Болотная колдунья

      Огромные ветлы, днем превращавшие тропинку вдоль реки в уютный зеленый коридор, сейчас смыкались над ней непроницаемым пологом. Что-то шуршало в зарослях, цеплялось за волосы и юбки. Тамирис вздрагивала и озиралась, катая по ладони ледяные волны. Она твердила себе, что убьет любого бандита, который окажется у нее на пути... и встала как вкопанная, когда из кустов вывалилось и рухнуло поперек тропинки тело — насаженное, словно кусочек шпика, на вилы.       Магические заряды запоздало сорвались с пальцев Эми и с шипением впитались в доспех существа. Что-то странное было в нем, но Тамирис не успела приглядеться: следом из зарослей шагнул Уилл Моссфелд и невозмутимо вырвал из спины мертвеца свое оружие.       — Фарлонг где? — бросил он, втыкая вилы в землю, чтобы очистить зубцы.       — Отца нет дома...       — Твою ж мать! Он что, с Тармасом чпокается?       — Эй! — вскрикнула Тамирис.       Ей захотелось напомнить, что в присутствии Дэйгуна он бы в штаны напустил, просто зная, что господин Фарлонг может его услышать, — однако слова Уилла вернули ее к новой реальности.       — Редфелл всех у моста собирает, — он махнул рукой, будто они могли запамятовать, в каком направлении идти. — Пробуем на этом берегу удержаться. Детей, стариков вывести... Может, к вам?.. — Уилл взглянул на Тамирис.       — Дуэргары уже здесь, — ответил за нее Бивил. — В доме мы убили двоих.       — Твою ж мать... — бесцветно повторил Уилл и вдруг рявкнул: — Чего встали, придурки? К мосту, живо!       Он скрылся в ивняке, прежде чем Тамирис нашлась с ответом. Ей до безумия захотелось, чтобы Бивил повел себя как обычно: закатил глаза, ухмыльнулся, всем своим видом показывая, куда стоит пойти Моссфелду, когда он пытается строить из себя командира. Хоть что-то должно было остаться прежним! Но Бивил молча перешагнул через мертвое тело.       Тамирис последовала его примеру, но чуть не оступилась, вновь зацепившись за что-то юбкой. Сердито дергая подол, глянула вниз и обомлела: держал ее не корень, а шипы на плечах существа, выходившие прямо из кожи. Он весь был усыпан длинными колючками, словно ягода крыжовника.       — О Мистра, что же это за монстр такой? — выдохнула Эми.       Совместными усилиями они высвободили юбку и припустили вслед за Бивилом. Тот шел размашистым деревянным шагом, не оглядываясь.       — Может, демон? — предположила Тамирис. — Как... тогда?       В глубине души теплилась надежда, что Эми немедленно оспорит ее слова, но подруга уточнила с пугающей серьезностью:       — А он не слишком маленький?       — Не знаю. Демоны ведь разные бывают. Например...       Пример так и не пришел на ум. В голове билась одна-единственная мысль: если девятнадцать лет назад целое невервинтерское войско не спасло Западную Гавань от демонической орды, что ждет деревню сейчас?       Никто больше не встретился им на тропе, но неясный тревожный шум становился все громче. Не в силах выносить ожидание чего-то ужасного, Тамирис обогнала друзей и неожиданно для себя влетела в толпу.       Совсем недавно такой же человеческий поток тек по улочкам Западной Гавани в веселой фарандоле, но сейчас не звучало музыки и радостных возгласов. Люди хватались друг за друга, как утопающие, кто-то выкрикивал имена родных, дети ревели на руках матерей. Ошеломленная Тамирис не узнавала лиц: перед ней мелькали разинутые рты, выпученные глаза, плечи-тараны и острые локти. А потом — похожая на серое яйцо голова.       Сейчас ладонь только слегка заныла, испуская ледяной луч. Чужак рухнул, но почувствовать себя бесстрашным истребителем дуэргаров Тамирис не успела: кто-то сбил на землю ее саму. Однако ее спасали, а не пытались убить: два сплетенных клубком тела прокатились совсем рядом, громко вопя.       Вокруг закипела драка. Безобразная, хуже любой драки на Жатву, потому что противники мутузили друг друга чем придется, кусали, рвали рты. Магия казалась лишней: в суматохе ничего не стоило поразить заклинанием кого-то из своих. Тамирис металась среди дерущихся, не понимая, что делать, и вдруг все кончилось. Кулями лежали мертвые чужаки, над ними стояли ополченцы. Кто в исподних штанах, будто ринулся в бой прямиком из постели, кто с вырванным из ограды колом вместо оружия. Как же мало их было! Младшие Моссфелды, трое старших Лэннонов, седобородый Эдер Хольм с племянниками, пухляш Джеб Бакман и его кузина Милли...       Целая гора свалилась с плеч Тамирис, стоило ей заметить блестящий голый затылок Георга.       — Мы тут, господин Редфелл! Пришли помочь! — крикнула она.       Георг обернулся. Его грудь тяжело вздымалась, на щеках расплывались грязные разводы. И все-таки он попытался улыбнуться.       — Привет, красавица. Как хорошо, что вы, ребята, живы. А Дэйгун где?       — Не знаю. Он ушел раньше, чем я проснулась. Может, на охоту...       Снова Тамирис почувствовала, что оправдывается, — и за себя, и за отца — но, в отличие от Уилла, Георг ругаться не стал.       — Да, такого ведь никто не ждал. Ночь-то какая волшебная была!       Георг потер щеку, размазывая грязь еще сильней, и Тамирис поняла, что на самом деле он весь, от бровей до сжатых кулаков, забрызган кровью. Должно быть, что-то отразилось на ее лице, потому что Георг произнес с мягкой усмешкой:       — Не пугайся, это не моя. Блейдлингов. Правильно я их называю, брат Мерринг?       — Не думаю, что эти существа обидятся, даже если вы ошибетесь в паре букв, — отозвался человек в исподнем; с изумлением Тамирис признала в нем сельского жреца.       Никогда еще ей не доводилось видеть брата Мерринга в столь неподобающем виде, но его лицо сохраняло всегдашнее кроткое выражение, пока он осторожно опускал на землю Питни Лэннона. Тот висел на руках жреца, как тряпичный, но вдруг задергался, с криком рванулся в сторону. Гарт схватил отца, но тот оказался сильнее; Тамирис и Эми пришлось навалиться вдвоем, чтобы удержать его на месте. Рубаха Питни потемнела и насквозь промокла от крови, и когда Мерринг задрал ее до подмышек, Тамирис ахнула, увидев на животе и груди десятки маленьких ран.       — Он ведь не умрет, брат? — казалось, каждое слово застревало в глотке Гарта.       — Милостью Латандера, шипы не проникли глубоко, только разорвали кожу, — жрец прикладывал пласт целебного мха к ранам, прежде чем накрыть их чистой тканью: похоже, он мог выбежать из дома почти нагишом, но не без лекарской сумки. — Главное — остановить кровь.       Гарт бессвязно забормотал молитву вперемежку со словами благодарности; кадык дергался на тонкой шее. Он еще больше напоминал тощего цыпленка, нелепый маленький Гарт Лэннон, но грязь и кровь покрывали его так же, как остальных ополченцев, и руки тоже были изорваны шипами блейдлинга. Тамирис перевязала их, как смогла.       — Да с какого плана Бездны вылезли эти твари? — вырвалось у нее.       — Думаю, они обитают не в Бездне, а на Астральном плане, — поправил брат Мерринг, напоследок осеняя Питни священным знаком Латандера. — Блейдлинги не демоны, хоть и не менее свирепы.       — На Астральном?.. — Тамирис растерянно уставилась на жреца, но момент был явно неподходящим для расспросов.       — Командир! — позвала от моста Глена Лэннон. — Вроде чисто! Никто за нами не идет!       Тамирис показалось, что полный облегчения вздох пронесся между людьми, как ветерок, но голос Георга прозвучал мрачно:       — Вера и Пирсон тоже не вышли. А Хаддсы, а Виндховеры, а Таттерклоки? Вы всех своих соседей видели?.. Возвращаемся.       Ополченцы притихли, переглядываясь. Питни постанывал в забытьи, а со стороны Западной Гавани доносился странный звук, тревоживший Тамирис еще на тропе. Тогда он напоминал далекий плач, но сейчас стало ясно — это приглушенный расстоянием яростный рев.       — Может, чудовища натешатся грабежом и уйдут? — с надеждой сказал Гарт, прижимая к груди израненные руки.       Ничье лицо не просветлело при этом предположении, но и возражать никто не стал. Эдер угрюмо рыхлил землю носком башмака.       — Да ладно, Георг, не у тебя одного голова на плечах. Все, у кого хоть капля мозгов есть, без твоей подсказки сбежали. Торговец, волшебник, Фарлонг...       И опять об отце говорили так, словно он бросил всех в беде! Однако прежде чем Тамирис придумала отповедь получше, чем гневное «Эй!», Глена задиристо выкрикнула:       — Кто бы говорил! Тебя из дома выковырнули, как улитку из раковины, а так бы и сгорел со своим добром!       — Пигалице вроде тебя не понять, что такое всю жизнь копить!..       — И что, поперся бы к Келемвору в обнимку с сундуками?       — Тихо! — Георг еще никогда не выглядел настолько злым. — Там не демоны, не дьяволы, не армия мертвецов! Просто бандиты: серые дварфы да ежи-переростки. И пока вы мнетесь, они ваши дома жгут, ваш скот режут, а может, и друзей тоже. Думаете: «Главное, свою-то семью я вытащил, а дальше хоть трава не расти»? Спрячетесь с детишками на болоте — вернетесь утром к пепелищу, и Невервинтер сейчас на помощь не придет, отстроиться не поможет. Как по-вашему, переживем зиму на пожарище, а?       — Нас дюжина, а их орды... — неуверенно пробормотал кто-то.       Эми выбежала в центр круга.       — Зато я маг, и Тами тоже! Мы уничтожим каждого врага на своем пути! Каждого!       Тамирис немедленно пожалела, что сама не догадалась произнести что-нибудь подобное, — тогда бы чудесная светлая улыбка Георга досталась ей.       — Ну что, Хольм, спрячешься за спиной девочки?       — Видали уже, как один такой маг в портал сиганул... — пробурчал тот, но Эми продолжала, будто не услышав:       — Я не верю, что учитель бросил Западную Гавань в беде, но если он и правда... отлучился, за помощью надо идти к нам, то есть к Тармасу, домой. Там зелья, свитки...       — Волшебные палочки! — вставила Тамирис.       — Мы принесем все, что нужно, и разбойники еще пожалеют, что к нам полезли, — подытожил Бивил.       — А правда, хорошая мысль, как это мне самому в голову не пришла, — не моргнув глазом, ответил Георг. — Только не рискуйте понапрасну, ребятки. Увидимся на пшеничном поле.       Значит, он все-таки собирался провести дюжину ополченцев через захваченную деревню, отвоевывая ее вилами и дрекольем. Ощущение собственного героизма в душе Тамирис истаяло, как лед по весне.

***

      Еще меньше она чувствовала себя героиней, в темноте пробираясь по бесконечным грядкам огорода Моссфелдов. Их сырую, обросшую моховой бородой усадьбу налетчикам сжечь не удалось. Дымила только крыша овчарни, из которой не доносилось ни топота, ни тревожного блеяния. Бивил не преувеличивал, говоря, что дуэргары истребляли даже кур: по пути Тамирис видела много пернатых комков и туш с перерезанными глотками, наводивших на страшные мысли.       Тармас хотя бы просто исчез — Георг не хотел никого обвинять, но подтвердил, что старый волшебник прыгнул в портал, когда появились налетчики, — а вот Дэйгун... Тамирис ругала себя за то, что не догадалась посмотреть в саду и за домом: вдруг отец ночью вышел во двор и столкнулся с дуэргаром? Дэйгун был прекрасным лучником, а не бойцом. Она убеждала себя, что отец никогда не дал бы застать себя врасплох, и тут же воображала, как он лежит на земле залитый кровью и не может позвать на помощь даже стоном...       Что-то чмокнуло и промялось под ногой. Тамирис громко пискнула. Бивил одним прыжком очутился рядом.       — Что случилось?!       — Я наступила на... кого-то, — пролепетала она, стараясь не думать о раздавленных головах, но когда отважилась посмотреть вниз, чуть не сгорела от стыда.       Бивил вздохнул.       — На кабачок, Тами. Твоей жертвой стал гнилой кабачок. Не волнуйся ты так и... ну... просто гляди под ноги?       Следующим, однако, споткнулся и чуть не растянулся на меже именно их отважный предводитель. И все-таки невольный смешок Тамирис оборвался, когда Бивил хрипло проговорил:       — Надо же, Льюи. И свин его. Дохлый... — Он приподнял за плечи и слегка потряс старого фермера. — Джонс, очнись. Ты как? Идти сможешь?       — У него в спине дыра, — засветив магический огонек, Тамирис оторопело уставилась на расплывшееся между лопаток широкое темное пятно.       — Вот дьявол, — после долгой паузы произнес Бивил. — А ведь теплый еще.       Он опустил Льюи на землю так осторожно, словно тот еще мог заорать: «Не мешок ворочаешь!» Тамирис не могла отвести взгляд от желтых пальцев с растрескавшимися ногтями. Прошлым утром Льюи, зажав подмышкой чахлого поросенка, честил Эми на чем свет стоит, пока Бивил, разойдясь, не сделал в ответ такой жест, за который ему непременно надрала бы уши матушка. И вот старый грязнуля валяется, словно упавшее пугало, на чужом огороде...       — Бедняга, — вздохнула Эми. — Не стоило мне расколдовывать его боровка. Пусть бы выиграл, порадовался...       Что-то протяжно засвистело за их спинами. Затмевая отблески пожаров, холодное синее зарево взметнулось над кустами бирючины, отделявшими усадьбу Моссфелдов от проулка, и тут же полыхнули — раз, два, три! — оранжевые огни. Острый грозовой запах разлился в воздухе, поднимая дыбом каждый волосок на теле. Эми развернулась к Тамирис. Из-за всполохов ее белокурые волосы казались охваченными пламенем, глаза сверкали.       — Это Тармас! — торжествующе выкрикнула она. — Он нас не бросил, он сражается! Мы должны ему помочь!       — Откуда ты знаешь... — Тамирис отвлеклась на очередную яркую вспышку: магическое сражение в проулке разгоралось ни на шутку. — Эми, погоди! С ума сошла? Эми!       Но та даже слушать не стала. Подхватила юбки и бросилась вперед, легко перебирая ногами в перевязанных голубыми лентами башмачках, будто и не нужно было касаться ими земли. Проклиная все на свете, Тамирис помчалась за ней далеко не с такой грацией. Бивил отстал еще сильнее: самый длинноногий, он был и самым медлительным.       Но даже Эми не могла перелететь через живую изгородь, словно птичка. Она пробежала вдоль кустов, приподнялась на цыпочки, что-то выглядывая, — и Тамирис уже представляла, как хватает подругу за юбку и высказывает все, что думает про такие глупости, когда мир опрокинулся.       ...Она очнулась среди грядок. С криком подскочила, охлопывая ладонями шею и голову, — так воняло паленой кожей и волосом. Земля вокруг была усыпана невесть откуда взявшимися тлеющими ветками. На миг Тамирис решила, что ее перенесло на адскую пустошь, потому что больше не было ни бирючины, ни ветел, скрывавших дом Тармаса, — их чернеющие остатки с радостным гулом пожирало пламя.       В дыму, не обращая внимания на сыплющийся сверху горящий сор, метались две фигуры, окруженные дрожащими сферами магических щитов.       Как и в драке на берегу, в этом сражении не было никакого изящества. Казалось, противники вот-вот начнут лупить друг друга посохами или вовсе отбросят их и сойдутся врукопашную. Вместо заклинаний слышался какой-то кошачий визг, сгустки энергии врезались в магические щиты то тяжело, словно кулаки, то дробно, словно комья грязи.       Тамирис вскинула руки, да так и застыла: она не могла понять, кто из волшебников Тармас, есть ли он здесь вообще. Возможно, стоило схватить Бивила и Эми и бежать подальше, пока их не заметили.       Бивил. Эми. Она совершенно о них забыла! Тамирис в панике завертела головой. Эми как сквозь землю провалилась, а вот Бивил сидел неподалеку, ожесточенно вытряхивая из волос мусор, как будто дела важнее было не найти. Тамирис на коленях подползла к нему, ухватилась за плечо.       Бивил вздрогнул всем телом и сгреб ее в медвежьи объятия.       — Ты чего? — пискнула она и все-таки ткнулась носом в его шею, безмерно счастливая тем, что не одна среди этого ужаса. — Давай найдем Эми и...       Так же резко Бивил оттолкнул Тамирис. Вгляделся в лицо, будто не узнавая больше.       — Ты разве... Ты не...       Договорить он не успел: один из магов отправил противника в полет. Сверкающий шар пронесся над головами Бивила и Тамирис, взрыхлил землю за их спинами и лопнул. Очередное чудовище вывалилось на грядки: тощее, как блейдлинг, серое, как дуэргар, но с плоской мордой нетопыря и причудливым пучком то ли волос, то ли перьев на лысой макушке. Только это и удалось рассмотреть — так быстро открылось и схлопнулось окошко телепорта.       Но оставался еще второй маг, может быть, тоже враждебный. Тамирис развернулась всем корпусом, перекатывая по ладоням льдистую волну, но второй шар рассыпался серебристыми блестками, открывая Тармаса.       Радостное восклицание застряло у Тамирис в глотке. Учитель не искал их взглядом, не спешил навстречу, ворчливо выговаривая за медлительность. Он стоял, запрокинув голову, будто подставляя лицо струям невидимого дождя. Или не желая смотреть на что-то у своих ног — маленькое, скрюченное...       Конечно, это не была Эми. Умер Льюи Джонс, а не она. Как Эми могла умереть, если Тамирис еще чувствовала на коже прикосновение ее прохладных пальцев?..       И все-таки Тамирис побежала. Не легко, как Эми, а оскальзываясь, оступаясь, и Бивил нагнал ее без труда. Обхватил поперек живота, так что потемнело в глазах, потащил назад. Тамирис лягалась, молотила его кулаками, но Бивил будто превратился в скалу.       — Не смотри! — орал он, загораживая широкой спиной то, что лежало на земле. И все-таки Тамирис извернулась, глянула через его плечо.       Это действительно была не Эми. Даже не ее тело — изломанное, но с теми же пшеничными косами, бледной кожей и родинкой над правой бровью...       Скелет. Черный как головешка, со странно изогнутыми, по-птичьи тонкими конечностями. Невозможно было поверить, что такая малость осталась от живого полнокровного человека, который всегда с аппетитом ел, быстро бегал и занимал половину постели. Но на уцелевших ступнях, совсем чуть-чуть запачканные сажей, по-прежнему сидели нарядные башмачки, перевязанные голубыми атласными лентами.       Бивил перестал удерживать ее, а Тамирис — вырываться. Что-то страшное распирало грудь, рвалось наружу, но не находило голоса. Она встретилась взглядом с Тармасом и вдруг поняла, что видит в его вытаращенных глазах отражение собственного безумия.       В мгновение ока выражение его лица изменилось. Осталась только чистая горячая ненависть. Учитель шагнул вперед, и Тамирис охнула, когда скулу обожгла боль. Тармас дал ей пощечину.       — Эй! — вскрикнул Бивил, но старый маг с неожиданной силой вырвал Тамирис из его рук. — Вы чего?       Его даже не услышали. У Тамирис зазвенело в ушах от новой оплеухи.       — Глупая девчонка! Зачем ты полезла? Зачем? Этому я тебя учил? Идиотка! — Обвинения сыпались ей в лицо одно за другим одновременно с ударами.       Бивил наконец опомнился. В его хватке Тармас бессильно повис, уронив голову. Обнажилась лысина в венчике блестящих темных волос, о красоте которых в молодости он рассуждал с неиссякаемым самодовольством, будто не замечая улыбок и переглядываний учениц, — а может, и желая их посмешить...       Тамирис всхлипнула, прижимая ладони к горящим щекам, но сейчас к горлу подкатывали слезы, а не лишающий разума вой.       — Ну, хватит, хватит, — бормотал Бивил. — Что уж теперь... друг на друга кидаться будем? Не надо так... Или со мной тогда деритесь тоже...       Он никогда не был говоруном, и каждое неуклюжее слово не слетало, а плюхалось с его губ, словно камень. Это Эми обычно вспоминала свои книжки и находила в них ответ на любую беду.       — Да отпусти меня, не бойся, — голос Тармаса прозвучал устало и до жути обыденно. — Я совершил все глупости, которые мог вместить этот день. Какого дьявола вы пришли сюда?       — Георг собирает ополчение. Эми хотела забрать магические штуки из вашего дома, — ответил Бивил.       Все трое одновременно посмотрели на домишко Тармаса. Огонь перекинулся на крышу, из подслеповатых окошек валил дым.       — И потому вы не придумали ничего лучше, чем броситься под заклинания?       — Эми х-хотела по... помочь... — Тамирис по-прежнему давилась слезами.       — Плохо я вас учил, — сипло сказал Тармас. — Прости. Ты-то не виновата, что один старый дурак решил поиграть в кормирского партизана. Думал, что обману их... встречу во всеоружии... И вот что теперь. Вот что...       Бивил кашлянул.       — Пойдемте с нами, мэтр Тармас. Георг...       — Собирает ополчение. Да-да, я помню.       — ...на пшеничном поле.       — Я приду. Ну, что уставился, молодой Старлинг? Говорю же, приду!       Тармас опять выглядел собой, сварливым и едким, но Тамирис стало не по себе. Ей вовсе не хотелось оставлять его здесь — в одиночестве, рядом с пылающим домом и...       — Учитель, пожалуйста...       — Хватит глядеть на меня коровьими глазами! Мне Мистрой поклясться, что я буду на этом вашем пшеничном поле? У меня нет права попрощаться? Из вас, болотных остолопов, она одна подавала хоть какие-то надежды!       Он продолжал бушевать, даже когда Бивил и Тамирис побрели прочь, держась за руки, словно дети, а потом умолк на полуслове. Спина Бивила закаменела. Стиснув челюсти, он упрямо глядел перед собой, но Тамирис оказалась не такой сильной и оглянулась.       Тармас стоял на коленях.