***
Солнечный свет разливался по степям и морям высокой травы, зажигая впереди горную гряду, лошадиный копыта не стучали, но глухо ударялись о затвердевшую землю узкого тракта. Тележка скрипела, колёса тихо трещали, наезжая на камушки. Пыль быстро поднималась и оседала под путниками. Песни кузнечиков, сверчков и цикад сопровождали людей. Адриан сначала раздражённо, а затем небрежно отмахивался от любопытных пчёл, норовящих сесть на вышитые на кафтане цветки. Сцирша так же тихо, как кузнечики и сверчки, напевала что-то под нос. – Что, мы всю дорогу будем молчать? – мужчина опустил поводья на рожок седла и легко помахал вспотевшими руками. – Я не молчу, – возразила ведьма. – Ты знаешь, что я имею в виду. – Молчание – золото. – Дорогуша, у меня этого золота – хоть жопой жуй. Мне необходимо разнообразие. – …Да, мы можем молчать всю дорогу, – пожала плечами Сцирша. – Боги… – Адриан вытер пот со лба. Он осмотрелся, пытаясь придумать, о чём бы поговорить, но жёлтые поля, тонкая линия леса позади и приближающиеся горы давали мало тем для беседы. – Что ты пела? Я слышал, как ты… – Адриан промычал мелодию, повторяя за ведьмой. Сцирша молчала около минуты, и Адриан уже приготовился глубоко, протяжно и разочарованно вздохнуть, как ведьма заговорила: – Эту песню мне пела мама, – Сцирша нахмурилась, – до сих пор я не понимала её смысла… – ведьма прочистила горло и запела, выводя незамысловатую мелодию. – Там злато кругом Без конца. Горят янтарём Два лица. Там лисьи хвосты И следы Несут твои сны Для звезды. Сцирша выдохнула и замедлила шаг. Идти и петь во весь голос оказалось труднее, чем она думала. Адриан притормозил лошадь. – Уходи! Мой алмаз, о дитя, Не берись! Повернуть время вспять. Она запела громче. – На земле есть дворец, Где страданий конец Ты найдёшь навсегда. Путь осветит Звезда, Какова их цена Скажут Солнце-Луна. Адриан высоко поднял брови и оглянулся на Сциршу. – День и ночь! Ждут тебя Дюн и замков князья… Сцирша коротко вздохнула, приготовившись пропеть следующую строку, но клинок, замерший у её горла, заставил ведьму замолчать. Лошадь всхрапнула и затопталась на месте. Два человека в лохмотьях, с разноцветными повязками на головах, преградили дорогу, направив на путников оголённые тальвары. – Я слышала, кто-то жаловался на избыток золота, – девушка с жёлтой повязкой на голове медленно обошла Сциршу, лезвие клинка сменилось на кончик, направленный в горло ведьмы, – мы поможем. – Вы, наверное, не понимаете, с кем связались. – Адриан нахмурился и бегло огляделся. Четверо людей, оружия наготове. – Если кто-то из вашей шайки хоть пальцем тронет титулованную особу, ваши тушки будут уже к обеду болтаться в петле. – Они всегда говорят одно и то же, – с наигранной печалью проговорила девушка. – Я, всё-таки, учился дипломатии, – Адриан выпрямил спину и расправил плечи, – и как дипломат советую вам идти к чёрту. – Мы и уйдём. С вашими цацками, – девушка осклабилась. Бандит, стоявший позади путников, откинул плед, покрывавший вещи на повозке, и по-свойски принялся осматривать всё, что было внутри. Завёрнутые в бумагу овощные лепёшки, вяленое мясо, хлеб, сложенная и аккуратно связанная чистая одежда, закрытые кувшины с водой. Ящичек, в котором звякали колбы и хрустели пучки трав. Связка верёвки и бинты. – Тут одна жратва и тряпки! – крикнул он, продолжая рыться в тележке. – Возмутительно, – Адриан, слыша копошение позади него, нахмурился, его голос стал резче и холоднее, – имейте в виду, что я просил по-хорошему… Сцирша медленно повернула голову к Адриану. – Придержите коней, господин, – она улыбнулась. Мужчина непонимающе посмотрел на ведьму и на всякий случай покрепче взялся за поводья. – Иногда нужно закрыть глаза на бесчинства людей… – Нет золота – возьмём богача. Найдётся, кому за него заплатить, – процедила девушка и потянулась к уздечке лошади, не отводя тальвар от ведьмы, – что болтает эта сумасшедшая?.. Сцирша глубоко вздохнула, задержала дыхание и закрыла глаза. Адриан прошептал короткое ругательство и зажмурился. – Короче, мне это надоело, – девушка взялась за узду и потянула лошадь к себе, – слезай с… Ведьма махнула рукой, и плотная стена пыли взметнулась с земли, бандиты крикнули, прикрылись руками и закашлялись. Удар, треск дерева, лошадиное ржание, лязг сбруи и стук копыт о землю. Пыль непроницаемой завесой кружилась на месте; короткий вскрик и грохот. Сцирша кинулась в сторону и зашипела, чувствуя, как плечо что-то сильно обжигает, рукав стал влажным и липким. Ведьма размотала верёвку и, затаившись в траве, зашептала заклинание. Верёвка двинулась вперёд, извиваясь, как змея, вползая в сплошное пылевое облако. Адриан, едва удержавшись на лошади, вставшей на дыбы, крепко cхватился одной рукой за поводья и поднял вторую над головой. Он понятия не имел, куда направляет силы, но был уверен, что Сцирша знала, что делает. В пыли заблестели красные искры, девушка, выскочив из ловушки, продрала глаза и уставилась на маленькую бурю, в которой воронка ветра уже сплеталась с пламенем. Люди кричали, падали на землю. Голова лошади и всадника показалась над пылью, Адриан, держа в руках огненный шар, повернул взглянул на девушку и широко улыбнулся, подмигивая. Красные цветы на куфии загорелись. Девушка застыла на несколько секунд, ошарашенная, и этого было достаточно. Она почувствовала, как её ноги рывком сводятся вместе и вокруг щиколоток что-то затягивается. Девушка закричала, ударила тальваром по узлу и отпрыгнула в сторону, стряхивая с себя остатки верёвки. Сцирша выругалась. Она встала из травы и пнула лежащий на земле меч подальше. Правый рукав светло-серой мантии стал чёрным от крови. Пыль медленно оседала на дорогу. Трое бандитов кашляли, извивались, пытаясь освободиться, но верёвка плотно связала их щиколотки и кисти. Адриан протёр глаза и дёрнул поводья, успокаивая лошадь. – Дьяволовы маги! – крикнула девушка, – подавитесь своими ца… Сцирша взмахнула рукой – ком пыли влетел в открытый рот бандитки. Она закашлялась, схватилась за горло и выронила тальвар. Сцирша взмахнула другой рукой (поморщилась от боли) и сделала шаг вперёд – поток пыли влетел в рот девушки, которая не могла прекратить кашлять. Она согнулась, упала на колени. Ведьма подходила ближе, не прекращая собирать всю дорожную пыль во рту бандитки. Кашель становился надрывным, сиплым, она задыхалась и ничего не могла с этим сделать. Сцирша опустила руки, когда девушка упала на бок, едва дыша. Вернулась к тележке. – Мы ведь не оставим их просто валяться на дороге? – Адриан спешился и отвёл лошадь в сторону, подальше от бандитов, лежавших на земле и с ужасом наблюдавших за расправой над главой. – Они напали на титулованную особу. Ей и решать, – Сцирша опустилась к тележке и выудила со дна ещё один моток верёвки. Адриан задумался.***
– Госпожа! – охранник подошёл к карете, стоящей посередине каравана, – на дороге люди. Вам лучше самим это увидеть. Женщина в тяжёлых, тусклых одеждах, вышитых сложным орнаментом, только подняла бровь и тихо хмыкнула. Охранник открыл двери кареты и подал женщине руку. На краю тракта, в кругу, спинами друг к другу, сидело четверо людей, связанных по рукам и ногам. Глаза их были закрыты, они медленно дышали и выглядели умиротворённо. Хотя и были с головы до ног покрыты пылью и мелкими царапинами. Второй охранник каравана подошёл к женщине и протянул ей маленький пузырёк с зелёной жидкостью, к которому был привязан листок бумаги. – Это было на шее одного из них. Женщина прочитала написанное на листке и усмехнулась. «Пойманы во время грабежа путешественников. Будут спать, пока не получат противоядие (если спят дольше 5 дней, вероятность проснуться крайне мала). Настоятельно просим вершить правосудие и уповаем на справедливый приговор претора Властомила. С любовью, Виконт Адриан Монтгомери Везувийский, титулованный Надией Сатринавой, полновластной графиней Везувии и Сцор Иршант, торговка»