Прости за все потерянное время

Вэй Усянь уснул, так и не дождавшись ответа на свой вопрос. На следующее утро он снова был весел, предвкушая запланированную вылазку за пределы Облачных Глубин. Молодежь — Лань Сычжуй, Лань Цзиньи и Оуян Цзычжэнь собрались в ближайший городок, чтобы пополнить запасы лекарственных трав, и других полезных и бесполезных вещей, а также навестить Вэнь Нина, который поселился поблизости и занимался лечением больных и страждущих, которые и не догадывались, что скромный молодой лекарь и есть тот самый Призрачный Генерал, которым они частенько пугали непослушных детей. Вэй Усянь, с молчаливого согласия Лань Ванцзи, взялся их возглавить и все утро только об этом и болтал. Про неожиданный визит посланца из Юньмэня он рассказал Лань Чжаню еще прошлым вечером, показал свой давно утерянный и внезапно вновь обретенный колокольчик. Они не стали обсуждать, что бы это могло значить, но утром Лань Чжань заметил, что Вэй Усянь прицепил колокольчик к поясу. Вэй Усянь усиленно приставал к Лань Ванцзи, допытываясь, привезти ли ему что-нибудь из городка, на что ему ответили: — Себя привези и учеников не растеряй. Вэй Ин: — А то. Потом он, прикинувшись порядочным, взял с собой немаленькую корзину, которую собирался набить сосудами с «Улыбкой Императора» и набросать сверху трав и приправ для маскировки. Навьючил ее на Яблочко, который оказал героическое сопротивление. Осел, весь в хозяина, хорошо соображал и, несмотря на частые возмущенные вопли в адрес пушистых конкурентов, давно понял выгоды безделья в Облачных Глубинах. Но сегодня его внезапно оторвали от блаженного ничегонеделания, потащили с любимого луга и навешали здоровенную корзину, пока пустую, но кто его знает, что будет потом. Ну как тут было не воспротивиться насилию. Яблочко был упрямым, но Вэй Усянь еще упрямее, поэтому победа в единоборстве досталась ему, а ослу — компенсация за поражение в виде любимого фрукта. Яблочко утешился тем, что он хотя бы попытался и все дорогу вел себя покладисто. В городке юноши приобрели все, что хотели, немного того, чего и не хотели, а потом их с Вэй Усянем пути на время разошлись. Они отправились в кондитерскую, известную своими сладостями, а Вэй Усянь, договорившись встретиться с ними через час у выхода из города, радостно потащил свое вьючное животное в сторону винных лавок. Само собой, алкоголь в Гусу был запрещен, но когда это он соблюдал запреты, что в этой, что в прошлой жизни. Дети его не видят, стало быть он не подает дурной пример и вообще, как говорится, не знаешь — не бредишь. На место встречи он пришел без опоздания, вполне трезвый — несколько чашечек для дегустации не считаются, ласково похлопывая Яблочко по мохнатой спине. Осел попеременно косил глазом то на радостного хозяина, то на набитые корзины на своих боках, но помалкивал. Примирился со своей участью. К удивлению Вэй Усяня, учеников на месте не было. Не подошли они и через полчаса. Вэй Усянь начал было беспокоиться, что могло их так задержать. Не могут оторваться от сластей — нет, они слишком дисциплинированные, поссорились с местными — быть того не может, они слишком воспитанные, к тому же городок зависит от клана Гусу Лань и на его адептов горожане смотрят чуть ли не с трепетом. Познакомились с какими-нибудь красотками, любительницами сладкого и теперь болтают с ними, забыв о времени, решил он в итоге и стал раздумывать, вправе ли он прочитать им нотацию о вреде романтических связей. Тут как раз они и появились в конце улицы, со всех ног спеша к Вэй Усяню. Что-то в них показалось ему странным, а уж когда они подбежали к нему, все запыхавшись, он еще больше насторожился. Вид у них был расстроенный, а у Цзычженя и вовсе глаза были заплаканы и они окружили Вэй Усяня с возгласами: — Учитель Вэй, простите за опоздание. Пойдемте скорее к Призрачному Генералу, ой, к молодому господину Вэню. Идемте же скорее. Учитель Вэй внимательно посмотрел на них. — Что за спешка? И что вы такие понурые? Конфет не досталось, девушки не стали с вами разговаривать? Они недоуменно уставились на него. — Какие еще девушки? Вэй Усянь успел забыть, что эти девушки существовали только в его воображении. — Да так, никакие. Так почему вы все-таки опоздали? Лань Сычжуй собрался с духом. — Вот. И протянул ему маленькую корзинку, которую все это время держал в руках. Вэй Усянь заметил ее еще раньше, потому что все прежние покупки уже были навьючены на многострадального ослика, но подумал, что они купили сладостей в дорогу. — Что вот? Он не успел получить ответа на свой вопрос. Из корзинки раз дался тихий жалобный звук, похожий на плач маленького ребенка. Вэй Усянь аж испугался на секунду, что они нашли брошенного младенца, но тут же опомнился — корзинка была слишком маленькая. Сычжуй осторожно приподнял кусок ткани, которым было накрыто содержимое, и Вэй Ин увидел крошечное создание, размером с ладонь — несомненно, какое-то животное, светлая шерстка которого была вся запачкана кровью. Он сначала даже не понял, кто это. Лань Сычжуй, потупившись, пояснил: — Это щеночек. Его у нас на глазах схватила огромная ворона и хотела утащить. Цзычжэнь сумел его отнять, но ворона успела его поранить. Вэй Усянь слегка вздрогнул при слове щеночек и подумал: «Так вот к чему мне снились щенки Цзян Чэна». Лань Сычжуй тронул его за рукав. — Пойдемте скорее к молодому господину Вэню. Он же лекарь, он его спасет. Ой, совсем забыл. Вы же не любите собак, — тактично завершил он свою речь. Вэй Ин глянул еще раз на несчастного малыша и что-то ёкнуло у него в груди, нет, не от страха, разве ж это собака, от жалости. — Да люблю я их, люблю, это они меня не любят. Ну, пойдемте быстрее, защитники сирых и убогих. Они быстро добрались до жилища Вэнь Нина, который как раз был свободен и смог сразу заняться пострадавшим. Пока он промывал рану, которая оказалась несерьезной, мазал ее лекарством и бинтовал, Вэй Усянь и ученики с изумлением смотрели, как эти руки, которые могли разбивать скалы в мелкую пыль, бережно переворачивали крошечное тельце, и так осторожно касались его, что щенок даже перестал скулить. Закончив, он завернул щенка в чистую теплую ткань, снова положил в корзинку и спросил: — Что вы собираетесь с ним делать, молодой господин Вэй? Вэй Усянь задумался. — Что там в правилах ордена Гусу Лань говорится о домашних питомцах? Ученики не должны их держать? Молодежь дружно кивнула, а Цзычжэн слегка хлюпнул носом. Лань Сычжуй сказал: — Нарушить правило — это еще не самое страшное, щеночек такой крошечный, его легко спрятать, но как мы сможем за ним присматривать, если мы почти целый день на занятиях. Вэй Усянь внезапно просиял. — Я преподнесу его в подарок Ханьгуан-цзюню. У всех присутствующих отвисла челюсть. Вэй Усянь радостно продолжал. — Вы же помните, я говорил, что мой осел Яблочко — это дар Ханьгуан-цзюня? Еще никто не хотел мне верить… Ну так вот, я сделаю ему ответный подарок. — А-а кто будет за ним ухаживать? — заикнулся Вэнь Нин. — Я сам и буду. У меня больше свободного времени. — Вы, вы же б-боитесь собак, — голос Вэнь Нина упал до шепота. — Собак…ну, я стараюсь держаться от них подальше… Но это создание язык не поворачивается назвать собакой. Будем считать, что это крольчонок редкой породы. О, как вернемся, постараюсь найти ему приемную мать-крольчиху. Усянь был в своем репертуаре, окружающие с изумлением смотрели на него, не зная плакать им или смеяться. Он был доволен собой до крайности и ему уже не терпелось увидеть выражение лица Лань Ванцзи, когда он преподнесет ему такой дар. Остальные тоже охотно бы поприсутствовали на вручении подарка, но понимали, что этот им не светит, даже Лань Сычжую, который был их приемным сыном. И решили удовольствоваться последующим устным пересказом в исполнении Вэй Усяня. Они еще немного поговорили с Вэнь Нином, поблагодарили его и отправились в обратный путь. Щенок пригрелся и уснул. На недовольного, но покорившегося своей участи Яблочко навесили еще кувшин с козьим молоком, который, по совету Вэнь Нина, купили для щенка. И довольно поздно вернулись в Облачные Глубины. Попрощавшись у ворот с учениками, Вэй Усянь снял с уставшего осла свою поклажу, сунул ему яблоко, которое тот проворно схватил и тут же убежал от греха подальше, и направился со своими двумя корзинами — большой и маленькой — в сторону цзиньши. Лань Ванцзи уже ждал его в сгущающихся сумерках. Забрал у него большую корзину и отнес в дом, маленькую же Вэй Ин с большой торжественностью внес сам. Щенок помалкивал, видимо, понимая важность момента и не желая портить сюрприз. Вэй Ин потянулся поцеловать Лань Чжаня и вручил ему корзинку. — Это тебе. Подарок. Лань Ванцзи и бровью не повел. — А что это? — Сам посмотри. Лань Чжань аккуратно снял кусок ткани и его взору предстал забинтованный щеночек, который проснулся от света и с интересом смотрел на него большими круглыми глазами. Глаза Лань Чжаня тоже округлились и он слегка вздернул брови. — Это же щенок. Вэй Усянь не смог удержаться от смеха. — Ну да, щеночек, песик, собачка, псинка. Видишь, я уже не боюсь этих слов. Хочешь, скажу еще раз? И этой, с позволения сказать, собаки тоже не боюсь. Благотворное влияние Гусу, не иначе. Ванцзи с любопытством взглянул на Вэй Усяня. — Где ты его взял? — Младшие отбили его у хищной вороны. Не ругай их. — Не собираюсь. А потом? — Что потом? Решил подарить его тебе. Глянь, какой миленький. Лань Чжань невозмутимо посмотрел на щенка, который пытался лизнуть ему руку. — Он хочет есть. — Ой, конечно, он проголодался. Вэй Усянь кинулся к большой корзине, нашел кувшин с молоком и принялся хлопотать вокруг щенка, ища подходящую чашку, разбавляя молоко водой. Рот его не закрывался ни на минуту. — Лань Чжань, завтра я найду ему кормилицу. — Это где же? — У нас же целое стадо кроликов. Неужели не найдется ни одной кормящей матери. — Мгм. — Не совсем уверен, что она его примет. Но он такой маленький, не больше крольчонка и почти беленький, она не отличит. — Другой запах. — И что с того? Я сначала потру его о крольчонка и он будет пахнуть так же. Кстати, ты что, не заметил, что от меня теперь тоже пахнет сандалом? Некоторые, с острым нюхом, даже смущаются. А если ничего не получится, я выкормлю его сам…грудью. — Чем? Лань Чжань аж поперхнулся. — Чем слышал. Грудью. И Вэй Ин бесстыже распахнул свои одеяния, демонстрируя маленькие коричневые соски. На лице Лань Чжаня появилось сложное выражение и его руки слегка задрожали. Вэй Ин заметил это, подавил смешок и прикрылся. — Потом, все потом. У меня тут дитё не кормлено. Он вынул щенка из корзинки, осторожно придерживая под передние лапки и ткнул его мордочкой в чашку с молоком. Тот только весь извозился, но не выпил не капли. — Ах, он еще не умеет пить, — вздохнул Вэй Ин, — только сосать. Руки Лань Ваньцзи опять дрогнули. — Ну да, сосать грудь своей матери-собаки, а ты о чем подумал, а, Лань Чжань? У Лань Чжаня покраснели кончики ушей, а потом и все лицо залилось едва заметным нежным румянцем. Вэй Ин с восхищением посмотрел на него. — Какой же ты красивый, Ханьгуан-цзюнь… Прямо нефритовая статуя, которая только что оттаяла. — Мгм. Ты тоже красивый. — Я-то? Ну да, был когда-то четвертым в списке самых красивых молодых заклинателей… Он осекся на полуслове, резко повернулся, сел к столу и, окунув палец в молоко, сунул его щенку в крошечную пасть. Тот охотно слизнул каплю молока. Вэй Ин молча продолжил кормить его. Лань Чжань тоже молчал. Щенок наелся и уснул, прямо на руках Вэй Усяня. Тот осторожно положил его обратно в корзинку и стал разглядывать свой указательный палец, который добросовестно сосал щенок. Потом повернулся к Лань Чжаню, уже сияя улыбкой. — Смотри, натер. Надо будет завтра найти ему крольчиху, сделать из бамбука трубочку для кормления и дать ему имя. Ты тоже подумай насчет имени, он же твой. — Наш. Лань Чжань подошел поближе, сел около него, наклонил голову и лизнул натертый палец. Вэй Ин попытался отнять руку. — Ты что?! Он же грязный, щенок его сосал. Пойду помою руки. — Не надо. Я тоже твой щенок, — пробормотал Лань Чжань, пламенея ушами. У Вэй Ина аж ноги подкосились, хотя он сидел. Он беспомощно моргнул пару раз и сполз прямо в распахнутые руки Лань Чжаня. — Ну раз так, можешь всего меня облизать и искусать… Наутро Вэй Усянь тщательно обшарил кроличью поляну и нашел таки кормящую самку с детенышами, которая любезно согласилась кормить раненого щенка. Его молочные братья и сестры потеснились, лягаясь задними лапками, а он только щурил глазки и настойчиво сосал молоко. Вэй Усянь лежал около них на животе, наблюдая за ними и даже забыл о времени. Спохватившись, что опаздывает на занятия с учениками он, не долго думая, взял щенка с собой. И правильно сделал. Сычжуй, Цзиньи и Цзычжэнь страшно обрадовались, увидев, что щенок, который, кстати, оказался девочкой и уже получил от Вэй Усяня имя Сяо Лянь, что значило маленький цветок лотоса, хорошо себя чувствует, хорошо кушает и, судя по всему, обрел любящих хозяев. Они помнили, как Вэй Усянь едва ли не терял рассудок от одного вида Феи, и у них еще оставались сомнения насчет его фобии. Но то была Фея, а то крошка Сяо Лянь… Даже не верилось, что они принадлежат одному виду. Если честно, Сяо Лянь и вправду походила на крольчонка. Вэй Усянь так и заявил вечером Лань Чжаню, когда он спросил перестал ли он теперь бояться собак. — Не знаю, — задумчиво сказал, меняя повязку на спинке щенка. — Она больше смахивает на кролика… О, считай, я вывел новую породу — «гусуланьский вислоухий». «Гусуланьский вислоухий» обиженно дернул ухом. Вэй Усянь закончил перевязку, чмокнул Сяо Лянь в макушку и обернулся к Лань Чжаню. Тот смотрел на него с непонятным выражением лица. Вэй Усянь расхохотался, напугав щенка. — Эй, ЛаЧжань, ты что… ревнуешь? — Мгм.