Волшебная ипалочка

Каталажек было всего три. Одна была сомнительно далеко от Лондона, вряд ли бы туда Люциус добрался пешком. Почему-то Сириус у него и палочки не увидел, а потом сообразил, что будь палочка, бывший лорд бы так и не выглядел. Так что, палочку не вернули, или... Или сиятельный лорд стал сквибом? Почему-то последняя мысль ошарашила Сириуса сильнее — такой участи не желали никому. Оставалось две. В одной сказали, что такого бродягу видели неделю назад последний раз, но его сильно избили местные и сомнительно, что он ещё сюда заявится. Оставалась одна — самая небольшая и Блэк уже молился, чтобы несносный Малфой был там. Почему-то ему очень важно было его увидеть, именно сейчас, таким. Хотя насмехаться над ним он не хотел. Его путь лежал через мост через Темзу. Надо сказать, что обычно Сириус пролетал его быстро — не любил он мрачные серые воды. Но сейчас, прибавляя газу перед мостом, издалека еще он увидел небольшую фигурку рядом с поручнями. Беловолосую и замызганную, и, кажется, с перекинутой ногой через поручень. Раздался скрип тормозов, жалующихся на безмозглость их хозяина и обещавший, что скоро он будет их менять, но вряд ли Блэк обратил на это внимание. Он уже слезал со своего коня, решив проверить, кто это и не Люциус ли... В голове стучало только одно — лишь бы не прыгнул! Лишь бы не прыгнул! — Эй... Люци... — Сириус осторожно подошёл к бродяге, что смотрел вниз, явно именно с той целью, что Блэк и подумал. — это я, Блэк... Не узнал? Мы были в Азкабане вместе. В камере. Люциус испуганно обернулся и хотел броситься прочь; ещё мгновение — и он сделал бы то, что хотел, и Сириусу пришлось бы вылавливать из воды не только несчастного, но ещё и промокшего до нитки лорда. Спасло то, что рваные штаны каким-то своим обрывком зацепились за чугунную завитушку на оградке моста, и Люциус остановился, нелепо дёргая ногой и проклиная все на свете. За это время Блэк как раз успел соскочить с мотоцикла и подхватить его под руки, слыша в ответ отчаянную ругань и все же улыбаясь. — Тише, тише. Я и не думал, что ты такие слова знаешь, Малфой. Победить слабое сопротивление было несложно. А Люциус у него в руках неожиданно (или наоборот, очень предсказуемо?) разрыдался. — Зачем ты... Зачем, не надо, оставь меня, — Малфой вздрагивал всем телом, точно замёрз, и они с Сириусом долго стояли над темными водами реки. Везти его куда-то в таком состоянии Сириус боялся — ещё не удержится или сам спрыгнет с седла мотоцикла. Но и оставлять его не собирался. — Я тебя столько искал, дурак, а ты чего творишь? — ласково спрашивал он, перехватывая худые запястья. Люциус вырывался. — Дай хотя бы лицо вытереть, — капризно дёрнул рукой он, потянувшись к глазам. Было в этом немного от него прежнего. Слезы проложили следы на скулах, и стало заметно, что кожа только кажется пергаментно серой, а под слоем пыли все такая же белая и светлая. — Успокоился? Поехали, — сказал Сириус, когда Малфой совладал с истерикой. Тот безропотно дал усадить себя спереди и даже не спросил, куда они едут — подчинился безвольно и механически. — Держись крепче! — прокричал ему на ухо Сириус. Ветер свистел в ушах. А ещё через полчаса перед ним предстал дом на площади Гриммо, на который он воззрился так, словно увидел призрака — так и было, то был дом из прежних времен, из тех его воспоминаний, когда он был молод, жизнь полна надежд, темный лорд казался умнейшим из магов, а Блэки давали здесь пышные балы. — Идём, — позвал его Сириус за собой и улыбнулся, видя приоткрытый рот. Еле удержался, чтоб не потрепать Люциуса по щеке — помнил, какой он недотрога. — К тебе? Ты привез меня к себе? — Ну да, — пожал плечами Сириус. — А ты думал, куда? В Азкабан, что ли, я тебя верну? Уж прости, туда нам обоим незачем. Мы с тобой вместе там достаточно натерпелись. — Я... Я думал, в аврорат. Они же должны... Разбираться с бродягами. — Я? Зачем? У них и без тебя хлопот хватает, Малфой. Ну, идём? — Боюсь, твои родственники будут не слишком рады, — и Люциус жалко съежился, — видеть меня сейчас. — Опомнись, Малфой, мне давно не пятнадцать. И я живу один, ты что, не знал? Маменька умерла ещё лет десять назад, отец и того раньше. — Я... Я буду очень признателен, если пустишь переночевать, — забормотал он. — Только переночевать? Да я тебя не собираюсь выпускать отсюда! Посмотри на себя, на кого ты похож! Где твоя палочка? Отняли? Или потерял? — Н-нет, она тут, — Люциус дрожащими руками извлёк ее из внутреннего кармана потертого сюртука. — Просто... Она меня не слушается. Я потерял силы, Блэк. А кому нужен сквиб? Он окончательно сдался и глухо зарыдал, усевшись на банкетку в прихожей. Довершил картину Кричер, которого именно сейчас принесла нелёгкая. — Явились, — прошамкал он, — красавцы. Один разбил материнское сердце, второй смешал имя дома с грязью и бродит теперь по улицам! Недостойные потомки, нечего ска... Метко запущенный в него мотоциклетный шлем оборвал эту тираду. — Пошел вон и немедленно приготовь лорду Малфою спальню и ванну. Люциусу оставалось только вздрогнуть, обнять себя руками и сдержать подступающие слезы. Надо же, ему помог тот, кого он уже и не думал увидеть, тот кто, если так подумать, помог ещё в Азкабане, не дал умереть с голоду и привыкнуть к тому, что там творилось. Тот, кого он так обидел там, когда Сириус уходил. И по кому скучал, по-настоящему скучал в темных сырых стенах среди дементоров. — Идём... Сириус осторожно тронул его за плечо и Люциус поднялся, бредя вслед за мужчиной. Он завел его в кухню, быстро заставив плиту делать что-то вроде яичницы и кофе, и усадил Малфоя прям такого за стол, ставя перед ним еду. — Пока Кричер делает ванну, поешь. Знаю же, что голодный. Люциус не смог сдержать всхлипа, увидев горячую свежую еду. Он старался, чтобы вилка не дрожала в руках, но все равно Сириус заметил и отвернулся, чтобы не смущать Люциуса своим взглядом. — Ты сможешь помыться сам? Я был в ночлежке, слышал что тебя избили. Помоешься и я тебя осмотрю. То, как сжался Малфой при этом, подтвердило опасения Сириуса — он боялся, что с ним снова будет все как в тюрьме. Говорить, что он тогда его привлекал не только из-за десяти лет одиночества, Блэк не стал. Но и отрицать того, что он ему просто нравится и когда-нибудь он захотел бы предложить ему постель, тоже. Когда бывший сиятельный лорд доел все до последней крошки и грел ладони об кружку, явился Кричер. — Вякнешь что-то — и я найду другого домовика. Понял? Домовик наверняка хотел завести свою шарманку, но, заметив откровенную ненависть в взгляде хозяина, замолчал. — Ванна для лорда Малфоя готова. Спальня тоже, на втором этаже, рядом с вашей. — Надеюсь, ты убрал оттуда все, что могло бы причинить лорду вред? Кричер замолчал. Но после негромко крякнул. — Да. Убрал. — Я проверю. Подбери лорду что-то из моей одежды или одежды брата. Последнее было необходимо из-за излишней худобы бывшего лорда. — Идём, я покажу тебе. Кричер подобрал для Люциуса рубашку самого Сириуса, и в ванне висел его халат. Мягкий и теплый. Будто из прошлой жизни. — Всем можешь пользоваться. Халат наденешь мой, а потом на кровати Кричер оставит тебе рубашку, я тебя осмотрю и переоденешься. Если что, зови. И... Люциус, теперь все будет хорошо, обещаю. Сириус покачал головой и вышел: ему ещё надо было подобрать зелья для Люциуса. Как минимум укрепляющее и снотворное, хотя ему казалось, что он и так уснет моментально, едва голова коснется подушки. Впрочем, когда он принес зелья и велел Кричеру поставить варить бульон для нового жителя, Люциус ещё был в ванне. Может быть, грелся или отмывался, наслаждаясь горячей водой и мылом. Как знать. Правда, Сириус все же постучался в дверь, услышав, что там стало тихо — всё ещё боялся, что сиятельный лорд что-нибудь с собой сделает. Хотя палочка его лежала ещё на столике, но мало ли что там он может сделать? Вроде бы ничего острого не было в ванной... А Люциус и не собирался ничего делать. Как давно он ничего не ел по-человечески! После еды стало тепло, глаза закрывались, и Люциуса предсказуемо сморило в воде. Он уснул, закрыв глаза и уронив голову на ее бортик. И не слышал, как хлопнул дверью взволнованный Блэк и, ругаясь, пробежал в ванну. За ним следом семенил вездесущий Кричер. — Я говорил, хлопот не оберешься с вашими гостями. Где это видано? Видела бы досточтимая леди Вальбурга, что ее сын превратил ее дом в притон для бывших заключённых... Собственный сын отрекся, а вам и нравится собирать у себя всякую... — Заткнись, — прорычал Сириус. Он вытащил Малфоя из воды, мимоходом ужаснулся тому, какой он тощий, все провалы между ребер видно, и, порадовавшись, что тот не нахлебался воды, отнес его на постель. Устроил поудобнее, достал поднесенную Кричером сорочку и отослал домовика. Малфой спал крепко, а Сириус осторожно рассматривал его. Синяков было много, некоторые старые, расплывшиеся, пожелтевшие, другие свежие — выходит, его не любили, и ему часто доставалось от бездомных. Поневоле Блэк зло зарычал, но сообразив, что смысла злиться нет, смолк. Меж бедер и в паху синяков не было — выходит, с тех пор, как он освободился, силой его никто не брал. Слабое утешение, но хоть что-то. Наугад вспомнив заклинание по восстановлению сил, Сириус провел ладонью вдоль его позвоночника. Неужели совсем сквиб? Слабые искры отозвались в ладони, но походило на то, что магическое ядро уснуло до лучших времён. Ничего, они справятся. Пусть даже Люциус останется таким, как есть, слабым, они проживут. Сириус магии не лишился, как и наследства. Приживут. Его он оставит с собой, чего бы то ни стоило. Люциус устало вздохнул во сне и перевернулся на живот. Блэк укрыл его, подоткнул одеяло, не забыл выругать домовика за то, что тот не удосужился растопить камин, и вышел. Выпить хотелось, едва вспомнилось все, что было в Азкабане, но не стоило, пожалуй. Он хотел лечь спать сам, но не смог. Вернулся в спальню Люциуса и долго сидел — разглядывал, как высыхают платиновые пряди, чуть завиваясь у висков, и как тот стонет во сне. Сириус тихо уговаривал его остаться. — Все спокойно. Ты в безопасности. Люциус жаловался сквозь сон на голод и на боль, тихо плакал, но к утру уснул совсем крепко, и Сириус с ним, только рядом, на старом широком кресле. Проснулся он, когда начал звякать поднос с посудой, а Кричер принялся ворчать по старой привычке. — Завтрак, сын госпожи Вальбурги. И для вашего гостя тоже. — Он не гость. Он останется тут жить, слышишь? — Спрячу, пожалуй, ключи от винного погреба подальше, — проворчал Кричер и удалился, шаркая. У Сириуса сил не оставалось даже на гнев, и он бессильно рассмеялся. Люциус проснулся с криком, но тут же был успокоен. — Все хорошо. Ты у меня. Оставайся. Прошу тебя. Люциус был ещё слишком сонным, чтобы понять, что ему предлагают, и вновь сонно упал на подушки. — Ты хотел есть, — забеспокоился Сириус. — Просил во сне. Люциус смутился, но потом все же сел на постели и приоткрыл шире большие серые глаза. Осмотрелся. И Сириус вслед за ним будто впервые увидел эти стены. — Тут уже лет сто ничего не менялось. Матери было не до того, а я, сам понимаешь, — он развел руками. — Знаю, грязно. Не обессудь. Люциус снова покусал губы. Глаза к него влажно заблестели, и он отвернулся, скрывая боль. — Ну, ну чего ты? — Сириус даже не знал, можно ли его огладить по плечам или нет. — Прости. — Ну, чего ты, ну, за что простить? Главное — руки на себя не накладывай. Малфой всхлипнул. — А кому я нужен, Блэк? У меня было все. И я всего лишился. И сил у меня тоже больше нет. — Мне. Ты нужен мне. Так что не вздумай дурить. Малфой, похоже, воспринял его угрозу чересчур буквально, и потому что охотно наклонился, взявшись рукой за пряжку его ремня. И кивнул. — Я понимаю. Сириус сам отшатнулся. — Нет, нет, чего ты... Я не это имел в виду. — Я буду послушным. — Прекрати! Если тебе неприятно, зачем? Люциус вновь еле сдерживал истерику, но Сириус прекрасно понимал, что тот вымотался и устал. — Все станет хорошо. Поешь чего-нибудь. Не хочешь? Или поспи. Надо набираться сил. И магия вернётся. Ты же был сильным магом, Люциус, я помню с школы. — Я такой грязный и слабый тебе противен, да? Сириусу оставалось только закатить глаза. Да уж, лорд мог быть в своих суждениях просто... отпаден. Пришлось, как ребенку, ставить ему столик с завтраком на кровать и самому садиться напротив, глядя, как же по-домашнему и незащищенно смотрится сейчас лорд в его сорочке, что ему великовата и сползает с плеча. — Не неси ерунды. Я к тебе неровно дышал ещё со школы. Только ведь сиятельный лорд не желал видеть. А то, что случилось... такого никому не желаю, вне зависимости от того, что он сделал. Ешь. Давай, Люциус, открывай рот. Тот будто бы машинально приоткрыл губы, и Сириус тут же запихнул в них ложку с кашей и фруктами. Кажется, Люциус проглотил не жуя. За спиной раздалось противное шарканье. — Хозяина ждёт его крестник. Вот он удивится, узнав, что теперь тут живёт позор своего рода... — П-пошел вон. Люциус, ты случайно не знаешь, где можно взять других домовиков? Ей-богу, этот мне уже осточертел! — Сириус закатил глаза и поднялся, еле удержавшись, чтобы не погладить Люциуса по волосам. — Ты ешь, я сейчас спущусь, поговорю с Гарри и вернусь. Не бойся. Захочешь — поспи ещё. Не буду тебя тревожить. Гарри действительно ждал внизу, оглядывая своего какого-то взбудораженного крестного. — Что-то случилось? Сириус не знал, как ему рассказать. С одной стороны, он совершенно не должен был стесняться — ведь он жил один и это был его дом. А с другой — ближе Гарри у него не было никого! Впрочем... — Я нашел Люциуса. — Да? — Юноша вскинул голову. — И как он? Мне было жаль его. — Ест наверху. Он очень настрадался. Гарри если и хотел что-то сказать, то промолчал. — Ты оставишь его тут? — Это мой дом. В нем могут жить все, кого я сочту достойным. — Я не про это, Сириус. Даже и не думал упрекать тебя. Передай ему мои пожелания выздоровления. Я тоже думаю, что он достаточно настрадался. А Драко поступил очень некрасиво. — Тут сложная ситуация. Знаешь, моя мать ведь поступила так же. Для нее с привитыми ей ценностями о чистоте рода это было единственным выходом. — Я понимаю. И поэтому надеюсь, что все такие традиции исчезнут вместе с Темным Лордом. Сириус кивнул, глядя на крестника уважительно, и даже притягивая его к себе, обнимая напоследок. Они оба не стали обсуждать то, что и так поняли друг для друга — Люциус был очень важен для Сириуса. А учитывая то, насколько счастливым он выглядел сейчас, зачем что-то спрашивать? Когда Сириус поднялся снова наверх, Люциус дремал. Лежал, уткнувшись в подушку и открыл глаза сразу, когда услышал шаги и почувствовал что его касаются. А Сириус просто хотел убрать локоны с его лба. — Ты поел? Тебе надо набираться сил. Люциус кивнул и Сириус велел Кричеру принести им кофе — он-то ещё не завтракал, но и отвлекаться от Малфоя почему-то не хотелось. Люциус спросил: — Ты спал тут? — Да. Ты уснул в воде, и я побоялся, что тебе будет плохо, вот и остался. Днём посплю. Впрочем, вторая половина твоей кровати мне тоже весьма нравится. Если ты, конечно, позволишь и не будешь клясться меня извести. Люциус покраснел настолько, насколько мог. И кивнул, отодвигаясь. — Я вполне умещусь, не надо. Сириус лег с другой стороны кровати, и не выдержав, подтащил к себе Люциуса, обнимая и утыкаясь ему в плечо. — Спи, сиятельный лорд. Отдыхай, твой кошмар закончился. Дальнейшие дни так и шли. Сириус иногда отвлекался на дела Ордена Феникса, что разбирался с оставшимися на свободе Пожирателями, но больше бежал сразу к своему личному Пожирателю, делая ему массаж, успокаивая, леча и, конечно же, обнимая ночами — спать он мог только рядом с ним теперь. Попробовал пару ночей отдельно и, не сумев уснуть, пришел под бок пахнущему мазями Малфою, собственнически подтаскивая к себе. Не все обрадовались Малфою. Особенно услышавшие это Уизли, заметившие, что такому как он, место в Азкабане. Гарри побледнел, Сириус побагровел и, подойдя, поинтересовался у Артура, а что он вообще имеет против заключённых, и не заметил ли он, что сам Сириус десять лет там жил? Артур начал заикаться о том, что Блэк неверно все понял, но Сириус все расставил по местам. — Вон отсюда. — Но ты не имеешь право, это место Ордена! — Кричер! Домовик явился — не слишком поспешно, надо сказать. — Хозяин звал Кричера, Кричер был очень занят... — Я запрещаю вход в дом кому-либо, кроме Гарри. Особенно запрещаю всем Уизли. Немедленно проводи гостей вон. Если явится Дамблдор, ему разрешен вход только в мой личный кабинет, через камин. На остальные посещения — строгий запрет. И опешившему Уизли Сириус очень быстро объяснил, что он не желает иметь с ним ничего общего, а в его доме будут только те, кого он пожелает видеть и на данный момент в комнате нет никого, кроме Гарри, кто относился к этой категории. Гермиона только возмущённо хватала воздух губами. — Но ведь Дамблдор вытащил тебя.. — Он никого не вытаскивал. Не будь того аврора, который перепроверил бы мое личное дело, я бы гнил до сих пор. Дамблдор прекрасно все знал и не пожелал ничего делать, Гермиона. Я не забыл ни дня из этих десяти лет. Разговор закончен. Вскоре Кричер закрывал за всеми дверь, а Гарри задумчиво смотрел на него. — Как здоровье лорда Малфоя? Домовик прошамкал: — Что с ним будет, предатель своего рода, грязный... — Кричер! Я помогу крестному найти другого домовика, если уход за домом без грязных слов для тебя в тягость. — Я хотел сказать, что лорд идёт на поправку. — Следи за ним получше. Похоже, дядя его очень любит. Он ушел потихоньку, но надолго запомнил подсмотренную наверху картину, как Сириус сидит в диване, держа в объятиях Люциуса, что пытался читать книгу. Бледный, ещё не очень здоровый, в чем-то с плеча Сириуса, кутающийся в плед, но уже иногда улыбающийся в ответ на жалобы Сириуса о произошедшем. Гарри ушел потихоньку, чтобы не беспокоить их, и слегка улыбался, радостный тому что Сириус наконец-то... спокоен.