***
- Вставай, одевайся. Быстро-быстро-быстро! , - мать кинула ей на кровать только что отглаженное платье, - не хватало ещё выпускной проспать, на всю жизнь опозоришься! - Маам! Ничего я не просплю, ты ж меня разбудила. Машка встрепенулась как мокрый воробей и вышла во двор. Мягкая трава, покрытая прохладной росой, приятно щекотала ноги. Промерзшая за ночь вода бодрила моментально. Стараясь не нарушить утреннюю тишину, девушка выскользнула в огород. Оперевшись на деревянный плетень, она взглянула на леса, кажущиеся в далеке призрачными зелёными облаками. "Можно ли сказать, что я в последний раз смотрю на них ребенком?" Холодный утренний воздух нежно коснулся Машкиных щёк, на одной из которых ещё остался отпечаток подушки, как бы поторапливая возвращаться. Платье, которое принесла мать было сшито четыре дня назад специально для этого дня. Бордовое с желтым воротничком и такими же манжетами очаровало девушку с первого взгляда. Посмотрев на себя в зеркало, она довольно улыбнулась своему отражению. Чуть вьющиеся русые волосы были собраны в нетугую прическу заколкой в виде бордового цветка. Ещё раз окинув взглядом свое отражение, девушка вышла завтракать. - Большая ты у меня, Марья, стала. И ведь красавицей выросла! - А не должна была?, - хитро прищурившись спросила девушка. - Ну почему не должна...жених небось уже есть или всё по этому своему вздыхаешь? - Ну какие женихи, мам? Успеется ещё. Все, мне пора. - Погоди, а в чём это ты пойдешь? - В ... ничего себе, - мама держала в одной руке пару совершенно новых туфлей, а в другой бежевые носки с вышитыми на них ветками рябины. - Ничего сказать не хочешь? - Они чудесны! Спасибо огромное! Но мне правда пора. Солнце осторожно, едва касаясь своими лучамм её спины, боясь обжечь, будто желало удачи выпускнице. Всё вокруг напоминало сказку. Последняя страница книги её детства начиналась так, будто впереди девушку ожидал хотя-бы вальс с феями из старых скзок. И надеялось её сердце на вальс, однако вовсе не с феями. Она мечтала о вальсе с кем-то намного более настоящим. С тем, чьё тепло можно почувствовать, едва коснувшись своими холодными пальцами. Однако не быть ему гостем на школьном празднике. Сегодня не его торжество. Для него сегодня - обыкновенный день, приправленный щепоткой тихого сожаления об упущенном. Задержав взгляд на до боли знакомой речке, выпускница прошептала едва слышное : "я люблю тебя!" , И, отвернувшись, продолжила путь.***
- Конечно же, учиться в такой день никто не захочет?, - старенькая учительница русского языка Валентина Борисовна уже знала ответ на свой вопрос. И действительно, класс наполнился разноголосым шумом, из-за всех сил протестующим урокам в такой погожий день, который был ещё и последним днём в их школьной жизни, - Я хочу задать только один вопрос вопрос : каким должно быть ваше будущее? Я не прошу вас рассказывать о профессии. Одной профессии недостаточно, чтобы прожить эту жизнь счастливо. Я прошу рассказать о том, какое будущее сделает вас счастливыми? В ответ повисла тишина. - Ну же, прошу. Кто смелый? Давайте-давайте, не стесняйтесь. Смелой оказалась Ленка Шилова. Всем одноклассникам она запомнилась как тихая белокурая девчушка с приятным голосом. Её часто просили спеть что-нибудь любовное, говоря, что ни один другой голос в деревне не достоин петь такие песни . И действительно, мягкие бархатные нотки Ленкиного голоса на несколько минут становились единым целым с гитарными струнами, с которыми ловко справлялся Антон Макаренко - обыкновенный на вид мальчишка, но гитара открывала его совсем с другой стороны. Когда она пела под его гитару, девушки плакали, а парни забывали, куда шли. - Я хочу уехать в Москву, стать певицей, а в старости вернуться сюда и дожить эту жизнь там, где я родилась. Тогда я буду счастлива, - опустив глаза тихо произнесла Ленка. - Будем надеяться, что у тебя все получится, - улыбнулась Валентина Борисовна., - кто следующий? Следующим оказался Мишка Евстигнеев, - тощеватый отличник в очках, которого почти никогда не застать было среди других мальчишек, зато за чтением его можно было заметить постоянно. Сначала это были книжки по арифметике, а потом они превратились в справочники по физике и механике. Это был мальчик, который совершенно точно знал, чего хочет от жизни, но порой забывал о важности настоящего. - Я буду учёным физиком. Если я за эту жизнь открою или изобрету что-то полезное людям, я буду счастлив. - Очень хорошо, Миша. Однако, стараясь стараясь приносить пользу другим, не забывай о себе. Слово взял Серёжка Смольников - паренёк, умеющий жить о велению сердца, не вредя другим, что заслуживало большого уважения, ведь редно когда встретишь подобных людей, однако именно они становятся опорой страны. Молодые, свободные, праведные. - А мне незачем представлять счастливое будущее. Я счастлив просто от того, что живу на этом свете. Счастлив потому что завтра встану и искупаюсь в речке, нырнув с моста, счастлив потому что у меня подрастает сестра и счастлив потому что уже поспела клубника. Счастье - оно ведь рядом. Не одна Машка заметила,что Валентина Борисовна плачет. Да, возможно, Серёжка в чем-то и прав, но не выходит оно в настоящем. Девушка сама не поняла, как это произошло, но вот она стоит, готовая отвечать. - А для меня счастье - это любовь. Человек счастлив тогда, когда понимает, что его любят и когда любит он сам. Когда люди любят, они пройдут через все, даже самое страшное. Главное - вместе. - А ты уже встретила своего человека?, - солнце плясало в глазах ставшей за годы почти-что родным ей человеком, учительницы. - Я? Встретила или нет - не так важно. Меня ещё не встретил никто, но я верю, что я дождусь и то, ради чего я буду ждать, окажется тем самым счастьем, которое стоит того, чтобы ждать., - на дрожащих ногах, девушка вернулась на место. - Кстати, насчет любви, - послышался звонкий голос Антона Макаренко, - Можно? Валентина Борисовна кивнула в ответ. - Так вот, с Марьей я согласен, в любви счастье и любовь я свою нашел. Быть может, оно у тому и шло все эти годы. С тех пор, как мы начали выступать вместе в клубе, я понял, что ты для меня не такая ,как все девочки, для меня ты особенная и единственная. Ленк, а, Ленк, я ведь про тебя говорю. Выходи за меня, а? Ленка подошла к нему и обняла. Как же в тот момент она было похожа на ангела : светлая, чистая, хрупкая. Не удивительно, что Антон влюбился в нее без памяти. - Я согласна, - по обыкновению тихо произнесла она, однако из-за того, что класс даже дышать перестал в ожидании ответа, услышали все и в тот же миг класс наполнился криком, радостным свистом и поздравлениями. Всем в этот момент было легко и радостно, причем не так, как в новый год или первого мая. Радость, когда её не ждут, сильнее во сто крат. Ещё несколько человек ответили о своём счастье , после чего Валентина Борисовна встала со своего места, жестом успокоив своих совсем уже взрослых учеников. - Ну что ж, много лет мы провели вместе. Многое было за эти годы, но главным я считаю то, что мы за это время стали семьёй, которая безусловно любит каждого своего ребенка. К сожалению, вы больше не дети и у вас впереди большое будущее. Постарайтесь использовать его с умом. А на этом придется с вами прощаться...нет, не прощаться, сказать до свидания, ведь, я надеюсь, мы увидимся ещё не раз. - А пойдёмте все ко мне?, - предложил Стёпка Курченко, веснушчатый добрый заводила, который умудрялся попадать в приключения, даже если их не предполагалось. , - А потом вечером сразу в клуб. Все равно у меня дома никого нет. Степкина идея была принята с восторгом и вот компания уже разувается в сенях степкиного дома. - Вы проходите, а я сейчас вернусь, - паренёк ловко шмыгнул в подпол, вылезая оттуда уже с четырьмя бутылками сорокоградусной вишнёвой наливки, - если что, там ещё полно. - Ооо, - пронесся одобрительный возглас. Рюмок не хватило только на двоих, но этих двоих это не расстроило : Гришка схватился за большую чугунную кружку, а Сережка за обычную чайную. "Так нам больше достанется!" Песни, выпивка и смех, звучащий из каждого угла. В этот момент все было таким легким, что даже голос совести молчал, не смея омрачить картину беззаботной юности - А между тем, мы опаздываем на танцы, - кажется, Мишка был единственным, кто следил за временем, но не зря. Опьяненная летним вечером и вишнёвой наливкой компания выдвинулась в направлении клуба. В клубе уже во всю крутились пластинки, танцевала молодежь. Танцевали так, как умели, но это было не столь важно. Важно было то, что именно этот вечер запомнится каждому из присутствующих. Зазвучал вальс и все стали разбиваться на пары. Машка же с надеждой поглядывала на дверь, ожидая, что он всё же появится. Но он не появлялся. Приглашение девушка услышала от Серёжки. "Что ж, не самая плохая компания", - подумала девушка, принимая приглашение. Нет, не для грусти был создан этот вечер, совсем не для грусти. А после танца с Серёжкой, её пригласил тот, кого она ожидала меньше всего. - Мадам, не позволите вашу ручку?, - в Гришкином голосе читалось заигрывание. "Ну играй, играй", - подумала девушка и с ехидным кокетством спросила: Вам перьевую, сударь, или вечную? - Предпочту дамскую. - Экий дворянин выискался. А не боится ли сударь того, что дворянство кончилось годы назад, а в стране сейчас коммунизм?, - Маша прищурилась, глядя в глаза того, кто на цыгана смахивал многим больше, чем на дворянина. - Главное - умело сыграть. Тогда и в жизни пробьешься - в медовых глазах юноши блеснуло не то отражение лампочки, не то огонёк азарта. - Весьма занимательно. А вы не боитесь, что эта информация попадет куда надо?, - девушка понимала, что пора заканчивать, однако градус вишнёвой наливки не давал этого сделать. - Вынужден вас оставить, мадам. Там перекур объявили. А как все расходиться станут, я вас провожу... мадам, - Гришка лукаво улыбнулся одним уголком рта. Машка удалилась вглубь комнаты. Несколько мгновений и тонкие пальцы уже зажимают сигарету, оставляющую горьковатое послевкусие. С непривычки девушка закашлялась, но тут же подавила кашель, дабы сохранить гордость. Танец за танцем, разные партнёры, музыкальные жанры и ритм. Все это смешалось в единое буйство праздничных красок. А между тем толпа начала расходиться. Следом за всеми, Машка вышла на улицу. - А вы никого не забыли?, - перед ней возник подозрительный прищур медовых глаз. - Про вас только, Григорий Васильевич, - девушка продолжала ему подыгрывать, уже не понимая, зачем. Они шли по совершенно безлюдной улице почти молча, пока Гришка не нарушил тишину. - Мамашка те платье шила?, - спросил он своим обыкновенным нахальным тоном, без "дворянских" украшений. В этот момент девушку сковал ледяной страх и осознание того, в какую ловушку она себя загнала. Не раздумывая, она бросилась бежать отсюда, не учтя одного : каблуки. Сквозь пьяную туманную дымку Маша чувствовала, как в её колени врезаются острые камни. - Что, каблучки бегать мешают? , - Гришка ядовито ухмыльнулся, - я всегда получаю то, чего хочу, не получая наказание ни от кого, кроме отца а до него чаще всего и не доходит. Или забыть успела? Грубым движением сын председателя поднял ее на ноги, одной рукой прижав ее к себе так, что дотянуться до туфель и заехать ему хорошенько не представлялось возможным. - Я знаю, о чём ты думаешь. Но за свои ошибки нужно отвечать. Когда ты вылила на меня молоко, я был очень оскорблен и обещал ответить. И отвечу. Его мерзкие ледяные руки скользнули ей под юбку, сжав бедро и наслаждаясь тем, как девичье тело леденеет от страха и осознания того, что будет дальше. - Пожалуйста, Гриш, не надо, прости меня! , - обычно гордый и холодный голос дрожал, как случайно задетая струна гитары. В ответ та же нахальная улыбка. - И не стыдно тебе, скотина? Отпустил быстро, а иначе ты, сука, пожалеешь, что на свет родился!, - этот голос невозможно было спутать ни с чем. - Ой, да пожалуйста!, - Гришка грубо оттолкнул её. На этот раз с камнями встретился локоть. Между юношами завязалась драка. Сложно было в темноте отличить силуэты друг от друга, однако через десять минут отчётлтво донеслось: - ты хоть в курсе, что тебе будет?, - отплевывался от крови Гришка - У нас страна как раз таки рада будет наказывать таких мразей как ты, потому молчи, сука, пока тебя не расстреляли к чертовой матери! Пошёл вон! , - в этот раз уже Гришка был грубо поднят.,- Пошёл вон, я сказал, а иначе твой отец завтра узнает, какая его сын скотина, а вместе с отцом и вся деревня!, - оскорблённая Гришкина фигура пошатываясь, удалялась. - Ты как?, - обеспокоенно спросила она, - у тебя бровь рассечена. - Ты бы это...о себе позаботилась, - с сочувствующим взглядом хмыкнул он, - сильно упала? - Заживёт. Мне ведь не больно почти. Вышедшая из-за туч луна осветила ее перепачканные в крови колени с парой застрявших мелких камешков. - не больно, говоришь? Девушка жалобно всхлипнула, уткнувшись ему в плечо. - Я не думала, что так будет. Я думала, он просто хотел меня проводить. - Вот именно, что не думала! Ну, тише, тише., - он провел своей рукой ей по волосам, - ты если пьешь, ты не забывай, что люди бывают всякие, хотя люди ли? Таким как Гришка, даже скотинами больно почестно называться. - А что ты здесь делал так поздно ночью? - А какая сейчас уже разница? Никакой, - он произнёс это странным потухшим голосом. - и все же? Федь, это из-за выпускного, да? , - девушка сочувствующе заглянула в голубые глаза. - Напиться я шёл. Ты ведь до конца проучилась, тебе не понять. Четыре класса образования.., - юноша тяжело вздохнул, взъерошив себе волосы, а потом резко вскочил, - Ну ничего! Я, Машка, в армию пойду, а потом в город уеду. Я ж не хуже других, пробьюсь как-нибудь. - Пробьешься, я даже не сомневаюсь, - в голосе звучала приободряющая улыбка. - Ну все, вставай давай, - он протянул ей руку, удивительно теплую для холодной ночи, - к Ленке тебя отведу, коленки твои промывать будем. - А почему к Ленке? - Потому что она - единственная, кто слухи разносить не станет. А о том, что было ...в общем, хорошо будет, если не узнает никто. - Самое-то главное, что ничего и не было. - Это если бы я не появился. Они шли под покровом холодной ночи с разливающимся теплом внутри, каждый думая о своем, а любовь, зародившаяся когда-то давно в её сердце стала в ту ночь ещё крепче. На следующее утро стало известно, что Гришка повесился.