Рубин, малина и печаль

*** *** — Ну, дава-ай, Рошо! — широко улыбнувшись, Сасара компанейски кивнул охране на входе, многозначительным жестом указав на свою примечательную зелёную шевелюру и, не останавливаясь, протащил Рошо за руку за собой. Тот, не без напряжения оглядываясь по сторонам, смиренно шёл следом — несмотря на то, что в теории он вполне мог бы без особого труда так же перехватить руку щуплого друга и потащить его прочь. Но лишь в теории. Живая ритмичная музыка в колонках гремела, заглушая людские голоса, превращая их в неразборчивую воодушевлённую сумятицу, почти что подбрасывая — заменяя собою стук их собственных сердец. Сасара, ловко просачиваясь сквозь бесконечно движущиеся, скачущие, танцующие толпы народа, умудрялся почти с такой же лёгкостью вести за собой Рошо. Пол под ногами переливался яркими плитами, мерцая в такт ни на миг не прекращавшейся музыке, казалось, дрожа от грохота. Крепко удерживаемый за запястье тонкими пальцами, в какой-то миг Рошо, одурманенный какофонией звуков и цветов, панически перехватил его ладонь своей собственной, вцепившись крепче — ни на миг стараясь не упустить взглядом зелёной (а в свете огней — и синей, и фиолетовой, и жёлтой) макушки впереди. В какой-то момент она обернулась — и знакомое лицо, залитое переливчатым светом, широко улыбнулось ему. Рошо — схватился за эту улыбку глазами, словно за последний спасательный круг. Пожалуй, в этом была доля правды. Они прошли, пробираясь сквозь толпу, ещё несколько десятков шагов, прежде чем рука резко потянула его на себя — и они вырвались из людского потока, словно бы очутившись на обратной стороне бури — в затишье. Слегка ошалевший от столь внезапного контраста, Рошо тупо позволил себя вести, и спустя пару секунд был по-свойски усажен за один из пустующих столиков. Пододвинув второй высокий стул, Сасара уселся напротив. — Я выбрал место потише — а то тебя от шума будто уже укачать успело, — он добродушно усмехнулся, и, оглянувшись себе за спину, прибавил, — Я схожу нам за чем-нибудь — не теряй. Не дожидаясь ответа, он соскочил с места, хлопнув Рошо по плечу, и, с ещё большим проворством скользя меж танцующих парней и девушек, проследовал к барной стойке. Рошо настороженно оглянулся, невольно надеясь проследить за Сасарой до самого конца, но тот как по волшебству исчез в оживлённой гуще людей, не оставив о себе и напоминания. «Прошу, возвращайся». Честно сказать, до этого момента он даже не до конца осознавал, как его угораздило оказаться в подобном месте. Не то, чтобы мог осознать и сейчас… «Да уж, давненько он не затаскивал меня в сомнительного рода приключения…» Сказать, что он скучал по ним — солгать и одновременно предстать лицом к лицу перед ужасающей правдой — потому на этот раз он решил оставить этот вопрос без чёткого ответа. Поправив очки на носу, Рошо заправил за ухо выбившуюся прядь, и, игнорируя пробежавшую мимо стайку крикливых девушек, запрокинул голову. В вышине потолка, ближе к шумному танцполу, лениво поворачиваясь не то потоками воздуха, не то чем-то иным, вертелся, переливаясь светом, зеркальный шар. «И чего я здесь только забыл?..» Где-то как будто бы вдалеке, но притом совершенно близко из колонок, перекрикивая музыку, раздался запальчивый голос диджея «Вы готовы?! Погнали!» Толпа, взвившись от восторга, заулюлюкала, и с первым ударом музыки задвигалась с ещё пущей страстью. Свет, окрашенный всеми цветами, отражался бликами на разгорячённых воодушевлением лицах. «Он же не будет… просить меня танцевать?» — невольно искривив губы в неловкой усмешке, подумал Рошо, одними глазами наблюдая, как какая-то девушка, что-то задорно прокричав, резво запрыгнула на спину одному из парней, и они оба закружились на месте под гиканье толпы. «Да быть не может — откуда бы ему самому уметь…» Он чуть обернул голову в поисках чего-нибудь ещё — и к этой секунде к столику подоспел Сасара. В руках у него был небольшой поднос с закусками и… — Я не буду пить, — упрямо качнул головой Рошо, глядя на Сасару, когда стаканы с негромким стуком опустились на стол один за другим. Сасару же подобное заявление, казалось, не просто не расстроило, но и не удивило. — Да ладно тебе! Ты ж не думаешь, что я тебя спаивать собираюсь? — коротко закатил глаза Сасара и, ловко увернувшись от пронёсшейся мимо него парочки, с комфортом уселся на высокий стул, — Да, и, ты ведь сам согласился сходить оттянуться — только не отрицай! — Не буду, — мысленно скрипнув зубами, через силу согласился Рошо, отодвинув уже ловко поданный ему стакан, — Но хоть бы словом сказать, куда ты нас собирался… — Ну, честно скажи — ты бы тогда согласился? — притворно удручённо вздохнул Сасара, и, получив спустя паузу поверженный взгляд, блеснул торжественной улыбкой, — То-то же. Но отметить такое событие мы просто обязаны! Он с воодушевлением кивнул на стаканы, наполненные бледно-оранжевой жидкостью. Рошо, под немигающим взглядом сощуренных глаз, помедлив, всё же с подозрением понюхал содержимое одного из них. — Что это?.. — Виски, — просто ответил Сасара, и на ошарашенный взгляд поспешил уточнить, — Разбавленный! Содовая и лёд. Таким, даже если захочешь, не напьёшься! Рошо, схмурив брови, на секунду склонил голову. С одной стороны — Сасара, устроивший всё это ради… них двоих. С другой… стоило ли оно того? «Но что хуже — выпить разбавленного виски вместе с Сасарой, или наблюдать за тем, как он пьёт один?» Почему-то второй вариант не вызывал ровным счётом никакой симпатии. Какая-то часть Рошо не хотела видеть его одного… таким. Что ж… кажется, выбор был очевиден. Он осторожно, стараясь игнорировать откровенно ликующий взгляд зелёных глаз на себе, поднял свой стакан кончиками пальцев, и, вздохнув, поднял голову. — Права была наша учительница… даже если б захотел — никуда мне от тебя не деться… Почему-то мысль прозвучала совершенно не так, какой он хотел её услышать. И — хорошо бы, если бы последние его слова потонули в потоке музыки, вдруг ударившей по ушам с ещё большей силой. Сасара, тепло — тепло — улыбнувшись ему, взял свой стакан — и, подняв его кверху, коротко, но с чувством провозгласил: — За наш блистательный дебют! *** Сасара, скрестив ноги, сделал ещё один глоток из своего стакана, внимательным взглядом неотрывно глядя перед собой. Перед ним — сидел Рошо. И Рошо… — Слушай… — Рошо чуть качнул головой назад и несдержанно хлопнул Сасару по плечу, да так, что тот едва успел уцепиться ногами за стул. — Ага… — протянул он в ответ, скорее, от размеренной, спокойной лени, нежели от лёгкого алкоголя. А, может, алкоголь и стал ей причиной… Пожалуй, самым интересным было теперь наблюдать за блуждающим взором малиновых глаз напротив. Вдруг Рошо вскинул подбородок кверху, блеснул чуть влажными глазами и, заплетаясь языком, кое-как выболтнул: — А луна сегодня чер-р-ртовски красива, чего думаешь, а? — и размашистым кивком головы указал на зеркальный шар, поблёскивающий в темноте под потолком. Сасара, ничего не ответив, лишь прикрыл веки, и медленно выдохнул. Перед ним — сидел Рошо. И Рошо… «Боже, да он пьяный вдрызг». Вяло болтая ногами, Рошо, с виду готовый не то в любую секунду провалиться в сон, не то соскочить с места и куда-нибудь рвануть, всё продолжал бесконечную беседу. — Кто его знает, почему, почему… о чём это я… а, да… — он замолчал, видимо, всё же упустив вёрткую мысль. Сасара сдержал короткий смешок, однако, продолжив терпеливо ждать. Наконец, Рошо собрался с мыслями — и, видимо, отыскав себе новую, начал заново: — Повериться не могу, что, — он задержался, но лишь чтобы сглотнуть, — Мы выступили — и людям понравилось… Правда же, Сасара? Сасара согласно покивал, сам не до конца уверенный, чему именно. Холодный разбавленный виски, перемешанный с шипящей содовой в стакане, красиво отражал мигавшие всеми цветами огни, льющиеся с потолка и стен. Музыка уже не казалась столь оглушающе громкой — по крайней мере, Рошо она, судя по всему, уже давным-давно не беспокоила. Сасара с долей облегчения повёл плечом, и опёрся локтем о стол. А Рошо, фыркнув носом чему-то своему, вдруг взблестел глазами — и Сасара, за вечер уже успевший ознакомиться с большинством его нетрезвых повадок, обратился в слух. «Первое: Рошо удивительно легко и… быстро пьянеет» — отметив у себя в голове, Сасара окинул его взглядом, вмещавшим в себя столько же недоумения, сколько и странного восхищения. «…второе: пожалуй, он действительно любит поговорить». Глотнув из своего стакана, Сасара молча наблюдал, как в глазах напротив, собираясь из разрозненных кусочков, уже созревала новая обширная тема для обсуждения — ну, или для непрерывного по-большей-части-монолога. Не то, чтобы он был так уж против. Такой Рошо… был даже немного очаровательным. «Будет, чем над ним подшутить, как протрезвеет». Интересно, что там у него в голове на этот раз? Родители — были, его, Сасары, проделки из младшей школы — уже дважды, сперва тоном исключительно упрекающим, а после — почти что восторженным. Сцена и комедия… об этом он говорил больше, чем о чём-либо другом. Но, при всём при этом, до сих пор он умудрился не сморозить ни единой нелепой шутки или каламбура. Сасара, чуть сощурившись, медленно моргнул, оглядывая всего Рошо. Не будь у него столь умиротворённо-сосредоточенного и вместе с тем глуповатого выражения лица — даже он бы не поверил, что нынешний Рошо перед ним — так же далёк от трезвости, как Япония от Марса. Ха, странноватое сравнение вышло… Выходит, и сам Сасара не то, чтобы совсем трезв. «Ну, всё познаётся в сравнении, да?» — задумчиво заключил про себя Сасара, молча наблюдая за тем, как друг, не моргая, раздумчиво оглядывал незатейливый узор на поверхности стола, неровно очерчивая его пальцем. Сердце вдруг неестественно бухнуло в груди — странным образом совпав с тем, что Рошо поднял на него мутноватый взгляд. — А знаешь — заплетаясь языком, как бы между делом начал он, — У меня в детстве был друг… — О, и что за друг? — с выражением крайне заинтересованным спросил Сасара, подперев висок тыльной стороной ладони — и приготовившись к долгому рассказу. — Друг — вроде, как друг. Но вечно шутил, — Рошо икнул, — Без остановки, будто другого не умел… И всегда улыбался. Мне сперва всегда казалось, что он, может, надо мной смеётся… Потом понял, что, наверное, нет… ну, или не всегда. И чего я ему тогда… Я ведь совсем скучным был. Может, я и щас такой… А, и… Он остановился, будто в голове его шестерёнки на миг застыли, и следом вновь задвигались. — Мне при первой встрече показалось, что глаза у него… грустные… Сасара застыл, не донеся стакана до губ. Фраза эхом отдалась где-то в ушах — повторяясь смутным, почти забытым прошлым. Прошлым?.. — Честным буду — иногда, совсем иногда — мне кажется, что они правда такие. Не полностью грустные, — казалось, мысль вновь принялась от него ускользать, и он стал усиленно подбирать слова, ставшие вдруг такими сложными, — Знаешь, как… всегда весёлые, по правде, но если в них смотреть долго-долго… что-то в них есть такое. Но надеюсь, это мне кажется так. Он хороший парень. В груди с чего-то коротко дрогнуло. Опять виски шалит? Сасара коротко усмехнулся сам себе, и сделал ещё глоток будто бы для закрепления эффекта.  — О! — Рошо оживился, осилив новую мысль, — А ещё он жмурился постоянно, не то будто замышляет что-то, не то солнца боится, — и он беззастенчиво, кажется, совершенно ни о чём не ведая, ткнул пальцем в Сасару, — Как ты почти! Сасара моргнул. «Чего он такое несёт, этот Рошо?» …нет, у него в голове явно вертелись какие-то зарисовки для будущих сценариев. «И даже здесь отдохнуть не может, а?..» — он беззлобно фыркнул, легонько стукнув ногтем по краю своего стакана. Тот отозвался тонким звуком хорошего стекла. Однако любопытство, и без того бывшее одной из его главных черт, под действием градуса вмиг перевесило всё остальное. И уже в следующую секунду он, облокотившись на стол, вновь навострил уши, приготовившись ловить следующее несуразное слово. «В конце концов, я либо посмеюсь — либо узнаю о нём что-нибудь новенькое — беспроигрышная ситуация». — Хм, а что потом, с другом-то? — Сасара, не отрывая взгляда от Рошо, неспешно отпил из своего стакана. Подрастаявшие кубики льда мелодично звякнули, ударившись о прозрачное стекло. И этим звуком Рошо будто бы снова вернулся к оставленной им мысли. — Мы пошли в одну школу — до сих пор не понимаю, как это случилось… а потом в среднюю — тоже в одну умудрились попасть… интересно, как это… Он снова замолчал, на этот раз — потянувшись к своему недопитому стакану. Но Сасара ловко перехватил его и, не меняя выражения лица, вместо этого вручил другу ломтик свежей дыни, взятой из тарелки. — На-ка, вот это лучше съешь. Тебя уже уносит, дружище. Давай. — Ну-у-у-у… — скуксившись, расстроенно протянул Рошо, но дыню нехотя взял. Сасара, с неясной даже для него улыбкой на губах, молча наблюдал, как тот кое-как жуёт закуску, тоскливо поглядывая на захваченный в заложники Сасарой стакан. «Чёрт, да ведь он мог бы его у меня попросту отобрать…» — с нервным смешком невольно подумалось Сасаре, и взгляд его скользнул по рукам Рошо. Даже под лёгкой тканью рубашки без труда угадывались довольно крепкие мышцы — в сравнении с поджарым, совсем узкоплечим Сасарой, намного более внушительные и видные. Да, и в последние годы — нет, казалось, даже в последние месяцы… Сасара окинул его взглядом ещё раз. Не успел он и опомниться, а Рошо уже перегнал его ростом. «Ах, где мои юные школьные годы в младшей» — с мечтательным сожалением хохотнул про себя он, вспоминая худенького, зажатого друга, которого тогда, наверное, можно было бы без труда положить в коробку. — А знаешь… этот друг… — проглотив свою дыню и пока подзабыв о стакане, Рошо вдруг подал голос вновь. Сасара вопросительно поднял голову. Но, в глазах напротив прежний огонь обсуждения словно бы угас, и на смену ему пришла какая-то… Тоска? — Мне кажется, со мной что-то не так, потому что… — Рошо закусил губу, и взор его отъехал куда-то в сторону, устремляясь далеко мимо Сасары. — Рошо, да у тебя глаза в кучу! — фыркнув на искреннее недоумение, отразившееся на лице друга, Сасара со смехом наклонился вперёд и ткнул его в середину очков, поправляя их. На секунду взгляд Рошо прояснился — но следом прежняя тяжесть, вернувшись, тенью почти бессильной пролегла на его лице. Бессильной… Сасара, чуть схмурив брови, горько усмехнулся. «Не удалась попытка, да?..» — …Нет… — Рошо как-то сдавленно выдохнул, и опустил голову, — Я точно рехнулся… почему я всё никак не… Казалось, каждое слово, с трудом срываясь с вялых губ, грозилось стать последним, рассыпаться, оставил мысль, потерять нужную фразу. И притом же… Он словно хотел говорить. Хотел так сильно, что, будто бы, вот-вот сорвётся — и лишь что-то внутри держало его рот на стальном замке, не давая проронить и слова. То, что держал в себе?.. — Сасара… — Рошо поднял голову, и с губ его сорвался хриплый смешок, — Посмейся надо мной, ладно?.. Посмеёшься? Сасара, с готовностью улыбнувшись, уже открыл рот — но из него не донеслось и звука. Малиновый взгляд, глядевший на него, был совершенно мутный, странно влажный, и, до режущей боли в груди — беспомощный. «Что я только что хотел ему сказать?» Рошо ждал ответа, не отводя глаз, не моргая — казалось, даже не дыша. Ждал. И Сасара, проклиная собственную ложь и слабость, кивнул. — Мне кажется… я люблю его. Улыбка, прежде благодушно игравшая на губах Сасары, застыла камнем. «…люблю его». …В ответ на упрямо выжидающий взгляд Рошо, как и обещал, он коротко хохотнул, прикрыв глаза ресницами: — Ну, все мы любим своих друзей… Я тоже… — …Не говори так, — тихо, с болью оборвал его Рошо, и опустил голову. Сасара, раскрыв было рот, беззвучно захлопнул его. В мыслях не нашлось ничего, кроме звенящей пустоты. Глаза человека, никогда не способного обрести понимания — словно утратив последние остатки сил, безвольно упёрлись в пол. Сасара — будь он проклят — не удержал его. Не в силах объяснить этого даже себе… почему-то он чувствовал, словно предал Рошо — не удержав его хрупкого взгляда. Любой ценой — должен был удержать… «…люблю…» Это же… шутка такая? Шутка — для выступления? Правда же?.. Сасара, бесконтрольно, издал ещё один сдавленный смешок, и, глотнув из стакана, нервно хрустнул кусочком льда на зубах. Ударить себя самого по лицу захотелось в ту же секунду. «Возьмись за ум, Нуруде! Для тебя, что ли, вся жизнь — шутка? Ты хоть что-нибудь можешь воспринимать серьёзно?» Лёд, заставив щёку онеметь, растаял на языке бодрящим морозом. Моргнув, Сасара поставил стакан на стол и, порывисто вдохнув, начал: — Погоди, Рошо, ты… — Нет, ты не понимаешь… — перебив его, горько выпалил Рошо. Пальцы его прекратили бесцельно водить по столу, и он, будто пытаясь подавить глухое отчаяние, зарылся ими в волосы. — Я столько думал над этим… чёрт, я столько над этим думал… Он хрипло зарычал сквозь зубы, и зажмурил глаза. — Сначала думал, что заболел… потом… — он сглотнул, и несдержанно хохотнул, — Потом — больше не знал, что думать… Мы же с ним вместе… сколько я себя помню… А теперь смотрю на него — и не могу обратно. Больше не могу… Хочу… взять за руку, коснуться… В голове эти чёртовы мысли, которых не было… Почему всё так изменилось? Если он узнает — если не посмеётся, как всегда… Чёрт, я не могу от этого избавиться… Голос его угасал с каждым словом — как будто мысли дешёвым коктейлем перемешивались со сказанным, перебивая их, никак не давая выразить человеческими словами то, что судорогой вертелось у самого языка. Словно… душа его изнутри. Сасара, не в силах пошевелиться, смотрел. Казалось, человек перед ним — рассыпался. На кусочки, на разрозненные мысли — раздираемый собственными клятыми противоречиями. Не чувствуя собственного дыхания, Сасара подался чуть вперёд. И, не отрывая взгляда от Рошо, смог выдавить лишь одно: — Как давно?.. — Не знаю, может, месяц, два? — Рошо замолчал и, рвано вдохнув носом, издал какой-то неестественный звук, похожий на смесь смешка и всхлипа, — …Пару лет? Больше?.. Не силён я в числах. — Рошо. Губы позвали друга по имени прежде, чем он успел понять. Рошо, дрогнув сжатыми плечами, неуклюже поднял голову, не показывая глаз. В тот же миг, поджав губы, поддавшись какому-то внутреннему — совершенно неясному ему — порыву, Сасара привстал с места, наклонившись вперёд — и его ладонь мягко легла на чужую щёку. Рошо резко поднял взор. В нём мутными, алыми волнами плескалось недоумение. В уголках глаз, прежде спрятанных за стёклами очков, еле заметно блестела непрошеная влага. Пальцы сами собой повели ниже и, слегка приподняв румяное лицо за подбородок, остановились. Напряжённо выдохнув, Сасара вгляделся в лицо напротив. До простого искреннее, привычное каждым своим изгибом, но от алкоголя — слабо разомлевшее, а от непонимания происходящего, перемешанного с остатками тоски — еле заметно искажённое горечью. Лицо, что было ему так знакомо. Когда Рошо смеялся, когда злился, когда сомневался или даже чего-то боялся — словно чистое зеркало, оно отражало каждую эмоцию, не в силах утаить от других и единственной. Кому, как не Сасаре было об этом знать. И тем больнее было видеть его теперь — переполненное отчаянием, смирением, горечью, насмешкой — над самим собой. Страхом, верой. Искренностью. Но, казалось, ещё немного — и капля станет последней. Сасара стиснул зубы. И он держался?.. «Да что я…» Прошла секунда, две, три. Слишком долгих. Мимо них, задорно визжа, пронеслась пара девушек, чуть не толкнув Сасару в спину. И едва только он, очнувшись от мыслей, успел отклониться в сторону — Рошо шумно выдохнул, опалив его лицо дыханием виски с содовой. И, опершись о стол нетвёрдой рукой, вдруг потянулся вперёд. Малиновые глаза, нетрезво поблёскивая за прозрачными стёклами, в коих бликами отражалась светомузыка, были близко. Слишком близко. Близко, как никогда раньше. Без слов — доверяя. Сасара, широко распахнув глаза, потерял силы двинуть даже пальцем. Казалось, тепло чужого разгорячённого лица почти касалось его собственного. В малиновом взгляде вспышкой, словно осознанием, отчётливо промелькнула боль, окроплённая надеждой — и будто окатила Сасару ведром ледяной воды. «Что я, чёрт побери, такое творю?» Дрогнув пальцами, он поспешно выпустил чужой подбородок, и прежде чем Рошо бы успел опомниться, аккуратно заправил выбившуюся прядь ему за ухо, и, шутливо щёлкнув его по носу, с самой своей беспечной улыбкой сел обратно на стул. — Ай, больно же… — тряхнув головой, Рошо досадливо потёр пальцами ушибленное место, — Надо запить… Сасара, не уследив за чужим стаканом, поздно спохватился — и Рошо чересчур уж ловким для пьяного движением вернул себе недопитый стакан с виски, без раздумий опрокинув его залпом. — Рошо, это лонг-дринк… — хотел было остановить его Сасара, но опоздал — и в следующую секунду Рошо, согнувшись пополам, зашёлся в судорожном кашле. — Бр-р-ра, холодно-о… — судя по всему, он умудрился проглотить целый кусок льда, а вот виски на секунду попало не в то горло. Сасара, поспешно вскочив с места и обойдя стол, пару раз стукнул ему между лопаток для верности — а потом, не так сильно, костяшками по голове, в назидание. — Я тебе когда-нибудь зла желал, а, Рошо? — едва сдерживая смех, спросил Сасара, не слишком ожидая ответа, — Ну, и бестолочью ты бываешь иногда, конечно. Рошо, неуклюже закатив глаза, состроил донельзя зловещую мину — кажется, оскорбление он только что пообещал сам себе запомнить до конца дней… ну, или покуда будет о нём помнить. «Раз дуется — значит, в порядке» — удовлетворённо заключил Сасара, усевшись обратно на стул, и мельком глянул на наручные часы. Возможно, получится ещё немного посидеть… — Э, ты чё… Едва он оторвал глаза от циферблата — перед его взором развернулась ещё одна сцена. На этот раз — не столь безобидная. Убрав руку, Сасара предостерегающе привстал с места. Напротив них угрожающей горой возвышался незнакомый мужчина — и, судя по всему, Рошо не понравился его взгляд. Или чего-то похуже. — Сижу, не трогаю никого — толкаешься… с чего? Нарываешься… на драку? — приняв в себя ещё одну порцию алкоголя, Рошо, казалось, вновь попрощался с какой-никакой способностью связывать слова в предложения. «А ещё — со здравым смыслом». Не меняясь в лице, Сасара, однако ощутил, как где-то в животе у него нехорошо похолодело. «Может, и я льда хапнуть успел?» — не к месту пошутил про себя он, аккуратно поднявшись с места и, не отрывая взгляда от незнакомца, медленно подошёл к Рошо. Атмосфера медленно накалялась. — Рошо… — он положил ладонь ему на плечо, но тот, казалось, даже не обратил на жест внимания, — Давай-ка мы с тобой… — Что «давай-ка»? — вихрем обернулся к нему Рошо и, сощурившись, скомкано процедил, — Этот хмырь меня… в плечо саданул! «Третье…» Сасара сглотнул. «Трезвого Рошо злить весело. Нетрезвого… опасно». И взгляд, которым Рошо смотрел на громилу, был ему известен слишком хорошо. Взгляд, которым он прикидывал расстояние для замаха — и удара. «Так, так…» Быстро оценив обстановку, Сасара тут же попытался натянуть на лицо самую доброжелательную улыбку, параллельно разделяя незнакомца и Рошо своим плечом. И, с опаской подняв взгляд на мужчину, что был не меньше, чем на голову его выше, и, к тому же, раза в два шире в плечах, извиняющимся тоном проговорил: — Мой приятель слегка… перебрал. Рошо, поднимайся-ка, давай… Вы же не ушиблись?.. Мужчина, сузив глаза, отчётливо цыкнул. Но своего Сасаре добиться удалось — и нежелательное внимание оказалось временно перетянуто на него. — Смеёшься надо мной, — он с явным раздражением и плохо скрытым презрением окинул Сасару взглядом с ног до головы, и тому потребовалось некоторое усилие воли, чтобы не попятиться. Его школьная репутация «клоуна-смутьяна» в данной ситуации, пожалуй, им с Рошо бы нисколько не помогла. Впрочем, могло помочь кое-что ещё… — Нисколько, — стараясь сохранять невозмутимость, возразил Сасара, попутно нащупывая позади себя локоть друга. «Молю, Рошо, только стой на месте». — А-а, значит, я ещё и идиот, да? — нахально хохотнул незнакомец, и угрожающе сделал шаг вперёд, — Не хочешь как следует извиниться уже дважды, за себя и за своего очкастого дружка? Сасара, не меняя улыбки, невольно дёрнул бровью. «Ну, и заноза…» — Да, да, сейчас, только переброшусь с ним парой слов… Он развернулся вокруг себя и, убедившись, что остаётся на виду, подтащил Рошо к себе за ворот рубашки. И не успел тот опомниться — Сасара притянул его так близко, как только мог и, мазнув губами по горячей щеке, тоном, не терпевшим возражений, прошипел в самое ухо: — Домой. Реакция Рошо должна была быть предсказуемой, и прийтись примерно на расчёты Сасары, выиграв им ещё немного времени… Вот только планы с действительностью сходиться не собирались. Потому что Рошо, пожалуй, впервые за долгое время решил плюнуть на «предсказуемость» с самой что ни на есть высокой колокольни — и, рывком ухватив самого́ Сасару за руку, не оглядываясь, ринулся прочь сквозь толпу. За считанные секунды оказавшись снаружи, оба затормозили лишь тогда, когда дверь клуба осталась за соседним углом. Пройдя ещё несколько шагов, Сасара, опёршись рукой о стену дома, рвано выдохнул, кое-как пытаясь отдышаться. Прохладный ночной воздух ударил в лицо мягким порывом, однако, вполне резво привнеся в мысли немного свежести. Опомнившись, он быстро обернул голову. Рошо, к счастью, стоял тут же неподалёку. Вот только, судя по его внешнему виду, ему свежий воздух облегчения приносить не спешил. — Что-то… Мне нехорошо… — вдруг, икнув, всхлипнул Рошо, и схватился свободной от опоры рукой за живот. Сасара, кашлянув от сухости в горле, встревоженно окинул его взглядом и, почуяв неладное, спешно шагнул вперёд. — Рошо, ты как?.. — он с беспокойством положил ладонь ему на плечо — лишь усилием воли не отдёрнув её прочь. Рошо мелко дрожал всем телом. — Н-не смотри… — из последних сил опёршись рукой о стену, Рошо сложился пополам, взмолившись почти что жалобно, — Это… не смешно… — Разве похоже, что я смеюсь? — чересчур резко даже для себя одёрнул его Сасара, и тихо выругавшись, быстро подставил ему своё плечо, — Держись, дружище. Рошо, подкосившись коленями, хрипло застонал, начав неизбежно съезжать вниз по стене, и Сасара поспешно сгрёб его в охапку, от натуги сжав зубы и шумно выдохнув. Кое-как перехватив потяжелевшего от слабости друга одной рукой, он быстро стянул с него очки и убрал их в карман. — Стой, очки… не вижу ничего… — Рошо тихо запричитал, попытавшись вслепую вернуть нагло отнятое, но, очевидно, не преуспев в этом. — Болван, на улице ночь, — беззлобно выдохнул Сасара. … — Потом спасибо скажешь… Рошо хотел было возразить что-то — но в следующую секунду он, из последних сил зацепившись пальцами за Сасару, склонившись над землёй, содрогнулся всем телом — и распрощался и с выпитым ранее разбавленным виски, и с закусками. Очистив желудок, Рошо кое-как выпрямившись, тихо простонал что-то неразборчивое, и окончательно повис на чужом плече. Сасара, лишь вздохнув, без улыбки откинул с холодно вспотевшего лба выбившиеся длинные пряди, утёр ему уголок рта тыльной стороны ладони. Рошо схмурил брови, но всё равно был слишком слаб, чтобы даже отвернуться прочь, и потому молча принял заботу. — Ну, как ты, живой? Получше? Опустив голову, Рошо лишь глухо промычал что-то в ответ. Ноги его всё ещё очевидно слабо слушались. «Ну, теперь-то уж точно домой, да?» — непроизвольно искривил Сасара рот, проклиная чёртову привычку шутить. Он обернулся на двери клуба напоследок. И, поддерживая полубесчувственного друга за плечи, неспешным шагом он молча повёл его по сумрачной дороге прочь. ***