Волшебная ипалочка

А потом Блэк как-то застал его рыдающим. Кажется, он пытался спрятаться от него, иначе зачем сиятельному лорду прятаться в библиотеке, размазывая слезы по лицу, чтобы их скорее не видели? — Люци? Сокровище, кто тебя обидел? Что случилось? Блэк подлетел к всхлипывающему у окна Лорду, поворачивая его к себе и бегом осматривая. Целый ли он, не ранен ли... Только потом он заметил в его руке скомканное письмо и побагровел. — Это Драко, да? Эта мелкая скотина тебя расстроила? Ему оставалось только притянуть к себе будущего супруга и крепко обнять, а после и вовсе поднять на руки и унести в спальню, качая, как ребенка. Письмо осталось лежать на полу у окна, и конечно, когда сиятельное сокровище успокоилось и задремало, Блэк велел принести ему скомканный документ. "Само ваше письмо ко мне — неслыханная дерзость, и после всего того, что наш род претерпел по вашей вине, разве не смешно писать мне, умоляя позволить вернуться? Счастье, что вы не додумались написать моей матери, чье сердце разбили. Нет, я не желаю помогать вам ничем, быть сквибом — ваш удел, и если вы, как я слышал, находитесь сейчас в бедственном положении, то это лишь заслуженное наказание. Я запрещаю писать вам мне и упоминать где-либо, что вы мой отец. Ваша связь С Тем-Кого-Нельзя-Называть и так стоили мне слишком многого..." Словом, в этом письме было много подобного: Драко обвинял Люциуса во всем, от детских обид до попыток "толкнуть его самого на скользкую дорожку Пожирателя Смерти" — самому ему удалось отвертеться от суда, сославшись на то, что он вступил в их ряды, будучи несовершеннолетним — якобы на него оказывали давление и угрожали. Можно было представить, как он ранил родительское сердце — у Сириуса не было своих детей, но он мог предположить, сколько Люциус вложил в любимого единственного сына. Несоизмеримо больше, чем была его вина перед ним. У него кулаки зачесались от злости, но эту проблему так просто было не решить, как бы ни хотелось перенестись туда, где Драко был, и хорошенько встряхнуть его за шиворот. Но разве это поможет Люциусу? С возрастом к Сириусу пришла какая-никакая рассудительность, и он понимал, что только усугубит этим положение того, кто был ему дорог. А ему хотелось помочь. Поэтому он снова и снова всматривался в строчки письма, а заодно припоминал слова Гарри, соображая, что может сделать. "Его изгнали из рода, и потому палочка еле слушается... — ну да, Сириус и сам замечал, что беспалочковая магия — и та дается Люциусу легче. — И Драко как глава рода его не примет и не поможет... Потому и новые палочки не работали", — и тут мысли его плавно перетекли к тому, как заставить их работать, а еще чуть позже Сириус понял, что поможет, и торжествующе усмехнулся. В особенности смешно было ему потому, что он обнаружил это решение еще месяц назад. "Интуиция, не иначе", — сказал он себе и спустился вниз. Люциус очнулся и тоже спустился в каминный зал, но был грустен. Сириус обнял его за пояс, и они вместе постояли какое-то время, бесцельно смотря на осенний сад, на который падали, кружась, первые снежинки. — Все еще будет хорошо. Люциус вздохнул и покачал отрицательно головой. — Будет-будет, поверь, — Сириус встряхнул его легонько. — Ты всегда так радуешься жизни, — Люциус тоже, похоже, собрался и нашел силы улыбнуться в ответ. — Надеюсь, что это с моей стороны не пустое обещание, — Сириус нагнулся к его уху, — когда ты станешь частью рода Блэков, то мы выберем тебе новую палочку. Люциус обернулся: в его взгляде было недоумение, удивление, недоверие... и надежда. — И после небольшого обряда привязки она, надеюсь, будет действовать. Кольца у нас с тобой уже есть, — Сириус усмехнулся. — Осталось только заключить магический брак. Так что в этот раз отказа я не приемлю. И он подхватил Люциуса на руки — сделать сейчас это было немного тяжелее, чем когда он только отыскал его в тех трущобах, но Сириус только смеялся дальше, пока не донес его до ближайшего дивана, невзирая на малфоевское ворчание, мол, ему лишь бы его завалить на горизонтальную поверхность. — Я понял, понял, ты юноша из благопристойной семьи, но ради этого брака ничьего разрешения спрашивать я не стану, — Сириус перехватил его за запястье и начал целовать — как всегда переходя от губ к шее и ниже, в его груди. — Сколько можно? — Лучше скажи, как можно оторваться? Ты же такой мягкий, как шелковый... М-м-м, обожаю, — он готов был и тереться об его соски, и покусывать их, и много чего еще. — Ну не прямо сейчас, не днем же, Сириус... Кричер увидит... Портрет твоей маменьки может услышать, и визга не оберешься... — Тем хуже для него. Да и заглушающее заклятье еще не перестало действовать. И вообще, с чего ты взял, что я должен наслаждаться тобой только темной ночью? Я же хочу видеть, какое сокровище заполучил в свои руки. — Если ты скажешь, что род Блэков достоин только лучшего, станешь здорово похож на своего папеньку Ориона Блэка. Сириус бросил недовольный взгляд, как бы намекая, "ты знал, чем меня задеть", но эта мысль сразу же скрылась за другой. — Кстати, ты понял, что брак должен совершиться до Святочного Бала? Чтобы ты появился во всеоружии и с новой палочкой. Люциус кивнул, отворачиваясь, и еле сдерживая улыбку пополам со смущением, которая была такой редкой на его лице. — Ты покраснел и это тебе идет, — Сириус прижался к нему, не собираясь отпускать. Недовольно заглядывал в большой зал вредный Кричер, отводили взгляды портреты достопочтенных предков, а тяжелое дыхание и негромкие стоны так и раздавались в нем следующие полчаса. На подготовку ушло пару недель. Документы, небольшая таинственность, так как ни Люциус, ни Сириус не желали никого видеть на этом празднике, подготовка самого ритуала, а еще Блэк решил что он больше не желает думать о том, что его сокровище когда-нибудь может оказаться без денег. Мало ли как повернется судьба, и что еще им уготовила жизнь… В один из набегов в банк он велел открыть отдельную ячейку на имя Люциуса Блэка и перевести туда треть его состояния с возможностью банком использовать эти средства для преумножения. Завещание он написал там же и закрыл его, передав распорядителю рода. Артефакты, книги, и как раз треть золота перешла в сейф для Люциуса, а вот несколько домов, земля и основной сейф — отойдут потом Гарри. Насчет дома на Гриммо, 12, Сириус надписал, чтобы наследники решили по соглашению сторон — надеясь, что Гарри хватит совести, чтобы оставить его Люциусу, если, конечно, он там захочет остаться. Впрочем, это были только приготовления на будущее, если вдруг оно не захочет быть долгим и прекрасным. Церемоний должно было быть две. Одна для Министерства, когда они оба явились в отдел по регистрации брака, в сопровождении Свидетелей. Кстати, Люциус собрался с духом и пригласил на это празднество… Гермиону. Они с Гарри начинали налаживать контакт, и поэтому когда девушка прибыла первый раз с ним на семейный ужин, он прошел пусть и сначала неловко, но они явно нашли общий язык. Гермиона извинилась за свои слова, Люциус за свое прошлое — и они начали все сначала. Тем более, что Люциус был аристократом и мог помочь в некоторых вопросах древних родов. Но и она, когда уходила, заметила что Сириус выглядит абсолютно счастливым, и может быть действительно — это их шанс? Так что, когда они оба поставили подпись в книге Регистраций, а Гарри и Гермиона засвидетельствовали клятвами брак, им оставалось только провести еще ритуал рода Блэков, чтобы Люциус отображался на общих гобеленах и дом признавал его как хозяина. — Мы заглянем к вам завтра на ужин. Сириус кивнул, прижимая к себе Люциуса за бок, и увлекая его к каминам, чтобы мгновением позже выйти из камина в Блэк-Мэноре. — Так, теперь в малый ритуальный зал, под портреты предков! — А если они меня не примут, что тогда? — Я их сожгу и все равно приму. Это чистая формальность, ну ты же знаешь! Люциус вздохнул — он знатно нервничал, да и потом, вся ситуация… Он был и радостен и в то же время дико волновался, хотя сколько они уже жили с Блэком, больше года? И вроде бы и так вели себя как супруги… Блондин остановился на последних ступеньках, ведущих в зал. Раньше он сюда не заходил — зал был целым, и ремонта как такового не требовал, поэтому Люциус тут не был. Но сама мощь, закрепленная в стенах дома… все это чувствовалось тут. — Мне страшно. Он признался и опустил голову, тихо вздохнув и продолжая держать руку Блэка в своей. Тот не торопил, стоял на ступеньку выше и ждал, пока будущий муж соберется с силами... и с мыслями. И ободряюще улыбнулся, когда он оказался на одной ступеньке с ним. — Все будет хорошо, я же тебе говорил уже. Лучше признайся, что боишься стать моим полностью, вот и все. — Да, и этого тоже боюсь, что поделать. На такой ноте им обоим пришлось рассмеяться, потому что это было забавно — бояться того, кто уже год раскладывает тебя на любой поверхности и доводит изнеможения, до оргазма, до точек перед глазами. — Ну все, все, все, идем. Сколько можно ждать тебя, муж мой. Ей-богу, так и времени на долг не останется! — Я тебе авансом за весь год отдал! Шуточно возмущающийся Люциус утих, когда они оказались у небольшого резного камня, стоящего в углу зала. Все предки рода спали, но начали просыпаться и неодобрительно перешептываться, видя Сириуса и вслушиваясь в его слова. Клятвы, название, указание. Все как обычно, с единственной оговоркой, что когда-то Люциус делал это все в своем Мэноре, вводя в род маленького наследника, что угукал и слюнявил его палец. Его наследника. Люциус вовсе непатетично шмыгнул носом на середине речи Сириуса и словил его поддерживающий взгляд. Мол, все хорошо. Держись. Все будет ок. Наконец настало время — и Люциус согласно традициям принес клятвы Роду и его Главе, чувствуя как его пальцы сжимаются в руке Блэка. Вот засранец. Не словами, так так выразит свою поддержку. Ощутимо пахнуло свежим ветерком, Люциус вдруг поморщился, опираясь на руки супруга — тело будто отяжелело и ноги не держали, в голове помутилось. Перенастройка магического ядра? Сириус подхватил его под руку, завершил слова, и замолчал, прислушиваясь и заодно всматриваясь в гобелен на стене — второй такой висел в гостиной, но изначальный был тут. У них все получилось. Прямо на гобелене расцветала тонкая линия, ветвь, связанная с Сириусом Блэком, озаглавленная как Люциус Блэк — полноправный магический супруг. — А ты боялся... Сириус фыркнул на ухо сиятельному Лорду и осторожно повел его из зала, усаживая на диван и обнимая. Надо немного времени, чтобы магия стала резонировать с магией поместья и рода и все.. — И ты, как и в юношестве, сможешь кидать в меня всякую дрянь. Не сомневайся. — Как же они приняли меня? Не могу поверить, — Люциус прикрыл глаза, потер виски, на так стало еще хуже — все кругом словно бы поплыло, точно он упал в темные воды какого-то водоворота. "Которому имя Сириус Блэк", — подумалось ему. И тут же ощутил, как бережно Сириус держит его за плечи, заметив, что он покачнулся. "Он ведь всегда был таким заботливым, а ты, Люциус?" — но от этой мысли он отмахнулся. — Ну конечно. Это магический брак, безотказно работающая формула. — Но союз двух мужей противоестественен, как же они... — Ты что, надеялся от меня отказаться? Ого, вот тут Блэк, кажется, разозлился. — Нет, что ты, — и Люциус улыбнулся свободно и легко. Ему стало легче. — Он не мог не сработать. Это как магический контракт. А может, какие-то высшие силы решили, что мы с тобой и впрямь друг другу подходим. — И они правы, — Люциус выдохнул, обнимая Сириуса с силой и искренне. Уткнулся ему в грудь — он полюбил это делать. После всех волнений этого дня он наконец ощутил умиротворение. — Надо же, уже ночь. Сквозь стекла сверкали звезды, бросая тонкие лучи, оттеняющие глубокий синий цвет неба. Люциус с Сириусом спускались вниз по лестнице. — Теперь ты принадлежишь к дому Блэк. — Как твоя супруга? — Как мой партнер. Я последний оставшийся в живых Блэк, глава рода, а ты моя опора, поддержка... И, конечно же, радость. Слова свои Сириус сопроводил такими объятиями, что стало ясно: при виде Люциуса Блэка, бывшего Малфоя, он испытывает не одно лишь платоническое желание. Ладонями он жадно прошелся по бедрам и заднице. — Молодые люди, ну, не здесь же! — проворчал портрет Финеаса Блэка. — Что было хуже, когда этот беспутный сын досточтимого отца пил как проклятый, или нынешний разврат? — прошамкала какая-то старуха в чепце. Сириус подхватил Люциуса на руки и спустился в спальню. Свечи на лестнице погасли, а в их общих покоях — зажглись, окрашивая в оранжево-золотистый цвет балдахин над постелью, драпировки на стенах и мягкий ковер на полу. — Кстати, раз уж мы два партнера, мог бы и уступить мне в этот раз, — Люциус сделал попытку оседлать Сириуса, но тот только хохотнул и жадно огладил его ягодицы. — Нет, нет и нет. Ты такой сладкий, когда зажимаешься, ты это знаешь? Честно, я помню первый раз, когда тебя завели в камеру. К тому времени мне осточертело все, особенно те два придурка, Розье и... как его... — Мальсибер. — Точно.Так вот, увидел я, как втолкнули в камеру симпатичного блондина с крепкой задницей, а потом уже я поднял глаза выше и сообразил — да это ж Малфой! А если серьезно, Люциус, я всегда завидовал тебе. Я-то сразу рос отщепенцем и позором рода, а у тебя было все — и ум, и аристократичность, и манеры, и красота... — Ну, ну... — Клянусь. Те, кто на тебя не смотрел, просто знали, что им не светит, как я, к примеру... — Бросай свои излияния, — прошептал ему на ухо Люциус неожиданно жарко и приник, усаживаясь сверху. Обхватил его член, направил в себя, но перед этим как следует прошелся по нему заготовленной мазью — она уже стояла на туалетном столике, так что оставалось удивиться тому, что старый Кричер вообще согласился подготавливать спальню к такому непотребству. Следующие четверть часа энергичные движения одного и сладкие стоны другого не прерывались никакими разговорами. Магия к Люциусу возвращалась. В лавке заказали новую палочку — точную копию прежней (Сириус не настаивал, чтобы Люциус носил цвета и символы дома Блэк — кроме того небольшого кольца, что подарил ему). И после ритуала привязки она начала действовать, Люциус же в порыве вдохновения готов был перестроить весь дома на площади Гриммо заново — теперь оставалось лишь дивиться тому, сколько заклинаний он знает. Куда там Молли Уизли, Люциус с легкостью справился бы магией с целой дюжиной сыновей, но, к счастью, теперь он наконец-то мог жить для себя. И ничего ему не было нужно, кроме спокойствия — и Сириуса Блэка под боком. — Не забывай, скоро бал. И теперь у тебя не осталось ни единой отговорки, чтобы пойти. Люциус оторвался от каких-то бумаг. — Что это? — Список гостей. — Там будут выпускники разных лет. И только. Что ты? — Блэк точно уловил беспокойство на лице Люциуса. — И мой сын в том числе, — криво усмехнулся тот. — Не думаю, что он будет рад увидеть меня. — Его отец чуть не умер от голода, пока он развлекался во Франции! А теперь, говоришь, он "будет не рад"? Чему? Кто он после этого? Люциус поморщился — и Сириус, не желая превращать вечер в скандал, утих, но недовольства не оставил. — Глупо. Если Драко не желает тебя там видеть, может не посещать его. У тебя столько же прав, сколько и у него. — Он так не считает. — Это его проблемы! — Сириус, ты любишь меня. И я это ценю. Мерлин, ты заменил мне все, что у меня было, и я стал счастливее, чем прежде. Но остальные-то меня так и ненавидят. Я для них Пожиратель смерти, Предатель, позор, живое свидетельство того, что будет, если совершить ошибку и прочее. — Ты не прав. — Хорошо бы, — сомневающимся голосом протянул Люциус. Бледный от волнения, запинающийся, от все же согласился. И, как ни странно, он решился украсить запонки не изображением змеиных голов, как хотел, а гербом дома Блэков. И даже палочка его вместо головы кобры была украшена головой черного ворона — птицы, красующейся на этом гербе. Но выглядел он не мрачным — скорее, испуганным. По мере того, как они приближались и входили в высокий украшенный зал, волнение его улеглось: видно, в душе всколыхнулись воспоминания счастливой юности, проведенной здесь. Сириус подал ему руку, держа уверенно и твердо, и Люциус вошел в бальный зал. Череда приветствий, бокал шампанского — и он почувствовал себя вполне счастливым. — Ну вот видишь! Все не так страшно, как ты мог подумать. Хотя все эти напыщенные аристократишки не заменили бы мне тебя, ванну и хороший ужин. — Сириус пригубил шампанское, оглядывая присутствующих, замечая Гарри и Гермиону, и мягко кивая им. — Кстати, за счастье моего крестника я тоже обязан тебе, так что считаю что ты уже сделал доброе дело, которое перекрыло все остальные. Люциус мягко закатил глаза (ну неприлично же!) и потянулся к маленькой закуске, что стояла на столике. Сириус не без удовольствия осмотрел его фигурку и подошёл ещё ближе. — Надеюсь, что когда официальная часть кончится, я смогу тебя утащить погулять по коридорам, в которых так мечтал о тебе в юности... Это вызвало у Люциуса краску на щеках, и он поскорее скрыл смущение за ещё одним глотком. — Ты невозможен,Сириус Блэк, как тебя выпускать в приличное общество? — В твоём сопровождении, конечно же! От этой шутливой перебранки им пришлось отвлечься, так как за столом преподавателей поднялась МакГоннагал, благодарящая всех членов совета, за их работу, пожертвования и участие в жизни школы. Люциус, шепотом разумеется, только заметил, что, судя по количеству пожертвованных денег, в Хогвартсе должны были обновить все классы... было ли это так? Блэк обозвал его занудой, и положил ладонь на его талию. Супруг благоразумно умолк, дослушивая сухопарую леди до конца. Ну а после.... Что ж, было время танцев и Сириус не пожелал слушать вялые возражения Люциуса, потянув его танцевать. — Все же смотрят, Сириус! — Пусть смотрят. Я хочу хвастаться своим мужем, а не скрывать его. И потом, мы репетировали, родной, у тебя все получится! Зазвучала музыка и Люциусу пришлось двигаться, пусть и слыша редкие шепотки вокруг, и чувствуя взгляды. Заинтересованные в основном. — Тебя раздевают глазами, между прочим. И я превращаюсь в ужасное чудовище. Которое ревнивое, да. Блондин тихо фыркнул ему на ухо, что, видимо, должно было означать смех, и отступил на два шага, кланяясь. Первый танец закончился, а вот неприятности начались. Потому что сквозь людей к ним шел Драко и на его лице была только злость. И достигнув пары, он окинул их быстрым взглядом, искажая лицо в ухмылке. — Вот оно что... Занимаетесь благотворительностью, лорд Блэк? А зачем вам сквиб, да ещё и бывший пожиратель смерти, позвольте спросить? Да и к чему этот фарс, зачем бомж на святочном балу? А ты? Ты решил позорить меня и дальше? Ты испоганил нам с матерью жизнь, а теперь занимаешься.... ЭТИМ? Он красноречиво окинул взглядом пару, и Люциус сжал в руках навершие трости, вдруг понимая, что у него не осталось ни единой капли любви к своему ребенку. Вообще. Никакой. Это был чужой человек сейчас перед ним, который оскорблял его, и медленно багровеющего Сириуса перед ним. А он не собирался позволить ему оскорблять любимого мужа. — Боюсь, юноша, вы ошиблись. Мы незнакомы. Тут на него взглянул даже Сириус, потому что интонация, стать, даже то, как Люциус тянул слова — все будто бы вернулось во времена Темного Лорда. — Я выжег тебя с гобелена, а твои жалкие письма и попытки меня задеть — ещё больший позор! Я приказываю тебе убираться отсюда! Драко сжал кулаки, явно намереваясь броситься на отца, если бы тот не поднял палочку, указав ею на Драко. — Силенцио. Драко продолжил беззвучно разевать рот, непонимающе глядя на Люциуса, и тут он заговорил. — Вы просили меня в своем последнем письме забыть что у меня есть сын. Так вот, я забыл. И у меня, юноша, больше нет сына. И жены нет. Они умерли в тот момент, когда бросили меня, вопреки всем семейным заветам, умирать. Когда отреклись, хотя я делал все для них. Поэтому, извините, но вы ошиблись. Мы незнакомы. Надеюсь, у вас хватит воспитания, чтобы больше не кидаться с подобными обвинениями, да ещё и прилюдно. Блэк осторожно обнял супруга за пояс, глядя на спешащую МакГоннагал. — Что-то случилось, лорд Блэк? Люциус перевел взгляд на директрису, услышав обращение, и замирая. Она... знает? Пожилая дама понимающе улыбнулась и указала взглядом на Блэка. Конечно. Он все рассказал, зараза. Заручился поддержкой. Оставалось только улыбнуться и коротко описать суть возникшего недоразумения, на что женщина коротко кивнула. — Лорд Малфой, думаю, вам стоит покинуть наш бал. Вам тут не рады.