Chains

      — Я тут познакомился с нашими новыми соседями, — сидя на столешнице, начинает Чону и по привычке ворует еду у Феликса из-под рук, на этот раз — яблоко для пирога.       — С оборотнями? — застывает собеседник. — Впрочем, чему я удивляюсь? — спрашивает сам себя, мотая головой в белой косыночке и продолжая замешивать тесто, слыша, как Чону довольно хмыкает.       — Знаешь, они тут точно не случайно, — внезапно задумывается, отчего Феликс обращает внимание и изучает мимику. — Всё будто подстроено: родственные души в их стае и среди нас, найденная у них карта и путешествие Хёнджина с пророчеством отца…       — Согласен, для простых совпадений слишком много. Постой… твоя родственная душа?..       — Лев, — кивает с улыбкой. — Конечно, вряд ли все мы друг другу пара, но есть вероятность, что Чонин и Сынмин…       — Кто?! С кем?!       — Не включай режим мамочки и успокойся, — смеётся Чону, — это очень милый и воспитанный волчонок. Более того, он тоже полукровка с эльфом, так что им определённо проще всего друг друга понять.       — Но ведь… это же Чонин… — Ликс теряется и выпадает на полминуты, чтобы принять информацию, пока Чону хрустит яблоком. — Не думаешь, что всем стоит знать, кто рядом с нами? — хмурится и начинает агрессивно нарезать фрукты для начинки.       — Именно поэтому я здесь! — улыбается, радуясь, что может перейти к главному:       — Если я соберу всех и предложу пойти дружить с оборотнями, никто не воспримет мою инициативу всерьёз… мне прекрасно известно, что обо мне думают, — Феликс слышит в усмешке грусть. — Впрочем, меня это не очень волнует, — отмахивается старший. — Важно то, что соседушки готовы принять нас, когда поселение будет разрушено драконом…       — Думаешь, мы не справимся? — хмурится Ликс, смотря прямо в глаза и убеждаясь в уверенности собеседника. — Понятно. А почему ты ко мне пришёл?..       — Во-первых, ты — милашка, — хитро щурится, наблюдая за смиренной грустью на чужом лице. — Во-вторых, у меня есть чувство, что ты из тех, кто может сначала пойти со мной к ним и убедиться в правдивости моих слов о безопасности общения с оборотнями, а потом к тебе прислушаются наши.       — Я вовсе не милашка, — бурчит по нос, посыпая яблоки корицей и успокаивая нервы готовкой. — Но… мне правда интересно, кто они такие…       — Отлично! — спрыгивает и обнимает вокруг плеч. — Тогда перед закатом заберу тебя на прогулку, — подмигивает и уносится из кухни.       — Он мог бы стать разрушением похлеще дракона, — вздыхает Ликс, смотря эльфу вслед и возвращаясь к выпечке.

***

      Когда Феликс замечает несколько костров, то понимает, что они почти пришли. Чону чуть ли не вприпрыжку ведёт его на огонь, периодически вспоминая какой-нибудь факт из жизни оборотней и рассказывая тот спутнику.       — Ты с гостем? — появляется из-за дерева молодой человек невысокого роста, вопросительно изгибая рассечённую бровь. — Меня Хонджун зовут, — улыбается незнакомому эльфу, уже успевшему напрячься и решить, что ему здесь не рады.       — Феликс, — кивает и приподнимает уголки губ, всё ещё чувствуя себя некомфортно рядом с чужим лагерем, откуда слышатся смех и песни.       — Пойдём, — поторапливает Чону, подталкивая эльфа и оборотня к остальным.       Хонджун оказывается таким разговорчивым и любопытным, что, отвечая на все его множественные вопросы, Ликс сам не понимает, как они выходят на небольшую поляну с тремя тканевыми шатрами и несколькими кострами — для обогрева и готовки, чтобы полулюди не мешали друг другу. Вот только стихшие голоса, которые ранее звучали фоном их разговора, дают понять, что они уже на месте.       — А ты и вправду милашка! — восклицает черноволосый парень, даже привставая со своего места, чтобы лучше разглядеть.       — Я же говорил, — хмыкает Чону с довольным выражением лица и получает тычок локтем под рёбра от соплеменника.       — Я, вообще-то, здесь, — напоминает о себе Феликс и добавляет глубоким голосом:       — И я не милашка.       — Чанбин, веди себя прилично, а то гость из-за одного тебя составит о нас неправильное мнение, — по-доброму ворчит и усмехается, представляясь:       — Банчан.       — Феликс… — засматривается на ямочки на щеках и осознаёт, кем этот оборотень является. — Так ты — тот самый…       — Если ты про предначертанного Хёнджину, то да, — замечая замешательство в подборе слов, Чан кивает в подтверждение и указывает на место на бревне у костра. — Присаживайся.       Не чувствуя себя всё ещё более-менее комфортно, Феликс устраивается у огня и пересекается взглядами с тем, кого назвали Чанбином, сидящим напротив, отчего кажется, будто языки пламени пляшут прямо в его глазах. И всё же, взгляд того тёплый, а не обжигающий, как костёр.       Рядом с ним — Хонджун и Чону, вероятно, с предначертанным, но ему ещё не представленным, львом. Остальные подходят от других костров и встают рядом, улыбаясь и разряжая обстановку. Благодаря этому, эльф не ощущает опасности, просто ему странно находиться в компании оборотней и незнакомцев в целом.       — Итак, у вас назревают проблемы, — констатирует Банчан спокойным твёрдым голосом.       — Да, согласно пророчеству, наше поселение должно сгореть. И так как Хёнджин отправился к огненному дракону, то сложить факты и предположить, что именно Джиён будет причиной разрушений, не составляет труда. Но… — Феликс хочет верить в их собственные силы. — Наши маги создадут фантомы жителей деревни, тогда как мы спрячемся в подземном убежище. Он подумает, что убил нас, а когда сожжёт поселение и улетит, мы восстановим…       — Отчасти план хороший, — подтверждает Банчан, перебивая утопически позитивные мысли собеседника. — Но есть несколько нюансов, главный из которых — он может понять подвох и постараться уничтожить вас настоящих. Небезопасно сразу же возвращаться, а переждать где-то надо.       Феликс хмурится и задумывается, в основном — из-за детей, отказавшихся возвращаться в город под присмотром нескольких старших и настаивающих на том, что все они должны дождаться Джина. Их безопасность важнее всего, однако и против воли действовать не принято в их общине.       — Эльфам должно быть прекрасно известно, что драконы — это сама магия во плоти, — Банчан не договаривает специально, чтобы собеседник сам пришёл к выводу и озвучил.       — Да, если мы будем использовать заклинания и создавать те же укрытия, он нас сразу найдёт, потому уже выкопали убежище, — поникает Феликс, опуская взгляд в землю.       — Без заклинаний у вас против дракона только мечи и стрелы, что абсолютно бесполезно, — оборотень кладёт ладонь на плечо собеседника, отчего тот вздрагивает. — А нам не привыкать жить в лесу безо всякой помощи магии, поскольку мы обычные бродячие дети своих племён, — улыбка Банчана и его добрый взгляд побуждают прислушаться, а не гнуть свою, точнее — эльфийскую — линию в решении вопроса выживания.       Феликса удивляет молчаливость Чону, внимательно слушающего разговор и не вмешивающегося, и приходит к выводу, что не хочет давить на него в принятии решения. Подобная сознательность от столь эксцентричной личности — редкость, оттого заставляет ещё более серьёзно отнестись к этой встрече и предложению.       — Не может же быть, что вы безвозмездно будете нам помогать, — ожидая всё равно некоего но, Ликс решает сразу уточнить условия.       — Конечно, — кивает Чан, соглашаясь. — Вы абсолютно автономно существуете, с собственными полями пшеницы, огородами и садами с фруктами, а так же умеете лечить с помощью трав. Мы же постоянно путешествуем, и нас ждёт долгий путь домой. Пока направлялись на юг, то несколько раз чуть не распрощались с жизнью, потому для выживания нам нужна провизия и ваши знания, чтобы была возможность оказать помощь.       — Разумно, — кивает Феликс, кусая губу в размышлениях. — У нас не так много времени для того, чтобы спрятать у вас детей, основные запасы еды, целебных трав, оружия и лошадей. Но самое главное и трудное — убедить других в том, что это имеет смысл, — и наиболее сложное противостояние эльф ожидает от родного брата.       — Что же, тогда для начала тебе самому стоит узнать нас получше. Наверное, воспитаннее было бы сразу представиться, но смысла в этом было бы мало, если бы не нашли общий язык, — улыбается Чан и представляет стаю:       — Мой брат из северной стаи Чанхёк и лучший друг детства Чанбин, — Феликс всю беседу чувствовал взгляд последнего и сейчас становится несколько неловко пересекаться с ним и давать понять — чувствует чужой интерес. — Также с нами ещё два волка из другой стаи — Хонджун и Джено. Хан — чистокровная лисица, а Чонхо — полукровка лисицы с медведем.       Феликс понимает, что ему представляют предначертанного Минхо и смотрит на него с нескрываемым любопытством, отчего оборотень фыркает и отворачивается, словно прочитал чужие мысли. Но сразу после внимание акцентируется на том самом Сынмине, у которого, впрочем, вид абсолютно добродушный, пусть Ликс и решает присматривать за этим пареньком.       — Двое сейчас неподалёку на обходе: Уджин, полукровка от медведя и человека, и Джехён — лев и сумеречный эльф из стаи Лукаса, — Чан указывает на сидящего с Чону оборотня, и тот открыто улыбается, обнимая предначертанного.       — Приятно познакомиться, — Феликс уверен, что запомнил всех, осталось только увидеть отсутствующих, но уже эти крохи информации немного сближают.       — Мне надо сменить Уджина в дозоре, а ты пообщайся пока, узнай получше ребят, — Чан улыбается лучезарно, отчего Ликс решает действительно так и поступить, пусть и собирался после беседы с вожаком сразу вернуться в поселение. Вот только первоначальный план не включал в себя согласие действовать вместе с оборотнями, а намерение отстоять честь эльфов и их самостоятельное сопротивление.       — Знаешь, — место Чана мгновенно занимает Чанбин, — Давай ещё раз познакомимся. Я Со Чанбин, волк из северной стаи, мне двадцать шесть лет и я с первого взгляда считаю тебя прекраснее цветка кадупуллуса .       — Это… несколько неожиданно, — теряется эльф, чувствуя подступающий к щекам румянец и радуясь всполохам огня от костра, маскирующим тон кожи.       — Ты не получаешь комплименты? — удивляется Со, размахивая руками и прогоняя друзей, желающих тоже лучше узнать нового эльфа в обществе.       Ликс осознаёт, что обычно слышит в свой адрес нарекания брата за нерасторопность, неловкость и мягкосердечность. И ему совершенно не хочется об этом рассказывать оборотню, потому просто мотает отрицательно головой.       — Но ведь ты так прекрасен, — и эльф уверен в искренности тёплого взгляда напротив.