Прежде, чем ты попросишь

      — Кажется, все! — Джет нажал кнопку мобильника и вздохнул, едва ли не физически ощущая, как с плеч свалился груз размером с булыжник, отнятый, видимо, у Сизифа! То есть, они с Эмметом Ханикаттом только что обговорили последние нюансы вечеринки в мотоклубе, и теперь им с Брайаном останется только явиться на таковую. После выступления и награждения. Джет не представлял пьедестал почета без Брайана — этого просто не могло быть! Или, по крайней мере, должно случиться нечто совсем уж невероятное, чтобы так произошло. Но пока ничего не предвещает: программа отточена, выверена до поворота колеса мотоцикла, со дня на день будет готов костюм для соревнования, а сегодня Брайан должен пойти на примерку костюма для неофициальной части мероприятия. Джет даже забыл поинтересоваться, от Армани ли он будет, или же Брайан Кинни решит дать шанс другому не менее именитому дизайнеру. И он сам до сих пор не озаботился проблемой собственной парадной одежды — надо будет все-таки посетить магазин. Сегодня повезло: в офисе начались работы, связанные с электричеством, и появилась возможность и в бар сходить, и дома быстро работу доделать. Хорошо, что до июня не ожидается ажиотажа, сравнимого с предрождественским. Но его это в любом случае не коснулось бы: в последних числах мая долгожданный отпуск в Париже. Осталось всего ничего — добиться того, чтобы Брайан оказался в призерах. Не «перегорел», не потерял интереса и того приключенческого духа, который сейчас чувствовался за милю, стоило только Брайану сесть на мотоцикл. Эта особенная энергетика должна сохраниться, несмотря ни на что: роскошная, уверенная, чисто брайановская, искряще-сексуальная, живая, составляющая суть Брайана Кинни. Все то, что не поддавалось словам и определениям, что Джет очень любил в Брайане. Просто так… Целиком и полностью, не деля на части, не анализируя, не ища лучшего или худшего, отдавая себя целиком. И если бы кто-то сказал еще пару лет назад, что он сможет вот так любить, Джет отмахнулся бы, пожав плечами в недоумении — не его это. Для книг и фильмов такое является незаменимым фактором, ну и для рекламы еще — живя с Брайаном, Джет узнал о ней много нового. Но для жизни… Порой казалось, что он со стороны смотрит на «двух себя»: один утверждает, что сильные чувства — это чушь, а второй… целует Брайана, признавая, насколько поменялся его собственный мир. И опровергая все постулаты первого, утопая в собственных чувствах. Конечно, очень неплохо было бы поцеловаться с Брайаном прямо сейчас, вместо того, чтобы заканчивать отчет о прибыли за последние два месяца. И при этом нельзя забывать о запекающейся в духовке рыбе на ужин — раз уж оказался дома рано, Джет решил приготовить еду сам. А то в последнее время, будучи сильно занятыми на работе и тренировках, они часто брали еду навынос или заказывали доставку, потому что усталость оказывалась сильнее. Сегодня, может быть, удастся спокойно провести вечер вдвоем перед телевизором, радуясь, что не нужно куда-то мчаться, что-то делать, кого-то ждать. А потом пораньше лечь спать. То есть, совсем не спать. Чтобы после прижаться друг к другу в уверенности, что все хорошо. Есть и будет… Джет с облегчением закрыл файл с таблицей доходов и с явным удовольствием открыл другой. Ирландское золото с открытого в 2008 году в Северной части страны рудника Каванакау. И никак иначе. Пусть этого не видно, главное, что историю будут знать они с Брайаном, у которого появится еще что-то, символизирующее корни, кроме виски. Семья и отношения Брайана с ней здесь ни при чем — речь не об этом, и Брайан прекрасно поймет, что Джет хочет сказать. И для чего. И почему… Но Джет еще не определился однозначно, и неизвестно, сколько времени на все понадобится. Однозначно придется ждать, но вот сколько? Успеют ли к соревнованиям? Или хотя бы к поездке? Главное, не забыть заказать доставку на работу, а не в лофт, а то настолько привык заказывать все на домашний адрес, что может по инерции и здесь так же. И будет просто эпическим провалом, если посылку вскроет Брайан, да еще и если его самого рядом не окажется… Наверное, это станет самым грандиозным провалом в жизни! Или, по крайней мере, одним из… Так что завтра — первым делом решать этот вопрос, костюм перемещается на второе место по значимости. Тем более суббота, детской тренировки не будет, да и Брайана от таковой стоит освободить и снизить обороты. А пока: выключить духовку, позвонить Алексу и узнать, как у него дела на новой работе, и надеяться, что Брайан вернется домой не слишком поздно.       

***

      Это было какое-то безумие. Словно изнывающие от жажды путники в пустыне, они припали к губам друг друга, как к источнику воды в оазисе. Словно падающие в бездну, они цеплялись, как за выступ в скале. Словно посетители американских горок, чувствовали, как захватывает дыхание, словно на крутых виражах. И все так знакомо, все такое… родное… Тела двигались, словно отработанный механизм, в котором детали настолько качественно притерлись друг к другу, что даже после разборки смогли точно встать на свои места. Вот Джастин склоняет голову — и Брайан точно знает, что это приглашение поцеловать шею. Брайан сжимает Джастина с боков — и получает в ответ именно ту реакцию, которую ожидал: Джастин стонет и прижимается пахом к нему. И они вжимаются друг в друга, не оставляя ни дюйма свободного пространства, врастают друг в друга, сплетая руки и языки… Джастин немного отстранился и посмотрел на Брайана: тот улыбался! С закрытыми глазами, легкой улыбкой человека, который был по-настоящему счастлив, без нужды что-то кому-то доказывать. А самое главное: улыбка не исчезла, когда он открыл глаза. И взгляд только подтвердил: Брайан его не забыл. И от этого открытия — точнее, подтверждения его самых смелых надежд — Джастин расплылся в ответной улыбке, поцеловал и потянул за собой, стаскивая по дороге ткань с дивана. Подойдя к камину, они остановились и, не разлепляя губы, начали подрагивающими пальцами раздевать себя и друг друга, не осознавая, что сталкивающиеся руки мешают и можно было расстаться с одеждой быстрее. Стянув наконец-то с Брайана рубашку, Джастин припал губами к его плечам и груди, наслаждаясь твердостью мышц — Брайан был в отличной форме, и, кажется, с годами становился еще более подтянутым. Грудь Брайана, живот Брайана… Под протяжный стон расстегнуть ремень и спустить брюки с трусами до щиколоток… Член Брайана… Стоящий как никогда твердо, немного побагровевший и пульсирующий. Джастин уже стоял на коленях и собирался взять манящую головку в рот, когда Брайан отстранился. Джастин едва успел непонимающе посмотреть на него снизу вверх, как Брайан опустился рядом, мягко укладывая Джастина на брошенную на пол ткань, и резким движением снял с него уже расстегнутые джинсы. Провел рукой по его члену, слизывая кончиком языка каплю, а Джастин повернулся на бок и взял член Брайана, проделав то же самое. «Шестьдесят девять». Развратная версия «инь и ян». Черное и белое. Начало и конец. Они всасывали члены друг друга, соединяясь и скручиваясь телами и душами. И это место — их несостоявшееся жилище — было самим символом начала и конца. Несколько лет назад — начала конца. Сейчас, как на это очень надеялся Джастин — концом начала. И продолжением… В ушах Джастина шумела кровь, он не мог ни о чем думать, он растворялся в ощущениях. Никто не умел так отсасывать, как Брайан… и ни одному члену, кроме его, не хотелось дарить столько удовольствия. Обхватывать губами головку, проводить языком по венам, заглатывать глубже до самого основания. Слышать в ответ стон, заглушенный тем же действием — и давиться собственным стоном. Борьба светлого и темного, в которой нет победителей, есть только гармония и равновесие. Равновесие в масштабе небольшой вселенной Брайана и Джастина, в которой больше не было места ни для кого. Брайан обхватывал бедра Джастина, притягивая к себе, до боли глубоко вбирая в себя немаленький член, руками разводя в стороны ягодицы, нащупывая место, которое всегда манило. Джастин тут же расслабил мышцы, и Брайан, смочив пальцы слюной, проник внутрь, заводясь еще больше от ощущения тесноты и протяжного стона Джастина. Продержавшись так всего пару минут, Брайан отстранился и перевернул Джастина на спину, укладываясь сверху. Глубокий поцелуй смешал их вкусы на языках и завел еще сильнее, хотя казалось, что это уже невозможно. После нехитрой манипуляции с выуженными из кармана брюк презервативом и смазкой, Брайан поднял ноги Джастина себе на плечи. Джастину вспомнился их первый раз. Черт, как же Брайан был прав, говоря, что с кем бы он ни был, Брайан всегда будет с ним. Долгие месяцы разлуки, в которые Брайан был с ним в переносном смысле, только закрепили это обещание. А сейчас как никогда хотелось ощутить Брайана в себе. Давлением тактильных ощущений вытесняя всех других из головы — своей и его. Толчок, едва сдерживаемое медленное движение, и Джастина повело. Не в силах больше терпеть, он подтолкнул бедра, насаживаясь на член Брайана, выстанывая его имя от боли, быстро разлившейся по телу блаженством. И Брайан в следующем толчке вонзился до упора, дурея от узости и звуков. Еще и еще, сильнее и в рваном темпе, Брайан вколачивался в Джастина, улыбаясь. Целовал, с силой засасывая губы, приподнимался и вылизывал щиколотки, затем снова наклонялся за поцелуем… Словно хотел заполучить Джастина полностью, но не знал, как лучше это сделать. А Джастин прижимал руками к себе и зажимал мышцы, будто стараясь удержать Брайана в себе. Нарастающее трение усилило ощущения, и продержаться долго не получилось бы ни у кого из них. Приподняв руками бедра Джастина, Брайан безошибочно нашел простату, и стоны Джастина превратились в вскрики удовольствия. Видя, что Брайан тоже скоро кончит, Джастин пару раз провел рукой по члену, и его мир взорвался таким оргазмом, которого не было еще никогда. И в этот мир он утащил Брайана, который ускорил толчки, доводя себя и Джастина до исступления. Брайан лег рядом, и Джастин прижался к его груди, мысленно плавая по волнам наслаждения. Брайан снова его. Они все так же созданы друг для друга. Инь и ян. Притягивающиеся противоположности, на которых зиждется мироздание. Закрыв глаза, Джастин взлетал на крыльях счастья… чтобы резко упасть на землю, услышав:  — Но ты же понимаешь, что это ничего не меняет.