История болезни/Медкарта/病案本

Се Цинчэн обернулся. Какое совпадение, разве сегодня на кладбище какая-то ярмарка? Все буквально толпами приходили к могилам. Перед ним оказались его бывшие коллеги из Шанхайского медицинского департамента. По правде говоря, хотя он и называл их коллегами, они вовсе так не считали. Они были студентами Цинь Цыяня, которые, в отличие от Се Цинчэна, относились к отделу нейрохирургии. — …Давно не виделись, — промолвил он. Среди этих докторов находилась медсестра Чжоу, которая работала в ночную смену, когда мужчина попал в больницу. Как и ожидалось, она не могла смотреть в глаза Се Цинчэну. У женщины был довольно вспыльчивый характер, а сама она считалась прямолинейным человеком, поэтому, ненадолго задержав на нём взгляд, медсестра Чжоу произнесла: «Се Цинчэн, что ты имеешь ввиду? Почему… почему ты пришёл к могиле Учителя Циня?». — … — Скорее, проваливай отсюда. Такой человек, как ты, не имеет права проявлять уважение Учителю Циню. — У меня нет намерений проявлять уважение, я просто проходил мимо. — Ты! Услышав его слова, другие врачи больше не могли оставаться в стороне. Один из них усмехнулся: «У профессора Се, наверное, много свободного времени в медшколе, верно?». — Так много, что можешь слоняться по кладбищу. Учителям действительно это проще делать, чем врачам. Се Цинчэн окинул их взглядом, не выказав никаких эмоций. — Что с вами такое? Я совершил какое-то преступление или сделал что-то не так? Если хотите быть, как Цинь Цыянь, тогда вперёд. Нет нужды заставлять всех следовать его пути. — Се Цинчэн! — медсестра Чжоу потеряла дар речи, её лошадиное лицо вытянулось ещё сильнее. — У тебя нет ни капли стыда! — Я невежественен, но у меня есть чувство самосохранения. — …Уходи, быстро уходи! — Да! И чтобы наши глаза тебя здесь больше не видели! Молодые врачи не могли контролировать эмоции, ещё немного — и они бы задушили Се Цинчэна прямо на этой могиле. Крики становились всё громче, в то время как объявился один из смотрителей кладбища. Мужчина резко прекратил их спор. — Что вы творите, проявите немного уважения! Понизьте свою громкость! Пока он говорил, то указал на одну из мемориальных досок где-то вдалеке и затем произнёс, словно на распев: «Таким поведением вы потревожите тех, кто здесь упокоился. Если у вас есть какие-то проблемы, решайте их за пределами этого места. Вот уйдёте отсюда и можете орать где угодно, но прекратите скандалить на кладбище!». Медсестра Чжоу настолько закатила свои большие глаза, что, казалось, они сейчас выпадут из глазниц. — Да кто вообще захочет видеться с ним за пределами кладбища? Один взгляд на его лицо заставляет меня задыхаться от ненависти… Се Цинчэн холодно ответил: «Вид на твоё лицо заставляет меня чувствовать себя неудачником». — Се Цинчэн, ты… — Се-гэ, — Чэнь Мань распрощался со своим братом и услышал нарастающий шум издалека. — Что происходит? Так как он был в полицейской форме, люди сразу же замолкли. Медсестра Чжоу немедленно прищурилась в узнавании. Это был тот молодой коп, который оставался с Се Цинчэном в палате всю ночь… Парень спросил: «Что такое?». — Ничего, — взгляд персиковых глаз мужчины прошёлся по лицам врачей. — Пойдем отсюда. — Ох… — Чэнь Мань догадался, что между ними произошёл конфликт, но Се Цинчэн, видимо, не хотел тратить время и обсуждать это, поэтому юноша проговорил: — Се-гэ, будь осторожен, уже начался дождь и можно поскользнуться. Когда они приготовились уйти, медсестра Чжоу больше уже не могла выносить своего отвращения. Думая о больнице Хучжоу и наблюдая за строгим видом Се Цинчэна, волна невыносимой ненависти затопила её сердце. Заметив, в каких близких отношениях находились оба парня, она выкрикнула: «Се Цинчэн, раньше на работе ходили слухи о твоей гомосексуальности, я даже защищала тебя. Но сейчас, кажется, профессор Се и действительно оказался таким и даже затащил в постель копа. Ты, наверное, чувствуешь себя в безопасности, находясь рядом с этим маленьким офицером, который спит с тобой под боком и звонит на протяжении всего дня. Тебе не нужно волноваться о…». — Что за хуйню ты несёшь! На этот раз Чэнь Мань вышел из себя. Он даже не подождал, пока женщина закончит толкать речь и захотел кинуться на неё. Се Цинчэн схватил его. — Пусть говорит. — Но она порет всякую чушь о тебе… — Брось, Чэнь Мань. Ты полицейский, подумай о своей репутации, — холодно предупредил его мужчина. Это заставило парня очнуться, будто ему в лицо плеснули холодной водой. Тяжело дыша, он с ненавистью посмотрел на тех людей ещё раз и сжал челюсти, а после, наконец, покинул кладбище с Се Цинчэном. Находясь в машине, парень всё ещё ощущал невероятную ярость и временами матерился себе под нос. — Как они вообще посмели так с тобой разговаривать… — Се-гэ, в принятом тобой решении не было ничего неправильного… — Какое они имели право давить на тебя, почему они так обращались с тобой… Однако Се Цинчэн был довольно спокоен, будто и вовсе не слышал то, что ему наговорили, будто ничего и не случилось и он никого не встречал. Чэнь Мань возмутился: «Гэ, ты даже не злишься!». — А зачем мне злиться? — Они… они так с тобой говорили… — Они последние ученики Цинь Цыяня, и он лично нанял медсестру Чжоу на работу. Совершенно нормально, что у них есть ко мне вопросы. — Они даже сказали, что ты и я… я…. — Что мы геи? — … — Не то чтобы я был геем, но люди могут говорить, что хотят, это никак на меня не повлияет, — по мере того, как Се Цинчэн отвечал, он достал телефон и разблокировал его, так как даже и не заглянул в него утром. Из-за этой поездки мужчина отключил громкость на мобильном, поэтому лишь сейчас заметил сообщение от Хэ Юя. Парень спрашивал: «Я вернулся. Когда мы встретимся?». Се Цинчэн слегка нахмурился, внезапно вспомнив страстный поцелуй, превратившийся в хаос в номере отеля. Мысль о слухах из прошлой работы заставляла его плохо себя чувствовать. Так произошло из-за этого ублюдка Хэ Юя. Тот пришёл в больницу, чтобы найти Се Цинчэна. Мальчишка был нереально высоким. Несмотря на то, что он ещё учился в средней школе, его рост уже достигал 180 см. На нём не было формы, так что Хэ Юй полностью одурачил молодую, пока ещё незамужнюю медсестру Чжоу. Полагая, что юноше лет двадцать с чем-то, она подошла к нему, чтобы стрельнуть номерок, но этот чёртов дегенерат, дабы не обидеть её и избежать неловкости, (бог знает, о чем он думал), улыбнулся и сказал: «Ах, но я парень доктора Се, просто жду, пока закончится его смена». Вспомнив об этом, Се Цинчэн почувствовал раздражение, поэтому он вздохнул и вновь заблокировал телефон, отказываясь отвечать на сообщение. — Я собираюсь немного вздремнуть, — сообщил мужчина Чэнь Маню. — У меня ещё есть занятие вечером. Парень продолжал ворчать, но, услышав его слова, заткнулся. — Ох… тогда поспи, Гэ. Я разбужу тебя, когда мы приедем. Се Цинчэн заснул. Рассеянный свет просачивался между ветвями деревьев и падал в окно, заливая лицо мужчины, очерчивая изящные линии его тонкой шеи и освещая бледную кожу, прежде чем скрыться под его аккуратной рубашкой… Всё в этом человеке источало чувство спокойствия, хладнокровности и силы. Почему-то, когда Чэнь Мань подумал о вульгарностях, брошенных медсестрой Чжоу на кладбище, парень вспомнил её слова о молодом копе в постели Се Цинчэна — и его сердце пропустило удар с каким-то чрезвычайно тонким чувством, поднимающимся вместе с яростью изнутри. Он взглянул на брови, глаза и переносицу мужчины, останавливаясь на его ледяных губах. Когда тот был в сознании, слова, произносимые этим ртом, редко бывали тёплыми, даже его тон всегда слышался очень жестко, но сейчас, когда он закрыл глаза и задремал, его губы казались такими мягкими… Разум Чэнь Маня заволокло дымкой, когда он наблюдал за ним. Его дыхание стало немного горячее, чем обычно. Университет Хучжоу. В начале осени в кампусе уже не было слышно пение цикад, но, будто раздраженные этим спокойствием, установившимся в человеческом мире, сухие листья начали падать с деревьев, хрустя под ногами проходящих мимо студентов. Так, шум плавно переходил от веток к земле. Когда Хэ Юй вернулся со своим багажом, ему «повезло» наткнуться на Се Сюэ, которая стояла, задрав голову вверх и облокотившись о дверную раму маленького магазинчика рядом со школьными воротами. — …Что с тобой? Сперва он хотел пойти другим путем и притвориться, что не заметил её, но парень ощутил, что в этом больше нет никакой надобности. Хэ Юй не признался ей, а Вэй Дунхэн, вероятно, не принял её чувств, поэтому они оба могут, по крайней мере, общаться как друзья. Прижав к носу платок, Се Сюэ проговорила в нос: «Не знаю, наверное, из-за осенней сухости, но у меня опять идёт кровь из носа, ах… Ой, ты вернулся. Почему не сказал мне заранее?». — А в чём смысл предупреждать тебя? И если у тебя постоянно идёт кровь из носа, надо бы позаботиться об этом. Возьми пару отгулов, я схожу с тобой в больницу. — Всё в порядке, это не так серьёзно. — Как это не серьёзно? Раньше, когда я простывал, ты всегда обещала сходить со мной к врачу. Я не могу вернуть тебе должок? Се Сюэ моргнула, словно кровотечение понизило её умственные способности. — Это было так давно. Я уже и не помню… Хэ Юй вздохнул, вытянул пачку салфеток и протянул их ей. — Я уже привык к подобному. Не знаю, как тебя взяли в университет на работу с такой памятью. Он наблюдал за тем, как девушка прикладывает к носу новую салфетку. — …Ты говорила об этой проблеме своему брату? — Он занят, я не буду его беспокоить. Внезапно она увидела, как кто-то приближается к ней. Этот человек помахал ей рукой — Се Сюэ моментально зарделась. Она быстро подошла к Хэ Юю и легонько его толкнула, перед тем как парень бы заметил приближающегося к ним юношу. — Эм, разве ты не собирался вернуться в общежитие? Поспеши и отнеси свои вещи. Не волнуйся! Если у меня опять пойдет кровь из носа, я схожу в медпункт, но если будет что-то серьёзное, тогда придётся наведаться в больницу. У меня скоро совещание, мне нужно идти. — …Ладно, тогда поторопись. Се Сюэ ушла. Её поведение показалось ему немного странным, но он не собирался задумываться над этим, поэтому взял чемодан и направился к общежитию. Юноша не планировал рассказывать девушке о своих чувствах. После недавних событий, особенно, когда он потерял контроль и принудительно поцеловал Се Цинчэна в отеле, он осознал, что хоть и не был полностью лишён разума, но всё ещё оставался в потенциально опасном состоянии. Хэ Юй не мог быть уверен, что сможет держать себя в руках в будущем. А вдруг у него совсем поедет крыша? Таким образом, возможно, Се Цинчэн прав… Сначала ему следует сдерживать себя и сделать всё, чтобы улучшить своё психическое состояние. Тогда потом ему удастся раскрыть чувства перед Се Сюэ. В любом случае его ожидание было слишком долгим, ему не сделается больнее от того, что он подождёт ещё чуть-чуть. К тому же, Хэ Юй знал, что этот негодяй Вэй Дунхэн не стал бы с ней встречаться. Когда парень вернулся в общежитие, в комнате никого не было. Он потратил немного времени на раскладывание своих вещей, а потом присел, чтобы отдохнуть и заметил одно непрочитанное сообщение во входящих. Оно было от Се Цинчэна. После суточного игнора, мужчина, наконец-то, оказал Хэ Юю честь и написал ему ответ: «18:00, жди меня перед входом в Лабораторию №3». Юноше надо было почтить их соглашение под названием «тренировка». 18:00. Хэ Юй прибыл вовремя к главной лаборатории медшколы. Но ему пришлось ждать около получаса, прежде чем Се Цинчэн всё же объявился. Профессор Се вероятно только закончил лекцию по специализированному курсу, поэтому на нём красовался белый халат. Ранней осенью в Хучжоу было тепло, город по прежнему был окутан затяжной жарой и влажностью, поэтому, когда занятия закончились, мужчина расстегнул халат, под которым виднелся светло-серый блейзер и брюки строгого кроя. Се Цинчэн вышел из здания, перед этим проведя ID-картой, которая висела у него на шее. Его халат раскрывался из-за сквозняка, и он рефлекторно сжал его края с планшетом в руках. Не останавливаясь, мужчина спустился по лестнице со спокойствием и невозмутимостью на лице. Хэ Юй холодно взглянул на него, держа в одной руке рюкзак, а другую засунул в карман. — Вам действительно не хватает пунктуальности. — Занятие закончилось позже, чем предполагалось, — ответил Се Цинчэн. — Ты ждал слишком долго? Пойдём сначала что-нибудь покушаем. Еда в столовой медшколы была отменной, намного лучше, чем в университете Хучжоу. Профессор Се и Хэ Юй направились именно туда. Обед уже давно прошёл, поэтому внутри работало только для отдела, чтобы заказать еду, и многие опоздавшие студенты расселись по просторному помещению. Мужчина вновь воспользовался ID-картой перед окошком для заказов, а затем вернулся за стол с чеком, выписанным тётушкой на кухне. Пока они ждали заказ, двое молодых студентов-парней прошли рядом, к удивлению, держась за руки. Се Цинчэн сперва даже не заметил, но потом, когда они сели напротив их столика и начали болтать, парень повыше прильнул к белоснежной щеке своего спутника и нежно поцеловал. Се Цинчэн: «…». Хэ Юй: «…». Встретив этих геев, двое гомофобных мужчин одновременно впали в шок. Без всяких обсуждений и реакций, они встали и пересели за дальний столик. — Почему ты тоже… — начал Хэ Юй. — Не могу на такое смотреть. — …А ты что, не доктор? — Моя медицинская философия и личная жизнь — это разные вещи, — Се Цинчэн подтолкнул к нему одну из баночек пива, которую раздобыл заранее из холодильника. Когда он открыл её с глухим звуком, белая пенка уже вышла наружу. Отхлебнув, мужчина спросил: «Почему мужественные парни начинают встречаться с кем-то своего же пола… Разве это не неловко?». Хэ Юй тоже откупорил пиво и чокнулся с банкой Се Цинчэна. — Доктор Се, должен сказать, мне реально близки некоторые ваши мысли. Однажды одноклассник-гей признался мне… Он подарил мне огромный букет роз. — А потом что? — Я сломал ему челюсть. — … Тётушка из столовой выглянула из окошка и прокричала: «Номер 19 готов — острое жаркое, две порции. Забирайте!». Се Цинчэн встал и через время вернулся с заказом. Блюда были ярко-красного цвета, заполненные до краев нарезанной кубиками курицей и сушёным перцем с горошком. Хрустящее мясо утопало в море жареного перца чили, покрытое потемневшим от горячей температуры зелёным луком, а ломтики обжаренного на сильном огне чеснока источали чрезвычайно аппетитный аромат и лежали на горе из куриных кубиков и того самого сушёного перца. Это был заказ Се Цинчэна. Касаемо второго блюда, хоть оно и звалось острым, но таковым не являлось. Это было жаркое со свиными рёбрышками, перемешанными с бобовой смесью и луковой приправой, а затем обжаренное до корочки снаружи и до сочности внутри. Пухлые грибные шляпки лежали рядом с друг другом, а смело нарезанные кусочки лука-порея будто вытягивали ароматные соки из мяса. Пусть в столовой было и не слишком светло, однако от этого ароматного и горячего блюда исходил нежный блеск. Не говоря уже о том, что запах чеснока и бобов ударял в нос и сразу доходил до желудка. Се Цинчэн подвинул тарелку с жареными рёбрышками Хэ Юю. Хэ Юй: «…». Мужчина взглянул на него. — Тебе не нравится? — В целом я не люблю жареную пищу. К тому же, у меня аллергия на бобы. — Парень улыбнулся. — Ты используешь этот случай, чтобы отомстить мне за манго? — …Один мой знакомый, не на много старше тебя, постоянно заказывает это блюдо, когда приходит сюда. Мне показалось, все молодые ребята любят подобную еду. Не ешь, если у тебя аллергия, закажи что-нибудь другое. Хэ Юй безразлично промолвил: «Какой знакомый? Я знаю его?». — Не знаешь. Это тот парень, который был со мной в больнице в прошлый раз, но ты так и не встретился с ним. Когда Се Цинчэн закончил говорить и уже хотел протянуть юноше свою ID-карту, у него внезапно зазвонил телефон. Он посмотрел на экран и положил палочки. «Лёгок на помине.* Мне нужно ответить». *说曹操曹操到 Shuō СáоСāo СáоСāo dào — лёгок на помине, (досл. — стоит упомянуть Цао Цао, так он тут как тут). «Привет, Се-гэ, я сейчас недалеко от твоей школы, у тебя уже закончились занятия?», — звук голоса Чэнь Маня донёсся из мобильного. Он не был очень чётким, но Хэ Юй услышал именно то, что было сказано. Мужчина бросил на него взгляд. — Я с пациентом. Мне нужно с ним кое-что обсудить, почему ты пришёл? Парень на некоторое время замолчал. — Я-я просто возвращался домой, и так случилось, что проходил мимо. Ты забыл свой блокнот у меня в машине утром, хочу вернуть его тебе. Но если у тебя есть дела, я не буду мешать. Вообще Хэ Юю было интересно, кто этот человек. Его всегда занимал тот факт, что кто-то мог иметь нормальные отношения с Се Цинчэном, поэтому, немного подумав, он промолвил: «Всё нормально, раз он уже здесь, пускай пообедает с нами. Я всё равно не съем эти рёбрышки, а ты вроде говорил, ему такое нравится?». — Ты не против? — Нет. Таким образом, мужчина сообщил Чэнь Маню, где они находятся. Хэ Юй подошёл к тётушке, чтобы заказать кашу со слегка приправленными морепродуктами и несколько банок пива. В это время в столовую забежал Чэнь Мань с бумажным пакетом в руках, в котором лежал блокнот Се Цинчэна. Хэ Юй положил одну руку в карман, а второй удерживал три банки с напитками. Он довольно апатично отошёл от окошка, устремив взгляд прямо вперед и перекинув свой рюкзак через плечо. Они встретились перед столом, за которым сидел Се Цинчэн, и посмотрели друг на друга. Оба парня были хороши собой — Чэнь Мань выглядел свежо и солнечно, в то время как Хэ Юй был нереально красив и элегантен, это именно тот вид красоты, когда кто угодно мог бы засмотреться на него, если бы проходил мимо. В момент, когда их глаза встретились, они замерли. Хэ Юю показалось, что он уже где-то видел этого человека, и тот, вероятно, чувствовал то же самое. Но никто из них так и не понял, где бы они могли раньше встретиться. Чэнь Мань считался очень любезным парнем. Придя в себя, он улыбнулся. Хэ Юй же всегда вёл себя образовано перед остальными, а если уж сравнивать, то, поместив его в древние времена, молодой господин Хэ был бы, как девушка из богатой семьи, которая ни в коем случае не перестала бы соблюдать правила приличия. Поэтому юноша тоже вежливо улыбнулся. — Привет. — Привет, офицер. Чэнь Мань удивился. — Ты знаешь меня? — Профессор Се говорил о тебе. Плюс, я видел, как Се Цинчэн надел на себя твою куртку в больнице. Мужчина наблюдал за тем, как оба парня стояли друг перед другом, словно благородный супруг, встречающийся с наложницей низкого ранга в какой-то гаремной дораме, и нахмурился. — Садитесь, почему вы стоите? Наложница Чэнь была скромна на публике, потому улыбнулась и сказала: «Товарищ, присаживайся». Привыкший к посещению бизнес встреч своих родителей благородный супруг Хэ, улыбнувшись, также последовал правилам вежливости и любезностям капитализма. — Только после вас, господин. Обычного копа неожиданно назвали господином, он немного не привык к такому… Кивнув, парень осторожно присел. К представителю буржуазии внезапно обратились, как к товарищу, но он воспринял это спокойно и сел с улыбкой на лице. Никто из них не представился друг другу. Социальное взаимодействие в современном мире теперь выглядело именно так. Встречая друзей друга, люди часто не называли полных имён. Этот барьер был установлен с обеих сторон, так как все понимали, что они просто поедят вместе, а потом, скорее всего, больше не будут взаимодействовать. Так что не было нужды представляться. Но это никак не отгородило двух молодых людей от дружеской болтовни. В конце концов, они были одного возраста и имели общие темы для разговоров. К тому же, Хэ Юй думал: «Я должен увидеть этих странных людей, снизошедших до общения с Се Цинчэном», поэтому парни, которые даже не знали полных имён друг друга, пришли к тому, что начали обсуждать спортивные игры, звёзд и чемпионаты. К концу разговора, на их лицах появились улыбки. Капиталист и коммунист дружественно взаимодействовали, словно Китайская Националистическая партия и Китайская Коммунистическая партия решили заключить союз. Разрыв поколений между ними двумя и Се-гэ был размером с Великую рифтовую долину Восточной Африки. Он не понимал ни единого слова. — …Хахах да, этот гол был невероятен. — Просто отвал всего, такое редко происходит. — А ты видел игру против Англии? — Я был на смене в тот день, пришлось посмотреть позже… Мужчина среднего возраста не мог этого выдержать. — Вы собираетесь есть или нет? Чэнь Мань моментально отреагировал, осознавая, что слишком увлёкся беседой с этим человеком, и поспешил передать Се Цинчэну банку пива. — Гэ, выпей. Хэ Юй, не моргая, склонил голову и прижал пальцы к вискам, пряча насмешливую улыбку, появившуюся в уголках его губ. Естественно, он устроил всё это специально. Так как Чэнь Мань сопровождал Се Цинчэна в больницу, их отношения, должно быть, были очень хорошими. Интерес к офицеру повысился, и парень хотел узнать, что это за человек такой, который смог подружиться с этим мужчиной с отцовскими повадками. Но теперь он понял, что полицейский — просто маленький тупица с ярким восприятием мира. Чэнь Мань волновался, что оставил Се Цинчэна в стороне и больше не посмел общаться с Хэ Юем. Вместо этого, он обратил внимание на Се Цинчэна. Они уже почти закончили с обедом, и Хэ Юй осознал, что ему больше было не о чем с ним разговаривать. Он улыбнулся и промолвил: «Профессор Се, давайте обсудим наши дела? Я уйду, когда мы закончим». Мужчина не намеревался задерживать его и протянул ему список имён. — Эти студенты пропускают занятия. Я даю тебе неделю, чтобы ты поговорил с каждым из них и понаблюдал, изменится ли их поведение. Парень посмотрел на список. — Почему здесь только девушки? — Парни в моём списке. Хэ Юй внимательно изучил написанное на бумаге. — У нас одинаковое количество учеников. Я тоже встречусь с ними в течении недели. Потом у меня будет лекция, если твоих студентов будет меньше, ты проиграл. Если проиграешь, тебе придётся тяжело работать на меня. — Не будет ли мне сложно преуспеть в этом деле? Так как вы преподаватель, разве они не придут, если вы пригрозите их завалить? — Как тогда можно назвать это «тренировкой», если было бы легко победить? Ты мог бы попросить меня о помощи. Хэ Юй больше не хотел тратить время на препирания с ним. Отличник не боялся принять вызов, поэтому поместил список в свой рюкзак. — Я пойду, увидишь результат через неделю. Он очень вежливо кивнул Чэнь Маню и улыбнулся. — Приятного аппетита, офицер. Может, мы ещё встретимся. Когда Хэ Юй ушёл, парень спросил: «Гэ, этот парень — пациент? Он кажется очень дружелюбным». — …У него небольшие проблемы, ему отказала девушка. Да и его отец волновался, поэтому попросил меня дать ему некоторые наставления. Чэнь Мань удивился. — А? Его отвергли с таким красивым лицом? Стандарты женщин слишком завышены… — Какой толк от красивого лица, — упомянув проблемы в отношениях, Се Цинчэн подумал о Наньши. Мысль о Наньши заставила вспомнить о поцелуе Хэ Юя, а когда он думал об этом поцелуе, ему становилось не по себе. — Он даже не знает, как заработать денег и содержать семью, — холодно добавил мужчина. По какой-то причине Чэнь Мань затих на мгновение, перед тем как улыбнуться и сказать: «Гэ, я умею зарабатывать и могу содержать семью». Се Цинчэн вообще не воспринял его слова всерьез и отнесся к этому, как к проявлению импульсивной чудаковатости молодёжи. — Замечательно, а сейчас иди и найди себе пару, пока ты ещё молод. Чэнь Мань: «…». — Ешь свои овощи. — Ладно… Автору есть, что сказать: *всхлип-всхлип-всхлип* Я прочитала так много комментариев сегодня, спасибо всем… Мини-театр: Наложница Чэнь: Моя любимая игра ***, *** и ****. Благородный супруг Хэ: Я тоже играл в *** и смотрел видео с ****, какой чемпионат тебе больше всего понравился? Чэнь Мань: Мне нравится играть убийцей Ли Баем*! Се-гэ: … Разве Ли Бай не поэт?