Ветер в горах никогда не стихал, а здесь ещё и сопровождался лютым холодом и колючим снегом. Тропа шамана начиналась высоко на горе, в пещере, украшенной тысячами свисающих с потолка голубых самоцветов. И это была лишь верхушка всех секретов этой мёрзлой горы. Внутри был ледяной лабиринт, который не пройти без зоркого глаза и острого копья. Метки, о которых говорил Нултук, были узнаваемы, но хитро запрятаны, из-за чего друзья пару раз сбились с пути, натыкаясь на не самых приятных жителей этого ледяного королевства. В одной пещере ошивались падальщики, в другой дремал медведь. На пути шамана появились ещё и ловчие, самые любимые машины. Эти холоднокровные охотники замаскировались и устроили ловушку для заблудших душ. Невероятно повезло, что морозный воздух усилил эффект электрической бомбы, и ловчих элементарно закоротило. Только после этого, ещё нескольких попыток не заблудиться, дуэт выбрался из ледяного плена. Снаружи дул сильнейший ветер, а пурга не позволяла разглядеть почти ничего. Приходилось на ощупь передвигаться по отвесным тропам на Ледяной Тёрке, перепрыгивать хитровымудренные деревянные мостки под водопадами и цепляться из последних сил за камни, чтобы не упасть к большой перемалывающей снег и камни в труху машине. Слава уже за шкирку тащил девушку, лишь бы она не свалилась вниз. Путь оказался непростым. Шаманами становились лучшие. И похоже Сайленс, как и Оурея были такими. К большому сожалению, лёгким испугом от новой машины друзья не отделались. Тропа не кончилась, как и метель. Теперь весь этот ледяной хаос наполнился сотрясающими пространство фиолетовыми волнами башни и железным рёвом новой машины. Друзья стояли перед заснеженной ареной окружённой каменной грядой. Банук точно племя, не ищущее лёгких путей.
Элой спрыгнула. Ноги утопали в глубоком снегу, а свет метки указывал куда-то вперёд к башне, к рёву. Здесь ветра почти не было. Вокруг плавно падали огромные белые хлопья, застилающие взор. Было тихо. Рядом осторожно приземлился грифон. Зверь принюхался к воздуху и фыркнул.
—
Мы здесь не одни, — недовольно проворчал Слава.
Для охотницы это было не открытие. Но тишина настораживала больше всего.
Вдруг из снежной пелены выпрыгнул металлический медведь. Этот монстр приземлился на валун, сметая снег и каменную крошку. Грифон кинулся на Элой и, прижав к земле, накрыл крыльями, ребят припорошило. Этот металлический медведь лязгнул челюстями и зарычал, будто недоволен, будто ожидал кого-нибудь сожрать, какого-нибудь глупого человечка. Массивная туша была покрыта толстыми бронированными пластинами, на корпусе и плечах сияли голубым светом баки с морозильной водой, а из шеи прорастали фиолетовые корни. Казалось, медведь принюхивается, но нет. Эта машина чего-то ждала. Сзади послышался мерный скрип снега. В белой пелене показались два голубых глаза. Второй робот вышел. Он шёл на задних лапах, чуть поджимая длинные когтистые передние, и принюхивался, стрекоча двумя пилами в пасти и навостряя острые уши-локаторы. Всю эту конструкцию уравновешивал пушистый хвост, покрытый лезвиями. Обе машины явно были боевыми. С другой стороны, разгоняя снег, приземлилось крылатое, покрытое чешуёй клювастое существо и закудахтало. Медведь прыгнул на эту полуптицу. Животное закукарекало и забралось на спину машины. Они отлично подходили по размерам: Гигантский ледяной медведь и чуть меньшая кукарекающая скотина. Вторая машина лучше принюхалась, её глаза больше не излучали безмятежный синий свет, сейчас они были настораживающе жёлтыми, а волчья пасть щёлкала пилами в предвкушении боя.
—
Он сейчас нас найдёт. Какие будут предложения? — голос был монотонным, а тело зверя пробивала лёгкая дрожь. Грифон готовился к предупреждающей атаке.
— Отвлеки их, а я выведу из строя вышку, — Элой достала огненную бомбу и копьё, готовясь рвануть к выводящей все приборы из строя башне.
Машина-нюхач взвыла, оповещая сородичей. Грифон раскрыл крылья. Элой бросилась к платформе с башней. В снегу утопали ноги, бежать было тяжело. Похоже сюда сдувало весь снег с округи. Над головой охотницы пронеслись когти с громким кукареканьем. Элой чуть пригнулась и, не останавливаясь, прыгнула на валун, подтягиваясь. Как только девушка забралась, крылатая тварь попыталась нанести второй удар, но врезалась в башню. Охотница быстро подбежала к башне, инициируя перехват. Чешуйчатая птица размером с двух бегунов быстро пришла в себя, а башней всё ещё управлял Демон. Элой нужен был нож. Вот почему только в такие опасные моменты выясняется, какое оружие жизненно необходимо?
— Слава! — крикнула девушка, привлекая внимание. Оторвать руки от копья сейчас нельзя.
Странная птица ринулась на девушку, но её и часть башни сбил камень. Перехват завершён. Башня отключена. Элой готова была поспорить, что хотя бы с одной машиной грифон-то справиться смог.
Спор бы она проиграла. Машины были как новые без единой царапинки, а вот зверь выглядел мягко говоря не очень. Медведь всё пытался схватить или раскатать по земле Славу, а волк пытался вспороть пузо или раздробить кости. У обоих ничего не получалось. Охотница хотела было помочь другу, но кукареканье привлекло всё её внимание. Этот чешуйчатый петух оказался живуч и атаковал, целясь в шею девушки. Элой ловко увернулась и набрала нужную дистанцию за счёт деактивированной башни. На вскидку было видно, что это животное к стрелам в данную погоду неуязвимо. Чешуя мешала дико. А когти близко не подпускали своим смертоносным потенциалом. Единственный вариант убийства этой твари точный и сильный выстрел в глаз. Девушка и петух кружили вокруг башни. А птичка-то тупенькая. Элой начала подманивать животное поближе. Крылатая тварь прыгнула, делая выпад. Охотница отскочила в сторону, стреляя в глаз. Стрела попала точно в яблочко. Петух издал громкий омерзительный звук, от которого, казалось, барабанные перепонки лопнут. Животное билось в предсмертных конвульсиях, размахивая когтистыми лапами. Хаотичным ударом хвоста петух сбил Элой с валуна. Девушка снова неудачно приземлилась на спину. Все звуки от чего-то разом стихли. С неба медленно падал снег, осторожно скрывая все неровности, смерти, тела. Белое полотно укрывает беспокойные души. Всё становится белым, тихим, мёртвым. Сколько жизней унесла эта тропа? Сколько хребтов поломали эти машины? Почему здесь всё такое контрастное?
Холод проникал под толстую шерстяную одежду. Пальцы начали мёрзнуть, а загадочное небо, скрытое снегом стало темнеть. Темнеть? Элой вышла из оцепенения. Спина заныла, как и нога, которая почти сутки никак о себе не напоминала. Девушка не без усилий встала. Рядом с башней виднелось тело того существа. И было абсолютно тихо. Никаких лязгов, шагов, рёва или скулежа. Это начинало пугать. Ведь Слава бы попытался отыскать Элой после боя, а тут… Хотя сколько времени прошло непонятно. Может несколько минут, а может несколько часов. Восприятие пространства и времени поломалось в девичьей голове. Элой достала пару стрел и выглянула из-за валуна, готовая выстрелить в любую цель.
Живых существ не было. Железный медведь с разорванными баками лежал кучей замёрзшего металлолома, даже ещё толком не покрытой снежной шапкой. Потрескивающая туша волка была частично впечатана в валун и располовинена, его глаза изредка поблёскивали красным светом. А грифона не было видно. Зверь точно далеко уйти не мог, зато запросто мог утонуть в этом снегу по колено. Элой убрала оружие и внимательно начала обшаривать окрестности. Местами виднелись сгустки красного снега, но в поисках помогало это плохо. От белого цвета в глазах рябило, и девушка включила визор. Сигнал нашёлся сразу. Грифон лежал в сугробе. Элой живо раскопала друга. Зверь был тёплым. Значит не погиб. На прикосновения или встряхивания никак не реагировал. Охотница бегло осмотрела грифона со спины. Никакой спутанной кровавой шерсти не было, крылья тоже целы, как и седло, лапы вроде целы и не деформированы, а вот бока были влажными и тёплыми. Крови было не много, почти вся застыла, но раны глубокие. Зверя нужно было как-то перевязать. Даже бинты были, но снимать всю амуницию здесь безрассудно. Идей как разбудить этого гиганта тоже не было. Элой бессильно навалилась на зверя.
— У-угх-х-х, — выдохнул грифон и лениво открыл глаза.
— Живой? — зачем-то уточнила девушка. Слава кивнул.
—
Я устал. Лапы больше не держали, — зверь не повёл ни единым мускулом, лишь попробовал посмотреть на девушку глазами.
— А меня спихнули с того валуна. Теперь спина так ноет, что хочется просто лечь и заснуть до утра, — вымученно улыбнулась Элой.
—
А это не такая уж и плохая идея. Я не против, только время чутка поджимает. Тут с Демоном разобраться надо, и там нужно пробраться в стан врага. Отдых нам только сниться, — слабо усмехнулся грифон, поднимаясь на дрожащие лапы. —
Дальше отсюда только вверх. Может больше не будем тратить время, и просто взлетим?
— Отличная идея. Хотя я бы и полазала по обледеневшим… Нет… Нет, не хочу, — одёрнула себя девушка, садясь в седло.
—
То-то же.
Грифон с разбегу взлетел. Зверь летел достаточно низко, чтобы не заблудиться в снегопаде и взлетал, следуя за витиеватыми фонарями с синим самоцветом. В конце тропы ждал мёртвый вмёрзший в лёд и камень Истребитель, покрытый синим самоцветом. Грифон осторожно приземлился.
— Похоже это храм. Я его представляла немного другим, — Элой слезла и вниматльно рассматривала самоцвет, примеряя место для удара, чтобы отколоть кусочек.
—
Такое чувство будто это кровь машины, и она замёрзла, став самоцветом, — грифон принюхался к таинственному камню.
— Похоже на то. Иначе он бы не находился в таком необычном месте, Элой отколола кусочек. — Так, куда дальше? Налтук говорил, Оурея выше, в горе. Скорее всего в каких-то руинах. Полетели осмотрим гору, — девушка забралась в седло.
Зверь спрыгнул со скалы. Похоже ему совсем плохо было, раз перешёл на планирующий полёт. Снегопад заканчивался, являя пики ближайших гор. В том числе и Ледяную Тёрку. Выше храма метров на пятьдесят с обратной стороны горы Элой заметила любопытные древние постройки Предтеч, явно созданные для приземления. От металлической площадки к горе, к двери вела лестница. Рядом с входом стоял тот витиеватый голубой фонарь, как указатель верного направления. Друзья зашли.
Внутри почти всё было завалено снегом, и чувствовался достаточно сильный ветер в спину. Стены и потолок были украшены светящимися голубыми кабелями Банук. Голубых фонарей были десятки, и многие освещали странные красочные рисунки шаманов. Весь этот проход привёл в просторную комнату с агрегатом, разделявшем помещение. Крупные мощные металлические дуги крепили конструкцию к потолку, создавая тёмный кратер, а внизу лежал стеклянный пол, спрятанный по периферии в металлический кожух. Вся комната была исписана рисунками Банук. Многие отражали всё, что происходит на этих землях сейчас. И всех их объединяли тёмные щупальца исходящие из незавершённого рисунка вдали. Художник, убивший на всё это время, волнительно ходил у дальней стены, пытаясь завершить своё творение:
— Я вновь прошу, как просила уже тысячу раз. Ответь мне. Укажи мне путь. Нет молитвы, что ты услышишь… Нет печати, что разобьёт оковы… — художница мазнула голубой краской по стене, и кисть разлетелась в её руках. Женщина была в отчаянии. — Я не помогу, пока ты молчишь!
Элой всё ближе и ближе подходила к шаману, не тревожа её.
— Хоть шепни, большего не надо. Направь меня, — продолжала молить кого-то Оурея и обернулась, бросая в ближайший факел обломки кисти. Пламя вспыхнуло и на мгновение окрасилось зелёным цветом, а шаман заметил девушку. — Кто?.. Нет. Как? Как ты сюда попала? Сама Душа закрыла проход! — из темноты коридора вышел грифон. — Видящий? Невозможно! Вы все покинули племена, ушли к Синему свету! — поразилась Оурея, подходя ближе и рассматривая зверя со всех сторон. — Какой-то ты странный юнец. Не такой как все Видящие… другой.
—
Каждому, видишь ли, хочется высказаться по этому поводу, — прыснул Слава, поёжившись.
— Мы сюда прилетели, — прервала настойчивые смотрины Элой.
— Прилетели? Но Видящие служат Синему свету и не могут быть связаны с людьми. Особенно чужаками.
— Ну, вот так вот вышло. Мы здесь, чтобы помочь племени и найти местного Видящего, — объяснила их цели девушка.
— Вы не можете помочь. Душа под властью Демона и не способна говорить, а на Громовой Барабан идти опасно, — безнадёжно ответила Оурея.
— Ты здесь говорила с Душой? — Элой включила визор.
— Да, много лет назад, — шаман внимательно наблюдала за действиями чужачки.
—
Это устройство похоже способно создавать голограммы. Оурея точно видела голограмму кого-то или чего-то, — озвучил свои наблюдения зверь, присев рядом с стеклянным кругом.
—
Вопрос в том, как включить голозапись. Тут кнопок, как в Пределе или Кладе, нет, — охотница пыталась найти что-нибудь активирующее запись.
—
Может как с длинношеем? Вставь копьё в столб света, — предложил Слава.
— А вот это мысль, — пробормотала себе под нос Элой и вставила перехватчик. Перед глазами появились надписи и что-то похожее на головоломку. Девушка пыталась всё прочитать записи и решить задачки. Что-то получилось, а что-то — нет. Но главное это сработало. В центре комнаты в рамках круга появилось объёмное изображение голубого шара необычной формы, и он заговорил металлическим женским голосом:
— Вспомогательный канал восстановлен. Обход успешен. Ограничения не действуют, — монотонный голос шара стал волнительным. — Кто здесь? Оурея? Оурея, помоги мне…
— Несанкционированная передача. Вернуться к плановому заданию, — прервал металлический мужской голос, и шар начал окрашиваться в фиолетовый цвет.
— Нет. Я не покорюсь, — сопротивлялся шар. — Оурея, Демон заставляет меня… Оурея, пожалуйста…
— Передача прервана, — Демон победил, а изображение пропало, померкло.
— Вы вернули Душе голос, — облегчённо и радостно выдохнул шаман. — Она взывала ко мне с Громового Барабана! Кто вы и откуда пришли?
— Меня зовут Элой. Со мной Слава, ну, ты уже заметила. И как я уже говорила, мы пришли, чтобы найти местного Видящего и я хотела получить ответы на вопросы. Но мы готовы помочь в борьбе с Демоном.
— Это хорошо, что готовы. Благодаря, вам я знаю, что Душа ещё жива! Может вместе мы сумеем её освободить.
— А может, сначала поговорим? Я искала ответы на вопросы, но ни одного ответа не услышала, — немного окоротила Элой.
— Ты и есть ответ. Но я расскажу, что смогу, если тебе это так важно.
— Тебе знакомо имя Сайленс?
— Да. Когда звучит это имя всплывают секреты… А иногда — исчезают. Почему ты спрашиваешь? — задумчиво и уклончиво ответила Оурея.
—
Я слышу отголоски памяти. Сайленс нарушил какую-то клятву и обманул Совет. Человек без чести, — грифон подошёл ближе.
— Он… совершил нечто ужасное когда-то. Но сейчас оказывает нам помощь. Нам важно понять стоит ли доверять этому человеку.
— Могу представить, его помощь велика. Но за неё придётся заплатить. К сожалению, я поклялась Совету, сохранить всё в тайне, — развела руками Оурея. — Будьте осторожны в погоне за тем, что ищете.
— Будем внимательны, — кивнула девушка. — Где найти Видящего? Никто не смог нам ответить.
— Потому что никто и не знает. Видящие, как Души. Они всегда сами по себе, но могут помочь в самый трудный час. Вот сейчас, например, Видящий пришёл на помощь, — Оурея указала на Славу.
Элой тяжело вздохнула, потирая виски:
— Никто не знает, — не задумываясь, повторила охотница.
— Видящий ушёл за Ледяную Тёрку, в Око Бури. Это опасное место само по себе, и добраться до него невозможно. Если только на Видящем. И то вряд ли.
— Почему только на Видящем и то вряд ли? — девушка мгновенно оживилась.
— Туда ведут розы ветров в пещерах, которые можно только пролететь. Многие пытались пройти и сгинули.
— Проще говоря, туда не добраться, да? — уточнила Элой, немного внутренне поникнув.
— Да.
— Чудесно, — охотница закрыла ладонью глаза. Час от часу не легче. — Так ладно, о насущном. На Громовом Барабане живёт Душа, и она под властью Демона. Поэтому здесь появляются новые опасные машины и обычные, но гораздо опаснее. Если освободить Душу, то, по идее, всё вернётся на круги своя. Отсюда освободить Душу мы не можем, значит пора идти на Громовой Барабан, — однозначно закончила Элой.
— Нет. На Громовом Барабане опасно. Ты себе не представляешь как. Даже с Видящим — это смерть. К тому же Аратак не пустит. Он всем распоряжается. И никого слушать не будет, — перебив девушку, обречённо сказала Оурея. Слава зарычал, привлекая внимание.
—
А если Видящий попросит? — зверь приосанился, намекая на себя.
— Оурея, а если Видящий скажет, Аратак послушает? — Элой обернулась к шаману.
— Ну, может, но если только наш Видящий, который ушёл. Если он придёт и прикажет, Аратак должен будет подчиниться. Но это очень рисовано, — подумав ответила Оурея.
— А почему только ваш? Чем Слава не подходит?
— Твой Видящий не прошёл Посвящение. Его ещё не связали с Синим светом. А Аратак не станет слушать
не вестника Синего света, — развела руками шаман. — Я бы не хотела терять последнюю надежду на спасение Души, поэтому я против полёта в Око Бури. Есть ещё один способ: бросить вызов вождю, он не сможет отказаться. Но о тебе должен быть наслышан весь верак, — женщина указала на Элой.
—
Она предлагает нам разделиться что ли? — недоумённо взглянул зверь в глаза девушке.
Элой абсолютно не устраивала мысль о разделении. Особенно, когда обе задачи трудно выполнимые в одиночку. Лучше к такому подходить в две головы.
— Если ты предлагаешь разделиться, то я против, — безапелляционно возразила девушка и начала прикидывать шансы на успех задуманного ею плана. — Сколько времени Аратак будет собирать воинов?
— Точно сказать тебе не могу, но думаю, что в течении одного заката Солнца. Тебе нужно время? — Оурея начала вглядываться в лицо охотницы в попытках распознать её идею.
— Да, нам нужно время. Око Бури далеко отсюда?
— Ты всё-таки хочешь туда… Ну что ж, пусть Синий свет осветит ваш путь, — шаман сделала очень странное движение рукой, будто орошая путников чем-то. — Око Бури находится там, куда не достают лучи Синего света. Я укажу сторону, но где именно находится Око вам придётся искать самостоятельно. Лучше лететь ночью. Так вы точно увидите конец Синего света. А я пойду и задержу Аратака на два заката. После он слушать не будет, я его знаю. И вот возьми, заложи раны Видящему, — Оурея протянула мокрый тёплый жмых, пахнущий цветами и чем-то горьким, и направилась к выходу. — Пойдёмте, я покажу путь
— Погоди! Что это? И как этим пользоваться? — очень внимательно рассматривала странную субстанцию девушка.
— Заложи это в его раны. Оно поможет. Облегчит боль и закроет бреши, — шаман увидела непонимание во взгляде охотницы и выхватила странное лекарство, со всем пониманием и точностью движений вложила в раны грифона. Зверь взвыл и отпрянул, шипя, но спустя мгновения подчинился твёрдым рукам Оуреи.
***
На улице уже пылали голубоватые звёзды и невероятно яркая белая как снег луна. В её свету купались мелкие снежинки сдуваемые шаловливым ветерком. И почти вся долина со всех сторон была в мелких синих созвездиях. Казалось будто земля стала небом на одну ночь. В лунном свете голубые сосуды пронизывающие кожу шамана ярко светились изнутри. Она казалась проводником Синего света в этот таинственный тёмный мир, посланником бога на земле.
— Смотрите, вам нужно лететь в ту сторону, — Оурея указала далеко вправо на длинную белёсую линию из миллиардов звёзд. — Сверху над вами всегда должна быть Дорога Душ. Времени больше терять нельзя, иначе не долетите и заблудитесь. Я буду ждать вас в Грани Песни. Да хранит вас Синий свет, — шаман начала свой долгий спуск.
— Тебе тоже удачи, — прошептала Элой и обернулась к другу.
Зверь сиял в лунном свете. Его обычно тёмная белеющая к кончикам шерсть стала серебристой. Будто он отлит из крепчайшего металла. Слава заворожённо разглядывал небо. Казалось он внимает молчаливой звёздной тьме.
— Ты что-то увидел? Что-то знакомое? — охотница подошла ближе и, почёсывая, положила руку на загривок зверя.
—
Это называется Млечный путь. Мама говорила, что он укажет путь, приведёт к судьбе. И мне всё больше и больше кажется, что она была чертовски права, — Слава с тоскливой любовью смотрел на эти далёкие одинокие звёзды. —
Мне иногда кажется, будто оттуда на нас смотрят наши предки: Предтечи, Раст, мама. Они смотрят и…
— …Берегут нас, — задумчиво закончила девушка. — Вот бы снова услышать его голос.
Слава лишь согласно заурчал, а потом тяжело вздохнул и опустил голову:
—
К сожалению, нам пора.
— Ты прав, — грустно согласилась девушка. Уходить не хотелось. Когда ещё будет такая ясная ночь? К тому же вдруг ей всё-таки ответят.
***
Вдали от убежища Оуреи и костров мороз брал бразды правления. Ледяной воздух проникал под кожу. Ресницы покрылись инеем. Пальцы уже заледенели и почти не гнулись. А звёзды казались маленькими льдинками в чёрной пустоте.
Над головой, всё не заканчиваясь, шёл Млечный путь. Полёт в кромешной тьме будоражил воображение в первые часы полёта, но сейчас почти все мысли были о тёплом в идеале не продуваемом месте. Однако Синее сияние, рассыпанное самоцветами по земле, не кончалось. Даже зверь в полёте уже начал вздрагивать.
—
Ты видишь конец, о котором говорила Оурея? — лишний раз захлёбываться ледяным воздухом не хотелось, поэтому только мысли.
—
Нет. Думаю, она не знала сколько нам лететь, — и немного погодя добавил. —
У меня крылья начинают замерзать.
—
Я понимаю, почему мёрзну я, но почему мёрзнешь ты. Ты ведь в движении? — недоумённо ответила Элой, пытаясь отвлечься от пожирающего холода.
—
Здесь очень холодно. Зуб на зуб не попадает, — прозвучало единственное пояснение. И вдали начали исчезать синие огоньки, а ветер стал сильнее и холоднее.
—
Похоже мы близко, — констатировала Элой. Тело зверя завибрировало, Слава ворчал. Видимо, вспомнил слова Оуреи о непроходимости этого места. —
Не волнуйся. Всё будет хорошо. Мы справимся, — успокаивала охотница, крепче ухватываясь за седло.
Темнота подходила всё ближе и ближе, и ветер не унимался. А после последних синих огней шквал налетел на друзей. Грифон что есть силы пытался удержаться на курсе, но его шпыняло, как бездомную собаку. Элой казалось, они безвольная пушинка разрываемая стаей злобных ветров. Всё вокруг перемешалось, никто не понимал, где небо, а где земля. Синие огоньки исчезли. Везде жутко завывал ветер, будто выдувал свою музыку из костей павших здесь смельчаков. В какой-то момент Элой заметила очертания стены, в которую дуэт чудом не врезался… Но после как удар исподтишка с разных сторон ударили сильные воздушные потоки, и грифон не удержался. Зверя закрутило, выгнуло крылья, а Элой выбило из седла. От ужасной смерти спас лишь карабин. В непонятных мотаниях и попытках не разбиться зверь метался, пытаясь ухватить воздух. Элой еле смогла ухватиться за грифона и ей показалось, будто она видит всё глазами друга в голубых тонах. Вокруг была огромная пещера почти без света. Лишь в дали был еле различим отблеск костерка. А земля тем временем приближалась. В голове промелькнуло две диаметрально противоположные мысли: поддаться потоку или противостоять ему. Девушка прислушалась к странному нашёптывающему чувству и решила поддаться. Падение продолжалось не долго. Вскоре раскрылись крылья, и появилось чувство свистящего между перьями добродушного ветра, почти полностью онемевших от мороза крыльев и умопомрачительного азарта. В миг всё стало и проще, и сложнее. Диковинные ощущения казались и знакомыми, и невероятно новыми. Небо казалось таким родным, и таким чужим. Тысячи противоречий появлялись и растворялись в общем океане мыслей.
Воздушный поток наконец-то вывел друзей на гигантское плато изо льда с единственным негаснущим факелом. Сделав полукруг, погашая скорость, они плавно сели.
Элой открыла глаза. Оказалось она всё это время прижималась к грифону как могла и ничего не могла видеть. Но ведь видела! Девушка осторожно оперлась на бесчувственные ноги и отцепила карабин.
— Ты это видел? — не осознавая, выдала Элой.
—
Ты о полёте? — обескураженно ответил Слава. Ни один из друзей не мог осознать произошедшего. Всё это казалось нереальным, эфемерным, как сон. Оба не слышали рёва ветра, треска единственного факела, странного шума сзади. Лишь громкий лишающий воли звон в ушах. Глаза их тоже не видели, будто они ослепли в миг. Везде вокруг них была пустота. И только прикосновение связывало их друг с другом, навсегда отделяя от непредсказуемого, бурного, звонкого, сногсшибательного мира вокруг. И так будет всегда, пока тьма не разлучит их.
