Коснуться радуги

— «Але оп», — задумчиво повторила Алиса, — Это же… — глаза девушки округлились, когда она поняла, что же это означало. — Цирковой термин, — закончил за неё Джулиус, — То есть, ты хочешь сказать… — он тоже запнулся, стараясь подобрать правильные слова. Слишком уж невероятным всё казалось. — Именно это, — кивнула Джоанн, продолжая невысказанную мысль — Джокеры не соврали, когда сказали, что мой отец здесь никогда не был. Не папа был в Стране сердец, а моя мама – житель этой страны. Все потрясённо молчали. Глаза же Джоанн по мере того, как она выстраивала в голове логическую цепочку, сверкали всё ярче. — Это ведь многое объясняет, не так ли? — задала она риторический вопрос и начала перечислять, — К примеру, моя быстрая приспособляемость к этому миру: если подумать, слишком многое мне казалось естественным и нормальным. Джулиус, — обратилась девушка к часовщику, — Помнишь, когда я узнала про то, что у вас часы вместо сердец, я сказала, что этот звук мне кажется смутно знакомым? Тот кивнул. — Теперь я вспомнила, — радостно улыбнулась Джоанн, — Этот звук я слышала в детстве, когда мама усаживала меня на колени и обнимала. Потом я выросла и, посчитав это детской фантазией, забыла. Она перехватила изумлённый взгляд Алисы и, засмеявшись, сказала, что ей совершенно точно по наследству от папы досталось сердце, а не часы. И вдруг вновь стала серьезной. — А ещё, — добавила она, — Это объясняет почему отец запретил нам с мамой идти в цирк и её тоску по арене. — Если она из цирковых артистов Джокера, это вполне естественно и логично, — кивнул Джулиус, пытаясь переварить сказанное девушкой. Ещё недавно он считал Джоанн чужестранкой, и тут на тебе! Наполовину житель Страны сердец! Тут было чему удивляться и над чем задуматься. Видимо, эта же мысль пришла в голову и самой Сандерс. — И кто же я теперь? — растерянно пробормотала она. Получается, она не принадлежала полностью ни тому миру, ни этому. — А что тут думать? — ободряюще улыбнулась ей Алиса, — Ты Джоанна Сандерс – наш друг. Остальное уже второстепенное. Правда, Джулиус? Часовщик утвердительно кивнул, мягко улыбнувшись одними уголками губ. Тогда Джоанн тоже вовсю разулыбалась. — А знаете что? — весело сказала она, — В моём мире (ой, то есть уже не совсем в моём!), есть люди с двойным гражданством. А чем я хуже? — Ты лучше, — честно отозвался Монрей, — Но к Джокерам одна не пойдешь, — строго предупредил он, — Я пойду вместе с тобой. Алиса заявила, что тоже отправляется с ними и не примет никаких возражений. *** За стенами башни по-прежнему падал снег. Он покрывал мощённую дорогу, укутывал деревья и траву, тонкой полоской лежал на зубцах смотровой площадки. Этот мир тоже был белым, но совсем не таким, как тот, в котором до этого была Джоанн. Здесь снег падал мягко и величественно, соответствуя обстановке внушительных башен, и приносил с собой свежесть и спокойствие. А ещё… Ещё он учил ценить тепло. Горячую кружку кофе или какао, поданную заботливой рукой, наброшенный на плечи плед, уютные разговоры по душам, теплые прикосновения. Всё это было особенно ценно именно в морозные денёчки. Джоанн украдкой взглянула на Джулиуса, идущего справа от неё. Тот смотрел прямо перед собой, вероятно обдумывая предстоящий разговор с Джокерами, а может быть просто думая о чём-то своём. Он вздрогнул от неожиданности, когда ладошка Джоанн осторожно скользнула в его ладонь, но руку убирать не стал, а мягко сжал её пальчики, переплетая со своими. Только посмотрел вопросительно. Девушка виновато улыбнулась, мол «сама знаю, что жест детский, но ничего не могу с собой поделать». Алиса, шедшая слева от них, удивлённо приподняла брови, а затем задорно улыбнулась и подмигнула подруге. Тогда Джоанн протянула свободную ладошку и взяла за руку и её. Джулиус фыркнул и закатил глаза, представляя, как странно и глупо они все сейчас смотрятся, но от Сандерс не ускользнуло, что часовщик старается скрыть улыбку, уже появившуюся в уголках его губ. Она тоже заулыбалась, ощущая себя как в детстве, когда родители снисходительно и по-доброму смотрели на её невинные ребяческие выходки. На самом деле, Джоанне просто нужно было физически ощущать чьё-то тепло рядом. После того ледяного мира, ей это было совершенно необходимо. Друзья, похоже, тоже это понимали и потому не спешили отпускать руку девушки, охотно делясь с ней своим теплом. *** Если Джокер и был удивлен этой странной процессией, то виду не подал. Лишь вежливо поинтересовался, чем может быть полезен такой неожиданной компании. Зато маска, как обычно, не стала подбирать выражений: — Ба! Кого я вижу? Это же наша девчонка-камикадзе. Ну, как ощущения? — язвительно осведомилась она. — Ещё свежи в моей памяти, — сквозь зубы процедила Джоанн, всё ещё злившаяся, что её обманули, — А потому очень советую вам рассказать всё, что вы знаете о моей маме. Остальная компания пока в разговор не вмешивалась, однако взирала на Джокеров мрачно и сурово. — А если нет, то что? — осведомился Черный Джокер, — С чего бы нам тебе что-то говорить? — В самом деле, Джоанн, — примиряюще поднял руки хозяин цирка, — Ты сейчас явно раздражена. Давай-ка, ты сперва успокоишься, а потом мы всё обсудим. Уверен, мы сможем прийти к компромиссу. — Знаешь что… — начал было Монрей, но был перебит взбешенной Джоанной. — «Раздражена»?! «Придем к компромиссу»?! – в ярости воскликнула девушка, — Хватит мне лапшу на уши вешать. Вот сейчас я, действительно, раздражена! Джулиус, будь добр, закрой Алисе уши… Джоанн ругалась редко, если не сказать, что почти совсем не ругалась, но сейчас эмоции били через край, словно кипящий гейзер. А так как девушка была выходцем из интеллегенции, то её образные выражения варьировались от жаргонных образов до научных, приобретая при этом весьма странноватый оттенок. — Ах вы шуты гороховые! — вдохновенно начала она, — Дети цирковой мартышки, долбани вас током в тысячу вольт! Вы же могли мне сразу всё сказать, шаромыги вы эдакие, а не давать мне эту грёбаную конфету, из-за которой я чуть коньки не отбросила! Да чтоб вам на голову не яблоко, как Ньютону, а арбуз упал! И если вы мне сейчас немедленно не расскажете всё, что знаете про мою маму, то я (цирковой шест вам поперек горла!) за себя не ручаюсь! Наконец Джоанн отдышалась, так как эта пространная речь была произнесена девушкой на одном дыхании без единой паузы. Осмотревшись, она смогла полюбоваться произведенным эффектом. Одухотворённые лица замершей аудитории напомнили девушке лица публики после спонтанного концерта Гоуленда. Даже Черный Джокер уважительно записывал молчал, потрясенный выразительностью эпитетов. — Ну, Джо, у тебя и загибы! — наконец ошеломленно произнес Джулиус, которому девушка сейчас открылась с совершенно неожиданной стороны. Алиса тоже в немом изумлении взирала на подругу, пару раз открыв рот, чтобы что-то сказать, но затем, передумав, молча покачала головой. Белый Джокер растерянно рассмеялся: — Ну, Джо, похоже тебе удалось впечатлить даже Джокера. Первый раз вижу, чтобы ему нечего было сказать. Кажется, теперь моя очередь рассказать тебе сказку. Предлагаю, пройти в шатёр и присесть там. Вся компания перебазировалась в указанном направлении. По дороге, наблюдая, за отрабатывающими сложные трюки, артистами, Джо невольно подумала о маме. Она так же репетировала? Была ли мама счастлива, живя цирковой жизнью? Что она чувствовала в тот период времени? Алиса, уловив тревожный взгляд подруги, успокаивающе похлопала ту по плечу. Джулиус же, с подозрением смотрел по сторонам, опасаясь какого-нибудь подвоха от хозяина этого места. Наконец, они дошли до подсобного помещения и сели на стоящие там лавочки. Сам же Джокер сел по-турецки на стоящую здесь старую цирковую тумбу. Но говорить не спешил. Девушка сама, не выдержав, задала первый вопрос. — Моя мама же из цирковых? Она жительница Страны сердец? — Ответ на первый вопрос «да», на второй «нет», — лукаво улыбнулся Джокер. — Эта девчонка, похоже, считает, что кроме Страны сердец, ничего на свете не существует, — фыркнула маска. — Но как же так? — ошеломленно пробормотала Джоанн. Джокер ласково улыбнулся и спросил, слышала ли девушка что-то о параллельных мирах. — Само собой, — кивнула та, — Любой уважающий себя учёный в моём мире, связанный с пространственно-временным континуумом, знает о параллельных мирах или альтернативных версиях таковых. — Так вот, Страна сердец не единственный мир в этой части Вселенной, есть и другие, — пояснил хозяин цирка, — В чём-то похожие, в чём-то различные. Твоя мама из параллельного мира, но из моего цирка. — Ну конечно! — выдохнула Джо, ошеломленная догадкой, — Как я сама не догадалась?! Цирк здесь только во время апрельского сезона. А значит, всё остальное время он находится где-то в другом месте. — Именно, — кивнул Джокер и начал сказку: В одном очень далёком мире, жила-была воздушная гимнастка. Она была безликой, потому что у неё не было особой роли, но она была счастлива жить яркой цирковой жизнью. Циркачка легко взмывала под купол цирка, раскачиваясь там на трапеции под аханье толпы. Её выступления всегда заканчивались шквалом апплодисментов и летящими на арену цветами. В его голосе послышалась грусть. Однажды в этот далекий-предалекий мир забросило чужестранца. Он сказал, что является учёным и, наконец, открыл способ прорезать пространство и проникать сквозь время в другие миры. Он хотел изучить тот далёкий мир и ему разрешили остаться. Хозяин цирка был снисходителен к этому молодому человеку, потому что тот его заинтересовал. Учёный делал разные приспособления для цирка, то, до чего дошли технологии в его собственном мире. Гимнастка же, была очень жизнерадостной и любопытной, она часто останавливалась поболтать с учёным. Тот охотно отвечал на её вопросы, рассказывая о своём мире и показывая свои изобретения. Шло время и они полюбили друг друга. Пожалуй, это было неизбежно. Учёный решил остаться в том мире вместе с циркачкой. Через какое-то время у них родилась милая малышка с чудесными каштановыми локонами и доставшимся ей от отца сердцем. — Это была ты, Джоанн, — уточнил Белый Джокер и продолжил. Всё было хорошо и безоблачно, до тех пор, пока учёный не нарушил правила и не совершил преступление. Тогда он использовал ту штуку, с помощью которой он и прибыл в тот мир и бежал вместе с женой и маленькой дочуркой сквозь пространство. Больше их никто не видел. — Ну, а продолжение сказки ты знаешь и сама, — закончил Джокер, печально вздохнув. — Стоп! Нестыковочка! — покачала головой Джоанн, — Ты говоришь, что отец совершил преступление. Но он не стал бы ломать часы! — Глупая девчонка, — вздохнула маска, раздраженная её непониманием, — Думаешь, что сломать часы – это единственное преступление? Сандерс удивлённо спросила, что же тогда сделал её отец. — Прости, Джоанн, но не скажу, — покачал головой Джокер, — Для твоего же блага. Ты дочь своего отца, вдруг тебе взбредёт в голову, повторить его «подвиг». — Но почему я тогда попала сюда, а не в тот мир? — вопросы у Джоанн предыдущим не ограничивались, — Телепорт ведь должен был быть настроен на него, а не на Страну сердец. — О! Отличный вопрос, — глаза Джокера радостно заблестели, — Тут уже вмешался, его величество, Случай. Дело в том, что наши миры находятся в постоянном движении. И, получилось, что когда ты прыгала сквозь пространство, они вновь сдвинулись по временной шкале и ты попала уже не туда, а в Страну сердец. Ну ничего себе! Получается, она вообще могла бы здесь не оказаться. И не познакомиться с Джулиусом, Алисой, Эйсом, Бладом и прочими местными жителями. Вот так номер! Кажется, остальным тоже пришла в голову эта мысль, так как они начали растерянно переглядываться. — Я ответил на все твои вопросы? — нарушая молчание, вежливо спросил Джокер. — Нет, вообще-то есть ещё один, — сказала Джоанн, — Ты сказал, что мама была безликой. Но в моём мире у неё было лицо. Почему? — Когда жители этого мира обретают лицо? — вопросом на вопрос ответил парень. — Когда получают роль, — на автомате ответила девушка и тут до неё дошло, — Ой! Выходит, придя в наш мир, она обрела роль, получив там статус жены и матери, — ахнула Сандерс. — Почему вы ей раньше-то не сказали?! – сердито сказала Алиса, — Ни Джо, ни нам бы с Джулиусом волноваться не пришлось. Белый Джокер слегка смутился и обратился к Джо. — Прости, Джоанн, ничего личного, — сказал он, — Просто мы, как администрация, должны следить за тем, чтобы ничто не ставило под угрозу течение времени в этом мире. — И часовщик, кстати, тоже должен бы за этим следить, согласно роли, — поддакнула маска. Джулиус лишь пренебрежительно хмыкнул и проигнорировал это замечание. — А эта информация может его нарушить, — вздохнул Джокер, продолжая, — Без обид, Джо, но ты иногда мне напоминаешь, ну не слона конечно, а допустим птичку, случайно залетевшую в посудную лавку. Она пытается вырваться на свободу и хаотично машет крыльями, снося по дороге хрупкие вещи. Так и ты, сама того не желая, можешь нарушить хрупкое равновесие этого мира, и это может привести к (необязательно плохим), но весьма неожиданным последствиям. — Вот как? — смутилась Джоанн, — Я этого не знала. Но почему же тогда вы всё-таки дали мне эту конфету? — Ты упёртая, — вновь вздохнул Джокер, — И если уж ты во что бы то ни стало решила узнать правду, ты этого добьешься, если не этим способом, так другим (*на этой фразе маска одобрительно хмыкнула*). Вот мы и решили тебя уже не останавливать, а посмотреть, что будет. Джо потрясённо молчала. Так значит, Джокеры вовсе не хотели ей навредить. Они просто беспокоились за свой мир. — Кстати, — раздался спокойный голос Джулиуса, — Если Джо наполовину житель этого (хотя и не совсем этого) мира, то ей ведь не обязательно играть с тобой в игру, чтобы пройти в другую область страны? — Ну хоть у кого-то в этом мире есть мозги! – воскликнул Черный Джокер, — А то складывается ощущение, что у всех голова соломой набита. Да, Джоанне необязательно играть в игру. — Ну вот и зачем ты ей сказал? — как-то совсем уж по-детски расстроился хозяин цирка, — Она же теперь перестанет к нам приходить и рассказывать сказки. — Ах вы… — задохнулась от возмущения Джоанн, подбирая подходящие эпитеты, но так и не подобрав, махнула рукой и засмеялась.