай не сейчас. Пожалуйста, — Элой состроила недовольную гримасу, пряча её в тарелке супа, но незаметно кивнула. Зверь как ни в чём не бывало продолжил задавать вопросы. — У всех ли грифонов такие медальоны? — Ярик указал на оскаленную волчью голову с синим самоцветом в зубах. Побрякушка болталась на металлической цепочке на шее Рейлы. — У меня уникальный медальон, созданный специально под специфику верования Банук. Обычные медальоны без синего самоцвета. Просто волк. Почему так, не спрашивай, сама не знаю. А носим мы все. Ну или почти все. Сейчас за этим не уследишь. Но раньше все. Детки без медальона не допускались ни к какой работе. Всё-таки задания бывают и опасными, и безумными местами. Так что так раньше детей защищали, — хозяйка в один глоток опустошила свою тарелку. — А вмороженный, он же принадлежал не грифону? — вопрос был слишком личный, но Славу это почему-то не остановило, на удивление. Обычно он тактичней. — Это… Это… — Рейла собиралась с мыслями. Видно было, что тема болезненная. — Это моё решение. Он был достоин считаться одним из нас. Пусть и не грифон вовсе. Он прожил всю жизнь среди нас. Сирота. — Как его имя? Мы его запомним, — пыталась поддержать Элой. — Данила. Мой горячо любимый брат, — по белоснежной шерсти скатилась еле заметная слеза. — Поздно уже, чудики, пора ложиться спать. Через пять часов нам вставать и лететь обратно. Аратак ждать не будет. В крайнем сундуке есть шкуры, можете на пол постелить. Я потом приду, — голос белоснежной хозяйки чуть дрожал. Она забрала посуду и вышла из дома. — Ты задел за живое, — укоряла охотница. — Погребальные церемонии тоже часть культуры, — слишком монотонно и безэмоционально ответил грифон. Зверь недвижимо сидел понурив голову с потерянным застывшим взглядом. — Это не обряд! Она нас приняла, разрешила задавать вопросы, а ты душу из неё вытряхиваешь. Зачем? — Элой злилась и дёрнула голову зверя к себе, всматриваясь в помутневшие зелёные глаза. — Это было для меня важно! Она мой народ. Я хочу знать больше о грифонах, понимать их, найти их в конце концов. Он тоже мой народ. А Рейла не должна одна скорбеть. Помнишь её слова? Память о человеке живёт внутри нас. Память о Даниле не должна уйти вместе с Рейлой. Мы должны их помнить, иначе они все станут безликими Предтечами, канувшими в лету, — взгляд зверя постепенно прояснился и загорелся уверенностью. Несгибаемой уверенностью. Элой отпустила друга, но взгляд не отвела. — Всех запомнить мы не сможем, — у девушки на душе от этого стало как-то тяжело. Память не безгранична ведь. — Мы должны пытаться. А как иначе?Шаман
11 января 2024 г. в 21:46
Было очень тепло, как под меховым одеялом. Всем телом чувствовался густой мягкий мех. Особенно остро это ощущалось в обледеневших конечностях. Но Элой не помнила, чтобы она ложилась в кровать под любимое меховое одеяло дома, в Объятьях. Девушку раздирало любопытство, но в тоже время абсолютно не хотелось открывать глаза, избавляясь от волшебного утерянного недели назад дома. Охотнице даже подумалось, что всё это лишь страшный сон. И скоро её разбудит Раст или Ярик и все вместе они пойдут тренироваться в долине. Снова будут глуповатые игры с зверем, соревнования по добыче дичи, долгие ночи у огня и детские сказки Раста. Элой улыбнулась этой мысли и протянула руку к одеялу, но наткнулась на чьи-то рёбра. Девушка напряглась и осторожно открыла сначала один глаз, а потом и второй. Сверху лежал Слава, но каким-то чудесным образом он не лежал на ней своей великанской тяжеленной тушей, а лишь накрывал собой. Грифон спал. Над головой охотница услышала треск костра и увидела бегающие по шерсти зверя отблески огня. Девушка немного осмотрелась в меру своих возможностей. Они лежали в деревянном шатре с круглым отверстием над костром. У стен стояли ящики и стеллажи с одеждой, едой, свитками и книгами. Хозяина этого необычного дома нигде не было видно. Лишь за костром в пяти метрах прятался тёмный выход из жилища. Этот дом ощущался таким большим с пола. Будто его строили под великанов. Кто же эти «великаны»? И зачем привели сюда их, неизвестных путников? Хотя постойте, сюда их никто не приводил. Даже более того они смогли лишь преодолеть Око Бури, а дальше… что-то было дальше. Но что? Элой вспомнить не могла и это начинало пугать. Безмятежность и некоторая вязкость сознания резко пропали. Девушка начала щекотать грифона. Так он всегда быстрее всего просыпался.
— Слава. Просыпайся! Эй! — громко шептала девушка. Зверь заворчал и заворочался. Ему явно снился сладкий сон. — Вставай!
Грифон недовольно зарычал, пошевелился и замер, через минуту он, тяжело и недовольно вздохнув, повернул свою голову к Элой:
— Что случилось? — снисходительно спросил Слава.
— Ты помнишь, как мы сюда попали? — тон грифона девушка решила проигнорировать, потом придумает как отыграться. Сейчас было важнее выяснить, что было после приземления.
— Нет, — Ярик медленно оглядел помещение. — Мы здесь впервые. И нас кто-то сюда принёс или приволок, — грифон напрягся.
— Нужно найти оружие, — Элой дважды шлёпнула зверя по животу, побуждая встать. Слава аккуратно неслышно поднялся, внимательно вглядываясь в тёмную пасть входа.
А девушка накинула на себя какое-то пончо, носки и схватила первое попавшееся оружие. Это был нож, но длинный с предплечье.
— Я никого не слышу ни здесь, ни там, — сообщил зверь, всё ближе и ближе подходя к манящей пасти выхода.
Элой лишь кивнула головой на дверь, побуждая открыть её и выйти. Слава аккуратно открыл и вышел, заслонив собой весь проход. Охотница пихнула зверя, просачиваясь через щёлочку наружу.
Улица обдала друзей трескучим морозом, но его они почти не замечали. Их окружала невероятная по своим размерам и красоте ледяная пещера. Свод был усыпан тысячами синих самоцветов, освещающих всё пространство вокруг. Здесь везде лежали глубокие снежные сугробы и между ними лавировали вёрткие тропинки, кем-то любовно выкопанные. Под своды своими пиками устремлялись вырезанные изо льда ели загадочно отблёскивающие бирюзовыми огнями. Вся пещера была будто вырезана по кусочку из глыбы холодного твёрдого льда тёплыми мягкими руками природы. Друзья, заворожённо разглядывая каждую хвоинку, шли вперёд по тропинке. Ледяной лес завораживал и стирал из памяти таинственный деревянный шалаш и его загадочного хозяина. Все эти статуи были разбросаны по всей пещере, но не все из них были елями. В одном закуточке стояла небольшая ледяная плита с знакомым засекреченным символом грифона в треугольнике, которые встречаются практически в каждом поселении, но здесь он был перечёркнут в правом нижнем углу четырьмя глубокими царапинами, а в глаз изображения был вморожен синий самоцвет на цепочке.
— Здесь кто-то похоронен, — отстранённо сказал Слава. Но морда его отображала смятение. — Это…может быть… Видящий, — пробормотал грифон.
— Это не может быть он. Ведь нас кто-то принёс сюда, — Элой пыталась абстрагироваться от мыслей о неудаче. Возвращаться с ничем будет очень обидно для охотницы и фатально для понадеявшегося верака. Хотя надеется на них ведь только шаман.
Элой потянула за собой друга, так как он теперь, понурив голову, еле волочил лапы.
Тропинка вывела их к выходу из ледяного царства. Вход или выход этой пещеры располагался у самого пика какой-то высоченной горы, и вычищенная дорожка уходила прямо в белёсые склоны, готовые сорваться вниз смертоносными лавинами. Снаружи дул промозглый ветер, светила луна, а в долине были слышны разномастные удары молота о наковальню. Похоже здесь жили кузнецы, в чьих кузнях огонь не тухнет никогда. Элой очень удивляло такое близкое соседство Озерам и Банук, хотя понятие «близкое» относительно. До сюда вон сколько добираться пришлось на грифоне, а пешком? Это же недели, а то и месяцы!
Девушка внимательно рассматривала неспящие поселения вместе с другом. Слава вроде даже отошёл от своего грустного предположения и черты его немного разгладились и потеряли это вечное напряжение, не отпускающее его уже почти месяц. Мимолётно его взгляд скользнул назад, за спину. Элой заметила эту странность и перехватила поудобнее нож. Вдруг зверь дёрнулся и с жутким рыком встал на дыбы, раскрывая крылья для пущего устрашения. А девушка мгновением позже, пригнувшись, обернулась, готовая ударить металлическим клыком.
За их спинами преспокойно стоял другой грифон весь белый, только когти тёмные и глаза странного бледно-фиолетового цвета. И рога?
— Нагулялись? — прозвучал насмешливый вопрос от незнакомки. Друзья опешили и похоже всё отразилось на их лицах. А незнакомка раздражённо вздохнула. — Идёмте, чудики. А то что-нибудь себе отморозите, — она развернулась и подхватила огромный мешок, который, видимо, принесла с собой.