Частная страсть

В другой жизни я бы тебя удержала, И мне не пришлось бы говорить всем, что ты ушёл от меня The One That Got Away (Katy Perry)

Каллиопа Ифегения Торрес — один из ведущих хирургов-ортопедов страны, глава ортопедического отделения больницы Сиэттл Грейс. Поступила в эту больницу ещё во время ординатуры, будучи однокурсницей правой руки Шефа хирургии Миранды Бейли, вместе с Мирандой являлись лучшими представительницами курса. На последнем году ординатуры познакомилась и влюбилась в хирурга-травматолога, Оуэна Ханта, прибывшего в Сиэттл Грейс из Мэрилэндской главной травматической больницы. Келли всегда твёрдо знала, чего хочет, но любовь к Ханту сделала её уязвимой. Их история любви была сказочной, ведь они всегда хотели одного и того же. Келли и Оуэн провстречались 5 лет и на годовщину Хант сделал Торрес предложение, на которое она ответила тем, что ей нужно подумать. На следующий день она возвращалась с работы с твёрдой уверенностью в своей любви и готова была дать положительный ответ, но вернувшись домой, она не обнаружила ни Оуэна, ни его вещей. На столе её ждала записка, где Хант написал, что попросил командировать его в Нью-Йорк на ближайшие полгода. Келли стала лучшей подругой Эддисон практически с первых её дней появления в Сиэтле. Они постоянно обсуждали, что происходит в жизнях друг друга, делились самым сокровенным, сплетничали и секретничали. Порой их дружба напоминала дружбу маленьких девочек, таких открытых и честных друг с другом, от чего и была прекрасной. Каллиопа всегда была сильной, и, не смотря на все трудности, которые происходили в её жизни — она улыбалась своей ангельской белоснежной улыбкой. Она каждый раз улыбалась не благодаря, а вопреки. Она была лучом света и проблеском надежды, и при этом самой огненной энергией всей больницы. Однажды, вернувшись домой после очередного больничного дежурства, Каллиопа обнаружила, что входная дверь её квартиры не заперта. Келли это насторожило, а когда она вошла, она увидела то, чего не ожидала увидеть больше всего. Перед ней стоял Оуэн Хант. Тот самый Оуэн Хант, в котором она души не чаяла. Тот, кто ещё совсем, казалось бы, недавно, был любовью всей её жизни. А потом в одночасье он собрал все свои вещи и уехал за тридевять земель, и даже не удосуживался отвечать на звонки. — Келли, — радостно воскликнул Хант и направился в сторону девушки, чтобы её обнять. — Оуэн? — с негодованием, пытаясь высвободиться из его объятий, выдала Торрес. — Келли, я так скучал по тебе, — не ослабляя хватки, говорил Оуэн, и пытался надышаться своей любимой. — Оуэн, тебя не было год, — наконец отпряла Каллиопа. — Прости, я знаю. Но мне нужна была эта пауза. Ты — любовь всей моей жизни, и когда я услышал с твоей стороны отказ стать моей женой, мой мир обрушился, я просто провалился куда-то в бездну. — Я не отказала. Я сказала, что мне нужно подумать. И на следующий день я шла домой, с твёрдой уверенность в том, что скажу тебе: «Да!». Но, как мы знаем, тебя дома не оказалось. — Келли… я не знал. — Конечно не знал, ты ведь не брал трубку. Ты ГОД не отвечал на мои звонки, Оуэн. — Келли, я люблю тебя! — раскаиваясь сказал Хант. Каллиопа смахнула со щеки слезу и подошла к Оуэну, чтобы поцеловать его. Но её взгляд забрала на себя блондинка в полотенце, вышедшая из её душа. — Простите, что мешаю… — неловко сказала незнакомка. *** — Эддисон! — окликал Марк Монтгомери, стремительно убегавшую от него по больничному коридору, — Эддисон, ну погоди же хотя бы минуту. Наконец он догнал её. Схватил за руку, и затащил в оказавшуюся рядом комнату отдыха. — Марк, отпусти, мне больно, — отмахиваясь, сказала Монтгомери. — Прости, — Слоан отпустил руку и сказал, — Давай поговорим. Ты же не можешь вечно бегать от меня. Нам нужно обсудить то, что произошло. — Я не хочу это обсуждать, Марк. Нам не о чем с тобой говорить. Я сама во всём виновата. Я в очередной раз поверила тебе, забыв о том, какой ты на самом деле. Ты бабник и никогда не изменишься. Монтгомери повернулась, потянула за ручку двери и собралась выйти. Тогда Марк захлопнул перед ней дверь, со всей дури ударив по стоявшей рядом кровати. — Выслушай меня! — гневно заорал он, и уже спокойно попросил её сесть. — Марк, — возмущенно попыталась возразить девушка. — Я сказал сядь! — снова крикнул Слоан и Монтгомери послушалась. — О том сообщении. Его написала девушка из бара. Мы переспали с ней один раз. Месяц назад. В очередной раз, когда ты послала меня. Я напился и хотел забыть тебя. Мне не удалось. И она для меня ничего не значила. Это был просто одноразовый секс. Её номер у неё есть потому, что я утром не мог найти свой телефон и набрал свой номер с её телефона. Глаза Эддисон наполнились слезами, но такую роскошь, как расплакаться перед мужчиной она не позволяла себе практически никогда. — Эддисон, прости меня, — сказал Марк и крепко прижал её к себе. *** Келли недоверчиво засмеялась глядя на девушку, а потом на Оуэна и снова на девушку. И в итоге нашла в себе силы что-то сказать. — Так выходит я вам помешала? — спросила брюнетка, стараясь сделать это с максимально возможной юмористической интонацией. — Нет, Келли, это не то, что ты подумала, — оправдывался Хант. — Да что тут можно подумать, Оуэн. Тут всё как на ладони. Каллиопа схватила свою сумку, и собралась было уходить, но Хант схватил её за руку и усадил на диван, заставив выслушать себя. — Келли, это Тедди. Тедди Альтман. Кардиохирург. Мы вместе работали в Нью-Йорке. — М. Это всё объясняет. С красотками кардиохирургами ведь спать нельзя, — язвительно ответила Торрес. — Каллиопа, Вы всё не так поняли. Мы с Оуэном просто приятели, и коллеги. Я приехала в Сиэттл, потому что, по рекомендации Оуэна, Ричард Веббер пригласил меня возглавить отделение кардиохирургии в Сиэттл Грейс, — спокойно говорила Тедди. — В отеле не было мест, и я пригласил Тедди остаться у нас, — закончил Хант. — У нас… — на секунду Келли замолчала. — Против нахождения здесь Тедди я не имею ничего против. Но ты, Оуэн… пропадаешь в никуда. Заявляешься. Я не могу. Я … не могу. Келли взяла сумку и вышла из квартиры. В её голове проносилась тысяча мыслей: о том, как она рада снова его видеть, как сильно она скучала, как злится на него, что он так с ней поступил. Келли набрала подругу. — Алло, — ответил тяжело дышавший голос. — Алло, Эддисон, можно я сегодня переночую у тебя? — Келли, что случилось? — Оуэн… — Что с ним? — перепугано спросила подруга. — Он вернулся. — Так это же хорошо… Нет? — … — Приезжай! *** — Сейчас Келли приедет, — сообщила Эддисон, кладя телефон обратно на тумбочку. — Мы успеем, — донесся мужской голос из-под одеяла. Эддисон хотела было возразить, но орган, который под одеялом прежде говорил, занялся чем-то другим, отчего у Эддисон пропал дар речи. *30 минут спустя* Эддисон, едва пришедшая в себя, открыла дверь. Перед ней стояла Келли с бутылкой виски в одной руке и с пакетом с продуктами в другой. Она вошла. Каллиопа села на диван, а Эддисон пошла за шотами. Когда Монтгомери подошла к дивану, Келли только хотела что-то сказать, но её опередил мужской голос. — Торрес, ну наконец-то, где ты так долго была? Келли повернулась и увидела Марка, стоявшего в одном полотенце в двери ванной. — Сегодня что, банный день? — съязвила брюнетка. *полбутылки спустя* — Вы представляете, он заявился спустя год, так ещё и когда я пришла домой, из моей ванной вышла полуголая длинноногая красотка из Нью-Йорка, — с заплетающимся языком подытожила свою историю Келли. — Да может у вас ещё все наладится, Келли, у вас же такая любовь, — ободрила её подруга. — Любовь, — засмеялась Каллиопа, — Марк, наливай. У меня тост! За разрушенные пары! За несостоявшиеся свадьбы! За длинноногих блондинок! — И за любовь, — добавил Марк, кося взгляд на Эддисон. — За верность, — добавила рыжая, и все трое выпили. *** На следующий день Келли шла по коридору больницы, когда увидела мило болтающих, и радостно хихикающих, будто они старые добрые друзья, Оуэна, Тедди и Веббера. Торрес просто застыла на месте, её одернула подошедшая Эддисон. — Ты что ходячего мертвеца увидела? — спросила Монтгомери, но Келли не отреагировала. — Ау. Да куда ты смотришь? Эддисон отвела взгляд от Торрес и увидела трио, приковавшее к себе взгляд её подруги. — На кого так пялимся, дамы? — засмеялся Марк. — Тише, — закрыла ему рот Эддисон, — там Оуэн и эта врач из Нью-Йорка. Они втроем стали за сестренский пост и уставились на троицу за дверью, пытаясь по губам прочесть, о чём же они говорят. Внезапно Веббер повернул голову в их сторону и Келли, Марк и Эддисон рассыпались в разные стороны. Веббер недовольно покачал головой и добавил: — Ну, добро пожаловать, доктор Альтман! *** Доктор Торрес шла по коридору, как вдруг увидела идущего навстречу доктора Ханта. Тогда она резко развернулась и стремительно пошла в другую сторону. — Келли! — окликнул её Хант и, догнав, спросил, — Ты меня избегаешь? — Мне есть с кого брать пример, Оуэн. — Да, я виноват, но прошу тебя, перестань ёрничать. — Ты ещё будешь меня о чём-то просить? Оуэн, я тоже просила тебя. Я просила тебя, в оставленных голосовых сообщениях, перезвонить мне, просила хотя бы написать, просила вернуться. — Келли, я прошу у тебя прощения. Я люблю тебя и хочу быть с тобой. — Оуэн, я не хочу с тобой сейчас говорить. — Ты больше меня не любишь? — Нет. Оуэн, я всё ещё люблю тебя, как бы я ни хотела обратного. Но сейчас я не хочу тебя видеть, не хочу тебя слышать и тем более не хочу разговаривать с тобой. *** — Что посмотрим? — спросила Келли, сидевшая за телевизором с пультом в руках, у только что вернувшихся домой Эдди и Марка. — Главное не «Свадьбу лучшего друга», — кинул Марк и пошёл к шкафу за попкорном. — А что не так со «Свадьбой лучшего друга»? — спросила Эддисон. — Да, это самый лучший фильм, — с набитым чипсами ртом добавила Келли. — Джулия Робертс конечно прекрасна, но мы смотрели этот фильм вчера, и позавчера, и позапозавчера. Я уже выучил все реплики наизусть, и дословно могу процитировать те моменты, на которых вы начинаете плакать, — ответил Марк и плюхнулся на диван. — Похоже пора покупать дом, — с улыбкой сказала Монтгомери. Эддисон села рядом. Они все затихли и молча уставились на выключенный телевизор. — The moment I wake up… — начал тихо петь Марк. Девушки посмотрели на него, а потом друг на друга. — Before I put on my makeup! — запел Марк громче. — I say a little prayer for youuuu, — громко подхватили девушки. А в конце все трое закатились громким счастливым хохотом.