Рубин, малина и печаль

*** *** — Ну, что, готов? Рошо, не без напряжения вдохнув, поднял голову. Живо блестя глазами, Сасара, на секунду остановившись, глянул на него через отражение. Он, то, с видимым воодушевлением подскакивая с места, начинал мерить шагами комнату, то, возвращаясь к зеркалу, с оценивающим прищуром приглядывался к своему лицу и внешнему виду и тут же как бы непринуждённо отходил в сторону. Лёгкие каблуки туфель отстукивали неровный ритм по полу из одного угла в другой. Протянув руки и задержав его на секунду, Рошо машинально поправил сбившийся у него на шее галстук-бабочку. Сасара, моргнув, широко улыбнулся ему. Возможно, чуть более неестественно, чем улыбнулся бы обычно… Для Рошо — кристально очевидно. «Да ты и сам как на углях, а?» Приглушённый гомон толпы просачивался сквозь тонкие стены и дверь гримёрной, мешаясь с ненавязчивыми звуками музыки –пожалуй, слишком спокойной внутри, и той, что как огнём живо подстёгивала ожидание зрителей снаружи. В который раз обернувшись на одну из стен, Рошо проверил время на часах. Им нужно было выйти через пять минут. Потом — минута за кулисами, а следом — выступление. Выступление. Рошо перевёл взгляд на их общее отражение. Оба — одетые в сочетающиеся (и, пожалуй, чуть более нелепые, чем стоило) костюмы. У Рошо — прилизанные лаком волосы, собранные в небольшой пучок передними прядями на затылке, и серебристая дужка очков со спускавшейся до плеч цепочкой. У Сасары — совершеннейший изумрудный беспорядок, нарочито неряшливо взбитый всё тем же лаком. «Вы же полные противоположности — как вас вообще вместе стянуло?» Забавно, как часто он раньше, ещё задолго до комедии, слышал это от знакомых, учителей, но ни разу — всерьёз — не задавался этим вопросом вам. Да, и какое это сейчас имело значение? «Положитесь друг на друга. Всё-таки, это и есть мандзай! А вы в нём друг друга нашли». Улыбка невольно тронула его губы. Слова Саяки, словно напутствие — прозвучавшие перед самым первым их выступлением, символично прозвучали в памяти и теперь — наверное, перед самым значимым для них выступлением. Они нашли друг друга. Это — имело куда большее значение. — Дотсуитаре Хомпо? — через короткий стук в комнату юрко заглянули, — Выход за кулисы через две минуты. Дверь захлопнулась так же быстро, оставляя их в тишине — но, отнюдь, не в умиротворении. — Рошо. Напряжённо поведя скованным от напряжения плечом, он обернулся. Две минуты, две минуты… Может, прогнать сценарий ещё ра… — Не боишься? Сцены. Рошо коротко фыркнул, и изогнул бровь: — Только не с тобой, дурень. Это тебя сцене бояться надо. — Нас, — подняв палец, с назиданием поправил его Сасара, и прыснул со смеху, всё же довольно покивав. Рошо без лишних слов щёлкнул его по носу и, игнорируя недовольный протест, поднялся с места. — Давай-ка… — Сценарий? — с готовностью ухмыльнулся Сасара, — За минуту весь не успеем. Или ты хочешь..? — Ага, — Рошо коротко кашлянул, пряча некоторое смущение, и шагнул к высокому зеркалу. Сасара, пряча полный азарта и лёгкого нетерпения взгляд, встал от него чуть поодаль, будто бы заранее готовясь. Рошо встретился со своим взглядом в отражении. Из зеркала, лишь немного щурясь от напряжения, из-за стёкол очков на него испытующе смотрела пара малиновых глаз. «Слишком острых?» Пожалуй, чересчур длинные ресницы не придавали ему ожидаемого дружелюбия. По крайней мере… не сейчас и не в его собственных глазах. Но так даже лучше. Не без труда расправив напряжённые плечи, Рошо сделал шаг вперёд, не отрывая от самого себя сосредоточенного взгляда. И, набрав в грудь так много дыхания, как только был способен, привстал на носки — и изо всех сил оглушительно гаркнул: — Заткни-и-ись!!! Вопль, почти рёв громом сотряс воздух, казалось, почти всколыхнувшись рябью по поверхности тонкого зеркала, и неудержимой волной врезался в тонкие стены, побежав по ним незримыми глазу трещинами. Единственное слово — всего лишь оторванная от сценария часть — словно глупое детское заклинание — развеяло напряжение единым пронзающим звуком. Молча нашарив рядом с собой стакан с водой, с сухостью в горле Рошо рвано выдохнул оставшийся воздух и, одним махом осушив стакан, звонко стукнул им по столу. Зажав свой рот ладонями, Сасара несдержанно прыснул, чуть не согнувшись пополам, и Рошо, усилием воли ограничившись лишь осуждающим взглядом в его сторону, с чинной сдержанностью оправил низ своего пиджака. — Не делай вид, словно мы так уже не делали. — …не мы — ты, — давя смех, с трудом поправил его Сасара, — Знаю, просто это каждый раз так… Он прервался, фыркнув в последний раз. Рошо беззлобно закатил глаза. Причина, по которой в зелёных глазах сейчас, перебиваемый смешками, блистал — совершенно безошибочно — искренний восторг, до сих пор не была ему до конца ясна. Впрочем… — Главное, сам об этом потом не забудь. — Естественно! — шуточно возмутился Сасара, и почти прыжком распрямился в полный рост, в нетерпении одёрнув рукава, — Зря мы, что ли, репетировали? Рошо едва заметно улыбнулся. «Зрители будут в восторге» — то, что столько раз повторял ему Сасара, обрисовывая и разбирая детали сценария по кирпичикам, то, что позже и он сам начал повторять себе в собственных мыслях — не просто надеясь. Мы покорим их. — Ну, конечно, покорим! — живо отвечая на его ненароком высказанную вслух мысль, довольно покивал Сасара, — Сложно представить что-нибудь другое, скажи? — …Дотсуитаре Х-Хомпо… м-минута! Голос из-за двери очень заметно дрогнул, произнося название их дуэта, а его обладатель ещё более спешно ретировался. Рошо переглянулся с Сасарой — и оба, не выдержав, прыснули в ладони. — Да он в ужасе — Рошо, ты его до смерти напугал!.. — Цыц!.. — не в силах боле держать серьёзное выражение лица, кое-как выдавил из себя Рошо, и кашлянул, поправляя очки на переносице. Последние остатки напряжения растворились в воздухе без следа. Наконец, первым взяв себя в руки, Рошо кашлянул, дрогнув уголком губ, и качнул головой на дверь. Сасара, понимающе хмыкнув, сощурился. Проводив взглядом небольшую стопку листов, оставленную на столе, Рошо глубоко вдохнул и шагнул к выходу. Широко улыбнувшись, Сасара провернул ручку и распахнул перед ними дверь в ярко освещённый коридор. — Ну, вперёд? — он легко хлопнул Рошо по спине, и торжественно провозгласил, — В наше будущее! «…наше будущее». Потрепав его по плечу в ответ и выйдя за дверь первым, Рошо — просто улыбнулся. (***) — Смотрела тут университеты. Вполне достойные есть в Саппоро, Киото, Сендае. Месяц же уже почти прош… — Я удивлю тебя! Мама, не договорив, удивлённо замолчала. Молча забрав у неё статью, Рошо поднял на неё прямой взгляд, и голосом, тихим — твёрдым как никогда прежде — отчетливо повторил: — Мы — тебя удивим. Наш месяц… ещё не окончен. (***) Этот месяц… истекал сегодня. Длинно шагая вперёд по коридору и на ходу оправляя широкие манжеты, Рошо вдруг ощутил сухость в горле снова. Воспоминания недавнего разговора врезались в память кривым ржавым клинком. Шум публики, сплетённый в основном из смешков и периодических хлопков, предназначенных другим выступающим, с каждым шагом неизменно приближался. «Не думать, не думать…» Сегодня. Сегодня им предстояло выступить — на одной из самых значимых и крупных сцен Осаки… И, если верить словам Саяки, сегодня в зале, помимо простых зрителей, было немало и тех, кто искал восходящие таланты. Что для них двоих могло означать лишь одно. Шанс на крылья. Низенькая девушка, поприветствовав их вежливым поклоном, поспешно открыла перед ними дверь, и они, кивнув ей в ответ, друг за другом ступили внутрь. Сцена всё ещё искрилась огнями чужого представления. Едва они оказались за кулисами, как к ним подбежали двое из персонала, без лишних слов принявшись навешивать на них небольшие микрофоны. Сасара поймал взгляд Рошо своим, и, сощурившись, задорно ему улыбнулся. Рошо, дёрнув уголком губ, тихо хмыкнул в ответ. По сердцу горячим углём чиркнуло беспокойство. — Дотсуитаре Хомпо, верно? — из ниоткуда суетливо появился долговязый парень с планшетом в руках и, быстро окинув их взглядом, протянул его Рошо, что освободился первым, — Подпишите, пожалуйста, здесь, и здесь ещё… Судя по шуму, доносившемуся из зала, выступление последнего близилось к завершению. Быстро передав ручку Сасаре, что тоже уже успел вооружиться своим микрофоном, Рошо с некоторой тревогой обернулся к сцене. Сквозь плотную ткань занавесей кулис доносился приглушённый смех и воодушевлённый гомон зрителей. Речь выступающего, звучавшая из колонок, звучно разносясь по рядам, проходила словно бы мимо него, не задерживаясь в голове ни единым словом. Рошо коротко сглотнул, потянувшись пальцами к ставшему вдруг слишком узким воротнику. «Сегодня…» — Волнуешься? Голос, обычно слишком звонкий, раздался у уха почти с мягкостью, перебивая общую мутность шума и мыслей. Рошо, на секунду подзависнув, заторможенно обернул голову. Стоило усмехнуться и перевести в шутку? Или ответить со всей честностью?.. — Эм… Сильно заметно? — не отдавая себе отчёта, он избрал третий путь. — Немного, — Сасара слегка повёл уголком губ. «Неправда ведь». Рошо издал нервный смешок. — Сегодня… многое решается… правда? Сасара задумчиво — даже удивительно, с каким спокойствием — промычал, глянув в бескрайний от темноты кулис потолок, и еле заметно, словно бы собственным мыслям, кивнул. — У меня есть предчувствие, — он сощурил глаза, и, хлопнув его по плечу, излишне поправил воротник его рубашки, невзначай расстегнув верхнюю пуговицу, — Что сегодня случится что-то замечательное. — …обещаешь? Случайный вопрос вышел совсем нелепым. Рошо прикусил язык. С лёгким удивлением мигнув на него, Сасара коротко, но добродушно рассмеялся. — Ха, могу, почему бы и нет! А если не случится само — тогда я сам сделаю так, чтобы случилось! — Возьмёшь на себя такую тяжёлую ответственность? — иронично изогнул бровь Рошо, сложив руки на груди. — Мы уже выступаем здесь, Рошо. Я бы сказал, что есть что-то потяжелее, но как-то пока на ум не приходит, — он дразняще высунул кончик языка. — Не нагнетай, — тихо фыркнул Рошо в ответ, и, шагнув к краю занавесей, осторожно выглянул на сцену. Вмиг замерев духом. Будто ожидая брошенного им взгляда, громыхнул шум аплодисментов. Выступающий — бойкий белокурый парень немногим старше них, раскланиваясь во все стороны, пару раз похлопал у себя над головой и, ослепительно улыбнувшись публике, под яркие аплодисменты прошёл в противоположную кулису. Рошо не глядя протянул руку и дёрнул Сасару за рукав у себя за спиной, качнув подбородком в направлении взгляда. Сердце гулко ударилось о рёбра, когда на сцену, держа в руке золотой сверкающий микрофон, преследуемый лучами прожекторов, под несмолкающее воодушевление публики вприпрыжку выбежал ведущий. Сасара тут же оказался рядом и, не говоря ни слова, перехватил ладонь Рошо, на секунду сжав её пальцами. — Так, так, так, вижу, вам и это пришлось по вкусу, а? Публика, прежде притихнувшая, чтобы дать слово ведущему, тут же одобрительно зашумела. Он широко улыбнулся и, подбросив микрофон в руках, продолжил: — Но все мы знаем, что много смеха не бывает, тем более на нашей сцене! Поэтому сейчас я с радостью уступлю место кое-кому особенному… Думаю, многие из вас уже догадываются, о ком речь. Но даже если нет — сегодня Ваш счастливый день! Навострите глаза и уши! Двойная порция искромётного юмора от уже нашумевшего в Осаке дуэта — встречайте — Дотсуитаре Хомпо! Рошо сделал глубокий вдох, тщетно пытаясь усмирить тяжелый бой сердца — и, расправив плечи, шагнул вперёд.