Пепел луны

      Небо, затянутое тучами, нависало над заброшенной улицей, будто купол. Оно словно готовилось вот-вот упасть, разрушив все вокруг, вдавив жалкие, покосившиеся дома глубоко в землю, убив все живое. Тяжелое, массивное небо угрожающе возвышалось над землей, и быстро плывущие черные облака выглядели как спешащие на войну с Раем демоны. Где-то там, за ними, скрывалась растущая луна. Её не было видно, но она так легко ощущалась. Своим тусклым светом она проникает под самую кожу даже сквозь плотные перья облаков. Её пепельное свечение липкими прикосновениями залезало в самую суть сознания, лишая возможности удерживать внутреннего зверя на привязи.       Волк воет, чувствуя приближение полной луны. Волк больно царапает грудную клетку, желая вырваться, наконец, на свободу. Волк хочет на волю: ступать мягкими лапами по холодной земле, зарываться носом в опавшую листву, чувствовать запахи в полном их проявлении. Волк не хочет прятаться, поддаваясь на уговоры человека, ему бы бежать, куда глаза глядят, но вместо этого его подавляют, пряча как можно дальше в тени. Потому что его не должны обнаружить, таков закон.       Минхо тяжело вздыхает, пытаясь успокоиться. Через три дня полнолуние и это бесит. Ему все еще сложно себя контролировать, хоть и прошло много лет с обращения. Двенадцать, если быть точнее. Но внутренний волк все еще сопротивляется, потому что в Минхо не признает вожака. А они ведь часть единого целого, какого черта? Альфа объяснял это тем, что волк нуждается в хозяине, которому можно доверять, а Минхо слишком строг к самому себе и своему зверю, потому последний не поддается, позволяет лишь идти рядом, но не направлять. И парень этого искренне не понимает. Уже двенадцать лет не понимает эту особенность, живет с раздвоением личности и чувствует себя шизофреником. Иногда он в самом деле подумывал сходить к психологу, но стая не поймет. Да и психолог вряд ли поможет. Разве что кинолог…       Минхо в очередной раз пытается договориться со своим волком, уверяя того, что сейчас не самый удачный момент проявлять характер. Им бы работать вместе, сообща, но волк только недовольно фыркает, потому что слишком гордый.       «Тогда заткнись ненадолго!» – мысленно просит он, и сам себя ненавидит за эти странные диалоги с самим собой.       Минхо стоит за обшарпанной стеной заброшенного здания, прислушивается к тишине, пытаясь выявить любой, едва различимый шорох. Он ждет, притаившись в тени, почти не дышит. А волк внутри напрягается, потому что он чувствует куда больше человека: его слух и обоняние острее, зрение лучше и четче, его животные инстинкты улавливают любые, даже минимальные, изменения в воздухе.       Минхо ждет знака, потому что знает, волк уловил то, что необходимо. Он прислушивается к его чувствам, пытается уловить каждое настроение зверя. И вот оно! Парень группируется для прыжка, ждет момент, и, отталкиваясь ногами от земли, тенью проносится вперед, выпуская длинные, острые когти. Он падает, утягивая за собой второго человека. Они оба катятся по земле, вцепившись руками в плечи друг друга. Каждое движение Минхо уверенное, аккуратное, в то время как второй человек бьет наотмашь, прикладывает всю силу в свой удар, царапает и кусает, словно дикий зверь.       Они рычат, их зубы угрожающе клацают в нескольких сантиметрах от лиц друг друга, а движения и повадки полностью похожи на волчьи.       – Успокойся, все хорошо, – прерывисто говорит Минхо, тяжело дыша. Он пытается отбиться от своего противника, но тот сильнее, чем кажется.       Этот оборотень еще совсем молод, худощав, и ему едва ли исполнилось шестнадцать, но прибавившаясь с обращением сила дает явное преимущество. Минхо уверен, действуй он так же безжалостно, как и этот потерявший контроль мальчишка, смог бы уже вырубить его, и не пришлось бы теперь уворачиваться от угрожающе близко направленных к лицу когтей. Но альфа был слишком убедителен, когда пообещал разорвать Минхо на лоскутки, если тот причинит вред новому бете.       «В следующий раз Феликс должен сам таскаться за своими потеряшками. Я не нянька», – думает Минхо, и волк, в кои-то веке, с ним соглашается.       – Твою же…       Молодой парнишка добирается когтями до руки Минхо, больно впиваясь ими в кожу. Это ослабляет хватку на несколько секунд, но этого вполне достаточно, чтобы молодой оборотень мог сбежать, оставляя уставшего и злого Минхо валяться на земле.       Тяжело дыша, парень откидывается назад, раскидывая руки по разные стороны. Он вымотался и устал, его волк недовольно рычит, а небо по-прежнему застилают черные облака. Хочется на все плюнуть и пойти домой, но вместо этого он поднимается, вытаскивает ранее припрятанную за стеной дома толстовку, и идет вперед, вдыхая неясный запах сбежавшего беты.       – Чтоб тебя, Феликс, – тихо ругается он сам себе под нос, – завтра же ухожу из стаи.       Минхо вдыхает свежий ночной воздух, подставляет свое лицо легкому ветру, и все его мысли на мгновение останавливаются, давая возможность отдохнуть от этой навалившейся суматохи. Столько происшествий за короткое время, Минхо не имеет ни малейшего понятия, как справиться со всем этим. Спятивший охотник, переезд, новые беты с ужасным самоконтролем. И это только за первые два месяца. А альфа просто отсиживается в домике близ лесной зоны, и использует Минхо как личного помощника. С таким же успехом парень мог устроиться в какую-нибудь компанию на должность "подай-принеси", но ему за это еще и платили бы. Здесь же не всегда можно услышать даже банальное "спасибо". Только лишь немногие члены стаи иногда могут поблагодарить за помощь или поддержать, но чаще всего все молча принимают как данность то, что Минхо правая рука альфы. А все потому, что он первый вошел в его стаю. Знай Минхо об этом раньше, не стал бы выбирать Феликса в качестве альфы. Ни то, чтобы у него был большой выбор, и вряд ли где-то в интернете есть приложение с анкетами альф, но, тем не менее, сейчас, оглядываясь назад, он бы лучше предпочел остаться одинокой омегой. Вся эта суета ужасно надоела, выжала все соки, и сил уже ни на что не оставалось. И отпуск никто не дает. Каждый раз, когда Минхо думает, что вот, наконец-то, сможет отдохнуть, происходит что-то ещё, требующее его вмешательства. Потому что альфа не торопится решать проблемы стаи. У него, черт бы его побрал, посттравматический синдром, связанный с болезненным прошлым. Будто у Минхо прекрасная жизнь.       В четырнадцать лет он узнал, что хранит в себе ген ликанов, что стало для него настоящим шоком. Потому что, вообще-то, он смотрел фильмы и читал книги, и знал, что оборотнями становятся через укус. Но правда оказалась такова, что оборотнями рождаются. В общем-то, Минхо был умным мальчиком и не очень доверял неожиданно появляющимся незнакомцам с подобного рода новостями, потому, приняв все за шутку, продолжил жить дальше. А потом первое полнолуние, первое превращение, и волк уже тогда проявил свой характер, убежав от дома Минхо как можно дальше. На следующее утро парень нашел себя в поле, далеко от города, а рядом стоял тот самый незнакомец и предложил помощь. Если бы Минхо знал, что Феликс та еще псина, ни за что бы не согласился. Но тогда выбора не было, и четырнадцатилетний подросток с усердием старался принять свою новую ипостась и научиться жить с этим. Вышло прескверно.       Внутренний волк зашевелился, вынюхивая в воздухе что-то неуловимое человеческому обонянию. Минхо огляделся по сторонам, прислушался к своим чувствам и понял, бета не далеко.       Достав из кармана черную тканевую маску, он нацепил ее за уши, прикрывая половину лица. Он вышел в жилой район, а значит ему не стоит ходить открыто. На то были две причины: первая заключалась в возможности встретить охотников, знающих некоторых оборотней в лицо, а вторая — в шраме на щеке. Глубокий, алый порез обрамлял его скулу, оставаясь ярким напоминанием о встрече с особо опасными существами — людьми.       Порой они могли пугать своей жестокостью, и Минхо знал это не понаслышке, столкнувшись в семнадцать лет с сошедшим с ума охотником. Теперь его лицо было изуродовано, но это перестало волновать в какой-то период жизни. В общество он выходил не часто, а если и появлялся, то всегда надевал маску и капюшон. Так можно избежать лишних заинтересованных взглядов и дурацких вопросов. Зато как удобно в Хэллоуин, не нужно придумывать костюм. А вскоре, он еще и лишился зрения на правом глазу, от чего радужка стала ярко-голубой, едва ли не белой. Очередной охотник решил ослепить его, и вышло удачно, но зрение вернулось через продолжительное время, а вот цвет остался прежним. Члены стаи этим восхищались, считая Минхо едва ли не героем, в то время как он сам лишь закатывал глаза и считал все эти ранения ужасным стечением обстоятельств и халатностью его альфы, потому что нельзя доверять подростку важные миссии.       Минхо шел вдоль пустующих улиц города, вслушивался в тишину, и пытался понять, где скрывается бета. Волк делал то же самое, потому что желал найти члена своей стаи. Когда впереди раздался тихий шелест веток, Минхо остановился, улавливая запах. Бета скрывался в нескольких десятках метров от него и тоже уловил присутствие парня. Подросток рванул вперед, увеличивая расстояние, и Минхо, не теряя времени, сделал то же самое, не сводя взгляда с беты.       Волк в груди рычал, подгоняя парня вперед; он желал догнать "сородича", привести его в чувства, сделать что угодно, чтобы тот, наконец, успокоился и понял, что ему никто не причинит вреда.       Минхо прибавил темп бега, но в ту же секунду во что-то врезался, сбивая это с ног. Волк в груди грозно рыкнул, то ли на препятствие, то ли на остановившегося Минхо. Переведя взгляд, парень увидел распластавшееся на асфальте тело какого-то парнишки.       – Эй, – возмутился тот, – ты смотришь, куда идешь?       Волк на мгновение затих, с интересом принюхиваясь к парню напротив. Зверь казался на удивление спокойным по отношению к столь явной проблеме, зато Минхо был откровенно не рад. Посмотрев на парня с нескрываемым пренебрежением, он вновь рванул вперед, оставляя того в недоумении.       Минхо не общается с посторонними, не помогает людям, а тем более он этого не делает, когда по городу бегает не контролирующий себя оборотень.       – Ты придурок, ясно? – донесся до него эхом голос того паренька, но Минхо не обратил внимания. Как и не заметил, что волка эти слова явно огорчили.       Бета удалился уже на значительное расстояние; его не было слышно, запах становился едва уловимым, и Минхо, чертыхаясь, вновь бежал практически вслепую, надеясь, что молодой волчонок не стал далеко убегать, притаившись где-то.       Но надеждам не суждено было сбыться.       Добежав до перекрестка, Минхо остановился, понимая, что здесь запах обрывается. Бета пропал.       – Феликс, твою мать, я следовал за ним по пятам. Не моя вина, что кто-то не умеет следить за своими щенками. – Минхо нервно оглядывался, стоя все на том же перекрестке. Он до побелевших костяшек пальцев сжимал свой телефон, злясь на альфу, спокойно сидящего в другом конце города. – Он не контролирует себя, даже меня признавать отказался, понимаешь? Ему нужен признанный альфа, а не малознакомый человек из стаи.       – Во-первых, ты не малознакомый ему человек, ты второй по старшинству в стае. Во-вторых, – низкий голос мужчины, доносившийся из динамиков телефона, был строгим, слегка уставшим и раздраженным, – я здесь тоже не прохлаждаюсь, к твоему сведению. Другим бетам тоже нужно тренироваться, они нуждаются во мне не меньше, чем Джиён.       – Ага, – Минхо наиграно развеселился, словно только что услышал самую лучшую новость в его жизни, – только ты там тренируешь полностью стабильную стаю, а я здесь ношусь за нестабильным подростком с ретривером вместо волка. Ты хоть понимаешь, что он меня поцарапал?       – Это не первый раз в твоей практике, – альфа будто даже не был заинтересован в этом разговоре.       – Конечно, раньше меня ранили другие беты. Которые уже давно были в стае! И это было лишь во время тренировок. Новички никогда такого не позволяли, Феликс. Это не нормально, – голос Минхо сорвался на крик, потому что сдерживать себя становилось уже сложнее. – Этот подросток одна головная боль, и тебе нужно было внимательнее следить за ним, прилагая больше усилий в обучении. Я говорил тебе об этом, но ты даже не слушал.       – Успокойся, обсудим это позже, – альфа сдался. У него больше не было доводов, спорить оказалось бесполезно. – Ты сказал, что перестал чувствовать его запах?       – Да, – нехотя согласился Минхо, чувствуя свою вину за это. Волк был абсолютно с ним солидарен. – Он будто испарился. Не знаю, что делать. У меня есть некоторые подозрения, но они могут тебя не понравиться.       – Охотники?       Как бы Минхо не относился к альфе, он не мог не признать того факта, что Феликс был чрезвычайно умен и догадлив. Ему не стоило объяснять простых вещей, разжевывая каждую мысль. Он просто получал факты, заглядывал в самую их глубь, и принимал ситуацию такой, коей она представлялась.       – Думаешь местные? – углубляясь дальше в свои размышления, Феликс задавал вопросы, не ожидая на них ответа. Он задавал их скорее себе, как на мозговом штурме. – Или наш старый знакомый? Если кто-то из своих, то стоит поспрашивать, навести справки. Я знаю нескольких охотников, но оставим их на крайний случай. Сможешь сам справиться со сбором информации?       – Смогу, но… – Минхо замолчал, боясь озвучить вертящийся на языке вопрос вслух. Волк недовольно зарычал. – Что, если это не местные? Насколько я помню, ты говорил, что они живут по правилам. Они бы наверняка уже нашли тебя и вернули Джиёна. Но прошло уже полчаса, и никаких вестей.       – Думаешь, что это все же..? – Феликс не стал заканчивать, потому что вопрос слишком тяжелый, и думать о последствиях этого "что, если" не хочется.       – Да, думаю, что это он.       Повисла напряженная тишина. Оба мужчины обдумывали, что им делать дальше, как поступить, и где искать потерявшегося бету.       Впервые они столкнулись с этим еще в Канаде. Их стая жила там уже довольно продолжительное время. Они обосновались в лесу, лишний раз не выходили в город: старшие беты иногда выезжали за продуктами, набирая еды на неделю вперед, а молодые волчата, кто уже мог себя контролировать, ходили в школу.       Все они были оторваны от реальности, отказались от своих семей для их же блага: кто-то уходил молча, кто-то со скандалом, кто-то придумывал невероятные истории, и все, чтобы отделиться от старой семьи и присоединиться к новой. Волки — стайные животные и привыкли жить рядом.       Их жизнь в Канаде, на окраине Квебека, была абсолютно спокойной и слаженной. Минхо привык к тому распорядку, который они там создали.       Познакомились с местными охотниками, обустроили большой дом для стаи, выделили территорию леса для тренировок. Два года относительной идиллии.       А два месяца назад все просто рухнуло, когда после полнолуния одного из молодых бет нашли убитым. Местные охотники уверенно утверждали, что ни при чем, списали все на случайность, мол кто-то из местных вышел на охоту за птицами, и решил подстрелить волка. Но не очень клеилось, если труп несчастного оставили лежать там же в лесу, в грязи.       Собирая информацию, Феликс узнал у охотников из близлежащих городов, что происходит на самом деле. Именно это заставило стаю переехать в Сеул, на родину Минхо и Феликса. Именно это удерживало Минхо от того, чтобы бросить все и оставить неконтролирующего себя бету до завтрашнего утра. Просто он знал, что где-то недалеко сейчас спятивший охотник придумывает план, как поймать и истребить всех оборотней. Это придавало сил идти дальше, в надежде найти хоть какую-то зацепку.       Пройдя несколько кварталов, Минхо дошел до очередной заброшенной улицы. Она не была похожа на ту, где он до этого выжидал бету. Здесь явно велись строительные работы, реставрировались старые дома, и большой участок был прегражден забором. Именно здесь Минхо вновь почувствовал запах беты. Но на этот раз он был с примесью железа и грязи. Волк внутри заскулил, а это говорило о том, что он был прав, и он опоздал.       Минхо шел вдоль дороги, низко опустив голову. Он ужасно устал. Эта ночь выдалась тяжелой во всех возможных смыслах. Он выдохся, сил не было даже подумать о том, что произошло.       Этой ночью он не смог спасти жизнь одного подростка, только-только начавшего жизнь в качестве оборотня.       Стоя у того же перекрестка, где он был ранее, Минхо ждал, когда светофор сменится на зеленый. Он чертовски устал и просто хочет домой. Не в дом, где ждет стая, а домой — в место, где он сможет, наконец-то, отдохнуть.       Когда улицу оглушил тихий писк, он ступил на дорогу, медленно переходя на другую часть улицы. Капюшон был низко натянут на глаза, прикрывая часть обзора. Он шел инстинктивно вперед, стараясь не думать о том, что будет завтра.