Morpho

      — Я продаю квартиру, — набравшись смелости, Чимин выпаливает Джину неожиданную новость, от которой у друга едва не падает челюсть на пол. Они сидят на кухне в ожидании, пока закипит чайник.       — Как же так… — Джин сразу же чувствует некую потерянность и обводит взглядом все, что здесь находится — любимые занавески Чимина в цветочек, мягкий уголок, который никогда не нравился Миндже, шкаф в стиле хай-тек с непропорциональными отделами для специй. Пак с любовью обставлял здесь каждый угол, обживая гнездышко с супругом в надежде вместе встретить старость в окружении детей и внуков. Все вмиг превратилось в тлен…       — Не могу больше здесь находиться, — поясняет Чимин. Ким прикусывает нижнюю губу и понимающе кивает другу. — Тяжело…       — И что теперь? Куда переедешь?       — Не знаю, — Чимин устало падает на стул, заводит руки за голову и массирует шею. Проклятая бессонница приносит за собой легкую головную боль. — Пока поживу в отеле, а потом посмотрю, на что хватит денег от продажи. Миндже сам покупал эту квартиру, и я не знаю, сколько она стоила тогда, больше года назад. Он хотел сделать сюрприз…       — Да уж, сделал, — бормочет Джин, всегда недолюбливавший Кана. — Прости, я не это имел ввиду.       — Ничего, — вымученно отвечает Чимин. — Я отдал папку с документами риелтору, у меня совершенно нет желания этим заниматься. Хорошая контора, полное юридическое сопровождение до момента подписания договора и получения оплаты…       — Ну если ты все для себя решил, я не стану тебя переубеждать, — соглашается друг, хотя ему откровенно жаль, что Чимин теряет апартаменты в центре города в одном из самых крутых жилых комплексов Каннама. Заработать на такое может далеко не каждый, а для Чимина, родившегося в самой простой семье со средним доходом, получение такой квартиры — огромная удача. Хотя Джин считает, что судьба подкинула квадратные метры в качестве извинений за такого подонка, которым был Миндже.       — Да, Хосок тоже считает, что мне лучше съехать.       — Хосок? А он здесь при чем? — Ким хлопает своими длинными черными ресницами и впивается глазами в Чимина. Читать по лицу — часть его способностей, обусловленных профессией. Он журналист, поэтому добрый пласт информации добывает именно таким способом и редко когда ошибается. Бегающие глазки Чимина и его нервозность выдают омегу с первой минуты. Вопрос звучит как приговор — не отвертеться, придется отвечать.       — Он… — мнется Чимин, не зная, как объяснить то, что произошло. — В общем, он предложил мне отношения.       — Оу! — многозначительно произносит старший и подвисает.       Уровень недоверия к людям у Джина колоссальный, и он тоже считает это издержками профессии. Кан Миндже ему всегда был противен, а вот Чон Хосока он даже никогда не рассматривал рядом с Чимином, как потенциального партнера. Они встречались пару раз на общих вечеринках, когда Джин попадал на соревнования, сталкивались здесь, поздравляя Чимина с днем рождения или просто приходя в гости, но не больше. Внешне приятный, улыбчивый парень. Всегда услужливый и вежливый, галантный и очень внимательный. Джин таких не любит. От них веет какой-то «ненастоящестью». Придумывая на ходу новое слово и мысленно записывая в свой словарик, Сокджин смотрит на Чимина — потерянного и расстроенного. Возможно, поддержка Хосока поможет ему пережить потерю супруга, потому что Джин не всегда может оказаться рядом с Паком в трудную минуту.       — А ты что?       — Нет, нет, — Чимин машет головой и выставляет вперед ладошки, будто отталкивается от чего-то невидимого. — Я не готов, да и вообще… Мы так долго работаем вместе, что я привык воспринимать его только как друга.       — Ну, к этому никогда не бываешь готовым. Хотя из друзей получаются самые хреновые любовники — потом чувство вины сжирает нереально. А вот встретить свою судьбу можно где угодно! Может быть, ты будешь переходить дорогу и попадешь под колеса любви?       — Джин!       — Прости, черный юмор, — Ким послушно закрывает рот и открывает холодильник. — А здесь все без изменений? — он оборачивается и с укором смотрит на Чимина. — Мне постоянно приезжать к тебе, чтобы покупать продукты? Нет, я не против, но ты же понимаешь, что так нельзя, Чимин.       — У меня совершенно нет аппетита, — блондин кривится, вспоминая о еде. Она действительно вызывает тошноту, а утренние объятия с белым другом стали такими частыми, что ему впору снова обращаться в клинику.       — Как ты только тренируешься? — Джин фыркает и с раздражением хлопает дверцей. — Чтобы завтра же наполнил его едой. Я проверю!       — Хорошо, — Чимин сдается под напором друга, но на самом деле он рад, что Джин вернулся из командировки — его нравоучений очень не хватает, а еще посиделок до позднего вечера, когда они могли болтать обо всем самом сокровенном.

❄️❄️❄️

      Юнги довольно осматривает подарок Чонгука и целится в макет человека в тире, расположенном в другом крыле поместья в подвальном помещении. Новенький швейцарский VP9 от компании Bruegger & Thomet А. G. калибра 9 мм для Мина слегка тяжеловат, но упертый омега только поджимает губы и терпит напряжение в кисти. Еще пять минут — и у него вовсе рука отвалится! Пистолет весит 853 грамма по техническим характеристикам, но Юнги кажется, что килограмм пять, не меньше. И это еще без глушителя. Омега наполняет магазин и выстреливает пять пуль, попадая почти в цель. По тиру разносятся звуки стрельбы, ласкающие слух хозяина огромного дома и заставляющие альфу испытывать едва ли не оргазменную дрожь от идеального хлопка в момент выстрела.       — Ты неправильно держишь ствол, мышка, — хриплый смех Чонгука доносится из-за спины.       — Намджун не обижается, — Юнги отпускает пошлую шутку, фыркает от обиды и оборачивается к альфе, что вальяжно прислонился к стене. Увлеченный стрельбой, омега не слышал, как босс появился здесь.       — У тебя скоро течка? Не о тех стволах думаешь, — Чон подходит ближе и становится позади омеги.       Юнги дерзко расправляет плечи, задирает носик и приподнимается на носочках, чтобы казаться не таким мелким по сравнению с Чонгуком, но все равно утопает в его объятиях. Альфа прижимается грудью к его худой спине так сильно, что Юнги может слышать монотонный размеренный стук его сердца. Чонгук в тире удивительно спокоен и хладнокровен, потому что его «карьера» начиналась с киллера, и только потом он оказался в нужное время в нужном месте, отвоевав наркоимперию у Чхве Чонсу, которого он же и грохнул. А потом и заказчика убийства, устранив всех потенциальных соперников, кто мог занять место барона.       Первое время после череды громких убийств наркомафия залегла на дно, выжидая, кого следующим уберет Чон, но тот действовал мудрее — достраивал империю и присоединял к себе все больше мелких кланов, заставляя их не только платить процент, но и активно включал в свою бизнес-структуру. Он понимал, что сжигать мосты — непозволительная роскошь, гораздо лучше их продать. Не разрывать связи, а сделать взаимовыгодный обмен. Не рвать сетку, а плести ее, как паук. Выпрыгивать из нее просто невыгодно — это понимали все, кто добровольно шли на сотрудничество с Чоном, а уже подвинуть его и вовсе даже не мечтали. Новый босс корейской мафии пришел с командой ребят, которые, как собаки, служили хозяину верой и правдой. Подобраться к Чонгуку — себе дороже, устранить — нереально, нанести ущерб — смертельно. Он находил и убивал каждого, кто становился на его пути.       — Прикрути глушитель и заряди магазин, — шепчет Чонгук, наклоняясь к Юнги, и тот, едва не теряя сознание от близости альфы, послушно выполняет его распоряжение. — А теперь попробуй с полным весом.       Мин напряженно сопит, потому что глушитель делает оружие тяжелее, но Чонгук ему помогает. Кладет свою голову на плечо Юнги, вытягивает руку вперед, придерживая ладошку омеги, и направляет оружие на картонный манекен.       — Что ты хочешь с ним сделать? — шепчет Чон. — Отстрелить ему ухо?       Юнги почти злится, понимая, что сам в цель не попадет. Вызов Чонгука слишком смелый, и такое Мину пока не под силу, хотя он тренируется здесь почти каждый день. Чонгук кладет свой палец на палец младшего и плавно нажимает курок, попадая точно в цель. Картонный манекен получает щербинку ровно в том месте, где живой человек лишился бы органа слуха. Юнги довольно охает, наслаждаясь тем, как пуля «ранит» цель.       — Что еще? — Чонгук входит во вкус, ведя носом по обнаженной шее Мина. В течку он становится особо притягательным, пахнет ярче, но его аромат раскрылся только после встречи с Намджуном. «Послал же Бог истинного», — вздыхает Чонгук, но вслух не произносит.       — Давай в голову! — Юнги становится азартнее, щурится и наводит курок. — Я сам, — уперто говорит он, поэтому Чонгук только поддерживает его руку, но прицел не сдвигает и курок не жмет.       Пуля попадает точно в цель, и сейчас сложно сказать, кто из присутствующих более удовлетворен от полученного успеха. Омега всегда рад пострелять, но Чонгук испытывает почти отцовскую гордость за Юнги, когда тот не промахивается. Гук помнит, как после изнасилования привел Мина в тир и впервые дал ему в руки оружие, чтобы тот представил своих обидчиков и наказал каждого. Стрелять он научился быстро, смышленый, но из тира не выходил несколько часов, использовав от злости едва ли не все имеющиеся в подвале запасы парабеллума.       — Молодец! — Чонгук довольно отстраняется, бросая руку Юнги без поддержки, но не уходит. — Куда следующий?       — Хочу отстрелить ему яйца, — Мин целится и точным выстрелом попадает между ног картонному сопернику. Между ними примерно метров пятнадцать, и это неплохой результат. Гук уверен, что Юнги сможет защитить себя не только находясь рядом с врагом, но и в масштабной перестрелке. Хотя, в такое месиво лучше не попадать. Его передергивает от одного только представления о том, что мышка может куда-то вляпаться. — Отлично! — шипит удовлетворенно омега, кладет пистолет на стойку и снимает защитные очки.       — Доволен? — интересуется Чонгук, прижимая Мина к себе, но тот выкручивается в его руках, виснет на шее и прижимается к альфе ближе.       — Спасибо, — шепчет Юнги на ухо, когда босс наклоняется, чтобы вдохнуть его дурманящий запах. Нет, не омежий — он для Намджуна. Чонгуку нравится, когда от Юнги несет порохом. Сегодня он много времени провел в тире, где пропитался специфическим запахом оружия. — Это лучший подарок на день рождения.       — Пожалуйста, мышка. Надеюсь, тебе не придется его применять, но носи оружие с собой, хорошо?       — Окей, папочка, — кривится Мин и получает легкий шлепок по попе. — Ты сегодня дома? Давай посмотрим какое-нибудь кино?       — Скорее всего, что сегодня не получится, — Гук снисходительно чмокает расстроенного Мина в носик и тянет к себе поближе.       — Так всегда! — бузит мелкий, дуя губы. — Намджун уезжает по делам, не говорит мне куда, у тебя тоже не получается… К Тэмину трахаться поедешь?       — Нет, — вздыхает Чонгук. — Я тоже буду занят делами.       — Что-то случилось? — Юнги вскидывает на Чонгука обеспокоенный взгляд и пристально смотрит в глаза. — Чонгук! Не ври мне! Вы с Намджуном едете вместе?       — Мы встретимся уже на месте, — сдается Чон, не отпуская омежку.       — Вот же сука! Почему я узнаю все от тебя?       — Может быть потому, что он не хочет тебя беспокоить? — босс ведет одной бровью, задавая вполне очевидный вопрос, но усиливающийся от Юнги аромат говорит о том, что омега злится.       — Я ему все причиндалы отобью, если он не вернется к вечеру!       — Все будет хорошо, мышка! — Гук гладит Юнги по щеке и довольно улыбается.       — Будь осторожен, Чонгук.       Гук выходит из тира, а Юнги остается упражняться с пистолетом. Патроны выпадают из рук, он совершенно не может сосредоточиться на цели, а выстрелы кажутся такими громкими, словно он стреляет без глушителя. Дурное предчувствие не отпускает, поэтому Юнги идет в кухню за пивом и чипсами, потому что готовить лень, и поднимается в свою комнату валяться перед телевизором и страдать от течки под очередной боевик.

❄️❄️❄️

      — Босс!       Югем тихонько окликивает Чона, видя, что тот очень сосредоточен и максимально недоволен тем, что происходит вокруг. Их вылазка, которая планируется на сегодняшний вечер, одна из самых рядовых — они десятки раз ездили на переговоры с партнерами по самым разным вопросам, но чаще всего — о перевозке и продаже мета; вот и сегодня тема не меняется, но что-то незримое витает в воздухе, словно сгущая его и насыщая кровью. Чонгук подергивает носом и уже чувствует этот запах. Он никогда не ошибается, потому что пахнет кровью сам.       — Слушаю.       Гук моментально останавливается у дверей кабинета. Он знает — Югем приносит только самые важные новости: отбирает информацию, фильтрует слухи, проверяет сплетни, находя то единственное зернышко, которое нужно и важно ради их общего дела. Ким Югем умеет быть благодарным. Но то, о чем он хочет рассказать сейчас, выходит за рамки его компетенции. Чисто по-человечески он дал бы себе оплеуху, будучи на месте Чонгука, поэтому мысленно готовится к самому неожиданному повороту их разговора.       — У меня есть информация об омеге, которым вы интересовались недавно. Тот фигурист, супруг Кан Миндже…       — Кан Миндже кормит червей в земле, — рявкает Чон, заставляя поджилки Югема трястись от его недовольного голоса. В полупустом огромном доме он звучит особенно раскатисто и зычно. — У него что имени нет?       — Простите, босс, — наклоняет голову Югем, понимая, что упоминание о Миндже бесит Чона. Он напрочь забывает его, как самую ненужную информацию, которую когда-либо держал в голове. — О Пак Чимине, — мямлит он, а альфа уже проходит в свой кабинет, оставляя двери открытыми и намекая войти. Югем прикрывает створки и молится, чтобы разговор закончился поскорее.       — Что там? — Чонгук тяжело опускается в кресло и хрустит шеей. Чувство раздражения копится пропорционально секундам молчания подчиненного. Еще одна — и разразится буря.       — На прошлой неделе у него был хореограф — некто Чон Хосок. Он приехал вечером и покинул апартаменты господина Пака только утром. Я подумал, если вы хотите приударить за ним, то должны знать об этом, — выпаливает Югем и замирает, рассматривая лицо босса.       — Быстро же он оправился от смерти любимого супруга, — бормочет Гук. — Что-то еще необычное случилось с Чимином, или это все?       — Если учесть, что тот приехал с цветами…       — Какими? — удивился Чон, приподнимая бровь.       — Красные розы.       — Фу, как вульгарно, — Чонгук кривит нос, будто Чимина замарали всеми гнусными пороками мира. — Они совершенно не подходят ему, идиот.       — Абсолютно, — подобострастно подтверждает Югем, ни хрена не шарящий в составлении букетов и тонкостях подарков. — Больше ничего необычного — несколько раз его навещал давний близкий друг Ким Сокджин. На катке контакты только с руководством и новым тренером. Ким Сокджин — журналист. Расследует дело о наркоторговле, но особых успехов не имеет. В его статьях нет конкретных имен, но парень талантлив и пытается выйти на Коллекционера, — Югем приподнимает уголки губ, немного подтрунивая над доверчивым Сокджином. Знал бы он, что Коллекционер сейчас слушает доклад о занозе-папарацци, давно бы наложил в штаны.        А все потому, что вся пресса в Сеуле лично проплачена Чонгуком, и газеты выдают ровно то, что подогревает интерес общественности в периоды политической нестабильности или громких скандалов с торговцами метом, от которых Чонгук избавляется весьма изощренными способами. Мелкие дельцы сами палятся на своей жадности к наживе, поэтому Чон лишь наблюдает за их эпичными провалами, позволяя Намджуну делать свое дело. О том, что его имя будет когда-либо раскрыто, он даже не беспокоится — руководитель Ассоциации независимой корейской прессы Сон Умин лично покупает у него отменный кокс, поэтому молчит, как рыба.       — Хорошо, пусть все остается так, как есть. Но в квартире поставьте камеру — я хочу все знать.       — Слушаюсь, босс, — на автомате кивает подчиненный. — Господин Пак еще подавал заявку в агентство недвижимости, чтобы продать квартиру в Каннаме. Какие будут распоряжения по поводу квартиры здесь и дома в Японии?       — Ничего не делайте. Квартиру продать он все равно не сможет, поэтому пусть живет в свое удовольствие.       — А если он узнает, что документы липовые?       — Значит, нам придется познакомиться немного раньше. В любом случае, я не спешу это делать — сначала нужно закрыть вопросы с китайскими партнерами. Не хочу подвергать его риску.       — У меня странное предчувствие по поводу сегодняшней встречи, босс…       — У меня тоже, — хмыкает Чон и достает сигару. Он медленно прикуривает и пускает едкий сизый дым, который поднимается к потолку и мешает Югему рассматривать бабочек на стене. — Но это не повод отменять нашу встречу, — добавляет Коллекционер — Ким Намджун на месте?       — Он уже звонил, все организует в лучшем виде.       — Отлично работает малый.       — Вы доверяете ему, босс?       — Ему? — переспрашивает альфа и безразлично подергивает плечами. — Югем, все в жизни можно купить: доверие, дружбу, славу и честь. Все продается и всему есть цена. Только любовь нельзя купить, поэтому можно сказать, что я доверяю Юнги, но не Намджуну. Пока мышка рядом с Кимом — он наш человек. Если это все, можешь быть свободен. Я хочу немного побыть один.       — Хорошо, тогда я не буду вам мешать, — кивает Югем и отправляется выполнять распоряжения хозяина.

❄️❄️❄️

      Чайник закипает, свистит на всю квартиру, и Чимин только берется налить кипяток в чашки, как тут же раздается телефонный звонок.       — Оставь, я сделаю, — Джин помогает заварить чай, а омега спешит в комнату ответить на телефон. Надежда на то, что это риелтор, усиливается с каждым шагом к журнальному столику. Брошенный мобильник разрывается от незнакомого номера, и Пак с нескрываемым интересом принимает вызов.       — Слушаю, — осторожно говорит он и расплывается в улыбке, когда по голосу узнает сотрудника компании по продаже недвижимости. — Добрый день, да, я могу говорить.       Джин приносит чашки в комнату, ставит на столик и идет следом за конфетами, которые так и остались лежать в холодильнике после визита Хосока. Ким едва пересиливает себя, чтобы не подслушать разговор, потому что это тоже профессиональные издержки, но решает быть честным — нагло заходит в гостиную, ставит коробку на стол и садится на диван.       — Не может быть, вы точно что-то перепутали, — Чимин потерянно топчется в центре, потом идет к окну, машинально отодвигает занавеску и потирает лоб. Когда омега нервничает, то не знает куда деть руки — об этой привычке Джин знает, поэтому тщательно наблюдает за другом и пытается понять, что его могло расстроить. — Да говорю же, что все документы в порядке!       Чимин едва ли не срывается на крик, пытаясь что-то доказать собеседнику на том конце. Джин хмурится, оценивая ситуацию по степени хреновости на девять из десяти. Пак редко когда повышает голос.       — Хорошо, даже если вы утверждаете, что так и есть, я могу знать, кому принадлежит квартира? Еще раз проверите реестр? Да, пожалуйста, я подожду на линии, — Чимин прикрывает телефон ладошкой и опускается рядом с Джином на диван.       — Риелторы? Что говорят? — Ким чует, что пахнет жареным. По Чимину видно — новость его огорошила.       — Я не могу продать квартиру, — шепчет он, прикрывая динамик ладошкой. — Она не принадлежит Миндже, а значит и я не имею никаких прав распоряжаться недвижимостью…       — Что за бред! — Джин едва не переворачивает журнальный столик, желая вскочить на ноги, вырвать трубку телефона и отвесить этой «хорошей конторе с полным сопровождением» пару ласковых слов. Смотреть на Чимина просто невозможно — череда неудач в его жизни, похоже, заканчиваться не собирается, и омега становится еще бледнее. — Вы прожили здесь больше года, чья это может быть квартира?!       Нет, Миндже, конечно, подонок, но такого Джин не ожидал.       — Что? — Чимин возвращается к телефонному разговору и внимательно слушает риелтора. — Как вы сказали? Нет, не может быть!       Его руки трясутся и телефон едва не падает на пол.       — Мы вам перезвоним, спасибо, — Джин успевает подхватить гаджет и попрощаться с собеседником. — Что случилось, Чимин? Чья это квартира?       — Чон Чонгука.       Это имя Джин помнит. Чимин тоже с трудом поднимает пласты забытья и выискивает в памяти момент, когда держал в руках визитку. Хосок еще спросил, кто такой Чонгук…       — Странно. Очень странно. Получается, Миндже арендовал эту квартиру. Есть договор?       — Я что, живу в чужой квартире? — до Чимина суть открывшихся деталей доходит очень медленно ввиду того, что он просто не может принять эту информацию. — Миндже говорил, что купил ее на собранные деньги. Мы получали призовые, копили…       — М-м-м, а что тебе еще говорил Миндже? — с иронией спрашивает Джин. Он не хочет вскрывать раны прошлого, но похоже, что риелторы правы. Сомнений нет — очередной обман «любимого» супруга. Даже на том свете он умудряется портить Чимину жизнь.       — Так, хватит, — Чимин решительно хлопает себя по коленям и делает большой глоток чая. Он еще не остыл и приятно разливается по горлу теплой волной, согревая все внутренности. — Я должен все выяснить!       — Ты о чем?       — Визитка с этим именем оказалась в стопке, их мне насовали на кладбище, — поясняет омега. — Я был так расстроен, что совершенно не помнил, кто ко мне подходил. Да я вообще половины пришедших проститься с Миндже не знал. Очевидно, что эта визитка оказалась у меня не случайно.       — А что говорят в конторе? Они как поясняют?       — Миндже не покупал эту квартиру. И даже не арендовал. Документы, которые я им передал, липовые. Нет такого договора о купле-продаже в реестре, а печати поддельные, — Чимин оставляет чашку и отправляется к шкафу. В один из ящиков он и кинул тогда визитку. — Где же она…       — Ничего себе поворот, — Джин не перестает охреневать от услышанного. Он мог предвидеть все, но теперь к наркотикам добавляются и махинации с недвижимостью, что существенно усложняет положение Чимина. — Тебя могут выселить отсюда? — Джин произносит свое предположение вслух и тут же прикрывает рот ладонью.       — Я все равно собирался съезжать в отель, — грустно бросает Пак и, наконец, выуживает черную картонку. — Что за идиотизм? Здесь нет никаких контактов, кроме имени и фамилии. И как я буду искать этого человека?       — Ты говорил, Миндже купил еще и домик в Японии? — настороженно спрашивает Джин.       — Да, — Пак удрученно опускает руки, глядя на визитку. — Не удивлюсь, если и он мне не принадлежит. Я хочу все выяснить, иначе расквитаться с прошлым не получится.       — И что ты планируешь делать? — Джин перехватывает друга за запястье и останавливает. — Как ты в огромном городе найдешь человека с таким именем?       — Для начала, я лично поеду в агентство недвижимости, — решительно говорит Чимин, наматывая шарф на шею. — Вряд ли мне дадут его адрес, но хотя бы телефон я могу получить. Иначе тупик — я останусь навсегда в заложниках у этого человека.       Пак наспех накидывает тонкую курточку, потому что на улице резко потеплело, засовывает мобильник в карман и ищет контакты агентства.       — Отлично, проезд Сонгпо, 39, строение 2, офис 87, — бормочет омега. — Не ближний свет, но у меня нет другого варианта, Джин.       Друг тяжело вздыхает, оставляя недопитый чай. Он отчаянно откладывал этот разговор, но время не терпит. Все, что происходит вокруг Чимина, слишком странно. Нюх профессиональной ищейки чувствует подвох.       — Чимин, мне нужно тебе кое-что сказать.       — Это срочно? — Пак бросает взгляд на свое отражение в зеркале и подмахивает волосы расческой, укладывая непослушную блондинистую копну.       — Это важно, — металлическим голосом произносит друг, заставляя Чимина отбросить все мелкие дела и начать слушать. Тот оборачивается и непонимающе смотрит на старшего. — Обещай мне, что не станешь делать опрометчивых поступков.       — Не пугай меня…       — Я не пугаю, а беспокоюсь, — вздыхает Джин. — В сфере наркобизнеса есть специальные люди, которых называют «лошадками». Они выполняют мелкие поручения и перевозят наркотики по упрощенной схеме досмотра по так называемому «зеленому» коридору…       — Ты это к чему? — Чимин бледнеет и присаживается на тумбочку, потому что ноги вмиг становятся ватными и перестают держать его тело. Голос друга убийственно спокойный, нет, Чимин бы даже сказал — успокаивающий, подготавливающий, прощупывающий почву. Такие манипуляции Пак знает, а потому чувствует подвох издалека. Мысли в голове вдруг приобретают стройные очертания, а что-то интуитивно понятное появляется, как на ладони.       — Ты все правильно понимаешь, Чимин. Спортсмены же не проходят полный контроль в аэропорту, правильно? — Джин и так это знает, но вопрос больше задает для понимания ситуации Чимином. На лице друга мгновенно отображается испуг. — Такая партия, о которой ты говорил, как раз и перевозится «лошадками», и Миндже мог быть одной из них.       — Нет, — на глазах омеги моментально появляются слезы обиды. — Как ты можешь такое говорить?! Миндже не занимался этими гадостями! Ну почему и ты, и Хосок — все вы думаете, что Миндже замешан в этом грязном деле? Почему? — голос Чимина срывается на крик.       — Потому что «лошадок», которые больше не нужны, убирают. Или тех, которые начинают брыкаться. Ты действительно веришь, что у Миндже были проблемы с сердцем?