Рубин, малина и печаль

*** Оказавшись перед входной дверью, Сасара занёс палец над дверным звонком. Но в последнее мгновение, замешкавшись, неуверенно замер. В голове воспоминанием всплыли сиплые, почти умоляющие слова друга. «Не смотри…» «Тсутсуджимори-сан точно не будет рада увидеть сына… таким» — невесело дёрнув уголком губ, подумал Сасара. И, следуя единственной оставшейся мысли, перехватив потяжелевшего Рошо в руках поудобнее, он кое-как дотянулся рукой до заднего кармана своих брюк, и вытянул наружу небольшой ключ. — Да уж, не в таких обстоятельствах я думал им воспользоваться… — пробормотал он себе под нос, тихо проворачивая ключ в замке и, спешно запихнув его обратно, толкнул дверь плечом. Оказавшись на пороге, Сасара, на ходу скинув свои ботинки, носком ноги прикрыл входную дверь. «Закрою на обратном пути». И, крадучись, тихо, насколько это было возможно, медленным шагом потащил Рошо к лестнице наверх. Дом спал. Свет в комнатах давно не горел. Почти на весу удерживая друга, едва переставлявшего ноги от слабости, Сасара шаг за шагом пробирался всё дальше по тёмному коридору. В голове запоздало мелькнула нелепая догадка, что сегодня в нём, никак иначе, пробудились какие-то скрытые силы… До этого дня он и не подозревал, что способен на подобное. Давно миновали те времена, когда Рошо был щупленьким и маленьким ребёнком. Чёрт, пожалуй, настолько давно, что теперь это даже казалось проделками его собственной памяти, или воображения… Как бы там ни было, теперь Сасаре приходилось сталкиваться с реальностью одним из самых досадных способов. И всё же… «Рошо, ну, почему… откуда… ты такой… тяжёлый…» — надсадно пыхтя, с одной лишь отчаянной мыслью стиснул зубы Сасара. Наконец, вместе достигнув лестницы без значительных происшествий, Сасара остановился у её подножия, чтобы перевести дух. Если он правильно помнил, ближайшая к ним сейчас дверь вела… «В комнату мамы Рошо». Сасара коротко сглотнул. «Главное… тихо». Перехватив тело Рошо покрепче, он как можно осторожнее шагнул на первую ступень. И в ту же самую секунду, будто бы по злой шутке судьбы, Рошо неосторожно качнул головой набок — и, слабо царапнув пальцами по чужому плечу, сипло застонал что-то неразборчивое. Дыхание Сасары ухнуло куда-то вниз. — Тише, тише, — замерев сердцем, сбивчиво зашептал он, и невольно пробежался пальцами по длинным волосам, словно бы успокаивая ребёнка. На удивление — отдавшись собственной слабости, или же и впрямь усмирённый его жестом — Рошо вскоре затих, и вновь повис на нём безвольной, но исключительно тяжёлой куклой. «Хоть бы не проснулась, хоть бы не услышала, хоть бы не…» Подгоняемый собственными паническими мыслями, Сасара, стараясь больше не издавать звуков, парой широких шагов преодолел оставшийся участок лестницы, с неведомой ему самому доселе мощью затащив Рошо за собой наверх одним махом. Чудом ни разу не оступившись и не наткнувшись ни на что во тьме коридора, который он сам едва помнил, спустя каких-то несколько тяжких шагов они оказались напротив комнаты Рошо. Кое-как выпрямившись под тяжестью чужого тела, Сасара, искривив рот в страдальчески-торжествующей улыбке, с трудом выдохнул, и сделал шаг вперёд. Что ж, самое сложное позади… — Са… сара… «А?..» Он чуть дрогнул головой, по инерции отозвавшись на своё имя. Казалось, Рошо силился что-то произнести, вот только язык его мысленных команд совершенно не слушался. Что-то… Сасара, чуть нахмурив брови, наклонился ближе, надеясь расслышать то, что друг хотел сказать. Но в следующее мгновение, вместо слов — в полной темноте — горячие губы вслепую коснулись его мочки уха, и, выдохнув обжигающе жарко, соскользнули к шее. Чт… Не в силах пошевелиться, не смея даже вдохнуть, Сасара — широко распахнул глаза, тупо уставившись в никуда. Неосторожно оставленная на коже влага, охладев от чужого судорожного вздоха, вмиг прогнала вниз по позвоночнику волну крупной дрожи, казалось, подкосившую собой колени. Опасаясь страшного, Сасара в последний момент ошалело привалился плечом к стене, качнувшись ногами. Рошо, казалось, не реагировал. Лишь уткнувшись носом ему куда-то в ключицу, он коротко, хрипло всхлипнул. Дрогнув ладонью, Сасара, помедлив, положил её на широкое плечо. Чужой, еле заметный трепет тела отдался рябью в его собственной груди. И до его слуха, сквозь тишину, донеслось единственное, сиплое — беспомощное: — …не оставляй… Сасара — не вдохнул. Тонкие, едва дрожащие пальцы коснулись его щеки, лишь на секунду, бессильно соскользнув к шее, и, одними кончиками — уцепились за ткань воротника футболки. Сасара, вмиг растеряв всю смелость, бездумно опустил взгляд к лицу Рошо. В уголках чужих закрытых глаз безмолвно блестела влага. «Рошо…» Ничего не говоря, Сасара — не в силах объяснить этого даже себе самому — склонил голову, и, замерев сердцем, лишь прижал друга обеими руками к себе крепче. В ту же секунду последние силы словно покинули и без того ослабевшее тело Рошо, и он, будто по щелчку расслабившись, тихо выдохнул — и стал неотвратимо сползать вниз. — О, нет, нет, не-не-не… — в запоздалом отчаянии чувствуя, как сонное тело друга в его руках стремительно тяжелеет, Сасара одной ногой распахнул дверь в комнату и, в два прыжка достигнув футона, в последний миг разжал пальцы. Выскользнув из его рук, Рошо, не издав и звука, не шелохнувшись, на удивление точно приземлился на мягкий матрас… лицом. Дрогнув плечами, Сасара болезненно поморщился, зашипев сквозь зубы. Впрочем, сам Рошо продолжал мирно сопеть. «Чёрт, Рошо, да ты и впрямь в хлам…» — невольно скривив губы в усмешке не то восхищённо-ошарашенной, не то выражавшей особую степень ужаса, Сасара быстро окинул его взглядом сверху донизу. Оставлять его так было явно нельзя. Не без труда перевернув друга на спину (и не забыв придержать за шею), Сасара вновь уложил его на футон. Не особенно задумываясь, он стянул с него туфли вместе с носками, и уже занёс руки над первой пуговицей воротника рубашки — но замешкался. «Разве ему не нужно быть в тепле?» «Но что, если мама зайдёт?..» Он напряжённо уставился на Рошо, словно бы тот мог дать ответы на терзавшие его вопросы. Тот, однако, всё так же беспечно посапывал, чуть склонив голову набок, и совершенно не подозревал о его мучительной дилемме. Всё же, решившись, Сасара быстро расстегнул пуговицы, распахнул полы рубашки в стороны, и задумчиво набросил сверху лёгкое одеяло. Мельком оглядев результат своей работы, Сасара выпрямился и коротко выдохнул. «Так-то лучше». Взгляд его ненароком упал на лицо друга. Умиротворённое и разморенное сном — казалось, в эту минуту ничто не способно было его потревожить. Сасара хмыкнул уголком губ. Пожалуй, редко когда его можно было увидеть таким… спокойным. Не разозлённым, не сбитым с толку от очередной выходки Сасары, не растерянным (часто — по той же причине), не сосредоточенным — на учёбе, на шутках, на собственной неусыпной морали. Не корчащим до ужаса смешные и нелепые зрителю рожицы бокэ. Просто — спокойным. Луна, вдруг тенью блеснув за занавесками, на миг вышла из-за облаков, развеяв полумрак комнаты. Сасара моргнул. Лунный луч, просочившись сквозь окно, холодным светом скользнул по спящему лицу Рошо — и, словно бы отыскав новое пристанище, остался на нём. Освещая каждую его мелкую черту, изгиб, запутываясь в отросших светлых прядях, что беспорядочно разметались по подушке, касаясь самого кончика прямого носа, оставаясь бликами на высоком лбу, чуть приоткрытых сухих губах. «…не оставляй…» Фраза эхом до боли знакомого голоса прозвучала в голове вновь. Почти что сломанная — от бессилия тела, или духа — перед его собственной правдой?.. «Почему он сказал это… так?» …Это тот вопрос, который ему не хотелось задавать. Ни себе самому — ни… кому бы то ни было. Не найдя сил — или мыслей? — ни на что другое, не отрывая от него чуть прикрытых глаз, Сасара негромко хмыкнул себе под нос. «Если это то, каким ты меня видишь… и то, что обо мне думаешь…» Одна из длинных прядей, выскользнув из общего их беспорядка, упала на посеребрённую луной щёку. Без единой мысли в голове, Сасара склонился ниже, лёгким движением приподнял её пальцами и заправил за ухо. Рошо, на миг лишь едва схмурив брови, не проснулся. «"Оставить"?» Губы Сасары тронуло тепло улыбки, не объяснимое даже ему самому. Кончики пальцев, на мгновение задержавшиеся у уха, задумчиво и невесомо коснулись гладкого лба. «Да ни за что на свете не дождёшься». Вдруг вспомнив кое-что, Сасара порылся у себя в кармане и, достав сложенные круглые очки, положил их на пол справа от Рошо. «Всегда оставляет их тут». Выпрямившись в полный рост, Сасара задумался на секунду, оглянулся на письменный стол (до ужаса аккуратный), и, коротко вспыхнув мыслью, взял с него наполовину полный стакан воды, поставив его тут же рядом. Притворив за собой дверь так же бесшумно, как мог, Сасара спустился по лестнице и уже налегке проскользнул мимо комнаты мамы Рошо. Дом по-прежнему спал. Свет не горел. Комнаты сонно молчали. Быстро обувшись, Сасара по привычке стукнул носком ноги у порога и, не оглядываясь, вышел за дверь. Ключ тихо щёлкнул в замке — и беззвучно скользнул в задний карман брюк. Втянув носом бодрящий прохладой ночной воздух, Сасара лишь на миг запрокинул голову, бросив раздумчивый взгляд на чистый диск луны. И, улыбнувшись — неслышно шагнул в темноту улицы. «Спокойной ночи, Рошо». *** *** Резкий звонок телефона, разорвав мирную тишину ночи, немилосердно вырвал Рошо из объятий сна. Тихо простонав сквозь сон, он кое-как перевернулся на спину, засунул руку в карман брюк и, с трудом вытянув наружу оглушительно звенящий телефон, не глядя провёл пальцем по экрану. — Алло, Рошо? Голос, раздавшийся из трубки, сложно было спутать с чьим-то другим. Рошо беззвучно вздохнул. Ну, конечно… — Угу… — Не спишь? Рошо чуть схмурил брови и, заторможенно оторвав телефон от уха, жмурясь, всмотрелся в режущий глаза светом экран. 2:36. — …уже нет… — он лениво перекатился на другой бок, не открывая слипающихся глаз, — Чего тебе, Сасара? — Да, ничего особенного… — голос на той стороне на секунду замолк — и, вдруг став глуше, произнёс в тишине, — Просто хотел разобраться в том, что чувствую. — А?.. До сих пор почти ничего не соображая от сна, Рошо смутно наморщил лоб, насилу пытаясь переварить услышанное. «Разобраться… в том, что чувствует…» — А, не бери в голову, — Сасара беспечно отмахнулся, усмехнувшись в трубку, — Ну, как ты? Как жизнь? Чем занят? — А, эм… — Рошо чуть схмурил брови. «Не ты ли сам позвонил мне в третьем часу ночи?..» Сонно смекнув, что уснуть сейчас он вряд ли сможет, он пододвинулся к стене и, подложив подушку под спину, одной рукой дотянулся до тусклого светильника, щёлкнув переключателем. — Спал, пока ты не позвонил… — привстав с места и чуть сдвинув брови, Рошо кое-как потёр заспанные глаза. Несмотря на то, что со дня их разгромного празднества прошла уже пара суток, для Рошо они все будто бы слились в один длинный день. — Снилось что-нибудь? Рошо покачал головой, но запоздало понял, что Сасаре по ту сторону это едва ли бы о чём-то сказало, и потому отрицательно промычал в трубку. — Тебе? — Ага. Угадаешь? Обессиленно вздохнув, Рошо нащупал справа на полу очки и зачем-то нацепил их на нос, задержав мутный от сна взгляд на тусклом свете лампы. — Не-а. Понятия не имею, Сасара… — Мне снилось наше детство. Что-то внутри Рошо на секунду необъяснимо замерло. –А ты самоуверенно полагаешь, что повзрослел. Сасара было замолчал — но следом, прыснув, приглушённо, рассыпчато рассмеялся. Не сдержавшись, Рошо сам беззвучно приподнял уголок губ. — Ха-ха, наверное, ты прав, — отсмеявшись, Сасара на секунду замолчал. И следом, чуть тише, улыбчиво прибавил, — А ещё ты оказался прав, кажется, ещё кое в чём. Рошо вопросительно промычал, с лёгкой улыбкой прикрыв веки. — Может, у меня и вправду грустные глаза. Улыбка на его губах застыла. Рошо, вяло почесав пальцами переносицу, лениво склонил голову. — Ты о чём… Не понимаю, чего ты в виду имеешь… — Ха-ха, да, неважно. А, и сделаешь мне одолжение? Рошо, тщетно борясь с вдруг вновь подступающей сонливостью, съехал вниз по стене, и закрыл глаза. — Чего тебе? — Забудешь, что я сказал? Рошо моргнул. — Что именно?.. — Всё? Дёрнув бровью, Рошо мысленно закатил глаза. «Ну, и дури у него в голове…» И, кое-как забравшись обратно под одеяло, он пробурчал в трубку: — Только если сейчас усну… то, может быть. Сасара, кажется, улыбнулся. И, не медля больше, понизив голос, он без возражений проговорил: — Тогда спокойной ночи. Спасибо, Рошо. Но в последнюю секунду, прежде чем на той стороне раздались короткие гудки, в последнем сказанном им слове — наверное, Рошо всего лишь показалось — смутно, промелькнула тень трепетной нежности. Что-то в груди коротко дрогнуло. Уронив телефон на футон, Рошо снял зачем-то надетые очки и убрал их в сторону. Вдруг потяжелевшие веки сами собой стали закрываться. Сонливость, больше не оставляя шансов, потянула Рошо на дно и он, из последних сил укрывшись одеялом с головой, наконец, сдался. Лишь единственная мысль успела проскользнуть в сознании, оставив блик улыбки на расслабленных губах — и оставшись в нём последним тихим воспоминанием. «Ну, и дурень…» *** Нажав кнопку «Сбросить», Сасара отложил телефон в сторону, и, покатав ручку в пальцах, написал в тетрадь ещё пару слов. Сумрак ночи, пробиваясь сквозь окна, падал лунной тенью на исписанные страницы. «О чём ты… не понимаю, чего ты в виду имеешь…» Сасара тихо усмехнулся, и закрыл тетрадь. Лгать нехорошо, Рошо. Но, в самый единственный раз — я прощу тебе это. *** ***