Попаданки, угрюмые ОЖП, элементы юмора и отклонение от канона

Амбал бросил мне пару мягких беспальцевых перчаток, развернулся и протопал до выхода, ни разу — ни разу! — не обернувшись. Когда он уже оказался на площадке входной лестницы, я чертыхнулась и почти бегом метнулась за ним: ибо насколько огромен амбал, настолько же и широки его шаги. И вообще, зачем так эмоционально давить?! Сказал бы просто: «Идём за мной», — я бы всё поняла. Не-е-е, мы будем гордо молчать и упрямо идти, уверенные в том, что маленькая Селин пойдёт за двухметровым головорезом как миленькая. К моему удивлению, он не остановился, пока мы совсем не покинули огороженную территорию. Я-то думала, он протестирует меня где-нибудь на фоне чудесного фонтана, который видно из моего окна, или на газоне после виадука. На худой конец — в холле первого этажа, не отходя, так сказать, от кассы. Ну зачем так далеко? Широкая спина с загорелыми плечами, закрывающая мне весь мир, вдруг встала как вкопанная. Я тоже резко тормознула, посмотрела назад: за нами остались массивные красные ворота с непонятного происхождения витиеватыми элементами. Любопытные тут экстерьеры всё-таки. А ещё… Я впервые оказалась за пределами своей временной тюрьмы. Необычное ощущение. — Эй, — выдернул меня из размышлений амбал. — Сосредоточься. — А? — То, что я заступился за тебя на суде, не означает, что можно расслабиться. Поза у него — ну суперстрогая: мускулистые руки на груди скрестил, взгляд суровый-суровый, ноги в помятых штанах широко расставил. Господин да и только. Но мягкие и безразличные интонации голоса совсем не вяжутся с внешним видом. Притворяется? Знаем таких. — А-а, так ты заступился за меня? — включила я дурочку. — А я подумала… — В том числе, — ничуть не изменился в лице амбал. — У меня сейчас нет свободных гвардейцев, чтобы провести вступительный тест. А драться со мной тебе пока рано. Поэтому просто покажи тот приём. — И ты сразу примешь меня в свою команду? — Посмотрим. — А почему у вас нет специального тренировочного поля? — Будет. — А почему с тобой мне драться рано? — Начинай. Он отставил правую ногу назад, руки согнул в локтях и прикрыл голову, но кулаки сжимать не стал. В душу закралось неприятное чувство. Знаете тот неловкий момент, когда приглашаешь друга в игру, в которую уже давно рубишься и знаешь все её секреты, а этот друг в лёгкую тебя обыгрывает? Или когда хотел срезать привычный путь и свернул с дороги, а там ремонт, всё перекрыли, так что пришлось вернуться и идти длинным путём? Вот примерно так я себя ощущала после разговора с амбалом. — Ты что, предлагаешь показать его на тебе? Кивнул. Зар-р-раза… Одно дело — со страху влепить потенциальному врагу с внешностью натурального монстра, а другое — взять и ударить человека, который тебе вроде ничего плохого не сделал. Ну хорошо, попробуем напрячь фантазию и направить на амбала. Представим, что он — гнусный маньяк, перерезал половину местных преступников, каждый день жрёт маленького новорождённого монстрика на ужин, а по утрам хлещет кожаной плетью своих подчинённых… Кстати, с его забавным меховым кроп-топом на кожаных ремешках самое то заниматься наиизвращённейшими БДСМ-практиками. А мягкие длинные волосы, умилительно струящиеся по плечам… Амбал странно посмотрел на меня и нахмурился. — Ну ладно… — Я выдохнула, встряхнула руками и отошла на пару шагов. Я смогу вообще дотянуться до его головы? Вот же глыба. Самый неподходящий, самый неудобный спарринг-партнёр для таких мелких, как я. — Начинаю. Ладно. Ладно. Тут позора на пять секунд, всего на пять. Пять секунд позора. Ничего сложного. Подумаешь, просто оттолкнуться и сделать хай-кик, не нужно даже метить в голову — плеча вполне достаточно, думаю, амбал всё поймёт. Я же это умею. Только бы ноги от земли оторвать, а там уж… — Валькио-о-он! — прогремел душераздирающий, на грани жизни и смерти крик. Амбал крутанул головой в его сторону и не заметил, как я, уже почти оттолкнувшись, нелепо дёрнулась от неожиданности. Чьи-то ноги стотонными гирями врезались в землю, на каждом шагу чем-то звонко гремя — складывалось впечатление, что к нам бежал испуганный слон, а в кармане у него громыхала мелочь, скопившаяся от поездок на метро. — Что за… — Валькио-о-о-о-о-о-он! На подходе к воротам слон грузно притормозил, а потом наружу вылетел циклоп. Весь взъерошенный, потный и в дурацких сапогах с заострённым носом — да это же тот самый, которого я в нокаут отправила. — В чём дело? — строго спросил амбал, но циклоп, не обращая на него внимания, зашагал прямо на меня и вытянул руки. Не успела я увернуться от его лап, как амбал возник передо мной и укрыл от всех-всех бед и невзгод жестокого мира монстров. Даже возмущённое ворчание циклопа стало тихим и незначительным. Кажется, он пытался протаранить амбала или отодвинуть в сторону, судя по натужному пыхтению и капризным возгласам, но широкая мускулистая спина не двинулась ни на миллиметр. Что-то жарко стало. — Валькион, пожалуйста, отойди! Ага, значит амбала зовут… как? — В чём дело? — с нажимом повторила спина, трицепсы изящно перекатнулись вверх и вниз. Какая красота. — Я должен бросить ей вызов! Это дело чести! — Какое ещё дело чести? По-моему, ты рано выписался из медпункта. — Эвелейн меня отпустила, значит я здоров, я крепкий парень! Дай пройти. Спина передо мной вдруг расширилась и даже стала выше. Солнце на секунду поблёкло, потеряло свою обжигающую яркость, а потом одноглазый отчаянно заверещал. — Отпусти, — слева вдруг высунулись циклопьи ноги и смешно замотали в стороны, — ты не понимаешь! Я должен проверить! — После теста, — невозмутимо ответил амбал и понёс его к воротам. Тот сразу же завертелся и заизвивался. Его телодвижения ужасно напоминают танцующую на ветру надувную куклу с криповой рожей, которая зазывает в магазин. Хе. — Так это вступительный?! Я готов, я буду сражаться с ней, дай мне сразиться, я готов! Амбал развёл руки в стороны, циклоп грохнулся на задницу, но быстро вскочил и вернулся ко мне. Я пыталась не заржать, как последняя сволочь. Его единственный глаз был так широко раскрыт, что мне во всех подробностях представилось, как он вывалился из глазницы и повис на нерве рядом с носом. Фантазия, фу… — Так, всё по правилам. Амбал оттолкнул циклопа на пару метров назад, отдал ему свои тренировочные перчатки, а сам встал в сторонку и скрестил руки. Вот она, цена трусости: могла бы один разок ударить его и быть свободной, а теперь придётся защищаться от бешеного циклопа, готового разорвать меня на куски по непонятной причине. Может быть злится за тот удар в зале с булыжником? — Вутц, не жести. Перед тобой предположительно человек, к тому же девушка. — Да понял я, — нервно встряхнулся циклоп, не сводя с меня глаза. — Можно? — Да. Циклоп оскалился и рванул вперёд — ничего не оставалось, кроме как нырнуть ему под руку. Одноглазый болван ещё пару метров пробежал по инерции, развернулся и снова уставился на меня. Белок налит кровью, неестественно длинные клыки накладываются на нижний ряд зубов, а на пальцах у него что? Когти?! — Давай, дерись со мной! — заорал, двинулся на меня, занёс кулак для удара. Уворачиваюсь, ещё раз, ещё. В следующий миг вдруг запинаюсь — циклоп пролез справа, вцепился, захватив вместе с футболкой кожу, и бросил через бедро. Больно, чёрт. И ведь успел же. — Я сказал: дерись! Растереть гематому на плече времени не дал — скорчил гримасу и атаковал. Подскакиваю, уклоняюсь — шаг назад, ещё один, ещё. — Ты хоть что-нибудь умеешь?! С этими словами он бьёт ногой в живот, но я успеваю перехватить её слева, вывернуть наружу стопу и, наваливаясь всем весом, отталкиваю назад — у меня есть несколько секунд. Что дальше? Ногой по роже? Надавить на болевую на бедре? Дать по солнечному сплетению? Опоздала. Циклоп нелепо шлёпнулся, прокатился на спине, мгновенно поднялся на ноги, ещё более злой, чем до этого. И сделал ту же глупость — понёсся в атаку, как идиот. Увернулась от кросса (кто вообще в такой момент использует кросс?), на втором нырнула под руку и влепила апперкот прямо в его мерзкий двойной подбородок. Одноглазый крякнул, по инерции попятился. Здесь по идее должен был закончиться поединок, но нет: циклоп продолжал стоять и злобно смотреть на меня. Ударила его по башке хай-киком и тут же отступила. Этот болван не выставил блок. Отшатнулся влево, податливый, как развевающийся на ветру флаг, и рухнул на землю мешком картошки, издав протяжное кряхтение. Фаталити. Амбал перевернул на спину лежащего без сознания циклопа. Тот лишь выдохнул с присвистом, как открывающиеся двери автобуса. Я же не убила этого идиота? И когтей у него нет, а просто ногти грязные и нестриженые. Эх, фантазия, бессердечная ты с-с… — Да уж, — задумчиво выдал амбал, — поединок был коротким и не слишком информативным, но твоё хладнокровие и явные навыки рукопашного боя… мне подходят. Ты принята. — Ну-у ладно… И что теперь? — На сегодня ты свободна. Завтра можешь приступать к обязанностям, подробности у Икар. Кроме этого будешь посещать занятия по обращению с оружием. Каждый нечётный день недели в три часа, кроме выходных. На этом же месте. Факультативно — шахматы, по выходным сразу после обеда у столетней вишни. Запомнила? — А… ага. — Рекомендую заняться физической подготовкой, — осмотрев меня с ног до головы, заключил он. — Если хочешь, составлю индивидуальное расписание. — Спасибо, я как-нибудь… сама. А вот и повод вспомнить смертельную тренировку учителя по тайскому боксу и деревянный меч, которым он колотил нас по пяткам. Амбал, точнее уже как бы босс, кивнул и, подтянув размякшего одноглазого за подмышки, закинул на плечо. Зависть больно прошила сердце. Он сделал это легко и играючи! Будто не здорового мужика поднимал, а пакетик с молоком. Глыба. Натуральная глыба. — Да, твоя гвардия называется Обсидиан. А я — Валькион, с этого дня ты у меня в подчинении. — Он протянул загорелую ручищу, и я с пару секунд смотрела на неё, пока не додумалась пожать в ответ. Кончики указательного и мизинца мгновенно встретились и прижались друг к другу, как давно не видевшиеся родственники. Что-то хрустнуло в середине ладони. — С-селин, — прохрипела я, выдёргивая руку из тисков. Жесть. Если он не замечает, как поднимает восемьдесят килограмм мяса и ломает людям конечности одним рукопожатием, страшно представить, что бы со мной стало после настоящего поединка с ним. Надеюсь, этого никогда не случится. Я должна вернуться в Канаду живой.

***

Вести с полей неутешительные. Я думала, что драки с циклопом хватит, чтобы меня оставили в покое и дали «поработать на благо Монстряндии», но оказалось, что нужно пройти ещё тестирование. И оно запланировано на сегодня. Бедная задолбанная зайка выловила меня после завтрака и протараторила, не дав опомниться и свалить: «Тебе надо зайти к кому-то там, попросить гемотест. Это очень важно, поэтому не забудь!» По дальнейшему описанию стало совершенно ясно, что этот кто-то — полудурок-эльф. А что ещё хуже — Икар так быстро убежала, что я не успела сказать, что никакого теста проходить больше не собираюсь. Об этом в уговоре с рейнджером ни слова не было, так что пусть обломаются, чёртовы монстры. Зато шишка на лбу прошла и даже не болит. Сегодня утром Эвелейн осмотрела мою голову со всех сторон с помощью интересной круглой приспособы, важно похмыкала, записала что-то в тетрадку, а потом с гордостью объявила, что я могу полноценно приступать к службе аж с завтрашнего дня. Обожаю её. Теперь она моя любимая медсестра. И любимая медсестра, пожалуй, не узнает, что работать Селин начнёт прям щас. Стенд в главном холле встретил великим разнообразием квадратных кусочков пергамента: все вроде разошлись пару минут назад, но листков с заданиями ещё до кучи. Что тут у нас? «Надо помочь, 10-кг брикет глины, 18 шт., одна монета за две глины. Аллиан гончар, западные ряды, правая сторона, гончарная лавка» — подойдёт. «Посидеть с 5-летним ребёнком с 10 до 15. Без пригот-я еды, без уборки, по станд. ставке нянь. Дер. беж-в, д.15». Не, возиться с детьми — не моё, хотя ребёнок — пятилетка, может… Ну не-е-е. «Доброе утро! Полейте, пожалуйста, цветы в моём огородике, у меня семь замечательных клумб. Денег предложить, увы, не смогу, но подарю чудесный букет, который наберёте сами с моих клумб! Приходите по адресу: Деревня беженцев, дом №10. Меня зовут Амелина». Мимо. «Плачу 2 монеты за доставку заказа от магазина «Всё для фамильяров». Деревня беженцев, 2» — берём. Так по разным причинам я отфильтровала десятка два заданий, и на руках у меня осталось восемь квадратных шершавых листочков с мелкими быстрыми задачами. Начала с гончарной лавки. «Западные ряды» — это у них часть рынка, и его смело можно сложить в копилку любопытных экстерьеров: он находится под виадуком. Широченная мощёная дорога идёт прямо и неотрывно от самой башни до гигантских ворот, рядом с которыми меня аттестовал амбал. А вот после Деревни беженцев, лежащей полукругом за ограждающими башню стенами, вдруг начинается гигантский овраг с крутым склоном, в котором и решили расположить торговые лавки, расходящиеся в две стороны — западная и восточная ветки. Спускаешься туда по лестницам, идущим от виадука. Оптимальное использование пространства во всей красе. Садитесь, монстры, пять с плюсом. Гончар-волк в заляпанном серой глиной переднике и смешной шляпе страдальчески промычал, когда увидел, что к нему пришла тощая низкорослая девочка. «А покрупнее гвардейцев нет?», — спросил на ломаном английском, пожёвывая наполовину скуренную сигару. Я ответила, что гвардейцы покрупнее выполняют задания посложнее. Вернее я думаю, что так оно и есть: если логически поразмыслить, то долгие тяжёлые миссии наверняка поручают только опытным, а вот Селин может пока обойтись мелкой дешёвой работой на каждый день. Ну, в общем, гончар вроде остался доволен тем, как некрупный гвардеец (то есть я) справился с его работой. Пока перетаскивала первые два мешка в его лавку, он хмурился и посматривал на меня так, будто я у него что-то украла, но потом даже стал подхватывать брикеты с другой стороны, и дело пошло быстрее. Из всех заданий особенно запомнилось одно. Я получила за него две монетки (а не одну): первую — за то, что доставила письмо монстру-девчонке от монстра-парня, а вторую — за то, что показательно сожгла «дрянную бумажку» у него на глазах. Я подняла взгляд на часы над входом в башню и вдруг поняла, что даже на обед не опоздаю и лишу кухонного императора удовольствия наорать на меня перед десятком другим жующих чудовищ. Но как только я дошла до входа в столовую, ноги вдруг выпрямились и вросли в пол, а сердце пустилось вскачь. Громыхание ложек и весёлый галдёж — это плохой, очень плохой, ужасный знак. Там же хренова куча народу. Меня кто-то толкнёт, пока буду идти между тесно выставленными столами. Или кухонный император найдёт повод докопаться. Или мне не хватит места. Или ещё хуже — места хватит, но я не смогу присесть рядом с монстрами, потому что до хрена всяких причин. Грёбаный Адам, почему его нет, когда он так нужен?! Собралась с духом и быстро заглянула в помещение. Легче не стало. Фантазия меня не обманула: монстров и правда было много, свободных столов — ни одного, а чёртов сатир вообще пропал с раздаточной. Нет, лучше подожду. У меня есть полчаса. Спустя несколько минут оттуда всё ещё никто не вышел, и я начала нервно постукивать пальцами по стене в аккомпанемент жутким утробным звукам из желудка. И надо же, из-за поворота не вовремя показалась высокая девчонка, больше похожая не на обычных страшных монстров, которых тут пруд пруди, а скорее… на камень. Кроме шуток: блестящая антрацитовая кожа, грубые линии тела, будто её вытесал начинающий скульптор; на плечах и руках были какие-то непонятные наросты с красными трещинами, из которых шёл дым. Красиво, конечно, но жутко. Что ещё жутче — девчонка шла и смотрела на меня. Тревога, тревога! Я отвернулась и сделала вид, что ухожу, но она вдруг схватила меня за локоть. — Э-э-эй! Привет, ты уже обедала? — заглянула она мне в глаза. В её радужках блеснул алый свет. — Пошли со мной, а? Мой парень не подождал меня, а я так не люблю есть в одиночестве! Как? Как у них получается так легко дёргать незнакомцев по любому поводу и не бояться? Какому демону нужно продать душу, чтобы научиться заговаривать с человеком первым? Завидую, чёрт побери. — Давай, идём! По тебе видно, что ты ещё не ела. И с этими словами каменная девчонка буквально втащила меня в столовую. На нас мгновенно уставились другие монстры. Каменная затормозила у раздаточной, осмотрела владения кухонного императора, а потом принялась колотить по столешнице. — Э-э-й, Каруто, время обеда! Десять минут первого, мы успеваем! Если бы я только могла видеть будущее, то старательно избежала бы встречи с ней. Но, к сожалению, я не экстрасенс, поэтому стою сейчас и вдохнуть не могу от того, насколько мне страшно и стыдно одновременно: над нами ржут примерно четыре десятка монстров, а кто-то даже улюлюкает и поддевает каменную девчонку: «Давай, вперёд!» Но этот гомон всё-таки достиг цели — угрюмый кухонный император резко отодвинул грязные шторки, выполз из каморки и направился к раздаточной, выпучив глаза и выпятив грудь. — Какого чёрта ты орёшь?! — Как обычно, очень приветливый. — Я всё слышу! — Есть хочу! — слишком энергично ответила ему каменная, не переставая радостно скалиться. Сатир вытащил с нижней полки миску с хлебом, две тарелки со знакомой бурой жижей, бросил в них по ложке, притащил две кружки и графин. — Чай сами нальёте. Он внимательно оглядел шумную толпу, недовольно промычал и ушёл за занавески. Каменная девчонка нашла одинокого монстра, сиротливо хлебавшего обед за пустым столом, и решительно подтолкнула меня в спину. Правда, как только мы к нему подсели, он стремительно собрался и, едва не споткнувшись, сбежал к другим монстрам. — Чего это с ним?! Я же ничего ещё не сделала. Ну и плевать. Он мне не друг, а вот рагу в тарелке — друг. Но не успела положить в рот первую ложку, как в моё запястье неожиданно вцепились. — Скажи честно, я тебя пугаю? Чего? Сказать честно, у меня сердце к горлу подскочило только от одного этого вопроса. Что она хочет от меня услышать? Я не умею (и не хочу) откровенничать и быть штатным дружеским психологом — с такими вопросами надо к Адаму обращаться, а не ко мне. Я посмотрела на девчонку ещё раз, открыла рот, но язык не двинулся, одеревенел. Странно задавать такие вопросы после пяти минут знакомства, а отвечать на них — ещё более нелепо. — Ну-у-у… — Пугаю, да? — Не то чтобы. — Правда? — Её глаза вспыхнули на мгновение. Трещинки в каменных наростах задымились сильнее. От внезапной догадки я аж обрадовалась. Лава, чёрт побери. Вулкан. Вот на что это похоже. — Ну да. Сложно бояться того, чья внешность напоминает о доме. Ну то есть… — Какой чудесный комплимент! — захохотала она, прижав руки к груди. — А слушай, я же тебя раньше не видела. Ты откуда? Из Пламенных гор? Или Каменной долины? Да ладно, это не так уж важно! Ты наверно просто стесняешься — значит, расскажешь позже. Я Луа, будем знакомы. И вытянула раскрытую пятерню, увешанную выпуклыми сверкающими кольцами. Может не стоит этого делать? Интересно, у меня сгорит ладонь или просто раскрошатся кости? На вид девчонка выглядит довольно сильной и жёсткой, а уж эти наросты… — Селин. — Я задержала дыхание. К счастью, кисть осталась целой, и даже не было больно, а наоборот приятно: рука девчонки оказалась прохладной. То, что надо в такое пекло. — Давно ты здесь? Я только сегодня утром вернулась из Баленвии — семь дней разбиралась там с бандой, они грабили все более-менее богатые дома. У-у-ух. Фу, обед остыл! Ну-ка. Она выхватила мою тарелку и расположила на ладони. По сосредоточенному лицу я вдруг поняла: сейчас что-то будет. Наросты на руках принялись дымить активнее, воздух вокруг них зарябил, меня накрыл жаркий душный кокон. И спустя несколько секунд густое рагу слабо запузырилось. Вот твою мать! — Держи, — довольная Луа передала мою тарелку, горячую тарелку. Замахала руками, не чёрными как раньше, а тёмно-красными. Раскалёнными. Вот чёрт! Я так охренела, что даже имя её запомнила. — Неплохой фокус, скажи? — Неплохой, — согласно кивнула я и сглотнула всухую. — Так могут только ореады горного пламени. За двадцать минут я узнала почти всё о Луа: где родилась, что делала на последнем задании, кто её парень, какие у него родители, почему она поссорилась со своими сёстрами и многое другое, не самое полезное, но любопытное. Себялюбием и подвижными интонациями голоса Луа очень напоминала Адама, и когда я закрывала глаза, то могла представить, что рядом со мной сидит его женская версия, которая увлекается фэнтезийными ролёвками и косплеем. И я что-то так расчувствовалась, что неожиданно захотела сходить на рынок и потратить заработанное, но мой запал быстро потух об здешние ценники. Даже самый захудалый ночник стоил в два раза больше чем то, что лежало у меня в кармане. Ну и да, я взяла ещё пару заданий. Автором одного из них оказался — до сих пор не верится — гигантский рыжий котяра, передвигающийся по-человечьи. Он даже мог говорить! — Приветствую, — услышала я мягкий мурчащий голосок, когда вошла в его магазинчик. Кот долго смотрел на меня, обошёл вокруг, поскрёбывая подбородок, хмыкнул и по-царски указал на коробки — надо было разобрать какие-то штуки, похожие на фонари. Только в конце работы я внезапно сообразила, что может быть он из тех самых котофеев, которые типа жадины. И надо же, рыжий прохвост начал критиковать мою выкладку: якобы вот, я нашёл царапину, а товар новый, а вот здесь криво стоят, а вот сниму процент как неустойку и бла-бла-бла. Но я же заметила, что царапину кот поставил сам, когда с хитрой мордой передавал мне фонарь. В общем, посоветовала ему подстричь когти и перечитать собственное задание, потому что слов «аккуратная-хрен-доебёшься-выкладка» там не было — следовательно, претензии не принимаются. Тут котяра как растянул довольную лыбу. «А ты ничего, — сказал. — Приходи ещё». И отдал обещанные пять золотых. После цирка с котом-жонглёром-моими-нервами хотелось только одного — лечь на кровать. Я проковыляла до столба в холле, прислонилась к нему лбом, а потом обняла, как старого друга. Кажется, от меня с шипением исходит пар. У-у-ух. Мерзкая погода. — Селин! — разрезал тишину высокий голосок. «Лучше мне было этого не делать», дубль чёрт-его-знает-какой-по-счёту: остановившись здесь, я совершила стратегическую ошибку, и теперь меня дёргает за плечо неожиданно сильная Икар. — Почему ты не пришла к Эзарелю на гемотест?! Он отчитал меня так, что до сих пор уши вянут, ты даже не представляешь, что мне пришлось выслушать, я… не… Даже Мико так не ругает! Ну, Селин! Понимаешь, это очень важно, Мико самолично приказала Эзарелю провести гемотест, а он знаешь как упирался — я тебе все его слова цитировать не буду, но… в общем, он был жутко недоволен. А теперь он недоволен ещё больше, потому что его зря заставили варить зелье! — Икар… — Пожалуйста, ну пожалуйста-а-а! Из последних сил взглянула на зайку. Голубые озёра в её глазах уже готовы были выйти из берегов, я надеялась найти в них хоть небольшую, хоть совсем маленькую лазеечку — страх, неуверенность или ещё что-нибудь, на что я могла бы надавить. Но нет. Слишком твёрдо Икар смотрит на меня. Нет в ней слабого места. Если начистоту, Селин Уилсон — не мастер в переговорах. То есть я, конечно, знаю, что говорить, но предсказать поведение разозлённого противника не могу. Поэтому что надо делать, когда идёшь к врагу на переговоры? Правильно. Взять с собой союзника, которого можно бросить на растерзание, а пока его терзают — убежать. Именно поэтому я сейчас в библиотеке. — Что, прости? — переспросил единорожик, умилительно подняв брови. — Ну… сходи со мной на этот… на гемотест. Пожалуйста. — Э-э-э… Керошан красноречиво окинул взглядом стопку книг на рабочем столе, часть из которых была раскрыта на случайных страницах и закидана бумажками с записями. Откашлялся, поправил очки. — Если ты не можешь, то ничего, я тогда кого-нибудь… — Нет-нет, я мо-могу! Конечно могу. Да… В любом случае, нужно провести ещё одно тестирование, — улыбнулся он и прихватил с нижней полки тоненькую зелёную книжку, — поэтому, как говорится, убьём двух врагов одной стрелой. Мне показалось, или я только что свалилась в яму, которую сама же и вырыла? Подъём на второй этаж дался тяжело. Хотя я давно не жаловалась на одышку и ватные ноги после лестниц с тех пор, как записалась на тайский бокс к мистеру Смиту, которого про себя называла не иначе как мистер Смерть — за изнуряющую разминку и палку-подгонялку. Но чуйка в голове верещала, что за массивной фэнтези-дверью меня ждёт кое-что похуже. Когда храбрый единорожик отворил скрипящую громадину, на нас сразу двинулась плотная удушающая стена из химозных запахов. У меня даже спёрло дыхание на секунду. А внутри комнаты посреди склянок с дымящимися жидкостями, колбочек, капельниц и воронок, в окружении огромных коробок, забитых разными предметами стеллажей, раскиданных по столу бумажек и мусора под ногами — в общем, в страшном, ужасном, непроходимом химическом бардаке сидел, скрючившись, как горгулья, всклокоченный полудурок-эльф. — Проваливай, — процедил он, не дав Керошану поздороваться. — Валите оба отсюда. — А, но… мы по поручению Мико. — Я прождал весь день! — вскочил вдруг длинноухий, а куски пергамента красиво взметнулись вслед за ним. — Всё утро и весь день. Чтоб ты знал, я подготовил все инструменты и зелья заранее, чтобы Мико была довольна, а этот наглый уродливый человек, видите ли, не пришёл! Керошан медленно повернулся ко мне, выпучился, как лемур. Я перевела взгляд. — Извините. Икар просто не уточняла, во сколько нужно прийти. — А что Икар ещё не уточняла? — полудурок-эльф подлетел к нам. — То, что я отложил все свои дела ради бесполезного гемотеста, она уточняла? А что за эту процедуру я отвечаю своей головой?! Впрочем, я и без неё могу сказать — ты стопроцентный жалкий беспомощный человек и ни капли магических существ в тебе нет, никакой тест здесь не нужен. Всё очевидно. — Ну, отлично, — развела я руками, — так и запиши в своём отчёте. А я пошла. — Ещё чего! Ожидаемо он вцепился мне в плечо и развернул к себе. Ну и злобная у него физиономия — точь-в-точь как у моего бывшего одноклассника Оливера Ли всякий раз, когда тот собирался накостылять кому-то ни за что. Мерзкий тип. Что тот, что этот. — Я всё приготовил, так что тест мы проведём. — Зачем? Я же стопроцентно жалкий человек. — Несомненно, — подтвердил полудурок-эльф с крайне важным выражением морды. — Но я хочу, чтобы это видели все. Керо, приведи сюда Мико, Эве и ещё кого-нибудь из гвардии Света, кого найдёшь. Это нужно сделать у всех на глазах. Бедный единорожик даже не возмущался, и через несколько минут в кабинете длинноухого стояла, помахивая хвостами, хвостатая зверодевка, пекинесомонстр, моя любимая медсестра, Икар и вроде-бы-обычный парень, который непонятно как тут оказался. У него же своя гвардия? Полудурок-эльф разложил на столе нечто, похожее на пипетку, колбу с пузырящейся жидкостью, два квадратных кусочка пергамента размером с двухдолларовую монетку… Так, ясно, а нож зачем? — Эве, — жалобно посмотрел он на медсестру и сказал ещё что-то на местном. Она закатила глаза, а затем взяла и одним элегантным движением сделала надрез на моём пальце. Я зашипела от боли, отчего нервно дёрнулась Икар, но Эвелейн и ухом не повела. Она была настолько сосредоточена, что я даже руку из её захвата не смогла вытащить. Когда пергамент впитал каплю моей крови, полудурок-эльф взял его двумя пальцами, как ношеные труселя, и скинул в колбу. Я ожидала, что лаборатория взлетит на воздух или что жидкость хотя бы вспенится и зальёт весь пол, но нет. Вообще ничего не случилось. Я рада и разочарована одновременно. Хотелось чего-то поинтереснее. — Что и требовалось доказать, — самодовольно пропел длинноухий и развёл руками. — Всем спасибо, все свободны. И тут! Ба-бах! Из колбы за его спиной как вырвется жёлтый огненный столб! Эльф аж подскочил, а кончики его волос тут же занялись ярким пламенем. Эх, чуйка, не подвела. Наблюдать, как у придурка, который тебя оскорбил, горит жопа — бесценно. Ради этого стоило порезаться. Хвостатая шумно выдохнула и вперилась в полудурка исподлобья. — Так что ты хотел нам доказать, Эзарель? Что мы должны были увидеть? Он так и не нашёлся, что сказать. Если честно, я бы на его месте тоже замолкла. Мне и на своём-то месте сказать нечего: ясно же, что этот огонь — недобрый знак. Плохой знак. Ужасный, очень-очень нехороший. Если есть реакция на мою кровь, значит, с ней что-то не так. Точнее со мной что-то не так. Над этим надо подумать. Пойду-ка я отсюда. — Селин, подожди, пожалуйста! Нужен ещё один тест. Что? Бля-а-а-а-а-а-а…